- Ну вот, вскоре он вроде как нашел нужное место и наклонился. Я увидел, что он что-то ищет в кустах, так что мы с Грегори остановились в нескольких ярдах от него. Когда он выпрямился, мне показалось, что он нашел то, что искал, и я подошел к нему. В руке он держал револьвер. Он наставил его на меня, я его схватил, а Грегори отобрал у него револьвер. Я велел Грегори обращаться с оружием осторожно.
- Ах боже ты мой, да Грегори-то знает, как обращайся с револьвером.
- Да я насчет того, чтобы не смазать отпечатки пальцев, сэр! - чуть не взвыл сержант Джонсон с горькой обидой.
- А-а, понятно. Хорошо, молодец, Джонсон. Очень предусмотрительно с твоей стороны. Так, а что дальше?
- Ну вот и все, сэр. Я сказал ему, чтобы взял револьвер и забрал с собой, завернув в носовой платок. Чтобы сохранить отпечатки, - подчеркнул сержант.
- А объект?
- Сначала, сэр, я очень хотел взять его под арест за ношение огнестрельного оружия без лицензии, но потом подумал, а вдруг вам это не нужно, вот и решил позвонить вам за дальнейшими инструкциями. Объект мы проводили обратно к зданию школы и вместе с Грегори ушли. За воротами я распорядился, чтобы Грегори незаметно пробрался обратно на территорию и присматривал за домом и, если объект выйдет, последовал за ним. Так мне взять его под арест, мистер Морсби?
- Нет, - ответил Морсби, на миг задумавшись. - Пока у нас еще маловато оснований для его задержания. Вези револьвер в Скотленд-Ярд сейчас же. Я буду у себя, Джонсон. Нам надо кое о чем договориться. Молодец, мой мальчик.
- Спасибо, мистер Морсби, - ответил польщенный Джонсон и повесил трубку.
Морсби вернулся к камину, лучась улыбкой и потирая руки.
- Что ж, сэр, благодарю, - сказал он, принимая от Роджера новую рюмку хереса. - За это можно и выпить. Ну как, слышали? Мы нашли револьвер.
- Я так и догадался. Ваша малюсенькая улика, о которой минуту назад вы взывали.
- Верно, сэр, верно. И теперь удача будет на нашей стороне. Вот увидите.
- Она вам нужна как воздух, - подтвердил Роджер. - В сущности, иметь револьвер не такое уж серьезное преступление. А вам нечем доказать, что это именно тот револьвер, из которого застрелили мисс Уотерхаус.
- Нечем, это правда. У нас ведь нет той пули. Да, действительно, к преступлению это его не привязывает, но обстоятельства очень не понравятся суду, когда ему их представят. Очень не понравятся. Ему было бы куда выгоднее оставить оружие нетронутым в своем ящике. Это его первая крупная ошибка. Ну что ж, раз он начал их делать, будем надеяться, что продолжит.
- Ошибка очень глупая, - согласился Роджер. Он был удивлен. Таких ошибок от Уоргрейва он не ожидал. Роджеру стало казаться, что он не совсем раскусил этого бровастого типа.
- Он унес револьвер из своей спальни вчера, сразу после того как я уехал оттуда, на всякий случай, - заговорил Морсби. - Тогда, думаю, он еще не прочувствовал, что находится под подозрением, но и рисковать не стал. А сегодня утром в моем кабинете он, конечно же, понял, что мы его заподозрили и рано или поздно предпримем поиски оружия в пределах Роланд-хауса; значит, чем скорее он от оружия избавится, тем лучше. Интересно, куда он собрался деть свой револьвер. Неподалеку там, кажется, есть канал? Ага, там как раз протекает Грэнд Джанкшен. Туда-то, по всей вероятности он и хотел его сплавить. И так бы и поступил, если бы по счастливому провидению я не послал туда Джонсона. - В интонации Морсби тем не менее прозвучало, что "провидение" не самое верное слово, и он употребил его лишь из скромности.
Роджер взглянул на него укоризненно. Когда ему самому хотелось чем-то похвастаться, Роджер без сомнений так и поступал; но чужого хвастовства не терпел.
