- Я только что закончил допрос миссис Винтерс, а на моем столе лежат рапорты полиции.
- Отлично, - улыбнулся адвокат. - Значит, нам легче будет разговаривать. Ева Мартелл - молодая женщина, зарабатывающая на жизнь маленькими случайными ролями, иногда подрабатывая манекенщицей. Адела Винтерс - старая подруга семьи Евы и производит впечатление сильной личности. Установление того, виновна ли она в убийстве, - ваше дело. Но у вас есть орудие убийства, и, насколько мне известно, установлено, что оно принадлежит Аделе Винтерс. В свете показаний, сделанных вчера Евой Мартелл, вы не сможете добиться для нее обвинительного приговора, потому что не сможете доказать, что у Аделы Винтерс была возможность совершить убийство. Признаю, что моя клиентка вчера должна была более ответственно подойти к своим показаниям. Может, она пыталась защитить Аделу Винтерс. Может, у нее просто слегка перепутались в памяти все события. Можно сказать, что, взволнованная происшедшим, она даже не подумала о тех непродолжительных эпизодах, когда расставалась с Аделой Винтерс.
Гуллинг не отводил взгляда от лица Мейсона.
- Где находится сейчас ваша клиентка?
- Она может явиться в ближайшее время, если это необходимо.
- Полиция ищет ее.
- Ей будет приятно помочь полиции.
- А чего хотите вы?
- Расставим все точки над "i", - предложил Мейсон. - Я знаю, что Ева Мартелл подписала показания, сделанные под присягой. Если окажется, что эти показания содержат не слишком точное описание событий, то я хочу получить заверения, что из этого не будет сделано далеко идущих выводов.
- Ради этого вы и пришли ко мне?
- Да.
- И именно поэтому вы прячете свою клиентку, вместо того, чтобы привести ее и посоветовать, чтобы она сказала: "Извините, я ошиблась".
- Да, поэтому, - сказал со злостью Мейсон. - А вы что, собственно, думали? Что я совсем откроюсь?
- Вы открылись полностью.
- Чепуха! - воскликнул Мейсон.
- Адела Винтерс виновна в хладнокровно совершенном убийстве. Мы можем это доказать. Ваша клиентка принимала в этом участие после факта совершения преступления, а возможно, и перед этим.
- Если моя клиентка не выйдет и не признается, что совершила ошибку, а будет сидеть тихо, что вы тогда сможете сделать?
- Вы задали вопрос, и я на него отвечу, - спокойно сказал Гуллинг. - У Аделы Винтерс был револьвер, заряженный очень своеобразными пулями. Этот револьвер был у нее до двух часов двадцати минут вчерашнего дня, когда она выбросила его в мусорный бачок отеля "Лоренцо". Около двух часов Роберт Хайнс был застрелен пулей, выпущенной из этого оружия, - пулей, которая идеально подходит к гильзе, оставшейся в револьвере, и имеет другие характерные особенности, точно соответствующие пуле, которую получил эксперт, стрелявший из этого оружия. Ева Мартелл показала под присягой, что она ни на минуту не расставалась с Аделой Винтерс. А раз так, то мы осудим их обеих. И я скажу вам, мистер Мейсон, кое-что еще. Когда полиция вчера вечером арестовала Аделу Винтерс, надзирательница осмотрела ее одежду и отобрала личные вещи. Как вы думаете, что она при этом нашла?
- Не думаю, чтобы какая-нибудь вещь, найденная при ней, могла иметь существенное значение, - сказал Мейсон, стараясь сохранять непроницаемое выражение лица.
- Вы действительно так думаете? - с холодной иронией спросил Гуллинг. - Ну что ж, может быть, вы перемените мнение, когда я скажу, что у нее нашли бумажник Роберта Доувера Хайнса с его документами, водительскими правами и тремя тысячами долларов в крупных банкнотах. Это прекрасный мотив убийства. А когда ваша сладкая, невинная подруга-актриса сядет на скамью подсудимых и под присягой скажет, что постоянно находилась с Аделой Винтерс, то будет обвинена в даче ложных показаний. Мне надоели люди, которые пытаются обвести нас вокруг пальца. И скажу вам еще кое-что, мистер Мейсон. Еву Мартелл разыскивает полиция. У них есть ордер на арест. Сейчас она скрывается от закона. Если вы ее прячете, то вы - соучастник после факта совершения преступления, и вы прекрасно знаете, что это означает. Даю вам время до полудня на то, чтобы Ева Мартелл явилась в полицию. В противном случае, мы примем меры против вас. Думаю, это все, что я могу сообщить вам по этому делу. До свидания.
