- И мы не гестапо, - возразил Кнут. - Он знает, что здесь пытать не будут. Мы, должно быть, кажемся ему ничтожествами, после того как он рисковал в молодости. Он ни в чем не признается. Ни за что.
Я согласился.
- Эти двое, - вспомнил я. - Желтые Глаза и его напарник. Они слишком молоды, чтобы участвовать в Сопротивлении. Но… есть ли вероятность, что участвовали их отцы? Отец Арне был в Сопротивлении. Можете ли вы проверить, кто входил в группу Пера Бьорна и не было ли среди них человека с желтыми глазами?
- Вы ставите такие невозможные задачи.
- Да, в самом деле, это слишком дальний прицел, - вздохнул я.
- Завтра начну, - успокоил меня Кнут. Принесли кофе с молоком. Я приготовил себе тройную порцию виски и доел Эммины лепешки.
- Знаете, - сказал я после долгого молчания, - есть что-то еще. Какой-то другой путь… Должен быть.
- Что вы имеете в виду?
- Ведь это чистая удача, что мы нашли ключ. Если бы Падди не поменял шлемы, мы бы так и не узнали про схему. - Я допил кофе, слишком слабый, только утоляющий жажду, но не прибавляющий бодрости Но… они пытались убить меня еще до того, как узнали, что схема не ушла на дно вместе с телом Боба Шермана. Значит, должно быть что-то еще, что они не могли позволить мне найти.
Я сморщился и поставил чашку на стол.
- Что? - спросил Кнут.
- Бог знает.
- То, что я упустил, - мрачно сказал он.
- Почему они решили, что я увижу, если вы не увидели?
- Потому что вы умеете смотреть. И Арне знает об этом.
Арне… Мой друг Арне.
- Почему он сам не убил вас после неудачи в фьорде? - спросил Кнут. - Почему в фьорде он просто не ударил вас по голове и не сбросил за борт?
- Это не так легко - ударить человека по голове, когда сидишь напротив него в маленькой лодке. И кроме того, сдать быка на бойню или самому зарезать - тут большая разница.
- Не понимаю.
- У Арне хватало жестокости желать моей смерти, но он не собирался убивать меня сам.
- Откуда вы знаете?
- Потому что он не убил. В течение последних нескольких недель у него было больше возможностей, чем у любого другого. Но он этого не сделал.
- Вы не можете быть уверенным, что он не пытался.
- Арне сложная личность, но его отношения к людям очень устойчивы… Если он чего не сделал в первый раз, то не будет делать и потом.
В молчании прошло еще несколько минут. Я пытался сосредоточиться на том, что же упущено. Вчера я не знал, кто манипулирует информацией "Интерпетро ойл". Сегодня знаю. Ну и что из этого?
- Бог мой! - воскликнул я и чуть не упал со стула.
- Что случилось? - вздрогнул Кнут.
- Я безмозглый дурак.
- Что вы имеете в виду?
- Помните бомбу?
- Конечно.
- Такой нерасчетливый способ убийства. Она могла взорваться раньше, чем мы пришли… Бомба не убила нас, и мы решили, что их план провалился. Но он не провалился. Ни капельки. Это был потрясающий успех. Бомба выполнила свою задачу.
- Дэйвид…
- Вы помните, куда я собирался во второй половине дня? И не пошел, потому что помешала бомба… Проклятый тупица… Я должен был встретиться… С кем?
Кнут недоуменно вытаращил на меня глаза.
- С Миккелем Сэндвиком!
Я позвонил в Гол и поговорил с директором колледжа.
- Миккеля нет. В воскресенье утром позвонил его отец и сказал, что умирает тетя и хочет с ним проститься. Так что Миккель поехал к тете.
- Где живет тетя?
- Не знаю. Мистер Сэндвик сам разговаривал с Миккелем. - Директор поговорил с кем-то в комнате и добавил:
- Моя жена помнит, как Миккель сказал ей, что умирает тетя Берит, и что он спешил, чтобы успеть на поезд в Берген. С тех пор мы ничего не знаем о нем… Почему бы вам не спросить у мистера Сэндвика?
- Хорошая мысль, - согласился я.
