- Еще одно, - сказал Паркер. - Скажите, чего ради мы пытаемся связать Б и В? Тот факт, что мы с вами оказались друзьями, вовсе не означает, что те два дела, которые мы параллельно расследуем, как-то связаны между собой. Единственный, кто эту связь признает, - инспектор Сагг, но у него нет никаких доказательств. Было бы иначе, если б была хоть доля истины в предположении, что человек, найденный в ванне, это Ливи, но мы определенно знаем, что это не так. Смешно предполагать, что один и тот же человек участвовал в совершении двух абсолютно разных преступлений одной и той же ночью, в Бэттерси и на Парк-Лейн.
- Я понимаю, - согласился Уимзи, - хотя, конечно, мы не должны забывать, что Ливи действительно был в Бэттерси в это время, а кроме того, сейчас мы уже знаем, что он не вернулся домой в двенадцать часов, как предполагалось. У нас вообще нет никаких доказательств того, что он покинул Бэттерси.
- Это верно. Но ведь в Бэттерси есть и другие места, помимо ванной комнаты Типпса. И единственное, в чем мы полностью уверены, - это в том, что сэра Ливи там не было. Итак, какое отношение имеет к этому делу ванна Типпса?
- Не знаю, - ответил лорд Питер. - Может, мы сегодня найдем для нашего похода что-нибудь более интересное?
Он откинулся на спинку стула и задумчиво покуривал свою трубку, просматривая статьи, которые для него отчеркнул Бантер.
- До чего же унылый этот столбец с объявлениями о розыске! - произнес он. - "Милая Пипси, вернись к своему обезумевшему от горя Попси", и, как обычно, молодой человек, нуждающийся в финансовой помощи... Обычное судебное предписание: "Помни о Создателе в дни твоей юности". О! Кажется, почтальон принес ответ из Скотленд-Ярда.
В конверте из Скотленд-Ярда находилось заключение оптика, признающее пенсне, найденное на трупе в Бэттерси, идентичным описанному мистером Кримплсхэмом, с замечанием об одной странности: линзы были очень сильные, с резким различием между зрением правого и левого глаз.
- Что ж, это неплохо, - отметил Паркер.
- Да, - сказал Уимзи. - Значит, версию номер три можно выбросить из головы. Остаются: версия номер один - введение в заблуждение и версия номер два - сознательное злодейство, совершенное необычайно смелым и расчетливым преступником, по существу портрет автора наших двух загадок. Следуя методу, практикуемому в университете, членом которого я имею честь состоять, мы теперь скрупулезно рассмотрим различные предположения, допускаемые версией номер два. Эту версию можно, в свою очередь, подразделить на две или более гипотез. Согласно первой гипотезе преступник, которого мы можем обозначить символом "Икс", не идентичен Кримплсхэму, но использует имя Кримплсхэма в качестве прикрытия. Эту гипотезу можно далее подразделить на две версии. Версия А: Кримплсхэм не виновен и является невольным соучастником, а "Икс" - главное действующее лицо "Икс" пишет от имени Кримплсхэма письмо на фирменном бланке конторы Кримплсхэма и получает ответ, что рассматриваемый объект, то есть пенсне, будет отправлен на адрес Кримплсхэма. Он имеет возможность перехватить бандероль до того, как она дойдет до Кримплсхэма. Это подразумевает, что "Икс" - это служащий Кримплсхэма: уборщица, курьер, клерк, секретарь или носильщик. Это дает нам широкое поле для расследования. Методом получения информации будет в этом случае беседа с Кримплсхэмом с целью выяснения, отправлял ли он письмо, а если нет, то кто имеет доступ к его корреспонденции. Версия Б: Кримплсхэм находится под влиянием "Икса" или в его власти, и его вынудили написать письмо путем подкупа, введения в заблуждение или угроз. В этом случае "Икс" может представлять собой умеющего убеждать родственника или друга либо кредитора, шантажиста или убийцу, а Кримплсхэм, со своей стороны, человек корыстный либо дурак. В этом случае в качестве метода получения информации я бы предварительно предложил следующее: снова расспросить Кримплсхэма, выложить перед ним все факты, касающиеся этого дела, и заверить его в самых устрашающих выражениях, что он вполне может получить длительный срок тюремного заключения как пособник или соучастник по факту совершения убийства... Надеюсь, джентльмены, что вы не потеряли нить моих рассуждений, и предлагаю перейти к рассмотрению гипотезы номер два, к которой лично я склоняюсь и согласно которой "Икс" идентичен с мистером Кримплсхэмом.
В этом случае Кримплсхэм, являющийся - говоря словами английского классика - человеком бесконечной находчивости и проницательности, сделает правильный вывод, что из всех людей последним, от кого мы можем ожидать ответа на наше объявление, будет сам преступник. В соответствии с этим он смело блефует: изобретает обстоятельства, при которых очки с легкостью могли быть потеряны или украдены, и просит их вернуть ему. Если ему представить факты, то никто больше, чем он, не будет столь ошеломлен, узнав, где они были найдены. Он найдет свидетелей, готовых подтвердить, что он действительно выехал с вокзала Виктория в 5.45, и вышел из поезда в Бэлхэме в положенное время и всю ночь на понедельник играл в шахматы с весьма уважаемым джентльменом, хорошо известным в Бэлхэме. В этом случае метод расследования должен заключаться в том, что мы выдоим этого почтенного джентльмена из Бэлхэма, и если окажется, что это одинокий джентльмен с глухой экономкой, то будет очень нелегко поставить под сомнение это алиби, ибо только в детективных романах кондукторы автобусов точно помнят в лицо всех пассажиров, курсирующих между Бэлхэмом и Лондоном в любой вечер недели.