Глава 10
Мейсон сидел перед тяжелой сеткой, разделяющей на две части комнату для свиданий. С другой стороны на него смотрела Адела Винтерс.
- Миссис Винтерс, - сказал адвокат, - я собираюсь открыть вам свои карты. Я пытался помочь Еве Мартелл и сначала думал, что это будет несложно. Теперь я вижу, что это не так.
- Почему?
- Из-за бумажника Хайнса, найденного у вас. Полиция предполагает, что вы и Ева обдуманно совершили убийство Хайнса, чтобы заполучить его деньги.
- Это абсурд!
- У полиции есть очень сильные аргументы.
- Ева совершенно не виновна. Но я вляпалась и знаю об этом.
- Похоже, что вы втянули и Еву.
- Я ведь ни за что не сделала бы этого. Я люблю эту девушку как родную дочь. Вы будете меня защищать, мистер Мейсон?
- Скорее всего нет. Я здесь только потому, что заявил, будто должен поговорить с вами как адвокат, чтобы решить, браться ли мне за ваше дело. В некотором роде, это правда. Но на самом деле я хочу знать, как выглядит ситуация, чтобы защищать Еву Мартелл.
- Хорошо, я скажу вам, как все было. Когда вы предупредили меня об опасности ношения оружия без разрешения, я сделала вид, что не обратила на это внимания. Но на самом деле я была очень взволнована. Я отдавала себе отчет в том, что это может привести к неприятностям. А насколько я знаю, есть такой закон, что если во время совершения преступления у подозреваемого имелось оружие, то на условное наказание и рассчитывать нечего - придется считаться с возможностью надолго прописаться в тюрьме.
- Это действительно так.
- Поэтому я решила избавиться от оружия. Вернувшись от вас, я сразу же вынула револьвер из сумочки. Спрятала его в ящик комода. Позже, когда мы намеревались уйти оттуда, я вынула револьвер из ящика и положила его на комод. Но, забрав вещи, и уходя из квартиры в страшной спешке, я забыла о нем. Внизу, в холле, я несколько раз звонила мистеру Хайнсу, но безрезультатно. Я позвонила и вам, но номер был занят. Тогда я вдруг вспомнила о револьвере и сказала Еве, чтобы она подождала, потому что я кое-что оставила в квартире и должна быстро вернуться наверх.
- Сколько было времени?
- Пожалуй, часа два, может быть, немногим больше.
- И что вы сделали?
- Я поднялась на лифте, прошла по коридору и открыла дверь в квартиру. Револьвер лежал на комоде. Тогда я не заметила ничего странного, но потом, когда восстанавливала события дня в памяти, то обратила внимание, что, когда я оставляла револьвер, ствол был направлен к стене, а когда забирала, дуло смотрело прямо на меня. Дверь в спальню была закрыта. Я не открывала ее - к счастью. Убийца должен был находиться в то время там. Я взяла револьвер, повернулась к дверям и тогда увидела бумажник, лежавший на полу, недалеко от двери в спальню. Клянусь вам, что я только посмотрела, увидела, что это бумажник Хайнса, и сунула его за блузку. Я хотела отдать ему бумажник при первой же встрече, и думала тогда, что это будет очень скоро. Я вышла из квартиры, спустилась в холл, и мы вместе с Евой поймали такси и поехали в отель "Лоренцо". Мы ехали не больше пяти минут. В туалете я открыла сумочку, чтобы достать пудреницу и почувствовала характерный запах пороха. Я осмотрела револьвер и увидела, что одной пули нет. Я понюхала барабан. Да, это был запах пороха. Я решила избавиться от револьвера, пошла к мусорным бачкам и выбросила его. И эта вся, самая чистая, правда - до последнего слова.