- Что теперь? - спросил Кнут.
- Думаю, надо поехать к миссис Сэндвик, не знает ли она, где Миккель.
- Хорошо. А я пойду все устрою, чтобы продержать здесь ночь мистера Сэндвика. - Кнут вздохнул. - Ведь нельзя такого человека… посадить в камеру.
- Не позволяйте ему уйти, - сказал я.
- Ox, нет.
Эрик уже давно уехал домой, но Кнут решил, что я выполняю работу полиции и отправил меня в дом Сэндвиков на полицейской машине. Я прошел под аркой, повернул направо и нажал кнопку звонка хорошо освещенного импозантного подъезда. Дверь открыла полная женщина средних лет в старомодном платье и без косметики на лице. У нее были уверенные, немного отстраняющие посетителя манеры.
- Ja? - вопросительно произнесла она.
Я объяснил, кто я, и сказал, что хотел бы видеть миссис Сэндвик.
- Я миссис Сэндвик. Я разговаривала с вами по телефону несколько дней назад.
- Правильно. - Я проглотил удивление и подумал, наверное, она знает, что муж задержан в полицейском участке. Хотя, может, он еще не сделал свои два звонка. Когда я уходил, Кнут говорил, что надо перенести телефон в комнату для допросов и включить его там, а на это понадобится время. Вряд ли они сломя голову кинутся выполнять желания подозреваемого, даже если это Пер Бьорн Сэндвик.
Но, как бы то ни было, мне это облегчало задачу.
- Войдите. В открытую дверь идет холод, - сказала миссис Сэндвик.
Я перешагнул порог, дальше она не пригласила.
- Миккель? - удивилась миссис Сэндвик. - Он в школе. Я же говорила вам.
Пришлось объяснить про тетю Берит.
- У него нет тети Берит. У-у-у.
- Но он знает кого-нибудь, кого зовут Берит?
- Это важно? - Она удивленно вскинула брови.
- Простите, но я не могу вернуться в Англию, не встретившись с Миккелем.
Она пожала плечами и надолго задумалась.
- Берит имя старой няни мужа, - после паузы неуверенно произнесла она. - Не знаю, есть ли у Миккеля другие знакомые, которых зовут Берит. Не знаю.
- Где живет няня вашего мужа?
- Не знаю.
Миссис Сэндвик не могла вспомнить фамилию няни и не была уверена, что она еще жива. Она заверила, что муж все объяснит, когда вернется домой, и открыла дверь, показывая, что мне пора уходить. И я трусливо ушел, ничего не сказав ей о муже. Пер Бьорн разрушил ее благополучный мирок, пусть он сам и сообщит ей об этом.
* * *
- Миккель может быть у старой няни отца, - сказал я Кнуту, - а может и не быть.
Он задумался.
- Если он сел на поезд в Берген, наверно, кассир в Голе помнит его, - решил Кнут.
- Стоит спросить. Но сейчас он может быть где угодно. В любой точке мира.
- Ему только что исполнилось семнадцать.
- В наши дни это взрослый человек.
- Как миссис Сэндвик восприняла новость об аресте мужа?
- Я не сказал ей. Решил, пусть Пер Бьорн сделает это сам.
- Но он же сообщил ей!
- Она не знала, - вяло возразил я.
- Но я точно знаю, что он сделал свои два звонка полчаса назад, - удивился Кнут.
- Черт возьми! - Других слов у меня не нашлось. Кнут пулей выскочил из кабинета и в коридоре закричал что-то своим несчастным подчиненным. Он вернулся с озабоченным, извиняющимся и мрачным видом одновременно, держа в руках лист бумаги.
- Этим парням, хотя они и в форме, трудно было не подчиниться распоряжению человека с таким престижем, - виновато объяснил Кнут. - Он велел им подождать за дверью, пока переговорит с женой и адвокатом, потому что оба звонка носят личный характер. И они выполнили приказ. - Кнут взглянул на лист бумаги, который держал в руках. - Слава богу, что у них хватило ума зарегистрировать и записать номера телефонов. Это телефоны в Осло. - Он протянул мне листок.
