- Входи, дорогая!
В комнату вошла высокая темноволосая девушка со стопкой писем в руках. Бриджит была очень похожа на мать, но никому не пришло бы в голову сравнить ее с Сикстинской мадонной. Она унаследовала всю живость и блеск, так отличавшие Пэдди О'Брайена. Губы ее были тонко очерчены, широко поставленные глаза казались очень глубокими под темными бровями. Она выглядела невозмутимо спокойной, но когда улыбалась, все ее лицо преображалось, и в этот момент она становилась больше похожа на отца, чем на мать. "Очень чувствительна, - подумала мисс Харрис с неожиданной проницательностью. - Надеюсь, она умеет держать себя в руках. Так неприятно, когда они дают волю своим нервам". Бриджит чинно поздоровалась с ней и наклонилась, чтобы поцеловать мать.
- Дорогая Донна, - сказала Бриджит, - ты прелесть!
- Доброе утро, дорогая, - ответила леди Каррадос. - Мы здесь сидим и строим самые разнообразные планы. Мы с мисс Харрис решили назначить твой бал на восьмое. Дядя Артур написал мне, что готов уступить нам свой дом на этот день. Я говорю о генерале Марсдоне, мисс Харрис. По-моему, я говорила вам, что он собирается предоставить нам Марсдон-Хаус на Белгрейв-сквер? Или я забыла это упомянуть?
- Да, благодарю вас, леди Каррадос, я уже в курсе.
- Ну конечно.
- Это настоящий мавзолей, - заявила Бриджит, - но я думаю, он сойдет. Донна, знаешь, я получила письмо от Сары Аллейн. Ее бабушка, твоя леди Аллейн, собирается снять квартиру на весь сезон. Пожалуйста, Донна, я хочу, чтобы Сару приглашали на все мероприятия. Ты предупредила мисс Харрис?
- Да, благодарю вас, мисс Каррадос. Прошу прощения, - смутилась мисс Харрис, - я должна была сказать мисс О'Брайен?
- Бог мой, ну разумеется! Делайте что хотите, только не называйте меня мисс Каррадос! - воскликнула Бриджит. - Прости, Донна, но это слишком!
- Ш-ш, - мягко остановила ее леди Каррадос. - Это твои письма?
- Да. Одни приглашения. Я пометила те, которые меня действительно интересуют, а остальные нужно просто рассортировать. Да, и еще я пометила буквой "Д" те, куда мне особенно хотелось бы пойти. Кроме того…
В этот момент дверь снова открылась, и в комнату, прихрамывая, вошел оригинал фотографии на туалетном столике.
Сэр Герберт Каррадос был слишком хорош, чтобы быть настоящим. Это был высокий, красивый мужчина с военной выправкой. У него были редеющие светлые волосы, огромные гвардейские усы и довольно глупые светлые глаза, что оставалось незаметным, поскольку густые мохнатые брови придавали им обманчиво свирепое выражение. Он, однако, был вовсе не глупым человеком, просто довольно тщеславным и напыщенным. Он чрезвычайно гордился тем, что похож больше на военного, чем на преуспевающего финансиста. Во время войны он занимал какую-то незначительную должность при штабе, что позволило ему во время всех военных действий оставаться в Танбридж-Уэлс, не прерывая своей блистательной деятельности в Сити. Он слегка прихрамывал и ходил с тростью. Окружающие вполне естественно приходили к выводу, что он был ранен в ногу, и это соответствовало действительности, только ранение это было получено им на охоте. Он с большим прилежанием посещал все встречи ветеранов и собирался выставить свою кандидатуру в парламент.
Бриджит называла его Барт, что не было ему неприятно, но время от времени он перехватывал ее ироничный взгляд, и это ему не очень нравилось.
В то утро он вошел в комнату с выражением, снисходительного долготерпения на лице, держа под мышкой свежий номер "Таймс". Он поцеловал жену, любезно поприветствовал мисс Харрис и, приподняв брови, взглянул на падчерицу.
- Доброе утро, Бриджит. Я думал, ты еще в постели.
- Доброе утро, Барт, - сказала Бриджит. - С чего вы это взяли?