- Я хотел бы верить в то, что вы рассказали, - ответил Мейсон. - Очень хочу верить в то, что вы невиновны. Но ваша история не выглядит убедительной. И я не представляю, чтобы суд мог в нее поверить.
- Ох, я ведь могу ее улучшить, если только у меня будет немного времени, - заверила она его.
- Это значит, что вы намереваетесь изменить свой рассказ?
- Конечно - чтобы он звучал более правдоподобно.
- Не обращая внимания на факты?
- Факты ничего не значат, - фыркнула она. - Правда часто бывает не слишком убедительной. А у меня есть талант придумывать истории. Вам я рассказала настоящую правду, но не повторила бы ее никому другому.
- Вы хотите, чтобы я поверил в то, что, между вашим первым выходом из квартиры и возвращением наверх, Хайнс и убийца вошли в спальню так, что вы их не заметили? Что неизвестный застрелил Хайнса из вашего револьвера, который он взял с комода, а потом положил его на место, вынул бумажник Хайнса и бросил его на пол, и что ему пришлось спрятаться в спальне из-за вашего неожиданного возвращения?
- Да, так это и должно было произойти.
Мейсон внимательно посмотрел на нее.
- Вы хотите сказать, - продолжал он, - что убийца для правдоподобности взял бумажник с более чем тремя тысячами долларов и бросил его на пол, чтобы вы могли его подобрать?
- Вы мне не верите?
- Не верю.
- Но это было именно так. Клянусь вам своей собственной жизнью. Я говорю правду.
- Как вы думаете, каким образом Хайнс вошел в квартиру так, что вы его не видели?
- Не знаю, - помолчав минуту, она добавила: - Он должен был как-то войти. Если его застрелили из моего револьвера, то он должен был быть там до того, как я покинула дом, все равно, кто его застрелил. Ведь его тело было там, в спальне.
- Конечно было, - согласился Мейсон. Потом вдруг спросил: - А что с тем номером телефона, который Хайнс вам дал? Он сказал, где находится этот телефон?
- Нет.
- А когда вы звонили в холле, может быть, вы или Ева видели, как кто-то входил в дом?
- Нет, никто не входил, пока мы там находились.
- Есть только один способ объяснить эти факты, чтобы ваш рассказ не казался слишком неправдоподобным. Я изучу вашу гипотезу, - пообещал адвокат.
- Какую гипотезу?
- Что Хайнс жил в другой квартире этого же здания, и что у него там был телефон.
- Да! Конечно, так и было! Это должно было быть так. Это поправило бы мои шансы, правда?
Мейсон посмотрел на нее и спросил:
- Вы уверены, что сказали мне правду?
- Да, я сказала вам правду, - серьезно ответила она и добавила: - Но я не дала бы за нее и ломаного гроша.
Глава 11
По телефону, стоявшему в тюремной комнате для свиданий, Мейсон позвонил Полу Дрейку.
- Как дела, Перри? - поинтересовался детектив.
- Не лучшим образом, - признался адвокат. - Но у меня появился след.
- Я слушаю.
- Возьми у Деллы номер телефона, по которому Адела Винтерс должна была звонить Хайнсу. Проверь, где находится этот телефон. Мне больше всего хочется узнать, не было ли у Хайнса квартиры в Сиглет-Мэнор.
- По-моему, полиция раскопала все, что можно было узнать об этом Хайнсе, - сказал Дрейк. - Он там не жил. Он снимал комнату в центре, в одном из пансионатов, вот уже больше пяти лет. Он был одиноким и малообщительным. Играл в азартные игры и, кажется, ставил довольно много.
- Проверь все-таки тот номер телефона, Пол. Это важно. Сообщи мне о результатах как можно скорее. Что ты узнал о квартире Ридли? Точнее, о его соседях.
- Вот здесь, похоже, мы наткнулись на уязвимое место Ридли. Ее зовут Дафна Гридли. Она архитектор, немного занимается отделкой и декорацией внутренних помещений. Живет в этом доме уже шесть лет, и это благодаря ее заботам Ридли получил свою квартиру.
