Как обычно, главный герой Чандлера частный сыщик Марло ищет справедливости, постоянно сталкивается с алчностью, беспринципностью, преступлениями сильных мира сего, а заодно и тех "стражей порядка", которые, казалось бы, должны с этим бороться.
Реймонд Чандлер
Блондинка в озере
1
Дом "Трилоу" стоял, и стоит до сих пор, на Оливстрит, в западной части города, неподалеку от Шестой улицы. Тротуар перед ним вымощен черными и белыми каучуковыми плитами. Сейчас их выворачивали для военных нужд, и похожий на управителя человек, бледный, без шляпы, смотрел на рабочих с тоской в глазах.
Миновав его, а затем пассаж с фирменными магазинчиками, я очутился в большом черном с золотом вестибюле. Фирма "Гиллерлейн" находилась на седьмом этаже, окнами по фасаду, за двойными вращающимися дверьми из темного стекла и алюминия. Приемную устилали китайские ковры, вдоль тускло-серебристых стен темнела прямоугольная стильная мебель, поблескивали изломами абстрактные скульптуры на подставках, а в углу красовалась большая треугольная витрина с образцами продукции. На ярусах, ступеньках, островках и архипелагах сверкающих зеркал стояла масса изысканных пузырьков и коробочек всевозможных форм и размеров. Крем, пудра, мыло, одеколон - на любое время, года, на любой случай. Там были духи в длинных тонких флаконах, готовых опрокинуться от одного дыхания, были духи в маленьких нежных оттенков фиалах, повязанных атласными бантами, как девочки в танцевальном классе. Но гордостью и украшением коллекции, видимо, считалось нечто в простом, янтарного цвета, приплюснутом флакончике. Его расположили в центре, отдельно, на уровне глаз, и рекламировали как "Жемчужину Гиллерлейнов. Королеву благовоний". Спешите купить! Одна капелька в ямочку на шее, и на вас прольется золотой дождь успеха.
В дальнем углу приемной у небольшого коммутатора дежурила ладная блондиночка, защищенная от опасных посягательств перильцами, а перед дверьми сидела высокая стройная красотка. Звали ее, судя по чеканной табличке на столе, Адрианой Фромсет.
На мисс Фромсет был строгий стального цвета костюм и темно-синяя рубашка с мужским галстуком чуть посветлее. Краями платочка в нагрудном кармане, казалось, можно порезаться. На запястье поблескивало единственное украшение - узорчатый браслет. Черные волосы, разделенные прямым пробором, падали на плечи с хорошо продуманной небрежностью. Кожа была гладкая, смугловатая, брови резкие, а большие темные глаза, видимо, умели и теплеть - само собой, в подходящее время и при подходящих обстоятельствах.
Я протянул ей свою визитную карточку - скромную, без маленького пистолета, тиснутого в уголке, - и спросил, нельзя ли увидеться с мистером Дерасом Кингсли.
Она взглянула на карточку:
- Вы с ним договорились?
- Нет.
- Без предварительной договоренности попасть к мистеру Кингсли практически невозможно.
Крыть мне было нечем.
- А по какому вы делу, мистер Марло?
- По личному.
- Мистер Кингсли вас знает?
- Не думаю. Хотя имя, возможно, и слышал. Скажите ему, что я от лейтенанта Макджи.
- А с этим лейтенантом мистер Кингсли знаком?
Она бросила мою карточку рядом с кипой бланков для деловых писем с только что отпечатанными шапками, откинулась на спинку стула и, вытянув руку, тихонько забарабанила по столу золотым карандашиком.
Я ухмыльнулся. Блондинка за коммутатором навострила похожие на раковины ушки и нерешительно улыбнулась. Она выглядела игривой, кокетливой, но не совсем уверенной в себе, словно котенок, попавший в дом, где котят не жалуют.
- Надеюсь, что знаком, - ответил я. - Но, может, лучше спросить его самого?
Чтобы не швырнуть в меня подставкой для авторучек, мисс Фромсет заставила себя быстро проставить номера на трех письмах, а потом, не поднимая глаз, сказала:
- У мистера Кингсли сейчас совещание. Визитную карточку я ему передам при первой же возможности.
