- В самом деле? - низко протрубил Барклей Крэммер в тон Гарденеру и после недолгого колебания продолжил с мрачноватым юмором. - Мне в таком случае должно быть страшно вдвойне - ведь я по пьесе злодей. Впрочем, ничтожный, малюсенький злодей, - добавил он с неподдельной досадой.
- Только не говорите, что вы и есть убийца, - взмолился Аллейн. - Иначе лишите меня удовольствия.
- До убийцы мне далеко, - вздохнул Барклей Крэммер. - Крошечная роль, требующая, однако, по выражению режиссера, "филигранного мастерства". Увы, он сильно преувеличивает, дабы подсластить пилюлю.
В коридоре раздался зычный голос:
- Полчаса до начала. Пожалуйста, приготовьтесь!
- Мне пора, - снова тяжко вздохнул Крэммер. - Еще не гримировался, а ведь я занят в первой картине этой скверной пьески. Увы!..
Он эффектно поднялся и величаво зашагал к двери.
- Бедняга Барклей нынче сильно не в духе, - понизив голос, объяснил Гарденер. - Он должен был играть Бобра, но в последний момент роль отдали Артуру Сюрбонадье. Поверьте, для актера это - страшный удар. - Он лучезарно улыбнулся. - Нашему брату живется несладко, Найджел.
- Да и сами вы тоже не сахар, - пошутил газетчик.
- Пожалуй. Актеры как дети, капризны и задиристы. Словом, все, что о них говорят обыватели, правда.
Тут в дверь негромко постучали, в щель просунулось одутловатое лицо, увенчанное клетчатой кепкой, и краешек шейного платка в красный горошек. Повеяло запахом спиртного, которые не могла перебить мятная лепешка.
- Привет, Артур, входите! - любезно, но без всякого энтузиазма пригласил Гарденер.
- Простите великодушно, старина, - елейно изрекла голова. - Думал, вы один. Если б знал, что у вас гости, ни за что не посмел бы побеспокоить.
- Ерунда! Входите же поскорей, а то сквозняк.
- Нет уж, в другой раз, у меня к вам ничего важного, сущая пустяковина.
Лицо исчезло, дверь мягко притворили снаружи.
- Это Артур Сюрбонадье, - пояснил Гарденер, обращаясь к Аллейну. - Он отобрал роль у Крэммера и злится на меня за то, что я якобы отобрал роль у него. В результате Крэммер возненавидел Артура, а Артур - меня. Теперь, надеюсь, вам ясно, что я имел в виду, говоря об актерах.
- О! - воскликнул Найджел со свойственной молодости глубиной суждений. - Зависть.
- А кого ненавидите вы? - шутливо спросил Аллейн.
- Я? - переспросил Гарденер. - Видите ли, очутившись волею судеб на самой верхушке этого своеобразного древа, я могу себе позволить быть милостивым к остальным, но рано или поздно наверняка стану таким же, как все.
- Как по-твоему, Сюрбонадье - хороший актер? - спросил Найджел.
Гарденер пожал плечами.
- Он племянник Джекоба Сэйнта!
- Понятно. Впрочем, не знаю...
- Джекоб Сэйнт - владелец шести театров, "Единорог" - один из них. Сэйнт никогда не подписывает контрактов со слабыми актерами, однако дает хорошие роли Артуру. Следовательно, Сюрбонадье - хороший актер. От дальнейших комплиментов воздержусь. - Вы что-нибудь слышали о пьесе, которую мы сегодня играем? - обратился он к Аллейну.
- Нет, - ответил инспектор, - решительно ничего. Пытаюсь угадать по вашему гриму, кто вы: герой или разбойник, или наш брат - полицейский, или же и тот, и другой, и третий одновременно. Трубка на туалетном столике - атрибут благородного и добродетельного джентльмена, револьвер - принадлежность злодея, а покрой пиджака, в который вы собираетесь облачиться, весьма типичен для людей моей профессии. Итак, мой славный Батгейт, я прихожу к выводу, что мистер Гарденер играет сыщика, который по ходу расследования прикидывается преступником.