Один из номеров мне ни о чем не говорил, другой говорил слишком много.
- Он разговаривал с Арне, - сказал я.
* * *
Я нажал кнопку звонка в квартиру Арне и довольно долго прождал, прежде чем Кари открыла.
- Дэйвид. - Непохожая на себя, какая-то опустошенная, она вроде бы не удивилась и не обрадовалась моему приходу. - Проходите.
И квартира казалась холоднее, бесцветнее, тише, чем бывало.
- Где Арне? - спросил я.
- Ушел.
- Куда?
- Не знаю.
- Опишите все, что он делал после того, как вернулся домой.
Кари окинула меня невидящим взглядом, молча повернулась и пошла в гостиную. Я последовал за ней. Она села на полосатую софу и вздрогнула. Камин больше не лучился теплом и уютом, и стереопроигрыватель не гремел на всю квартиру.
- Он вернулся домой очень расстроенный. Вообще-то… он все время ходил расстроенный. С тех пор, как началась эта история с Бобом Шерманом. Но сегодня он был особенно встревоженный, растерянный. Просто убитый. Он прослушал две долгоиграющие пластинки, а сам маршировал по комнате. Потому что не мог усидеть на месте.
Кари говорила спокойно, размеренно. Это от шока, подумал я. Суть того, что произошло, еще не вызывала в ней злобы, страха, отчаяния. Но завтра эти три чудовища разом накинутся на нее.
- Арне два раза звонил домой Перу Бьорну Сэндвику, но там отвечали, что его нет. И от этого, по-моему, он совсем расклеился.
Рядом с ней на кофейном столике стоял полный поднос с сандвичами. Поглядев на них, я почувствовал зверский голод, ведь после птичьего завтрака в "Гранд-отеле" я фактически ничего не ел. Кари безразлично скользнула взглядом по бутербродам и пояснила:
- Он даже не притронулся. Сказал, что не может. "Предложи мне", - подумал я. Но ее мысли были далеки от обычного гостеприимства.
- Потом сюда позвонил Пер Бьорн Сэндвик. Совсем недавно, но кажется, с тех пор прошли долгие-долгие часы… Арне сначала вроде бы вздохнул с облегчением, но потом он стал таким неспокойным… Я сразу поняла: что-то случилось.
- Что Арне говорил Перу Бьорну? Можете вспомнить?
- Он говорил "ja" и "по" и долго слушал. По-моему, Арне сказал, да, точно, он сказал: "Не беспокойтесь, я найду его".
- И все? Она кивнула.
- Потом он пошел в спальню и сидел так тихо, что я решила посмотреть, что там происходит. Арне сидел на кровати и смотрел в пол. Когда я вошла, он поднял на меня глаза… не знаю… глаза у него были… мертвые.
- И потом?
- Он встал и начал укладывать в кейс вещи. Я спросила… И он сказал: "Не беспокойся обо мне". Я просто стояла… А он бросал вещи в кейс и все время бормотал и больше всего про вас.
Кари в упор посмотрела на меня, но пока еще без эмоций.
- Арне бормотал: "Я говорил ему, я говорил ему, Дэйвид разгромит его, с самого начала я говорил… А он сказал, никто не разгромит меня, и Дэйвид не разгромит, а он разгромил, разгромил". Я спросила, о чем это он. Но Арне вряд ли даже слышал меня. - Кари прижала пальцы ко лбу и потерла гладкую, без морщин, кожу. - Арне говорил: "Дэйвид… Дэйвид знал… весь день… Он поставил капкан и себя сделал приманкой. Весь день он знал". Потом Арне говорил про каких-то девушек и старика, которыми вы воспользовались, и еще про апельсиновый сок… Про выдуманное вами предчувствие. Арне все время повторял: "Я знал, знал, он найдет все концы". И вправду, он сразу это сказал, как только вы приехали.
Кари взглянула на меня с внезапно проснувшимся чувством тревоги и враждебностью.
- Что вы сделали? - спросила она.
- Мне очень жаль, Кари. Я предоставил Арне и Перу Бьорну Сэндвику возможность показать, что они знают о смерти Боба Шермана больше, чем им бы следовало. И они воспользовались этой возможностью.
