- Да. Юбку она положила в ящик с вещами, предназначенными в чистку. Когда она сообразила, что мы можем добраться до этой юбки, она вспомнила, что на юбке остались следы форели. С хитростью и бравадой одновременно - а это, я думаю, весьма характерно - она прямо сказала мне, что юбка пропахла рыбой. У нее хватило выдержки и хитрости сослаться на Томазину, что было почти правдой. Она солгала только в одном: сказала, что пыталась отобрать рыбу у кошки, в то время как сама скормила ей форель. Если бы она прочла книгу своего убитого мужа, то знала бы, что кошке эта рыба придется по вкусу и что весь ее рассказ, собственно говоря, почти правдоподобен. Чешуя-то была другая.
- Ужасно, что такое произошло у нас, - неожиданно вставил Олифант. - Да и что будет дальше! В каком положении оказался сэр Джордж!
- В самом дурацком положении, - не без горячности ответил Аллейн. - Иного он и не заслуживает. Он вел себя прескверно, на что, конечно, уже указала ему его мать. Более того, он поставил в труднейшее положение своего сына, славного парня, и Розу Картаретт, исключительно милую девушку. Я сказал бы, что сэр Джордж Лакландер не выдержал испытания. Разумеется, столь пробивная особа ему не пара. Он чувствовал бы себя спокойнее с коброй, чем с Китти Картаретт, урожденной де Вер, да поможет ей Бог.
- Так вы считаете, сэр, что… - начал Олифант, но, обратив внимание на выражение лица своего начальника, замолчал.
- Это дело, - ответил Аллейн, - будет основываться на экспертизе совершенно нового типа. Если Китти Картаретт найдет себе умного и удачливого адвоката, ее оправдают. Если адвокат будет глупым и невезучим, ее ждет пожизненное заключение.
Аллейн посмотрел на Фокса.
- Пойдем? - спросил он.
Он поблагодарил Олифанта и Гриппера за их работу и пошел к машине.
- Шеф чем-то расстроен, мистер Фокс? - спросил Олифант.
- Не обращайте внимания, - ответил Фокс. - Не любит он таких дел. В убийстве-то обвиняется женщина. Вот он и начинает думать о том, что у него называется первопричиной.
- Первопричиной? - с трудом выговорил Олифант.
- Да, первопричиной: общество, цивилизация и так далее, - сказал Фокс. - Ну, он меня уже заждался. Пока!
3
- Роза, дорогая моя, - говорил Марк. - Я знаю, нас ожидают большие испытания, но ведь мы вместе, любовь моя, и я буду с тобой, рядом с тобой, и, когда все будет кончено, мы станем жить друг для друга и любить друг друга еще сильнее, чем прежде, правда?
- Да! - ответила Роза, прильнув к нему. - Правда!
- Так что все в конце концов кончится чудесно, - продолжал Марк. - Я тебе обещаю. Вот увидишь.
- Мы всегда будем вместе.
- Верно, - сказал Марк. - Самое главное - быть вместе.
И тут память, которая иногда проделывает с нами такие шутки, воскресила перед глазами Марка полковника Картаретта, каким он видел его в последний раз. Лицо покойного было озарено улыбкой сострадания.
Марк и Роза вдвоем поехали в Нанспардон.
4
Сестра Кеттл на первой скорости въехала на вершину Уоттс-хилл и остановилась там. Ни с того ни с сего, а может быть, и подстрекаемая неосознанным стремлением принять желаемое за действительное, она вылезла из машины и посмотрела вниз, на Суивнингс. Долину медленно затягивало сумраком. Над двумя-тремя трубами слоился дымок, крыши утопали в зелени. Перед ней до горизонта простирался пейзаж. Сестра Кеттл вспомнила о своей прежней фантазии. "Прямо как на картинке", - задумчиво сказала она себе и вновь вспомнила об иллюстрированной карте. Со вздохом повернулась она к своей пофыркивающей невыключенным мотором машине. Она уже собиралась сесть за руль, но тут услышала, как кто-то окликнул ее сдавленным голосом. Сестра Кеттл обернулась - в сумерках к ней ковылял капитан Сайс. Чем ближе подходил он к сестре Кеттл, тем сильнее они оба краснели. Не зная, что предпринять, она залезла в машину, выключила зажигание, а потом снова его включила. "Держись, Кеттл", - подумала она и, высунувшись в окно, неестественным голосом крикнула:
- Доброго вам вечера!