- Грандиозно! - воскликнул Найджел, кинув торжественный взгляд на Гарденера. - Аллейн, вы и в самом деле великолепный детектив!
- Поразительно! - признал и Гарденер.
- Неужто я прав? - усмехнулся Аллейн.
- Вы очень близки к истине, только револьвером я пользуюсь в качестве полицейского, трубку курю, становясь злодеем, а костюм этот надеваю в другой пьесе.
- Вот вам свидетельство того, - рассмеялся Аллейн, - что интуиция ничего не стоит без информации.
Дверь отворилась, впустив сухонького человечка в шерстяном пиджаке.
- Мистер Гарденер, вы готовы? - спросил он, словно не замечая присутствия посторонних.
Гарденер снял халат, костюмер достал из-за портьеры пиджак и подал ему.
- Позвольте заметить, сэр, пудры надо бы добавить, сегодня особенно душный вечер.
- С выстрелом все в порядке? - спросил Гарденер, вновь поворачиваясь к зеркалу.
- Бутафор просил не беспокоиться. Позвольте вас почистить, мистер Гарденер?
- Я целиком в вашей власти, нянюшка, - ответил Феликс с добродушной кротостью.
- Носовой платок, - бормотал костюмер, - кисет на месте. Что-нибудь еще, сэр?
- Чего же еще желать? Спасибо, вы свободны.
- Спасибо, сэр. Можно отнести револьвер мистеру Сюрбонадье?
- Можно. Передайте ему также добрые пожелания и приглашение отужинать со мной и этими джентльменами после спектакля.
Он взял с туалетного столика револьвер и вручил его костюмеру.
- Будет исполнено, сэр! - костюмер вышел в коридор.
- Тоже персонаж, доложу я вам, - Гарденер кивком указал в сторону двери. - Итак, условились - ужинаем вместе! Я позвал Сюрбонадье, потому что он меня недолюбливает. Это придаст пикантности крабам в майонезе.
- Пятнадцать минут до начала, - донеслось из коридора, - приготовьтесь, господа.
- Нам лучше пройти теперь в зрительный зал, - предложил Найджел.
- Успеете, времени предостаточно. Аллейн, я хочу познакомить вас со Стефани Воэн. Она безумно увлекается криминалистикой и не простит мне, если я вас ей не представлю, - Аллейн учтиво поклонился. - Стефани! - закричал Гарденер. Из-за перегородки отозвался певучий голос:
- Да-а?
- Можно зайти к тебе с друзьями?
- Ну конечно, дорогой! - раздался ответ, пропитанный сиропом театральной сердечности.
- Восхитительная женщина! - воскликнул Гарденер. - Идемте же.
За дверью, помеченной полустертой звездой, их встретила мисс Стефани Воэн. Ее уборная была просторней, ковры в ней потолще, кресла массивнее; море цветов, костюмерша в переднике.
Мисс Воэн встретила посетителей радушно, предложила им сигареты и вообще не жалела чар, особенно привечая Гарденера. На инспектора Аллейна, как показалось Найджелу, актриса поглядывала чуть-чуть задиристо, с оттенком вызова.
Тут дверь с треском распахнулась и на пороге, ловя ртом воздух, точно запыхавшись, возник Артур Сюрбонадье.
- Какая славная компашка! - произнес он сдавленным голосом. Было заметно, что у него подрагивают губы. Смех сразу стих, но Гарденер так и не снял руку с восхитительного плечика. Стефани же застыла, полураскрыв рот - они с Феликсом словно позировали фотографу, оформляющему театральные витрины.
- Трогательная картина! - съязвил Сюрбонадье. - Любовь и согласие. Что вас так рассмешило, позвольте узнать.
- Это я пошутил, - опередил всех с ответом Аллейн, - по правде сказать, довольно плоско.
- Уверен, мишенью для вашего остроумия послужил я, - выпалил Сюрбонадье. - Стефани, ты не станешь этого отрицать. Вы как будто следователь из полиции, не так ли?