- Морсби, допивайте свой херес. Пора обедать.
- Обедать, мистер Шерингэм? Боюсь, теперь я не смогу остаться на обед. Мне нужно возвращаться в Скотленд-Ярд, скоро приедет Джонсон.
- Боже ты мой, Джонсон подождет! Мидоуз ни за что не простит, если вы не отведаете то, что он приготовил, - да и я тоже, а это еще важнее. К тому же нас ждет трипеза ля мод де Канн.
- Декан? Простите, сэр, что за декан?
- Де Канн, натуральный.
- Вы меня заинтриговали.
- Рубец по-каннски, Морсби, вот что нас ждет.
- А-а, тогда Джонсон потерпит, - решил Морсби.
Глава 13
Револьвер рассказал обо всем, чего от него ожидали, и даже намного больше. Настолько больше, что Роджер, узнав об этом впоследствии, поразился безрассудству того, кого принимал за умного человека.
Прежде всего на револьвере обнаружили отпечатки пальцев только одного человека. Поскольку Уоргрейва видели именно с ним в руках, было бесспорно, что это его отпечатки, хотя официального образца для сравнения в полиции еще не было. Во-вторых, револьвер даже не чистили. Ствол заржавел и был полон сора и грязи, чей возраст эксперты оценили примерно в полгода. И, в-третьих, пять камер были с патронами, а шестая пустовала.
Улик было бы предостаточно, чтобы повесить Уоргрейва, если бы выявилась важнейшая: что Мэри Уотерхаус застрелили именно из этого револьвера.
Теперь Морсби особенно горевал об отсутствии пули. В наши дни, когда эксперты умеют определять, стреляли из определенного оружия определенной пулей или нет, пуля стала так же важна, как и оружие. Имей Морсби ту самую пулю, он мог бы арестовать Уоргрейва и практически оформить обвинение. Без нее, если не считать подозрительного поведения Уоргрейва, дело против него возбудить было почти невозможно.
Морсби колебался, пригласить подозреваемого в Скотленд-Ярд снова или нет.
Случившееся давало право на еще один допрос, хотя вряд ли что можно было из него извлечь. Помимо того, что револьвер прятали, им еще угрожали Джонсону. Хотел ли Уоргрейв выстрелить в него? Джонсон придерживался мнения, что да. Но Джонсон хоть и разумный человек, но склонен видеть все с той стороны, которая подчеркивает его собственную значимость. Было бы очень глупо, если бы Уоргрейв действительно намеревался стрелять в Джонсона. Морсби, по большому счету, в это не верил. Скорее всего, Джонсон принял за угрозу обычное инстинктивное движение при виде неожиданно возникшего человека.
Морсби решил пока не трогать Уоргрейва. Лучше подождать, пока не подвернется что-нибудь еще, о чем потребуется допросить этого типа. Уоргрейв будет обязательно ждать вызова в полицию и подготовится как следует; вызова не последует, и он начнет думать, что же происходит и почему за ним не посылают. Он, конечно, поймет, что случай с револьвером не мог остаться без внимания. По законам жанра, он станет волноваться и бояться, а когда убийца начинает волноваться и бояться, он, как правило, совершает какую-нибудь глупость.
Размышления старшего инспектора были прерваны, посыльный принес записку.
Морсби вскрыл ее. Послание было из справочного бюро службы артиллерийского снабжения армии с ответом на запрос, который Морсби направил им рано утром.
В ответ на ваш запрос по телефону сообщаем: боевой револьвер № Д.7748 был выдан 14 сентября 1917 года второму лейтенанту Уоргрейву из 7-го батальона Нортгемтонширского полка.
Итак, из револьвера выудили все возможные без отсутствующей пули сведения. За последующие день-другой это были единственные сведения по делу Мэри Уотерхаус. Остальные поиски, предпринятые Морсби, ничего не принесли. Сержант Эффорд, опросив всех носильщиков Чаринг-кросса и Юстона, в том числе и бывших, всех смотрителей камер хранения, контролеров и всех, кто мог хоть как-либо относиться к данной ситуации, не смог найти ни единого упоминания о том, что одиннадцать месяцев назад на вокзалах были замечены особо тяжелые чемоданы. Инспектору Фоксу тоже не повезло с поисками кольца. Оба сыщика напрасно потратили время и силы, как это часто бывает при расследовании сложных дел.