- Как она выглядит, Пол?
- Классно!
- Сколько ей лет?
- Двадцать шесть или двадцать семь.
- Блондинка или брюнетка?
- Шатенка.
- Она не нуждается в средствах?
- Я думаю.
- Сколько зарабатывает?
- Она получила неплохое наследство шесть лет назад. Проектирует только для того, чтобы чем-то заниматься.
- Практически это нам ничего не дает, Пол, разве только что мы подтвердили свои подозрения. Это может доставить лишь немного личного удовлетворения.
- Твои подозрения, - поправил Дрейк. - И никогда нельзя предвидеть, пригодятся ли нам сведения или нет. Я могу узнать еще что-нибудь, если пригляжусь к этой мисс Гридли. Что ты на это скажешь?
- Оставляю это на твое усмотрение. У меня такое впечатление, что вокруг меня сжимаются клещи и что мне нужна будет всевозможная помощь. Проверь тот телефон сразу же, Пол. Я позвоню тебе минут через двадцать, может, через полчаса.
- Хорошо, - сказал Дрейк. - Думаю, что полиция нас здесь опередила, но никогда не повредит попробовать. Не могу сердиться на тебя за то, что ты пытаешься бороться, Перри.
- Надо пытаться. Я должен раскопать это дело до дна. И что-то подсказывает мне, что полиция тот телефон не отрабатывала. Хайнс был замешан в какие-то махинации с азартными играми, и наверняка об этом полиция разузнала все. Но они даже не удосужились спросить тот номер телефона у Евы Мартелл и Аделы Винтерс. Ну ладно, я позвоню тебе позже.
- Я все выясню, - ответил Дрейк. - Но держи карты при себе, Перри. Все выглядит не лучшим образом для этой миссис Винтерс.
- И ты говоришь это мне! - воскликнул адвокат. - К тому же, ты не знаешь самого убийственного доказательства, которым располагает полиция. Ну что ж, не я ее адвокат - это единственное утешение.
Мейсон повесил трубку и пошел к выходу. Сев в машину, он направился в скромный пансионат, который держала женщина, когда-то бывшая его клиенткой.
- Добрый день, Мэй, - поздоровался он. - Как там наша подопечная?
- Отлично. Она в комнате двести одиннадцать. Полтора часа назад я отнесла ей завтрак. Она не хотела доставлять мне хлопот, но я сказала, что вы посоветовали ей не показываться на людях, пока не закончите с ее делом.
- Хорошо, - похвалил Мейсон. - Спасибо, Мэй.
Мэй Бигли, высокой блондинке, было немногим более тридцати лет. Ее лицо имело твердое выражение, но смягчалось, когда она смотрела на Мейсона.
- Я не занесла ее в регистрационную книгу на тот случай, если бы напали на ее след, или пришли с проверкой. Комната двести одиннадцать официально пуста.
- Вы не должны были делать этого, Мэй.
- Вы просили спрятать ее, - сказала она. - А если вы говорите что-то, то это для меня свято.
- Это очень мило с вашей стороны, но рискованно.
- Для вас я не остановилась бы ни перед каким риском.
- Благодарю, Мэй, - улыбнулся адвокат. - Я поднимусь наверх.
Адвокат поднялся по лестнице, прошел по коридору и постучал в дверь комнаты двести одиннадцать.
Ева Мартелл открыла так быстро, что складывалось впечатление, будто она сидела у двери и нетерпеливо ожидала прихода адвоката. Она была одета, и ее лицо осветилось, когда она увидела, кто пришел.
- Ох, как я рада, что вижу вас! Я думала, что эта женщина пришла за посудой. Я хотела сама отнести все вниз, но она сказала, что вы… Но, пожалуйста, проходите, присаживайтесь. Пожалуйста, садитесь в это кресло, оно удобнее. Я устроюсь здесь, около окна.
Мейсон сел, вынул портсигар, открыл его и предложил Еве сигарету. Она отрицательно покачала головой.
- Я слишком много курила и не могу успокоиться. Так ждать и не знать, что происходит… Скажите, тетку Аделу уже выпустили? Вам удалось все устроить?