Гарденер и Найджел заговорили разом. Найджел принялся представлять Аллейна, Феликс же повторил приглашение на ужин. Аллейн, подойдя к мисс Воэн, протянул ей раскрытый портсигар. Она взяла сигарету, не сводя с Артура глаз. Аллейн чиркнул зажигалкой, давая ей прикурить.
- В самом деле, зрителям пора в зал, - сказал инспектор. - Найджел, мне бы не хотелось пропустить первую сцену, - вообще не люблю опаздывать.
- Это вы из-за меня уходите, - Сюрбонадье загородил им путь. - А я рассчитывал повеселиться вместе. Вообще-то мне нужен Гарденер, но ему, видать, не до меня.
- Артур!.. - впервые обратилась к Сюрбонадье Стефани Воэн.
- Знаете, - перебив ее, продолжал он. - Я решил испортить вам веселье. - Он повернулся в сторону Найджела: - Постойте, вам не мешает послушать, ведь вы журналист. Вот вам сюрприз - Гарденер тоже не чужд этого занятия.
- Артур, ты пьян! Феликс шагнул к Сюрбонадье, тот двинулся ему навстречу, освободив дверной проем. Этим не замедлил воспользоваться Аллейн и буквально вытолкнул Найджела в коридор.
- До скорой встречи, - произнес он напоследок. - Увидимся после спектакля.
- Гнусная сцена! - возмутился Найджел.
- Действительно, однако поспешим на свои места.
- Нализался, скотина.
- Нам сюда, - Аллейн без труда ориентировался за кулисами.
У служебного выхода мужчины столкнулись с пожилой женщиной, появившейся из проулка.
- Добрый вечер, мисс Макс! - приветствовал ее Блэйр, вахтер.
Они уже были на улице, когда в коридоре раздался зычный голос:
- Увертюра! Занятые в первой картине - на сцену!
ГЛАВА 3
ГИБЕЛЬ БОБРА
- Поразительно, как это Сюрбонадье умудряется играть, - сказал Найджел Аллейну во втором антракте. - И даже незаметно, что пьян.
- Все-таки заметно, - возразил Аллейн. - Нам-то уж из первого ряда во всяком случае видно, что передвигается он как в тумане. Думаю, у него двоится в глазах.
- Молодец, он и впрямь способный актер!
- Я под огромным впечатлением от спектакля. Ничего подобного мне раньше не доводилось видеть.
- Только не переживайте слишком сильно, вы же не восторженная барышня, - беззлобно съязвил Найджел, но Аллейн не был склонен шутить.
- Все чересчур правдоподобно, прямо оторопь берет, - продолжал он. - Напряженность, которую мы ощутили в уборной Гарденера, перенеслась на сцену и усилилась до пугающих Масштабов. Мне будто снится страшный сон. Помните реплику Артура: "Думаешь, я шучу, притворяюсь?" А Каррузерс, то бишь Гарденер, отвечает: "Конечно, я не принимаю твоего бреда всерьез, все это блеф, но если ты и впрямь против меня что-то замышляешь - берегись!"
- Да вы, инспектор, превосходный лицедей.
- Право, ерунда... - хмуро буркнул Аллейн.
- Что с вами?
- Не знаю, как-то не по себе. Пойдемте выпьем чего-нибудь.
Они отправились в бар. Инспектор был молчалив, уткнулся в программку. Найджел виновато поглядывал на него, испытывая неловкость из-за безобразной сцены в гримерной и смутно догадываясь, что между Гарденером, Сюрбонадье и мисс Воэн происходит что-то неладное.
Инспектор нетерпеливо ерзал, пока Найджел допивал свой бокал.
- Боюсь, за ужином особого веселья не будет, - заметил Найджел.
- Ах да, ужин. Не исключено, что он вообще не состоится.
- Возможно. В любом случае мы можем извиниться и под каким-нибудь предлогом не пойти.
- Там видно будет.
- И то верно.
- Я почти уверен, что ужин отменят.
- Внимание! - воскликнул Найджел: свет в зале погас.