За Уоргрейвом вели пристальное наблюдение, но тоже впустую. Он почти не выходил за пределы школы, только за табаком в деревню и за другими, столь же безобидными вещами. Наведение справок, естественно, продолжалось и после установления личности убитой. Жителей селения и обитателей Эллингфорда незаметно опрашивали; но кроме связи мисс Кримп и его преподобия Майкла Стэнфорда, между Эллингфордом и Роланд-хаусом не прослеживалось никаких контактов; посему все опросы не принесли никаких плодов, даже обычного урожая слухов, которого можно было бы ожидать, не будь Роланд-хаус так обособлен от остального Эллингфорда.
Казалось, что дело зашло в тупик.
На третий день после обнаружения и изъятия револьвера оно еще раз сдвинулось с мертвой точки.
Редактор колонки новостей из "Дэйли курьер" позвонил в Скотленд-Ярд. Его связали со старшим инспектором Морсби.
- Помните, вы нам посылали фотографию этой девицы Уотерхаус, господин старший инспектор? - спросил редактор. - Так вот, у меня в кабинете сидит человек, который совершенно уверен, что это она снимала меблированную квартиру в Кеннингтоне в августе прошлого года. Хотите поговорить с ним?
- Еще бы не хочу! - воскликнул Морсби. - Сейчас же направьте его сюда, хорошо? И я буду вам очень признателен, если вы отпустите с ним кого-нибудь из своих сотрудников - просто чтобы он не заблудился и не попал под автобус. Сейчас его ни в коем случае нельзя упустить.
- А мы получим первое право на публикацию по этому делу?
- Я же обещал. Разумеется, получите. Но не печатайте ничего, пока я не переговорю с ним и не свяжусь с вами снова.
- Хорошо. - В трубке послышались приглушенные голоса. - Он говорит, что будет счастлив прийти к вам. Я пошлю кого-нибудь из моих ребят проводить его.
Через двадцать минут новый посетитель сидел в кабинете Морсби, и старший инспектор приветствовал его самой теплой улыбкой.
- Очень приятно, сэр, что вы согласились к нам зайти. Очень приятно. Я понимаю, это ваш долг, но не все всегда выполняют свой долг; мы с вами это прекрасно понимаем. Если бы все поступали, как вы, сэр, наша работа была бы намного проще, поверьте.
Новый посетитель, представившийся мистером Принглом, был польщен. Это был приземистый краснолицый человечек в пенсне с золотой оправой; его манеры были не менее обходительны, чем у самого Морсби, и он был щедр на слова.
- Ну что вы, господин старший инспектор, ну что вы. Счастлив буду помочь чем смогу.
Морсби приступил к расспросам.
Выяснилось, что мистер Прингл - агент по сдаче жилья в наем и работает в Кеннингтоне. Двадцать третьего июля прошлого года, судя по его счетовым книгам, в его контору пришла молодая женщина и спросила, не сдает ли он меблированную квартиру на непродолжительное время. Он сдавал, на тихой улочке неподалеку от "Овала" {"Овал" - площадка для игры в крикет в Лондоне}: последний этаж, спальня, гостиная и кухня, совмещенная с ванной, - за две с половиной гинеи в неделю. Молодая женщина сказала, что это ей очень подходит и она снимет квартиру на август. Первого августа она пришла в его контору за ключами и, по всей видимости, поселилась в этой квартире.
- Хорошо, - сказал Морсби, от радости потирая руки. Именно с первого августа в Роланд-хаусе начинались каникулы. - А не помните случайно, в какое примерно время она зашла за ключами первого августа?
- В какое время? Ах господи, вот так штука. Нет боюсь, не помню. Я спрошу своего секретаря, когда вернусь, - может он вспомнит, а я - нет, я не могу сказать.
- Так, а квартиру ей вы сами показывали, сэр, или ваш секретарь?
- Нет-нет. Квартиру я ей показывал сам. Потому-то и узнал ее по фотографии.