- Больше, чем им бы следовало, - в недоумении повторила она, и тут же ее ошеломило страшное понимание:
- Ох, нет. Нет! Нет! Не Арне! - Кари резко вскочила с софы. - Не верю! - Но она уже поверила.
- Я еще не знаю, кто убил Боба Шермана, - объяснил я. - Но думаю, что Арне должен знать. Я хотел спросить его.
- Он сюда не вернется. Он сказал, что напишет, куда мне приехать. Через несколько недель. - Она посмотрела в окно. - Он взял машину. - И, помолчав, добавила:
- Он поцеловал меня.
- Как я хотел бы… - беспомощно начал я и замолчал, но она поняла по голосу, хотя слова и не были сказаны.
- Да, - проговорила Кари. - Несмотря на все, Арне тоже любит вас.
* * *
Еще не было и восьми вечера и Пер Бьорн еще сидел в комнате для допросов, когда я вернулся в полицейский участок.
- С ним адвокат, - мрачно сообщил Кнут. - Теперь мы не добьемся от него ни слова.
- До сих пор мы тоже немногого добились.
- Да. - Кнут посмотрел на листок с телефонными номерами, лежавший на столе. - Второй номер не адвоката.
- А чей?
- Большого второсортного отеля недалеко от доков. Сотни звонков, там не могут вспомнить один из них. Я послал туда полицейского с описанием человека с желтыми глазами.
- М-м-м. Видимо, он поговорил с кем-то в отеле, а тот позвонил адвокату.
- Ja. Должно быть так. Или Арне позвонил.
- Не думаю, судя по тому, что говорила его жена.
- Его не было?
- Он уехал на машине. Кнут положил руку на трубку.
- Сейчас узнаем номер его машины и объявим розыск. А также предупредим пограничников в аэропорту и на границе со Швецией.
- Я знаю номер. - Кнут недоверчиво взглянул на меня. - Я ездил с ним в машине, а у меня память на номера. Сам удивляюсь.
Кнут позвонил и объявил розыск Арне и его машины, а потом сидел и постукивал карандашом по зубам.
- Теперь остается только ждать, - сказал он.
Ждать пришлось ровно пять секунд. Кнут схватил трубку со скоростью, которая выдавала его внутреннее напряжение, и жадно слушал.
- Ja, - несколько раз повторил он, потом:
- Takk Спасибо.
Положив трубку, Кнут передал новость:
- Это звонил полицейский, которого я послал в отель. Человек с желтыми глазами останавливался там на неделю, но сегодня вечером оплатил свой счет и ушел. Адреса не оставил. Его в отеле знали как Л.Горгена. Полицейский говорит, что, к несчастью, в комнате уже сделали уборку, потому что отель переполнен. Но он распорядился, чтобы ее не занимали, пока мы не сделаем обыск и не поищем отпечатки пальцев. Извините, я должен послать туда команду.
Он вышел и минут через пять вернулся со свежей новостью.
- Мы нашли машину Арне Она стояла на набережной, недалеко от причала Нансенского пароходства. И один из их кораблей час назад ушел в Копенгаген. Мы связались по радио с кораблем и с Копенгагеном, чтобы там задержали его.
- Не позволяйте расслабиться в Форнебу. Он взглянул на меня. Я вяло усмехнулся.
- Если бы я хотел улизнуть на самолете, то оставил бы машину возле причала пароходства, взял такси и махнул в аэропорт. Три года назад мы с Арне обсуждали разные возможности бегства подозреваемых, в том числе и такую.
- Значит, он знает, что вы догадаетесь.
- Я бы больше поставил на корабль, если бы машину нашли в аэропорту.
Кнут покачал головой и вздохнул:
- Слава богу, что вы не мошенник. Молодой полицейский постучал, вошел и сказал что-то по-норвежски. Кнут перевел:
- Адвокат мистера Сэндвика хочет встретиться со мной в присутствии своего клиента. Я пойду в комнату для допросов… Вы хотите?
- Пожалуйста.