Затем в средоточии мрака возник один лишь лучик, постепенно он делался все шире. В тревожной тишине, нарушаемой лишь скрипом блоков, пополз вверх занавес и последнее действие "Крысы и Бобра" началось.
Зрители стали свидетелями бурного объяснения между Бобром (Сюрбонадье), покинутой им любовницей (Джанет Эмералд) и ее матерью (Сузан Макс). Все они промышляли торговлей наркотиками. Однако молодчика из их шайки прикончили свои - тот оказался предателем, работал на Крысу, он же Каррузерс (Феликс Гарденер). Мисс Эмералд бранилась, Сузан Макс хныкала, Сюрбонадье огрызался. Достав из кармана револьвер, он на глазах у обеих дам зарядил его.
- Что ты задумал? - театральным шепотом спросила Джанет.
- Навестить мистера Каррузерса.
И тут сцена погрузилась в темноту, в коротком перерыве между картинами необходимо было поменять декорации.
Когда снова вспыхнули софиты, зрители увидели Каррузерса (Феликс Гарденер) в своей библиотеке. Он расхаживал среди кожаных кресел, затем, сев за письменный стол, принялся выстукивать на машинке письмо. Даже самым искушенным театралам было пока что невдомек, кто он: герой или злодей, агент полиции или же преступник.
В библиотеку вбежала Дженнифер (Стефани Воэн), страстно влюбленная в Каррузерса. Мисс Воэн играла блистательно, аудитория следила за происходящим, затаив дыхание, тем более, что зрители знали: за раздвижной перегородкой, составленной из книжных полок, прячется дворецкий (Барклей Крэммер), он же профессиональный убийца. Сюжет, как писал в своей рецензии Найджел, не отличался новизной, но исполнители главных ролей выказывали тонкое искусство и чувство меры. При всей мелодраматичности пьесы диалоги были крепко сбиты, спектакль смотрелся с интересом и все шло как по маслу. Даже когда выскочивший из засады дворецкий схватил мисс Воэн за хрупкие локотки и пригвоздил к кушетке, все выглядело вполне благопристойно, ибо хоть он и был убийцей, итонское воспитание и тут давало себя знать, сквозило в каждом его жесте.
Мисс Воэн унесли со Сцены без чувств, а Феликс Гарденер, задумчиво набив трубку, опустился в одно из кожаных кресел.
"Определенно, Аллейна захватила интрига", - подивился Найджел. Тут бровь инспектора взметнулась вверх, губы сжались, и журналист сам поспешил перевести взор на сцену.
На пороге библиотеки, лицом к зрительному залу, стоял Сюрбонадье, одной рукой держась за косяк, а другой теребя шейный платок. Рот его был полуоткрыт, он жадно ловил воздух, будто запыхавшись.
Наконец, он заговорил. Найджел вздрогнул: точь-в-точь повторялась сцена, произошедшая перед спектаклем в гримерной мисс Воэн, только реплика, произнесенная Бобром, отличалась от фразы, с которой начал тогда Артур.
- Наконец! Крыса в своей норе.
- Бобер! - У любого другого актера это прозвучало бы банально, но Феликс произнес кличку так, что у многих зрителей по спине мурашки забегали.
Артур прошел на середину сцены и вдруг выхватил револьвер.
- Нет, Крыса, ты не убийца! - воскликнул он. - Ты жертва, убийца - я! Руки вверх!
Гарденер медленно повиновался. Сюрбонадье, не опуская револьвера, обыскал его, потом отошел на пару шагов и обрушил на Крысу поток ругательств и обвинений.
- Ты подстерегал меня на каждом углу! - клокотал злобой Сюрбонадье. - Путал мне карты, вредил, где только мог. К моей невесте подбирался! - Голос Артура стал истеричным, - С меня довольно. Я покончу со всем этим разом, тебе - крышка!
- Придется с этим погодить, Бобер. Жаль снова нарушать твои планы, но мы здесь не одни.
- Что-что?
- То, что слышишь. Мы не одни. - Гарденер говорил это с отвратительной бодрецой, присущей всем положительным героям. - Добрый ангел-хранитель слетел с небес.