Морсби достал копию той фотографии.
- Взгляните на эту, пожалуйста. Она почетче, конечно, чем перепечатанная в газете. Может, это поможет вам уточнить, она это или нет.
Мистер Прингл стал изучать карточку.
- Да, это она. Вне сомнения. Абсолютно вне сомнения. Я ее очень хорошо запомнил, потому что подумал тогда: какая милая, скромная девушка, совсем не похожая на тех, кого теперь видишь на каждом шагу. О господи, да-а, до чего дошли нынешние молодые женщины... Да, сходство несомненное. Это она, вне сомнения, ее снимок.
- Вы можете поклясться в этом, сэр?
- Не колеблясь ни минуты, - твердо сказал мистер Прингл.
- Она ничего не говорила о себе, кто она, где работает?
- Нет, только сказала, что предпочитает заплатить за месяц вперед. Она заплатила за целых четыре с половиной недели.
- Наличными или выписала чек?
- Наличными. Мы не смогли бы выдать ордер в тот же день, если бы оплата была по чеку.
- И вы, конечно же, считали, что она прожила там весь месяц?
- Да, я так думал, вне сомнения; хотя, конечно, не мое это дело, жила она там или не жила, главное, что оплатила ренту.
- И вы ничего не заподозрили, когда она не вернула вам ключи в конце месяца?
- Но ключи вернули! Я удостоверился в этом, уходя из конторы сегодня утром. Их вернули по почте первого сентября.
- О! - Морсби снова был поражен вниманием мистера Уоргрейва ко всем мелочам. - Наверное, не стоит спрашивать, сохранили вы или хотя бы заметили марку на конверте?
- Увы, не стоит, господин старший инспектор, увы. Вне сомнения, не стоит. Извините.
- Ну что вы, сэр, я и не ожидал иного. Письма вместе с ключами, конечно же, не было?
- Своему секретарю я задал именно такой вопрос. Он ответил, что вроде бы там лежал листок со словами: "Ключи от верхнего этажа, 40, Элфридс-роуд возвращаются в этом конверте", - или что-то в таком духе было нацарапано, но он не совсем уверен. Так или иначе, записка не сохранилась.
- Да-да, понимаю, конечно. Но имя Мэри Уотерхаус вам ни о чем не напомнило, когда вы прочли его в газетах?
- Ах, боже мой, боже мой, - спохватился мистер Прингл, - я должен был сказать вам об этом. Она представилась нам по-другому, господин старший инспектор. Нет, имя было другое. У нас она записана как мисс Марджори Уэст. Совсем другое имя, как видите.
- Но инициалы те же, - с удовлетворением отметил Морсби. - А это все объясняет: девушка одна и та же. Смешно: меняют свои имена и фамилии, а инициалы оставляют те же. Видимо, из-за чемоданов и носовых платков. Так, позвольте: дом сорок, Элфрида-роуд, Кеннингтон. Правильно? И она жила на верхнем этаже. А еще кто-нибудь жил в этом доме?
- О, конечно. Первый и второй этажи были заняты, а владелец дома с женой жили в цокольном этаже; так, во всяком случае, мне помнится.
- А я, в таком случае, надеюсь, что вам все помнится верно, сэр, - добродушно сказал Морсби, вставая. - Ну что ж, вроде бы, спрашивать вас мне больше не о чем. Адрес ваш у меня есть, если что вдруг понадобится. Всего доброго, сэр, очень признателен вам за то, что поспешили обо всем нам сообщить.
Мистер Прингл вышел, в высшей степени довольный собой.
Морсби снова сел за стол и, с трудом подавив веселую песенку, так и просившуюся на язык, позвонил инспектору Фоксу.
- Первая настоящая ласточка в сведениях по этому делу, - радостно заключил он, рассказав о случившемся. А тебе вот какая славненькая работенка. Возьми-ка фотографии девицы и Уоргрейва, поезжай в Кеннингтон и выясни, не узнают ли хоть одного из них другие жильцы этого дома. Потом пройдись по ближайшим магазинам, ну и так далее. Сам знаешь. И посмотри, может, удастся определить, сколько времени она там жила и когда ее там видели в последний раз.
