– Принуждения тут, в сущности, нет: мы любим друг друга и счастливы, что скоро обвенчаемся…
– Теперь мне ясен смысл завещания, – заявил сыщик. – Ваш двоюродный брат живет здесь, в Нью-Йорке?
– Нет. Он офицер и служит на канадской границе. Из-за него у меня даже произошла крупная размолвка с инспектором Мак-Конеллом.
Нат Пинкертон слегка улыбнулся. Он уже догадывался, в чем дело.
– Подумайте только! – продолжала мисс. – Он осмелился подозревать моего двоюродного брата…
– Неужели он допускает, что он имеет отношение к исчезновению вашего отца?
– Вот именно. И хотя я энергично протестовала, он предпринял кое-какие розыски, которые, разумеется, ни к чему не привели… Моего жениха задержали по служебным делам, и он не смог освободиться, так что приедет лишь завтра.
– Все, что вы мне сейчас рассказали, вы говорили, конечно, и мистеру Мак-Берри?
– Да, – ответила она. – Этот сыщик осведомлен о некоторых моих семейных делах.
– Значит, он заранее навел справки? – заметил Пинкертон. Он все более убеждался в том, что этот благочестивый сыщик вовсе не так уж благочестив, и окончательно решил познакомиться с ним поближе.
– Известно ли мистеру Мак-Берри, когда приедет ваш двоюродный брат?
– Конечно! Я сказала ему, что брат приедет завтра после полудня на Центральный вокзал.
– А что он ответил вам на это?
– Он ответил, что будет завтра на вокзале, встретит моего брата, отвезет его ко мне и добавил, что намерен тесно с ним взаимодействовать.
– Вы, конечно, тоже будете его встречать?
– Я собиралась, но мистер Мак-Берри потребовал, чтобы ко времени прибытия брата я уже была в часовне его секты, помолилась бы там Богу и прошла бы через обряд приобщения к секте, покуда идет расследование. Один из "благочестивых братьев", как назвал его Мак-Берри, приедет за мной в половине шестого, чтобы отвезти в часовню.
– Нет ли у вас с собой фотографии вашего брата?
– Вот она. Я чуть было не отдала ее Мак-Берри, который ее у меня просил.
– Оставьте ее, пожалуйста, мне. А мистеру Мак-Берри можете отдать, если хотите, другую, – сказал Пинкертон.
– Нет, этого я не сделаю. А уж возносить молитву у алтаря вообще не собираюсь. Я не желаю больше иметь с ним никаких дел.
Нат Пинкертон подумал немного, затем встал и заявил твердым тоном:
– И все-таки, мисс Франк, вам следует сделать все, что он от вас требует: у меня есть все основания думать, что этот оригинальный сыщик задумал гнусное дело, и его надо поймать на месте преступления… Кроме того, я почти уверен, что в результате мы узнаем и то, куда девался ваш отец.
От неожиданности она изумленно взглянула на него и произнесла:
– Право… Это несколько… Впрочем, я готова исполнить все, что вы мне скажете. Жду ваших указаний.
– О, я буду краток! – ответил великий сыщик. – Прежде всего: не отказывайте этому Мак-Берри в просьбе дать ему фотографию. У вас, конечно, есть второй экземпляр?
– У меня их несколько.
– Затем вы безропотно последуете за посланником, который явится к вам завтра, чтобы отвезти в часовню, и проделаете там перед алтарем все, что от вас потребуют. Вам нечего будет бояться: я буду недалеко от вас. Далее: попрошу вас дать мне рекомендательное письмо к брату. Без него он не доверится ни мне, ни моим людям. Но главное – вы должны держаться с мистером Мак-Берри так, словно полностью ему доверяете!
– Это будет нелегко, но я постараюсь, – сказала мисс Леони. – Мне самой важно, чтобы Мак-Берри понес заслуженное наказание, если он замыслил что-то гнусное.