Я поблагодарил и подошел к креслу из кожи и хромированного металла. Оно было куда удобнее, чем казалось на первый взгляд. Время потянулось в густой тишине. Никто не входил и не выходил. Изящные руки мисс Фромсет порхали над бумагами, слегка пощелкивали переключатели коммутатора, да временами блондинка за перильцами что-то приглушенно мяукала в трубку.
Закурив, я подтянул к себе но полу большую пепельницу. Минуты на цыпочках засеменили одна за другой. Я как следует осмотрел приемную. По обстановке конторы о делах фирмы ничего не скажешь. Она могла ворочать миллионами, но не исключено, что сейф в заднем помещении уже опечатал судебный исполнитель.
Три-четыре сигареты спустя дверь за спиной мисс Фромсет распахнулась, и из нее, пятясь задом и хохоча, вышли два человека. Третий придержал им дверь и тоже за компанию хохотнул. Гости сердечно пожали ему руку и ушли. Третий стер с лица улыбку и стал похож на человека, который вообще никогда не улыбается. Он был высокий, в сером костюме и чертовски деловой.
- Кто-нибудь заходил? - спросил он резким начальственным тоном.
- Вас ждет некий мистер Марло. От лейтенанта Макджи. По личному делу, - приветливо отозвалась мисс Фромсет.
- Знать не знаю такого, - рявкнул высокий. Он взял визитную карточку и, даже не взглянув на меня, вернулся в кабинет. Пневматическая дверь закрылась за ним, издав нечто похожее на презрительное "фи". Мисс Фромсет одарила меня милой, печальной улыбкой. В ответ я ей цинично подмигнул и сунул в губы еще одну сигарету. Время снова потянулось в полной тишине. Фирма "Гиллерлейн" начинала мне нравиться.
Минут через десять внутренняя дверь отворилась, хозяин появился снова, уже в шляпе, и процедил, что идет в парикмахерскую. Размашистым спортивным шагом он направился по китайскому ковру к дверям, но на полпути заложил резкий вираж к моему креслу и рявкнул:
- Вы ко мне?
Мистер Кингсли был выше шести футов и довольно крепкий. Глаза серые, тяжелые, с холодным блеском.
Серый спортивного кроя костюм в тонкую белую полоску сидел на нем элегантно. И всем своим видом Кингсли давал вам понять, что на мякине его не проведешь. Я встал:
- К вам, если вы, конечно, мистер Дерас Кингсли.
- А вы думали, кто?
Я оставил последние слова без внимания и протянул ему другую карточку, где была обозначена моя профессия. Он зажал ее в лапе и, хмурясь, прочел.
- А кто такой Макджи? - резко спросил он.
- Да так, мой приятель.
- Восхитительно. Я польщен. - И он оглянулся на мисс Фромсет. Той его сарказм пришелся по душе. Она была просто в восторге. - Может быть, соизволите сказать о нем что-нибудь еще?
- Пожалуйста. Еще его зовут Макджи-Фиалка. Это потому, что он все время сосет пастилки от кашля, а они пахнут фиалками. Человек он рослый, с мягкими седыми волосами и небольшими пухлыми губами. Неравнодушен к женщинам. Когда, я его видел в последний раз, на нем был аккуратный синий костюм, коричневые туфли на толстой подошве, серая фетровая шляпа и он курил опиум. Трубка у него небольшая, вересковая.
- Мне не нравятся ваши манеры, - заявил Кингсли таким твердым тоном, что им, казалось, можно колоть орехи.
- Не нравятся, и не надо, - сказал я. - Я их не собираюсь продавать.
Он качнулся назад, будто я сунул ему под нос тухлую скумбрию, затем повернулся и бросил через плечо:
- Даю вам на разговор три минуты. Один бог знает, для чего. - Он зло пролетел мимо стола мисс Фромсет, так что ковер под его ногами чуть не задымился, толкнул свою дверь и отпустил ее у меня перед самым носом. Этот фокус тоже пришелся мисс Фромсет по душе, но теперь ее глаза, по-моему, лукаво посмеивались.