- Тебя не было за завтраком. Тебе не кажется, что было бы внимательнее по отношению к слугам, если бы ты сначала завтракала, а уж потом начинала строить планы на день?
- Пожалуй, вы правы, - согласилась Бриджит и направилась к двери.
- Что вы собираетесь сегодня делать, дорогая? - спросил сэр Герберт, с улыбкой обратившись к жене.
- О, столько забот! Предстоящий бал… Мы как раз с мисс Харрис подсчитываем расходы.
- Да? - пробормотал сэр Герберт. - Я уверен, что мисс Харрис великолепно справляется с цифрами. Каков же ваш приговор, мисс Харрис?
- Вы насчет бала, сэр Герберт? - Мисс Харрис взглянула на леди Каррадос, которая ответила ей нервным кивком. - Около тысячи фунтов.
- Бог мой! - воскликнул сэр Герберт и выронил из глаза монокль.
- Видите ли, дорогой, - поспешно заговорила его жена, - у нас просто никак не получается меньше. Даже учитывая, что Артур одолжит нам свой дом. А если мы подадим шампанское в бар…
- Я не вижу ни малейшей необходимости подавать шампанское в бар, Ивлин. Если этим молокососам не хватает того, что они выпивают в столовой, могу сказать только одно - они пьют слишком много! Должен заметить, - продолжал сэр Герберт с видом человека, сделавшего неожиданное открытие, - я не понимаю эту современную молодежь. Слишком много играют, слишком много пьют, и никаких целей в жизни - взгляните хотя бы на молодого Поттера!
- Если вы имеете в виду Дональда Поттера, - угрожающе начала Бриджит, - то должна…
- Бриджи! - остановила ее мать.
- Ты отклоняешься от темы, Бриджит, - сказал ее отчим.
- Я?!
- Я хотел сказать, - продолжал сэр Герберт, бросив на жену мученический взгляд, - что теперешняя молодежь хочет слишком многого. Шампанское на каждом шагу…
- А что… - начала было Бриджит.
- Просто это избавит всех от необходимости… - перебила ее мать.
- Однако, - невозмутимо продолжал сэр Герберт самым любезным тоном, - если вы находите, что можете позволить себе израсходовать тысячу фунтов за один вечер, дорогая…
- Но эти деньги принадлежат не только Донне, - возразила Бриджит. - Они наполовину мои. Папа завещал…
- Бриджит, дорогая, - сказала леди Каррадос. - Завтрак ждет тебя.
- Извини, Донна, - ответила Бриджит. - Ладно.
Она вышла из комнаты. Мисс Харрис подумала, что, может быть, ей лучше тоже уйти, но, казалось, все забыли о ее существовании, и ей не хотелось привлекать к себе внимание. Леди Каррадос быстро заговорила с какой-то странной нервной решительностью:
- Я знаю, что Пэдди хотел бы израсходовать часть этих денег на то, чтобы вывезти Бриджит в свет. Это вовсе не…
- Моя дорогая, - сказал сэр Герберт с ласковым упреком, бросив взгляд на мисс Харрис. - Ну конечно же. Это исключительно ваше с Бриджит дело. Естественно. Мне и в голову бы не пришло вмешиваться. Просто я старый дуралей и лезу ко всем со своими советами. Не обращайте на меня внимания.
В комнату вошла горничная, и леди Каррадос была избавлена от необходимости отвечать на эту удручающую речь.
- Приехал лорд Роберт Госпелл, миледи, и просит узнать…
- Доброе утро, Ивлин, - раздался необычайно высокий голос за дверью. - Это я. Впустите меня!
- Банчи! - с восторгом воскликнула леди Каррадос. - Как замечательно! Входите же!
Пыхтя под тяжестью громадного букета бледно-желтых нарциссов, в комнату неуклюжей походкой вошел лорд Роберт Госпелл.
В тот же день леди Каррадос отправилась с визитом к сэру Даниэлю Дэвидсону в его приемную на Харли-стрит и имела с ним довольно продолжительную беседу.