Капитан Сайс подошел к ней. Он остановился у открытого окна машины, и сестра Кеттл, несмотря на все свое смятение, заметила, что от него больше не попахивает спиртным.
- Ха-ха, - фальшиво засмеялся он.
Видимо, почувствовав, что это неподходящая преамбула, он решил начать все сначала:
- Послушайте! - громче, чем следует, сказал он. - Это надо же! Я только что узнал! Вам-то как тяжело! Как вы себя чувствуете? Не слишком расстроены? Ведь бывает же такое!
Сестра Кеттл почувствовала облегчение. Она опасалась, что капитан Сайс совсем иначе отреагирует на арест Китти Картаретт.
- А сами-то вы как? - ответила она вопросом на вопрос. - Для вас это, должно быть ударом!
Капитан только махнул рукой, в которой было зажато что-то белое.
- Да я что! Кстати, - сказал капитан Сайс, судорожно расстегивая воротник, - если вам это не в тягость…
Теперь сестра Кеттл увидела, что в руке капитана Сайса свернутый в трубочку лист бумаги. Капитан протянул его ей.
- Вот, - сказал он. - Это так, пустячок. Только, прошу вас, ни слова!
Сестра Кеттл развернула лист, и стала рассматривать его в сумеречном свете.
- Ах! - воскликнула она в упоении. - Какая прелесть! Какая прелесть! Да ведь это карта с рисунками! Да посмотрите же! Вот леди Лакландер пишет пейзаж на берегу реки. Вот доктор. А у него над головой летит аист. Какой же вы молодчина! А вот и я… Только вы мне, пожалуй, польстили.
С этими словами сестра Кеттл высунулась из окна, чтобы лучше разглядеть очаровательную карту. Для этого она приблизилась к капитану Сайсу, который издал неопределенное восклицание и застыл. Сестра Кеттл одну за другой разглядывала фигурки на карте: хозяина гостиницы, священника, прочих сельских знаменитостей. Рядом с Хаммер-фарм она обнаружила домик садовника, а рядом - его дочку. А вот и Роза, изящно склонившаяся над цветами в саду. Даже при слабом свете видно было, что рядом с домом капитан Сайс положил краску погуще.
"Как будто кого-то закрасил", - вздрогнув, подумала сестра Кеттл.
Такая же густая краска была положена рядом с ивняком - там, где любил ловить рыбу полковник.
- Я начал этот рисунок, - объяснил капитан Сайс, - довольно давно… после того… после того, как вы побывали у меня в первый раз.
Сестра Кеттл подняла на него глаза, и эта странная парочка замолчала.
- Дайте мне срок полгода, - сказал капитан Сайс. - Чтобы исправиться. Тогда все будет хорошо. Согласны?
И сестра Кеттл согласилась…
Пение под покровом ночи
Перевод с английского Н. Калининой
Действующие лица романа:
Офицер полиции Мэйр.
Водитель такси.
Матрос.
Миссис Диллинтон-Блик.
Ее приятельница.
Мистер Кадди, торговец мануфактурой.
Миссис Кадди, его супруга.
Мисс Кэтрин Эббот, авторитет по церковной музыке.
Мистер Филипп Мэрримен, школьный учитель в отставке.
Отец Джордан, священник англо-католической церкви.
Его друг, духовное лицо.
Джемайма Кармайкл.