- Да, тогда мы смогли бы установить дату смерти. Посмотрим, что мне удастся сделать. - сказал Фокс.
Оставшись один, Морсби принялся писать отчет о беседе с Принглом для досье, пока она была свежа в памяти. В этом отчете впервые содержались, как он и сказал Фоксу, по-настоящему важные сведения. Последствия могли оказаться многообещающими.
Он дописал отчет, послал его отпечатать и откинулся на спинку стула.
Трудно представить, чтобы Фоксу не повезло на этот раз. Морсби знал эти высокие дома, превращенные в квартиры, в которых владельцы живут внизу. У этих владельцев и их жен почти все постояльцы на виду. А когда один из этажей сдается незамужней молодой женщине привлекательной наружности, их внимание возрастает во сто крат. Огорченные из-за того, что их добрый дом превращен в квартиры, досужие, чтобы унюхать непорядок везде, где возможно, эти владельцы - самоизбранный комитет по наблюдению за порядком у половины лондонцев среднего класса. Ни одна француженка-консьержка не сравнится в воинственной добродетельности и неустанной наблюдательности с этими владельцами.
Морсби подтащил к себе телефонный справочник, пролистал его и нашел номер телефона Прингла, агента по сдаче жилья из Кеннингтона. Он попросил связать его с конторой Прингла.
С явной значительностью ему сказали, что мистер Прингл еще не вернулся; он ушел на срочную деловую встречу и...
- Да-да, понятно. Это говорит старший инспектор Морсби из Скотленд-Ярда. Я только что разговаривал с мистером Принглом. Это его секретарь?
- Главный секретарь мистера Прингла у телефона, - послышался ответ с интонацией, говорившей о тщеславной душе.
- Очень хорошо. Вы знаете, почему у мистера Прингла была встреча со мной? Очень хорошо. Я хотел бы поговорить с тем, кто передавал ключи от квартиры в доме помер сорок по Элфрида-роуд мисс Марджори Уэст первого августа прошлого года.
- Это делал я сам, сэр.
- Вы, правда? Хорошо. Вы помните ее?
- Очень туманно. Фотография из "Дэйли курьер", которую показал мне мистер Прингл, правда, затронула струну моей памяти, сэр. Да, пожалуй, теперь я могу сказать, что вспомнил ее довольно отчетливо.
Морсби улыбнулся, представив себе напыщенного человечка на другом конце провода.
- Хорошо. Кстати, как к вам обращаться, мистер... ?
- Уорксоп, сэр. Элфред Уорксоп.
- Мистер Уорксоп, я бы хотел попросить вас вернуться памятью в те дни и сказать мне, в какое время дня мисс Уэст заходила за ключами. Не помните?
В возникшей тишине, казалось, можно было расслышать, как зашелестели воспоминания в голове мистера Уорксопа.
- Может, я ошибаюсь, сэр, но у меня четкое впечатление, что это было до ленча. Довольно четкое впечатление. Но вот точное время - нет, не могу вам сказать.
- Ничего страшного. Важно, что это было до ленча. А почему вы считаете, что это было до ленча?
- Видите ли, сэр, мне кажется, что я хотел было проводить мисс Уэст... о, извиняюсь, мисс Уотерхаус, так лучше сказать, - проводить до Элфридс-роуд, но что-то мне помешало. Думаю, что это мог быть ленч.
- Понятно, - со всей серьезностью сказал Морсби. - Это, случайно, не было связано с тем, что на улице ее ждало такси?
- Нет, сэр, - решительно ответил мистер Уорксоп. - То, что она была на такси, не остановило бы меня, чтобы помочь ей всем чем могу.
- А такси все-таки было?
- Вот как вы сейчас упомянули об этом, мистер Морсби, по-моему, да. Да, точно было. Помню, она попросила выдать ей ключи сразу, потому что ее ждет такси.
- А-а! И вы не взглянули на такси, нет? Мне бы так важно было знать, сидел ли в такси еще кто-нибудь.
- Вот в этом не могу вам помочь. Я почти точно не заглядывал в такси. Это ведь не очень-то прилично, правда?