- Разумеется, я не хочу, чтобы у Бриджит зародилась мысль, будто у меня неладно со здоровьем, - сказала она наконец, с отчаянием глядя в его большие темные глаза.
- Я не могу сказать, что нашел у вас какое-либо конкретное заболевание, - ответил Дэвидсон, разводя своими длинными руками. - К примеру, слабое сердце, легкие или что-нибудь еще в этом роде. Я полагаю, вы не страдаете анемией, хотя на всякий случай мы сделаем анализ крови. Но, - он слегка наклонился и направил на нее палец, - но вы очень устали. Вы слишком устали. Мне, по чести, следовало бы отправить вас в санаторий и заставить вести размеренный образ жизни в течение по меньшей мере трех недель.
- Я не могу этого сделать.
- Вы не можете вывезти свою дочь в следующем году? Или сократить сезон?
- Нет, это совершенно невозможно. Правда. Мой дядя одолжил нам свой дом для приема, у нас уже все спланировано. Если я вздумаю отменить в последнюю минуту все приготовления, это доставит еще больше хлопот. Со мной все будет в порядке, просто иногда мне кажется, что в голове у меня студень вместо мозгов. Дрожащий студень. У меня бывают странные приступы головокружения. И я никак не могу перестать беспокоиться по любому поводу.
- Понимаю. Так что же насчет бала? Надо полагать, вы совсем вымотали себя?
- Я препоручила все это своему секретарю и Даймитри. Надеюсь, вы будете у нас. Я пришлю вам приглашение.
- Премного благодарен, но я предпочел бы, чтобы вы отказались от этой затеи.
- Право же, я никак не могу.
- Есть ли у вас какие-нибудь особые причины для беспокойства?
Последовала длительная пауза.
- Да, - сказала Ивлин Каррадос, - но я не могу вам об этом рассказать.
- Ну что ж, - сэр Даниэль пожал плечами. - Les maladies suspendent nos vertus et nos vices.
Она поднялась, и он тут же вскочил на ноги, словно она была членом королевской семьи.
- По этому рецепту вам срочно приготовят лекарство, - сказал сэр Даниэль, пристально глядя на нее. - И, пожалуйста, я хотел бы еще раз видеть вас. Надо полагать, вы не захотите, чтобы я нанес вам визит домой?
- Нет, пожалуйста. Лучше я приду сюда.
- C'est entendu.
Леди Каррадос вышла из комнаты, втайне сетуя на излишнюю эксцентричность его манер и мечтая поскорее добраться до своей кровати.
Агата Трой расправила плечи, сдвинула чуть набок свою элегантную новую шляпку и вошла в Уилтширскую галерею на Бонд-стрит, где проходила ее авторская выставка. Эти ежедневные дежурные визиты на свои выставки всегда крайне смущали ее. Посетители чувствовали себя обязанными сказать ей что-нибудь о ее картинах и никогда не знали, что именно, а она никогда не могла найти нужных слов для ответа. Ее неловкое молчание все ошибочно принимали за проявление высокомерия. Как большинство художников, она отличалась исключительным косноязычием, когда речь заходила о ее творчестве. Заумные комплименты, которыми осыпали ее критики, приводили Трой в замешательство. Ее даже меньше пугали банальности людей непосвященных, хотя и на них она никогда не могла найти подходящего ответа.
Она незаметно проскользнула в дверь, подмигнула молодому человеку, сидящему за столиком у входа, и шарахнулась в сторону, увидев, как к нему решительно устремилась высокая американка, зажав в руке, затянутой в белую перчатку, каталог с ценами.
Трой торопливо огляделась и заметила в углу переполненной комнаты маленького кругленького джентльмена, мирно сидящего на стуле с закрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Трой направилась к нему.
- Банчи! - воскликнула она.
Лорд Роберт Госпелл широко раскрыл глаза и задвигал губами, как кролик.
- Мое почтение! - сказал он. - Какая толкотня, а? Мне очень понравилось.
- Вы спали.
- Возможно, слегка задремал.
- Хорошенький комплимент! - добродушно заметила Трой.
- Сначала я все внимательно осмотрел. Решил заглянуть, - пояснил лорд Роберт. - Развлекаюсь.