- У меня плохие новости, Ева, - сказал Мейсон и закурил. - Я не буду вилять, для этого нет времени, я расскажу все как есть.
- Я слушаю, - на ее лице отразилось напряжение, она не сводила с него глаз.
- У полиции готовое, можно сказать несокрушимое, обвинение против Аделы Винтерс.
- Как… В чем?
- В убийстве и в краже.
- Краже?
- Может быть, грабеже. Вы помните тот бумажник Хайнса, набитый долларами? Он доставал оттуда деньги, чтобы заплатить вам.
Девушка кивнула головой.
- Полиция нашла этот бумажник у Аделы Винтерс, когда ее обыскивали в тюрьме. В нем было немногим более трех тысяч долларов.
- Но это невероятно! Она не могла взять бумажник! Она сказала бы мне что-нибудь, если бы…
- И однако, она взяла, - возразил Мейсон. - Она сама сказала мне об этом.
- Когда?
- Совсем недавно. Сказала, что, когда вернулась наверх, чтобы забрать револьвер, нашла лежавший на полу бумажник. Хайнс, вероятно, был уже мертв, а рядом с ним, в спальне, притаился убийца.
- Без оружия?
- Во всяком случае, без орудия преступления.
- Я не могу в это поверить!
- Вы не можете поверить! А как вы думаете, что скажет суд?
- Я… я не знаю.
- Ну, хорошо, - продолжал Мейсон. - Таким образом, вы оказались в самой середине паштета. Я пробовал как-то уладить дела в прокуратуре и ударился головой в стену. Им нужны вы.
- Как соучастник?
- Как лицо, замешанное в этом деле, вместе с Аделой Винтерс.
- Но ведь я ничего об этом не знала.
- Вы подписали показания, данные под присягой.
- Но… я… Я не видела никакого повода, чтобы… Вы же знаете, как это было, мистер Мейсон.
- Вы помните, как после обнаружения трупа вы позвонили мне и попросили, чтобы я приехал туда?
- Да.
- Где была тогда миссис Винтерс?
- Вместе со мной.
- В той же самой комнате?
- Да.
- А где находилось тело?
- В спальне.
- А что делала миссис Винтерс в то время, когда вы звонили?
- Она… Я должна вспомнить… Она как раз пошла посмотреть на Хайнса, чтобы убедиться, действительно ли он мертв.
- А при случае она спокойно могла вынуть бумажник из внутреннего кармана пиджака. Она ведь видела, что Хайнс его туда убирал.
- Но тетка Адела никогда ничего подобного не сделала бы.
- Но могла это сделать.
- Не сделала бы.
- Но могла это сделать?
- Да. Могла. Имела возможность. Но она никогда не сделала бы этого.
- Хорошо. Хайнс был застрелен из ее оружия. Его бумажник с тремя тысячами долларов нашли среди ее вещей. Окружной прокурор мог бы даже обвинить ее в обдуманном грабеже, во время которого жертва сопротивлялась и была убита. И вы во все это замешаны. Заместитель окружного прокурора дал мне срок: вы должны явиться в полицию до двенадцати часов. Мне неприятно, но я должен буду сдержать свое обещание.
- Все, что вы посоветуете…
- Я хотел немного поторговаться с заместителем прокурора. Обычно такие номера проходят, но на этот раз Гуллинг, со своими доказательствами, почувствовал себя хозяином положения, отверг мое предложение и потребовал, чтобы сегодня до полудня вы явились в полицию. Прошу вас взять такси, поехать в полицию, там назвать себя и сказать, что я поручил вам так поступить. И прошу не отвечать ни на какие вопросы. Вы можете мне это обещать?
- Да.
- Вам действительно нельзя ничего говорить. Прошу не отвечать на вопросы, относящиеся к убийству, даже если они будут звучать совсем невинно. Вы понимаете?
- Да, - повторила она.
- Все будут говорить, что я дал вам неправильный совет, что оказываю вам медвежью услугу. Но вы должны мне доверять, даже если вам придет в голову, что я действую неправильно.
- Да, - ответила Ева в третий раз.
- Хорошо, молодец. Теперь я должен идти. Здесь есть телефон?
- В холле есть автомат.