Доктор Тимоти Мейкпис, медицинский офицер, "Мыс Феревелл".
Мистер Обин Дейл, звезда коммерческого телевидения.
Его возлюбленная.
Их ближайший приятель.
Их ближайшая приятельница.
Мистер Дональд Макангус, филателист.
Деннис, стюард.
Офицер связи.
Капитан Бэннерман, судно "Мыс Феревелл".
Старший офицер полиции Родерик Аллейн, Бюро уголовных расследований, Новый Скотленд-Ярд.
Глава первая
ПРОЛОГ С ТРУПОМ
Над заливом и над всеми доками клубился густой туман. Фонари плавали в ореоле собственного света точно маленькие луны. Мелкие постройки сохранили лишь бутафорские очертания. Вдоль причала компании "Кейп Лайн" высились зловещие призраки прикованных якорными цепями кораблей: "Мыс Сан Винсент", Глазго; "Мыс Горн", Лондон; "Мыс Феревелл", Глазго. Башни кранов, грузивших эти корабли, терялись в тумане. Своими плавными, неторопливыми движениями они чем-то напоминали священнослужителей.
Дальше все тонуло во мраке. Бригада грузчиков с "Мыса Феревелл" то и дело растворялась в тумане. Голоса звучали приглушенно, точно в вате, а кашель соседа-невидимки пугал больше, чем скрежет лебедки.
Констебль Мэйр, чье дежурство заканчивалось в полночь, то погружался в туман, то снова выплывал из него, входя в призрачный свет фонарей. Он вдыхал студеный воздух, пропитанный слабым запахом мокрой древесины, слышал удары ночного прилива о гранит причала. Его взору открывалось безбрежное пространство, сплошь заставленное торговыми судами, над которыми вздымались леса кранов. "Корабли, - мечтательно думал он, - те же населенные миры. Сейчас, привязанные к тумбам, они спокойно покачиваются на волнах прилива, но скоро поплывут по океанам земного шара, затерянные в их безбрежном просторе, как планеты во Вселенной". Ему бы тоже хотелось попутешествовать… Он старался утешить себя мыслями о счастливой семейной жизни, о продвижении по службе, а когда спускался под горку, дабы обследовать свои нижележащие владения, подумал о медали и славе, которая в один прекрасный момент может свалиться на него, как снег на голову. В проходе, ведущем к "Мысу Феревелл", Мэйр замедлил шаги: здесь было оживленно, ибо к судну то и дело подъезжали машины. Его внимание привлек новый спортивный автомобиль с рыжеволосой красоткой за рулем и тремя пассажирами, в одном из которых он не без интереса узнал звезду телеэкрана первой величины Обина Дейла. Ясно, что и его спутники принадлежали к этому загадочному миру сверкающих огней, вездесущих камер, миру людей, избалованных вниманием поклонников и поклонниц - достаточно было услышать эти их "дорогуша" и "дорогушенька", с которыми они обращались друг к другу, когда шли по проходу к судну.
Офицер полиции Мэйр добросовестно направился дальше. Его поглотил мрак, но ненадолго. Достигнув крайней границы своего участка, Мэйр пошел вдоль нее. Ко входу в порт подъехал автобус, и он видел, как из него выходят пассажиры. Опустив головы, они потащились с чемоданами в руках по направлению к "Мысу Феревелл": два священника, муж и жена, пышногрудая леди с приятельницей, благодушный с виду джентльмен, красивая молодая леди с несчастным лицом и молодой джентльмен, который шел за ней по пятам и, казалось, все порывался спросить разрешения помочь ей донести чемодан. Наконец они вошли в туман, превратились в призраков и исчезли в проходе.