Он нацепил на нос очки, запрокинул голову и с одобрительным видом принялся рассматривать большой пейзаж. Трой присоединилась к нему, не испытывая своего обычного смущения.
- Очень неплохо, - повторил Банчи. - Нет?
У него была необычная манера использовать устаревшие викторианские обороты речи. Он любил пояснять, что они достались ему в наследство от отца. Его любимым восклицанием было: "Помилуйте!" Он также придерживался правил хорошего тона, принятых в ту эпоху, - оставлял свою визитную карточку на балах и всегда посылал цветы хозяйке, у которой он обедал накануне. Его манера одеваться была широко известна - короткий, наглухо застегнутый жакет и узкие брюки днем, широкополая мягкая шляпа и плащ по вечерам. Трой отвела взгляд от картины и посмотрела на своего собеседника. Глаза его искрились за стеклами очков, толстым пальцем он указывал на пейзаж.
- Мило и чистенько, - сказал он. - Я очень люблю чистенькие пейзажи. Пойдемте выпьем чаю.
- С удовольствием, хотя я только что пришла, - ответила Трой.
- Со мной Поттеры, - сказал Банчи. - Моя сестра и ее сын. Подождите секунду, я пойду их поищу.
- Милдред и Дональд? - спросила Трой.
- Милдред и Дональд. Вы же знаете, с тех пор, как умер бедный Поттер, они живут со мной. Дональда только что выставили из университета за какой-то скандал, связанный с азартными играми. Молодой бездельник. Но совершенно безвредный. Главное, не упоминайте при нем Оксфорд.
- Я запомню.
- Он сам первый об этом заговорит. Я люблю, когда вокруг молодежь. Весело. Не дают отставать от времени. Вы их не видите? На Милдред такой красновато-коричневый ток.
- Это вовсе не ток, Банчи, - сказала Трой. - Вот она, я ее вижу. Это очень элегантный бордовый берет. Она увидела нас.
Сестра лорда Роберта с трудом пробиралась сквозь толпу в сопровождении своего сына, на редкость красивого молодого человека. Запыхавшись, она ласково поздоровалась с Трой. Дональд поклонился и сказал с озорной улыбкой:
- Вы только взгляните! Великий художник собственной персоной! Мы замечательно провели время. Потрясающая выставка!
- Много вы в этом понимаете, - добродушно ответила Трой. - Милдред, Банчи предлагает выпить чаю.
- Должна сказать, это очень кстати, - сказала леди Милдред Поттер. - Смотреть картины - очень утомительное занятие, даже когда это ваши картины, дорогая.
- Здесь внизу есть ресторан, - высоким скрипучим голосом прокричал лорд Роберт. - Идите за мной.
Они пробрались к выходу и стали спускаться вниз. Дональд, слегка отставший в толпе, закричал на весь зал, привлекая к себе и к Трой всеобщее внимание:
- Трой, вы слышали, что меня выгнали из университета?
- Да, слышала, - ответила Трой сердито.
- Представляете, какой ужас? - продолжал Дональд, догнав ее и слегка понизив голос. - Дядя Банчи просто в ярости. Он говорит, что лишит меня наследства. Конечно же, это неправда. Он собирается оставить мне княжеское состояние, не так ли, дядя Банчи?
- Ну, вот мы и пришли, - с облегчением пробормотал лорд Роберт, когда они наконец приблизились к дверям ресторана. - Садитесь, пожалуйста. Боюсь, что мне нужно поторопиться. - Он вытащил из кармашка часы и, часто моргая, уставился на них. - Через двадцать минут у меня назначена встреча.
- Где? - спросила Трой. - Я вас подвезу.
- Как это ни странно звучит, в Скотланд-Ярде, - ответил лорд Роберт. - Я встречаюсь со своим старым другом по имени Аллейн.
2. Банчи
- К вам лорд Роберт Госпелл, мистер Аллейн, - сообщили по внутреннему телефону.
- Пригласите его, пожалуйста, - сказал Аллейн.
Он достал из верхнего ящика стола папку и, раскрыв ее, положил на стол. Затем позвонил заместителю комиссара полиции.