Нат Пинкертон как бы случайно подошел к окну и стал за портьерой, чтобы его не было видно с улицы. Проницательный взгляд его серых глаз пробежал по уличной толпе. Когда, наконец, он выделил среди массы людей высокого господина, одетого во все черное, прогуливавшегося взад-вперед по противоположному тротуару и не спускавшего глаз с дома Пинкертона, тогда он повернулся к своей посетительнице и сказал:
– Еще одно замечание, мисс Франк. Мистер Мак-Берри, наверное, будет иметь с вами разговор по поводу вашего визита ко мне.
– Но он ничего об этом не знает! – удивленно возразила она. – Я ему ни слова не говорила о своем намерении посетить вас!
– И все-таки ему известно об этом, – ответил Пинкертон. – Либо он кому-нибудь приказал следить за вами, либо шпионит сам. Подойдите-ка к окну и станьте за портьерой так, чтобы вас не было видно с улицы.
Когда она подошла, он указал ей вниз:
– Не знаете ли вы этого господина в черном, что с таким невинным видом прохаживается по тротуару?
Она мгновение смотрела туда, куда показывал сыщик, и сразу отпрянула:
– Боже мой! Это мистер Мак-Берри! Вы правы!.. Но как вы узнали?..
– Нетрудно было догадаться, – ответил он. – А теперь запомните, мисс Франк. Если Мак-Берри заговорит с вами об этом, скажите, что вы действительно были у меня, и что я уклонился от ведения дела и даже весьма неучтиво обошелся с вами, узнав, что вы уже поручили дело другой сыскной конторе. Не говорите ему, что сообщили мне, в какую именно контору вы обращались! Скажите только, что я был обижен, отказал вам в помощи и рекомендовал удовольствоваться услугами любой другой конторы.
Мисс Франк обещала исполнить все требования сыщика; он дал ей еще несколько советов относительно того, как держать себя с Мак-Берри, и она ушла.
Не успела она выйти из конторы Пинкертона на улицу, как услышала громкий, хорошо знакомый голос:
– А, мисс Франк! Как хорошо, что я вас встретил! Я вне себя, и у меня нет слов…
Это сказал мистер Мак-Берри, который вдруг оказался рядом с мисс Леони. Она посмотрела на него и спросила:
– В чем дело, мистер Мак-Берри? Кто вас разгневал?
– Да вы, вы! Я ведь просил вас не обращаться к другому сыщику! А вы вдруг отправляетесь к Нату Пинкертону, который – я предупреждал вас – не более чем бездарная тупица и норовит только сорвать куш со своих клиентов! Само собой разумеется, что я отныне не желаю иметь никакого отношения к вашему делу: пусть этот Пинкертон вам и помогает!..
Мисс Леони сделала сконфуженное лицо и виноватым тоном произнесла:
– Вы совершенно правы, мистер Мак-Берри! Было глупо с моей стороны идти к этому человеку: мне был оказан такой прием, какого я вовсе не ожидала от благовоспитанного джентльмена…
Мак-Берри насторожился, видимо, крайне заинтересованный:
– Вам был оказан дурной прием? Не понимаю… Что же сказал вам Пинкертон?
– По неосторожности я сказала ему, что уже имела дело с другой конторой, и это ему очень не понравилось. Он заявил, что если я обращаюсь к нему через целых восемь дней после исчезновения отца, то, следовательно, я ему не доверяю, а таким людям он не имеет обыкновения помогать.
Глаза ее собеседника заблестели. Он едва сдерживал радость.
– Вы говорили ему, как называется моя контора?
– Нет. Он и не спрашивал меня об этом.
Мак-Берри довольно хмыкнул и проговорил любезно:
– В таком случае я, конечно, не оставлю вас, мисс Франк. Слава Богу, я – джентльмен, а не нахал, как этот Пинкертон! Я никогда не забываю, что имею дело с дамой. И вы можете полностью на меня положиться.
Она протянула ему руку и сказала дружелюбно:
– Я искренне рада, мистер Мак-Берри, что вы так добры ко мне. Отныне я всецело доверяюсь вам одному.
– Значит, вы готовы исполнить все, о чем я ни попрошу?
– Охотно! – ответила она.