2
Кабинет Кингсли был великолепен. Большой, тихий, с кондиционером; окна закрыты, серые жалюзи приспущены от жаркого июльского солнца. Сероватые шторы подобраны по цвету с коврами, в углу черный с серебром сейф и под стать ему - низкие ящики картотеки. На стене огромная подретушированная фотография старика с массивным крючковатым носом, бакенбардами и стоячим воротничком. Торчащий в разрезе воротника кадык выглядел решительнее, чем у некоторых подбородки. Пластинка под фото гласила: "Мэтью Гиллерлейн, 1860–1934".
Дерас Кингсли на скорости обогнул большой стол, ценой не менее восьмисот долларов, и плюхнулся в высокое кожаное кресло. Потом вынул из шкатулки красного дерева, оправленного в бронзу, длинную сигару, обрезал ее и прикурил от большой бронзовой зажигалки. Проделывал он все это не спеша. Спешу ли я - никого не волновало. Закончив с сигарой, он откинулся в кресле, выпустил колечко дыма и сказал:
- Я деловой человек. На пустяки у меня нет времени. Судя по визитной карточке, вы профессиональный сыщик. Покажите бумаги.
Я достал бумажник и протянул ему документы. Он глянул на них и бросил назад через стол. Копия удостоверения в целлулоидной оправе соскользнула на пол. Извиниться Кингсли и не подумал.
- Ни о каком Макджи я не слышал, - сказал он. - Знаком лишь с начальником полиции, с Петерсеном. Я просил найти мне для одного дела надежного человека. Судя по всему, это вы.
- Макджи работает у Петерсена, но только в Голливудском отделении. Можете проверить.
- Зачем? Вы мне, скорее всего, подойдете. Только постарайтесь меня не раздражать. И запомните, если я кого нанимаю, то нанимаю со всеми потрохами. Мое слово - закон. И еще: придется держать язык за зубами. Иначе тут же вылетите вон. Ясно? Спуску я не дам. Так что подумайте, не слишком ли жесткие условия.
- Пока оставим вопрос открытым, - сказал я. Он нахмурился и резко спросил:
- Сколько вы берете?
- Двадцать пять долларов в день, не считая расходов. Плюс восемь центов за милю на бензин.
- Чушь, - сказал он. - Куда столько? Пятнадцати долларов хватит за глаза. Бензин я оплачивать готов, но в разумных пределах. Развлекательных поездок не потерплю.
Я затянулся, выпустил серое облачко дыма, развеял его ладонью, но не сказал ни слова. Мое молчание его несколько удивило.
Он наклонился над столом и протянул руку с сигарой в мою сторону.
- Я вас еще не нанял. Но если найму, то потребую хранить все в полной тайне. Никакого трепа с вашими друзьями-полицейскими. Ясно?
- Что за работа мне предстоит, мистер Кингсли?
- А вам не все равно? Вы ведь, наверное, беретесь за любые расследования?
- Нет, не за любые. Только за чистоплотные.
Крепко сжав челюсти, он посмотрел мне в лицо. Его серые глаза потемнели.
- Кстати, я не занимаюсь разводами, - продолжал я. - И еще беру сто долларов задатка - с незнакомых.
- Да-а, - протянул он неожиданно тихим голосом. - Ну-ну.
- Теперь по вопросу об условиях и жесткости, - сказал я. - Большинство моих клиентов поначалу или плачут мне в жилетку или орут, чтобы показать, кто хозяин. Но в конечном итоге всегда становятся самими собой - если остаются в живых.
- Ну-ну, - повторил он тем же тихим голосом, не сводя с меня глаз. - И многих вы теряете?
- Не особенно, если мы находим общий язык.
- Хотите сигару? - спросил он. Я взял ее и сунул в карман.
- Мне нужно найти жену, - сказал он. - Она пропала месяц назад.
- Понятно, - сказал я. - Я найду вам жену.
Мистер Кингсли хлопнул по столу обеими руками:
- Думаю, и вправду найдете. - И улыбнувшись, добавил: - Таких щелчков по носу я не получал уже четыре года.
Я промолчал.
- Черт! - сказал он. - Мне даже понравилось. Действительно понравилось. - Он запустил пальцы в густую темную шевелюру. - А от жены я ничего не слышал уже месяц. Она была в горах. Там у нас коттедж около Пумьей Вершины. Знаете это место?