- Только что приехал лорд Роберт, сэр. Вы просили предупредить вас, когда он появится.
- Знаешь, Рори, я подумал и решил предоставить тебе самому посвятить его в курс дела. Только что появился Фокс с отчетом по делу в Тампле, у него какие-то важные новости. Извинись за меня. Скажи лорду Роберту, что, если он сочтет нужным, я заеду к нему в любое удобное для него время. Ты ведь знаком с ним лично?
- Да, он просил провести его именно ко мне.
- В таком случае все в порядке. Разумеется, если возникнет необходимость, заходите ко мне, но я предпочел бы остаться в тени.
- Слушаюсь, сэр, - сказал Аллейн.
В дверь постучали, и в комнату заглянул сержант.
- Лорд Роберт Госпелл, сэр.
Слегка запыхавшись, в комнату вошел лорд Роберт.
- Здравствуй, Родерик. Как дела? - сказал он.
- Добрый день, Банчи. Очень мило с твоей стороны, что ты заехал.
- Ничуть. Я обожаю быть в курсе всех дел. - Он уселся и сложил руки на животе. - Как твоя матушка? - спросил он.
- У нее все в порядке. Она знает, что у нас с тобой назначена встреча, и шлет тебе привет.
- Спасибо. Твоя мать - обаятельнейшая женщина. Боюсь, я немного опоздал. Зашел выпить чаю с еще одной очаровательной женщиной.
- Да?
- С Агатой Трой. Ты знаком с ней?
Последовало непродолжительное молчание.
- Да, - сказал Аллейн наконец.
- Бог мой, конечно же, ты знаком! Разве не ты вел то дело об убийстве ее натурщицы?
- Да, именно я.
- Она просто прелесть, - продолжал лорд Роберт. - Ты не находишь?
- Да, - согласился Аллейн, - она прелесть.
- Мне она ужасно нравится. Я с сестрой и племянником был на ее выставке. Ты ведь знаком с моей сестрой Милдред?
- О да, - улыбнулся Аллейн.
- Она, конечно, на редкость бестолковая женщина, но неплохая. А парень просто повеса.
- Банчи, - сказал Аллейн, - ты последний представитель даже не викторианской эпохи, а времен Регентства.
- Ты думаешь? Скажу тебе вот что, Родерик, я собираюсь покинуть свое уединение и поучаствовать в лондонском сезоне.
- По-моему, ты всегда принимаешь в светской жизни самое активное участие, разве нет?
- Да уж, понемножку. Развлекаюсь, как могу. Дональд ухаживает за Бриджит О'Брайен. Ты ее знаешь?
- Как интересно, - сказал Аллейн. - Моя мама собирается вывозить дочку Джорджа, и, похоже, ее ближайшей подругой является именно Бриджит О'Брайен. Ты же знаешь, она дочь Ивлин и Пэдди О'Брайена.
- Да, я знаю. Сегодня утром я заезжал к Ивлин. Она вышла замуж за этого надутого осла Каррадоса. Говорят, в Сити он пользуется большим авторитетом. Я видел их девчушку. Мила, но что-то у них в семье не так. Надо полагать, дело в Каррадосе. А тебе она нравится?
- Я ее не видел. Моя племянница Сара очень хорошо о ней отзывается.
- Послушай, - сказал лорд Роберт, разведя руками и уставившись на них с некоторым удивлением, - давай вместе поужинаем на балу у леди Каррадо. Согласен?
- Мой дорогой Банчи, мне не прислали приглашения.
- Разве твоя племянница не приглашена?
- Полагаю, что да.
- Ну, так я и тебе раздобуду приглашение. Для меня это не проблема. Соглашайся же. Трой тоже будет ужинать с нами, мы с Дональдом уговорили ее.
- Трой, - проговорил Аллейн. - Трой.
Лорд Роберт пристально посмотрел на него.
- Ну, неважно, не хочешь, так не хочешь, - сказал он.
- Ты даже не представляешь, как мне хотелось бы туда пойти, - медленно произнес Аллейн, - но, видишь ли, я боюсь, что буду напоминать мисс Трой о том неприятном деле.