Гарденер недобро усмехнулся.
- Меня на пушку не возьмешь!
- Не веришь, дружочек, глянь-ка вон в зеркало.
Сюрбонадье попятился, по-прежнему уставив револьвер на Гарденера, однако на какой-то миг отвел глаза, метнув опасливый взгляд на дверь в заднике. На ее пороге возникла Стефани с наведенным на Бобра револьвером.
- Дженни! - простонал Артур, и рука его безвольно опустилась. Гарденер тут же воспользовался этим и отобрал у него револьвер.
- Спасибо, Дженнифер, - сказал он.
Повисла напряженная пауза.
- Невезучий ты, Бобер! - ухмыльнулась мисс Воэн.
Сюрбонадье, издав гортанный звук, вцепился в Гарденера. Рука Феликса дернулась и наконец раздался оглушительный выстрел, которого зрители давно ждали каждой своей клеточкой. Сюрбонадье обмяк и с выражением безграничного изумления на лице повалился к ногам Гарденера. До сих пор партнеры были равны друг другу, по мастерству и достоверности игры, но сейчас Гарденер прямо-таки над всеми воспарил, такого искусства не ожидали от него даже самые верные его поклонники. Удивление, которое успели заметить зрители в стекленеющих глазах Сюрбонадье, каким-то жутким образом отразилось на лице Феликса. Пальцы его разжались, револьвер выпал из руки. Он повернулся к зрительному залу, недоуменно шаря по рядам глазами, затем перевел взгляд за кулисы, точно помышляя о побеге. Наконец, его глаза встретились с глазами Стефани Воэн, и на лице актрисы он прочел замешательство и страх. Когда он, наконец, заговорил, слова прозвучали механически, будто произносит их робот. Мисс Воэн отвечала таким же неестественным, неживым голосом. Гарденер наклонился было за револьвером, но в последний момент отдернул руку, будто от гремучей змеи.
- Боже, какой актер, подлинный талант! - воскликнула сидевшая позади Найджела дама.
Газетчик, придя в себя, ощутил прикосновение Аллейна.
- Это конец пьесы? - шепотом спросил инспектор.
- Да, - кивнул Найджел. - Сейчас дадут занавес.
- Тогда пойдем.
- Куда?
- Скорее! - настойчиво повторил Аллейн и добавил другим тоном. - Не меня ли вы ищете?
Их места были в проходе. Найджел, повернув голову, увидел, что над ухом Аллейна склонился билетер.
- Сэр, вы инспектор Аллейн?
- Да, это я. Вас прислали за мной? Вставайте же, Батгейт!
Совершенно ничего не понимая, Найджел поднялся и последовал за другом в фойе, а оттуда через боковой выход - в проулок. Лишь оказавшись за сценой, билетер наконец открыл рот:
- Это ужасно, сэр, ужасно.
- Да-да, - бесстрастно отозвался инспектор. - Я знаю.
- Вы догадались, сэр? Думаете, и зрители в зале поняли?
- Нет, вряд ли. За доктором послали? Впрочем, с этим можно уже не спешить.
- Господи, сэр, неужто он мертв?
- Вне всякого сомнения.
Они шагали к сцене, когда навстречу им проковылял старый Блэйр, заламывая руки.
Аллейн, не остановив его, решительно прошел мимо, увлекая за собой Найджела. Затем они столкнулись с мужчиной в смокинге, лицо у него было белое, как полотно.
- Инспектор Аллейн? - спросил он.
- Он самый. Занавес опустили?
- Не уверен. Может, мне обратиться к залу - среди зрителей наверняка окажется врач. В первый момент мы ничего не поняли, и я не остановил спектакль. Феликс велел разыскать вас в зале. - У мужчины едва ворочался язык, нелегко было разобрать, что он говорит.
Они достигли кулис как раз в тот момент, когда дали занавес. Стефани Воэн и Гарденер еще не ушли со сцены. В зале раздался шквал аплодисментов. Джордж Симпсон выбежал из суфлерской будки.