Я сказал, что знаю.
- Коттедж находится в трех милях от поселка, - продолжал Кингсли. - В конце - подъезд по частной дороге. Стоит он на берегу озерца, называется оно Оленье. Нас там трое совладельцев, в вскладчану мы возвели плотину. Участок большой, земля, правда, еще не обихожена, но со временем мы ею займемся. У моих двух приятелей тоже по коттеджу, а в четвертом бесплатно живет с женой некто Билл Чесс. Он ветеран войны, инвалид на пенсии и присматривает за порядком. Больше никого нет. Жена уехала туда в середине мая, два раза приезжала на выходные, хотела снова появиться двенадцатого июня на вечеринке, но так и не появилась.
- Что-нибудь вы уже предприняли?
- Ничего. Абсолютно ничего. Даже не был там.
Он умолк, чтобы дать мне возможность спросить: "Почему?"
- Почему? - спросил я.
Мистер Кингсли отодвинулся вместе с креслом и открыл ключом ящик стола. Он вынул оттуда сложенный листок бумаги и бросил мне. Я развернул его. Это оказалась телеграмма, посланная из Эль-Пасо четырнадцатого июня в девять девятнадцать утра. Адресована она была Дерасу Кингсли, Беверли-Хилс, Карсон-драйв, дом 965.
"Уезжаю Мексику получить развод тчк выхожу за Криса тчк желаю счастья Кристл".
Я положил телеграмму на стол рядом с собой, а он уже протягивал мне большую четкую фотографию на глянцевой бумаге, изображавшую парочку на пляже под грибком. Мужчина сидел в плавках, женщина - в очень открытом белом купальнике. Красивая, хорошо сложенная блондинка, молодая, улыбающаяся, и дюжий смуглый парень около шести футов с темными прилизанными волосами. Плечи широкие, ноги стройные, зубы белые. Типичная гроза супружеских перин: мозги - птичьи, а руки приделаны лишь для того, чтобы обнимать. На пальце парень крутил темные очки и смотрел в камеру со спокойной заученной улыбкой.
- Это моя жена и Крис Лавери. Пусть себе милуются, сколько угодно. Мне плевать.
Я положил фото поверх телеграммы:
- А из-за чего весь сыр-бор?
- Телефона там нет, - сказал он. - Вечеринка, на которую она сюда собиралась, была для нее не особенно важной. Так что до телеграммы меня вообще ничего не смущало. Да и телеграмме я почти не удивился. У нас с Кристл давно все кончено. Она живет своей жизнью, я своей. Денег ей хватает - около двадцати тысяч годового дохода от акций семейного акционерного общества. В Техасе у них на откупе богатые нефтяные скважины. В одиночестве сидеть не любит, и Лавери, я знаю, был одним из ее любовников. Мне бы, конечно, задуматься, зачем ей понадобилось выходить за профессионального ловеласа. Но вообще-то ничего особенного я во всем этом не усмотрел.
- А что потом?
- Две недели было тихо. Затем позвонили из гостиницы "Прескот" в Сан-Бернардино и сообщили, что у них в гараже стоит "паккард", зарегистрированный на имя Кристл Кингсли, проживающей по моему адресу, и спросили, какие на этот счет будут указания. Я попросил их последить за машиной и выслал чек. Вроде бы, опять ничего странного. Мало ли, почему Кристл не вернулась, да и поехали они, скорей всего, на машине Лавери. Но позавчера я столкнулся с ним около спортивного клуба, здесь, на углу. Он сказал, что не имеет никакого представления, где Кристл.
Кингсли бросил на меня быстрый взгляд и поставил на стол бутылку и два бокала цветного стекла. Наполнив их, он подвинул один мне, и подняв свой к свету, медленно произнес:
- Лавери сказал, что никуда не уезжал и вообще не пересекался с Кристл уже два месяца.
- Вы поверили?
Хмуро кивнув, он выпил и отставил бокал в сторону. Я хлебнул из своего. Оказалось, что это виски. Причем не лучшего качества.