– Тогда я повторяю: завтра, после обеда, в половине шестого, за вами приедет мой человек, который отвезет вас в часовню секты. Там, у алтаря, вы вознесете молитву и дадите в присутствии благочестивого брата клятву в верности нашей секте на все время расследования дела. Сам я в шесть часов встречу на Центральном вокзале вашего двоюродного брата и приеду с ним в часовню. Молодой офицер, в свою очередь, тоже вознесет молитву к Богу. Согласны ли вы на это?
– Согласна, и я буду молить Бога от чистого сердца, чтобы вам удалось поскорее найти моего исчезнувшего отца и вернуть его в мои объятия!
Пока мисс Леони говорила, Мак-Берри благосклонно кивал. Затем он подал ей руку.
– До свидания, мисс Франк. Если случится что-либо важное, я дам вам знать письменно. Прошу только не забыть, что завтра в половине шестого вы должны быть готовы.
Мисс Леони подтвердила, что все будет исполнено. Мак-Берри раскланялся и отправился на Марк-стрит, где помещалась его контора.
Когда он поднялся в лифте на пятый этаж, то увидел у своей конторы какого-то человека, ожесточенно стучавшего в двери. Он был обут в высокие непромокаемые сапоги, на голове была широкая зюйдвестка, во рту торчала короткая трубка, а ругательства так и сыпались из его уст, ибо дверь, несмотря на стук, не открывалась. Мак-Берри быстро подошел к нему.
– Что вам угодно?
– Здесь находится контора "Справедливость"? – спросил моряк.
– Да, здесь. Вы сюда?
– Именно. Может, вы и есть директор?
– Да. Меня зовут Мак-Берри, я директор сыскной конторы "Справедливость".
Он отпер дверь и пригласил посетителя войти. Моряк, войдя в небольшую, скромно убранную комнату, без дальнейших церемоний уселся на стул. Мак-Берри занял место напротив него, за письменным столом, и спросил:
– В чем дело?
– Черт возьми! – сказал моряк. – Мне понравилась ваша контора, потому что называется "Справедливость". Поможете мне?
– Прежде мне надо знать, в чем дело, – холодно ответил Мак-Берри.
– Сейчас все расскажу, – начал матрос. – Понимаете, у меня была сестра, писаная красавица. Я только вчера прибыл сюда из Вест-Индии, и тут меня ждет удар. Я узнаю, что моя сестра – моя маленькая Мэри! – умерла! Ее убили, понимаете вы, – убили, и полиция не может даже узнать имя убийцы!.. Она служила у торговца Нортона, на Третьей авеню, и ее нашли зарезанной в спальне! Полиция замяла дело, и проклятый убийца не найден!.. Но я поклялся отомстить, а потому хочу подыскать приличного сыщика, который бы мне этого убийцу нашел!
– Вы можете назначить приличное вознаграждение за розыск? – спросил Мак-Берри.
– Да нет! – возразил моряк. – У меня есть каких-то двести-триста долларов, чтобы заплатить тому, кто найдет убийцу.
На губах Мак-Берри мелькнула насмешливая улыбка:
– Мне очень жаль, но я не могу взять на себя расследование вашего дела: контора загружена работой. Обратитесь к кому-нибудь другому.
Моряк поднялся, лицо его побагровело от гнева. Он изо всей силы хватил кулаком по письменному столу и заорал:
– Ах, так?! Вот что вы называете "Справедливостью"?! Вам, видно, хочется только деньгу зашибить, продажные вы души! Если б я сказал, что заплачу десять тысяч, – вы так бы и вцепились в меня! А теперь вы изволите улыбаться?! Хороша компания, как я погляжу, черт бы вам всем свернул шею!
Мак-Берри тоже встал и с гневом указал моряку на дверь.
– Вон! – прорычал он.
– Уйду, уйду! – проворчал моряк. – Только уж будьте спокойны: мы еще встретимся!..
Когда моряк вышел и с треском захлопнул за собой дверь, Мак-Берри презрительно расхохотался. Воинственный посетитель медленно спускался по лестнице, все еще бормоча что-то себе под нос.
Выйдя на улицу, он подозвал кэб и велел кучеру ехать в контору Пинкертона. Там моряка – оказалось, это и был сам Пинкертон – встретил Боб Руланд и вопросительно посмотрел на него.