Прошло еще два с половиной часа, в течение которых офицер полиции Мэйр добросовестно нес службу. Он присматривался к случайным пьянчужкам, не обходил вниманием стоянки автомашин, приглядывался к покачивающимся на якорях посудинам, обследовал пивнушки, ловя каждый подозрительный звук. В половине двенадцатого Мэйр обогнул причал и вошел в зону, оккупированную мелкими судами сомнительной репутации, безмолвными, полутемными, окутанными невесть откуда подкравшимся туманом.
"Как тут тихо", - подумал он.
По странному совпадению, что он после обыгрывал на все лады, раздался резкий душераздирающий крик.
"Чудеса. Неужели чайка? Я-то думал, они ложатся спать вместе с добропорядочными христианами".
Крик повторился. На сей раз он был еще короче - как будто его кто-то прервал, сняв с пластинки звукосниматель. Мэйр не мог сказать точно, откуда этот крик, однако у него создалось впечатление, что он донесся со стороны причала компании "Кейп".
Мэйр находился на самом дальнем от причала конце своего участка. Он поспешил на крик. Из тумана постепенно материализовались привычные звуки с "Мыса Феревелл", который все еще не завершил погрузку.
Дойдя до прохода, полицейский обратил внимание на одинокое, неподвижное такси, вокруг которого успел сгуститься туман. За рулем неподвижно сидел водитель. Мэйру даже показалось, что он заснул. Однако он повернул голову на шаги и тупо уставился на полицейского.
- Добрый вечер, приятель, - сказал Мэйр. - В такую ночку легко заблудиться.
- Вот именно, - хрипло отозвался водитель и неожиданно высунулся из окна: - Эй, послушай, ты никого не встретил?
- А кто тебе нужен?
- Да девица. С корзиной цветов.
- Нет, не встретил. Что, пассажирка?
- Ну да! Попросила обождать минутку и выпорхнула. Ничего себе минутка - битых полчаса прошло.
- А куда она пошла? На судно? - Мэйр кивнул головой в сторону "Мыса Феревелл".
- Ну да. Она из цветочного магазина. Потащила букеты какой-нибудь шлюхе, которая скорей всего швырнет их рыбам на обед. Ничего себе, уже половина двенадцатого. Вот это цветочки!
- Может, она никак не отыщет получателя? - Офицер полиции Мэйр в силу привычки пользовался терминологией своего ведомства.
- Или это паршивое судно, а то и этот проклятый океан! Может, она вообще уже утонула! - Водитель был очень зол.
- Ну, это ты загнул.
- Кто мне теперь заплатит? Двенадцать шиллингов шесть пенсов. Слушай, боб, подкрути счетчик и подкинь клиента, а?
- Обожди еще чуток. Она скоро вернется. А ты знаешь, что на этой посудине - Обин Дейл?
- Это тот тип с телевидения, который рекламирует купальники от Джолиона и ведет шоу "Несите ваши беды"?
- Он самый. Наверное, она узнала его и теперь прилипла, как липучка. Они все помешаны на Обине Дейле.
- Вот идиотки, - пробормотал водитель.
- Пошли ей на судно записку.
- Да ну ее.
- Идем. Я тебя провожу. Мне все равно в ту сторону.
Водитель буркнул что-то невнятное. Однако вылез из машины и пошел за полицейским по проходу. Это был длинный и очень темный проход, дальний конец которого выходил на освещенную пристань. Скоро они очутились возле судна. Сквозь туман проглядывала надпись на корме: "Мыс Феревелл" Глазго. Кормовой и средний люки уже были задраены и на борт только что получена последняя партия груза. Вверху, у входа на освещенный трап, облокотившись о перила, стоял матрос. Мэйр окликнул его:
- Эй, браток, к вам не прошла молодая дама с цветами?
- Это когда, часа два тому назад?
- Нет, примерно с полчаса.
- Не было такой в мое дежурство. Я тут с восьми склянок торчу.
- Ишь ты! - воскликнул водитель. - Как это так - не было?
- Да не было, говорю тебе. Я с места не схожу. После восьми склянок на посудину ни одного цветочка не пронесли.