- Может быть, и зря поверил, но поверил не потому, что он порядочный человек. Куда там! Дело в том, что этого подонка хлебом не корми, дай залезть в постель к жене приятеля и потом покуражиться. Кто-кто, а уж он не упустил бы случая достать меня тем, что умыкнул Кристл. Этих котов я знаю, а Криса Лавери лучше других. Одно время он тут работал и без конца влипал в истории - не мог пропустить в нашей конторе ни одной юбки. К тому же, я ему рассказал о телеграмме из Эль-Пасо. Какой ему смысл врать?
- Предположим, ваша жена дала ему от ворот поворот, - сказал я. - Это бы Лавери больно зацепило - с его-то комплексом Казановы.
Кингсли было повеселел, правда совсем немного, но тут же замотал головой.
- Нет. Все же я склонен ему верить. А ваша задача - доказать, что я ошибаюсь. Для того вас и нанимают. Хотя есть в этом, деле еще один неприятный аспект. У меня тут прекрасная работа, но это только работа. Я - не хозяин. Поэтому скандал может мне крупно навредить. Стоит жене угодить в полицию, и я с треском вылечу.
- В полицию?
- Кроме других своих выкрутасов, - мрачно сказал Кингсли, - она еще время от времени что-нибудь крадет в магазинах. Думаю, от желания пощекотать с перепоя нервы. Но управляющие, случалось, устраивали нам те еще сцены. Пока мне удавалось спускать все на тормозах, и в суд ее не таскали, но если она влипнет в другом городе, где ее никто не знает… - Он поднял руки и громко хлопнул ладонями по столу. - Дело кончится каталажкой.
- Отпечатки пальцев у нее еще не брали? - спросил я.
- Нет, в полицию она не попадала, - ответил он.
- Я не про то. Иногда в больших универмагах ставят условие: "Дайте нам снять отпечатки пальцев, и обвинений мы предъявлять не будем". У новичков это отбивает охоту к воровству, а в торговой ассоциации копятся данные на клептоманов. Стоит отпечаткам попасть в картотеку определенное число раз, и спуску они уже на дадут.
- Насколько мне известно, ничего подобного с ней пока не случалось.
- Тогда воровство можно не принимать в расчет, - сказал я. - При аресте ее бы обыскали. Так что, назовись она даже чужим именем, вас бы уже нашли. К тому же она сама завопила бы о помощи. Да и телеграмме, - я ткнул пальцев в бело-голубой бланк, - уже месяц. Если ваша жена попалась месяц назад, все давно улажено. На первый раз отделалась порицанием или условным приговором.
От волнения Кингсли налил себе еще виски.
- Вы меня успокаиваете, - сказал он.
- Мало ли, что могло случиться, - продолжал я. - Скажем, она действительно уехала с Лавери, но потом они расплевались. Или уехала с другим, а эту телеграмму послала для отвода глаз. Или уехала с какой-то женщиной. А то и вообще одна. А может, запила и сейчас лечится в частной клинике. Или влипла в такое, что нам и не снилось. Могла попасть, кстати, в серьезную передрягу.
- Типун вам на язык! - воскликнул Кингсли.
- А что странного? Исключать ничего нельзя. Насколько я понимаю, миссис Кингсли молода, хороша собой и без царя в голове. Любит выпить и способна на опасные выходки. Еще неравнодушна к мужчинам - поэтому ей раз плюнуть спутаться с проходимцем. Правильно?
- Абсолютно! - кивнул он.
- Сколько у нее бывает с собой денег?
- Довольно много. В банке свой счет. Сколько захочет - столько и снимает.
- Дети есть?
- Нет.
- Ее делами управляете вы?
Он отрицательно покачал головой:
- Дел, собственно, никаких и нет. Она просто выписывает чеки, берет деньги и тратит. Гроша ни во что не вложила. А если вы намекаете на меня, то мне от ее денег никакого проку. - Он немного помолчал. - Конечно, в свое время у меня были на них виды. Да и кому понравится, если в трубу каждый год вылетает двадцать тысяч, а взамен - лишь похмелье и любовники типа Криса Лавери.
- В каких вы отношениях с ее банком? Есть возможность узнать, сколько она сняла со счета за последнюю пару месяцев?
- Не скажут. Однажды я решил, что ее кто-то шантажирует, и пытался выудить у них данные. Наткнулся на стену.