– Я был прав! – сказал Пинкертон. – Контора "Справедливость" занимается делами, которые имеют весьма мало общего с раскрытием преступлений. Я видел этого Мак-Берри и выяснил, что он стремится сорвать с клиента побольше денег, нисколько не интересуясь борьбой с преступным миром, этой язвой современного человечества… Кроме того, мне удалось сделать очень интересные наблюдения относительно характера этого человека, и я думаю, что в скором времени нам придется надеть на него браслеты… Тебе, дорогой Боб, предстоит завтра выполнить трудное задание. В течение нескольких часов ты должен будешь играть роль молодого офицера – некоего Чарлза Тальбота, наследника миллионного состояния. Надеюсь, в этой роли ты будешь чувствовать себя отлично и превосходно справишься со своей задачей!
Глава 2 Страшный алтарь
На другой день, ровно в пять часов в квартире мисс Леони Франк раздался звонок. Открывшему дверь лакею пришелец, элегантно одетый господин, подал свою карточку. Он был немедленно принят и препровожден в большую приемную на первом этаже, где уже сидела мисс Леони в черном платье, готовая к отъезду.
– Ах, это вы, мистер Пинкертон! – сказала она при виде сыщика. – Мне становится не по себе, как только я подумаю, что нужно ехать в часовню. Я боюсь, и если бы не обещание, данное вам, я бы, наверное, отказалась от этой поездки…
– Не бойтесь ничего, мисс Франк! – ответил сыщик. – Я последую за вами и вашим спутником и не выпущу вас из виду. Я тоже войду в часовню, и пусть хоть кто-нибудь осмелится тронуть вас!
Слова сыщика немного успокоили молодую женщину, но она все-таки не могла побороть страх.
– Когда прибудет посланец мистера Мак-Берри, пригласите его сначала сюда и спросите, где находится эта часовня. Вряд ли он даст вам точный адрес, но быть может, мне удастся извлечь кое-какие сведения из его ответа и добраться туда короткой дорогой.
Она пообещала выполнить его просьбу. Вскоре раздался звонок. Нат Пинкертон немедленно спрятался за ширму, и тут же в комнату вошел долгожданный посетитель. Это был невысокий коренастый человек с круглым бритым лицом и лукавыми глазами. Он был одет во все черное. Его сюртук был наглухо застегнут, в руках он держал шляпу с очень широкими полями. Войдя, он низко поклонился мисс Леони и произнес:
– Приветствую вас во имя Господа, благородная госпожа! Я приехал, чтобы отвезти вас, по приказанию главы нашего смиренного братства, в святую часовню, где вы должны будете вознести молитвы Господу. Но я должен спросить вас прежде, точно ли и от всего ли сердца решились вы принять участие в предстоящей церемонии?
– Думаю, что да, – спокойно отвечала она, между тем как сердце у нее так и билось от волнения.
– Тогда следуйте за мной. Я отвезу вас в нашу святую часовню.
Мисс Леони подошла к зеркалу, как бы для того, чтобы поправить шляпу и спросила небрежно:
– А где находится ваша часовня, куда вы намереваетесь меня везти?
– Я не могу открыть вам ее местонахождение прежде, чем вы станете членом нашей секты. У нас много врагов, и поэтому нам приходится всегда быть настороже. Сам Бог не хочет, чтобы мы доверяли тайну местонахождения часовни людям, не принадлежащим к нашей секте. Но вы не бойтесь, мисс Франк!
Она покачала головой и улыбнулась.
– Я не боюсь, – отозвалась она. – У меня легкое сердцебиение. Это, впрочем, вполне понятно.
– Все это скоро пройдет, – поспешил утешить посланец. – И вы обретете мир и покой…
Пинкертону, неподвижно сидевшему за ширмой, показалось, что в последних словах "благочестивого брата" кроется какая-то двусмысленность. Ему страшно захотелось выскочить из засады и потребовать у этого типа ответа.
– Идемте! – сказал тот. – Следуйте за мной! Недалеко отсюда нас ждет карета, в которой мы поедем в часовню.