- Спасибо тебе, - сказал Мэйр. - Похоже, она встретила его на причале и вручила цветы.
- Но я же сказал, что с тех пор, как я заступил на вахту, не пронесли ни одного цветочка. С восьми склянок.
- Ладно, слышали. Склянки! - сердито буркнул водитель.
- А ваши пассажиры все на местах? - поинтересовался Мэйр.
- Последний поднялся на борт пять минут назад. Все здесь и все на своих местах, включая мистера Обина Дейла. Сроду бы не узнали его, с обкромсанной бородкой. Ну и переменился, черт возьми. Нет, все-таки с бородкой ему лучше было.
- А поблизости никто не слонялся? Может, кому-то не хватило места?
- Фью-ю! Что стряслось, а?
- Да ничего вроде. Ничего особенного.
- Все вроде бы спокойно, - сказал матрос. - Туман - он все глушит. Кто-то тут мычал себе под нос. Каким-то странным голосом. Вроде как женским, а там кто его знает. Мелодия какая-то незнакомая.
Мэйр на минутку задумался.
- Ладно, приятель. Спасибо тебе. Мы пошли.
Уже отойдя от судна на приличное расстояние и откашлявшись от въевшегося в горло тумана, полицейский спросил:
- А что эта была за девица, папаша? Какая из себя?
Водитель набросал путанный и весьма пристрастный портрет своей пассажирки, из которого полицейский всего лишь и понял, что это была смазливая девица со светлыми волосами, уложенными в замысловатую прическу. Еще водитель вспомнил, что на ней были туфли на шпильках, - выйдя из машины, девушка попала в щель между двумя досками и нагнулась, чтобы вытащить каблук.
Мэйр слушал его внимательно.
- Так-так, папаша. А теперь я займусь ее поисками. Сиди в своей машине и жди меня. Жди, понял?
Этот приказ вызвал новый поток красноречия со стороны водителя, однако в голосе Мэйра послышались повелительные нотки. Водитель поплелся к машине. Полицейский проводил его взглядом и пошел в сторону работающей лебедки. Грузчики уставились на него с нездоровым любопытством, питаемым некоторыми кругами общества к полиции. Он спросил у них, не видели ли они девушку и повторил в точности описание водителя. Никто из них эту девушку не видел. Мэйр направился было дальше, но тут его окликнул один из парней:
- В чем дело, полисмен?
- Ничего особенного, - ответил Мэйр.
- Офицер, а когда вы его схватите этого цветочного убийцу? - спросил чей-то насмешливый голос.
- Надеюсь, что скоро, приятель, - добродушно ответил полицейский и направился своей дорогой. Одинокий человек на своем посту.
Теперь он самым серьезным образом занялся поисками девушки из цветочного магазина. На причале было множество темных закоулков. Мэйр шел медленно, шаря лучом своего фонаря под платформами, за ящиками, в простенках между складами и кучами груза и даже вдоль темной кромки воды, обнаруживая отвратительные, но никак не относящиеся к его поискам сцены.
На борту "Мыса Феревелл" стало тише. Мэйр слышал, как задраивали носовой люк, потом увидел Синий Питер, безжизненно повисший в тумане. Сошедшая на берег бригада грузчиков скрылась в одном из проходов. Их голоса растворились в тишине.
Мэйр вернулся к тому самому проходу, возле которого ожидало такси. Теперь он шел по нему черепашьим шагом, высвечивая фонарем каждый закоулок. Он знал, что задние стенки складов, которые в темноте кажутся одной сплошной стеной, на самом деле отделены друг от друга узкими проходами. Слева ответвлялась темная мрачная аллея.
Часы показывали двенадцать без одной минуты. Перед тем, как отдать концы, "Мыс Феревелл" издал хриплый, похожий на отрыжку Гаргантюа, звук. У Мэйра екнуло под ложечкой.