Маленькая комната для допросов, в которой собрались Пер Бьорн и его адвокат, Кнут, я и полицейский, ведущий протокол, казалась переполненной темными костюмами и торжественностью. Четверо сидели на жестких стульях за пустым столом, а я стоял, прислонившись к притолоке, и слушал долгий разговор, в котором не понимал ни слова.
Пер Бьорн отодвинул назад стул, закинул ногу на ногу и прикурил сигарету. Почти совсем так, как и прежде. Его адвокат, массивный человек с властными, но вежливыми манерами, говорил повелительным тоном, от которого Кнут с каждой минутой все сильнее и сильнее нервничал. Но брат Эрика выдержал, не согнулся и хотя отвечал дружелюбно, будто извиняясь, но беседа закончилась, когда он сказал: "Нет".
Это "нет" рассердило адвоката больше, чем клиента. Он встал, нависая над Кнутом своей массой, и, видимо, чем-то угрожал. Кнут тоже встал с озабоченным видом и покачал головой. После этого молодого полицейского послали с поручением, он вернулся с сержантом и конвоем.
- Мистер Сэндвик, - сказал Кнут и молча ждал, пока Пер Бьорн не спеша встал, потушил сигарету, бесстрастно взглянул на конвой и спокойно направился к дверям.
Поравнявшись на пороге со мной, он остановился, повернулся и несколько секунд смотрел мне в лицо.
Но в его глазах ничего не отразилось, и он не сказал ни слова.
Кнут поехал домой, а я остался в его кабинете и спал на полу на одеялах и подушках, собранных в камерах, и держу пари, что в менее комфортабельных условиях, чем подозреваемый, помещенный внизу - А почему вы не хотите в "Гранд-отель"? - удивился Кнут, когда я попросил у него разрешения переночевать в полицейском участке.
- Желтые Глаза где-то затерялись. И кто знает, какие инструкции дал ему Пер Бьорн, - ответил я.
- Вы думаете, случится что-то еще? - Кнут задумчиво посмотрел на меня.
- Пер Бьорн продолжает борьбу.
- Ja. - Он вздохнул. - Я тоже так думаю. Кнут послал полицейского, чтобы тот принес мне горячий ужин из ближайшего ресторана, а в восемь утра пришел с бритвой. Сам он, будто кожу, сбросил вчерашнюю усталость и явился в наглаженной форме, со сверкающими глазами, готовый встретить новый день. Я брезгливо поморщился на свой мятый костюм и почувствовал себя бродягой, выгнанным утром из ночлежного дома.
В восемь сорок пять зазвонил телефон. Кнут выслушал сообщение с довольным видом.
- Ja. Ja. Takk, - приговаривал он.
- Что случилось? - не вытерпел я.
- Мы получили сообщение из Гола. Кассир, который работал в воскресенье, помнит, что мальчик из колледжа покупал билет в Финсе.
- Финсе? - Я посмотрел в свое расписание поездов. - Это на Бергенской линии.
- Ja. Финсе на этой линии - самая высокая точка. Высоко-высоко в горах. Я узнаю, помнит ли его кто-нибудь на станции в Финсе. Я узнаю, видели ли его на улицах и где он остановился.
- Сколько это займет времени?
- Кто же знает.
- Нет, - решил я. - Насколько я помню, поезд в Берген уходит в десять. Я поеду на нем. Если вы узнаете, что Миккель в Финсе или его там нет, то пошлете мне сообщение на одну из станций. Это возможно?
- Вы забыли про Желтые Глаза?
- К сожалению, не забыл.
- Договорились. - Кнут улыбнулся. - Я отвезу вас на вокзал в полицейской машине. Хотите, чтобы с вами поехал констебль?
- Вероятно, мне будет легче найти общий язык с Миккелем, если я буду один, - взвесив все "за" и "против", решил я.
В поезде я сел рядом с совершенно незнакомым цветущим молодым человеком и всю дорогу смотрел в окно на мирные поля и яркие, будто кукольные, домики, разбросанные по склонам холмов.
До Гола я доехал без приключений, а там меня ждало письменное сообщение: "Молодой человек в воскресенье вышел из поезда в Финсе. Пока никто не знает, куда он пошел. Расспросы продолжаются".