Она бросила напоследок боязливый взгляд на ширму, скрывавшую сыщика, собралась с духом и последовала за своим провожатым. Они вышли из дому, и "благочестивый брат" направился к малолюдному кварталу, расположенному поблизости.
Сразу же вслед за ними из дома выскользнул Нат Пинкертон. Он тенью крался за ними, прячась то за выступом стены, то в подъезде всякий раз, как только благочестивый провожатый мисс Франк внимательно оглядывался по сторонам. Пинкертону приходилось все время быть начеку, и он артистически избегал взоров этого человека, не привлекая к себе внимания прохожих.
Спутник мисс Франк свернул, наконец, в глухой переулок, где стояла карета. Леони стало жутко, и она невольно обернулась, но никаких признаков присутствия Пинкертона в переулке не обнаружила. Тут ее охватил такой безумный страх, что она чуть было не повернула назад, и только с большим трудом заставила себя продолжать путь… А что если Пинкертон потерял их из виду? Если ему не удастся снова отыскать их?..
Они уже дошли до экипажа, старой обтрепанной повозки, напоминавшей, скорее, запертый сундук, нежели карету.
– В часовню! – сказал провожатый кучеру, который вежливо поклонился даме.
Дверцы открылись. Леони мгновение колебалась, еще раз бросив взгляд назад. Пинкертона нигде не было видно. "Благочестивый брат" взял ее за руку и помог взойти в экипаж, а потом и сам сел напротив нее, на переднее место.
В карете было темно. Леони судорожно обхватила пальцами окованную серебром рукоятку своего маленького револьвера, который она постоянно носила в кармане. Она решила застрелить своего спутника при малейшем подозрительном движении с его стороны.
Лошади тронулись, и карета покатилась по пустынным улицам и переулкам. Девушка напряженно вглядывалась в окошко, но улицы, по которым проезжал экипаж, были ей вовсе незнакомы. От страха у нее помутилось в голове. Теперь она была уже уверена, что Пинкертон потерял ее след.
Ее дыхание участилось, от волнения не было сил на решительный поступок, иначе она тут же распахнула бы дверцу и выпрыгнула из кареты.
– Мне что-то не по себе! Я не узнаю тех мест, где мы едем! – сказала она, не в силах скрыть дрожь своего голоса.
– Мы едем кратчайшим путем и скоро достигнем цели, – заметил ее спутник. – Когда вы преклоните колена перед нашим алтарем, вы немедленно обретете мир и покой…
На этот раз и мисс Леони почувствовала некоторую двусмысленность в его словах. Уличный фонарь на миг осветил его лицо, и она увидела на нем торжествующе-злобное выражение. Но удивительное дело: ее страх достиг такой степени, что она ощутила спокойствие и даже какую-то твердую решимость. Она еще крепче сжала рукоятку револьвера, собираясь уложить на месте всякого, кто приблизится к ней с враждебными намерениями.
Мисс Леони чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы знала, что Нат Пинкертон все это время находился в непосредственной близости от нее. Когда она садилась в карету, он прятался за ближайшим углом, и в тот самый момент, как только лошади тронулись, он с быстротой молнии бросился, пригнувшись, к карете и мигом прицепился сзади.
В таком положении он и проделал весь путь. Он бы с радостью подал мисс Франк какой-нибудь знак о своем присутствии, но боялся привлечь внимание ее спутника, который до сих пор не подозревал о незваном соглядатае.
Пинкертону оставалось рассчитывать на то, что у мисс Леони хватит мужества и силы доиграть свою роль до конца. Сыщик отлично знал все улицы и переулки, по которым проезжала карета. Он заметил, что кучер сначала нарочно кружил словно бы без всякой цели, пока не свернул, наконец, в темный переулок, ведущий прямо к гавани. При этом он придержал лошадей, и Пинкертон понял, что теперь уже недалеко. Поэтому он соскочил и спрятался в ближайшем подъезде.
Кучер остановил лошадей в нескольких шагах от него, у соседнего дома. Сыщик слышал, как он спрыгнул на мостовую и открыл дверцу. "Благочестивый брат" вышел и помог выйти из кареты мисс Франк.