И наконец, джентльмены, я должен откровенно указать на слабый пункт всех этих гипотез, а именно: ни одна из них не предлагает какого-либо объяснения того, с какой целью этот инкриминируемый предмет - пенсне - был оставлен на теле явно напоказ.
Мистер Паркер выслушал это академическое изложение проблемы с достойным похвалы терпением.
- Не могло ли так случиться, - предположил он, - что "Икс" является врагом Крймплсхэма и решил бросить подозрение на него?
- Конечно могло. В этом случае его можно было бы легко обнаружить, поскольку он живет, очевидно, в весьма тесной близости к Кримплсхэму и его пенсне, и тогда Кримплсхэм из страха за свою жизнь может оказаться ценным союзником для обвинения.
- А как насчет самой первой версии - введение в заблуждение?
- Она могла бы пригодиться для интересной дискуссии, но совершенно ничего не дает для продвижения расследования.
- Во всяком случае, - заметил Паркер, - из этого следует, что нам необходимо отправиться в Солсбери.
- Кажется, об этом уже было сказано, - ответил лорд Питер.
- Очень хорошо, - продолжал детектив. - Кто отправляется - вы, я или мы оба?
- Это буду я, - сказал лорд Питер, - и по двум причинам. Во-первых, поскольку в случае, если Кримплсхэм есть невинное орудие в чьих-то руках, тогда человек, поместивший объявление в газете, и есть самая подходящая кандидатура для передачи ему собственности. Во-вторых, поскольку - если мы примем гипотезу номер два - мы не должны проглядеть мрачную возможность того, что Кримплсхэм-"Икс" тщательно готовит ловушку, чтобы избавиться от человека, который столь неосторожно объявил в газете о своей заинтересованности в решении тайны Бэттерси.
- Мне кажется, что это довод в пользу того, чтобы мы отправились туда вместе, - возразил детектив.
- Никоим образом, - ответил лорд Питер. - Зачем играть на руку Кримплсхэму-"Иксу", передавая ему единственных двоих людей во всем Лондоне, располагающих какими ни на есть уликами и, если мне будет позволено так выразиться, умом, чтобы связать его с трупом, найденным в Бэттерси?
- Но если мы предупредим Скотленд-Ярд о том, куда мы идем, то в случае, если нас обоих пристукнут, - продолжал мистер Паркер, - это даст сильные, хотя и косвенные доказательства вины Кримплсхэма, и во всяком случае, если он и не будет повешен за убийство человека в ванне, его, по крайней мере, повесят за наше с вами убийство.
- Нет, - возразил лорд Питер. - Если он убьет только меня, вы все же сможете повесить его - стоит ли терять такого здорового, взрослого, достигшего брачного возраста мужчину вроде вас? А кроме того, как насчет старого Ливи? Если вас выведут из строя, то неужели кто-нибудь еще сможет найти его?
- Но мы могли бы запугать Кримплсхэма, пригрозив ему Ярдом.
- Ну, черт побери, если дойдет до этого, то я смогу напугать его вами, что - принимая во внимание тот факт, что вы держите в руках все улики, - будет более кстати. И далее, поскольку, в конце концов, это все вообще есть сумасбродная затея, то вы попусту потеряете свое время, тогда как могли бы продвинуться дальше в своем расследовании этого дела. К тому же именно я уполномочен старой леди миссис Типпс, к которой я питаю глубочайшее уважение, расследовать дело с трупом в ванне, и только по своей любезности я позволяю вам вмешиваться в него.
- Возьмите с собой хотя бы Бантера! - простонал Паркер.
- Из уважения к вашим чувствам, - ответил лорд Питер, - я таки возьму Бантера, хотя он мог бы принести гораздо большую пользу, проявляя снимки или проводя ревизию моему гардеробу. Когда идет удобный поезд в Солсбери, Бантер?
- Есть превосходный поезд в десять тридцать, милорд.
- Будь любезен все подготовить, чтобы попасть на него, - сказал лорд Питер, сбрасывая свой халат и волоча его за собой по дороге в ванную комнату. - А вы, Паркер, если вам больше нечего делать, вы могли бы заняться секретаршей Ливи и узнать подробности относительно этого дельца с перуанской нефтью.
Лорд Питер взял с собой для чтения в поезде дневник сэра Рубена Ливи. Это был простой и в свете последних фактов довольно трогательный документ. Грозный боец на фондовой бирже, который мог одним кивком заставить пуститься в пляс угрюмого медведя или заставить дикого буйвола есть из своей руки, чье дыхание опустошало целые районы, повергая их в голод, или сдувало финансовых воротил с их кресел, оказался в своей частной жизни добрым и милым, простодушно гордящимся собой, доверчивым, щедрым и немного скучноватым человеком. Его мелочные попытки сэкономить должным образом регистрировались в этом дневнике наряду с экстравагантными подарками жене и дочери. Выявлялись мелкие события повседневной домашней рутины, как, например: "Пришел человек починить крышу оранжереи" или "Приехал новый мясник (Симпсон), рекомендованный Голдбергами. Думаю, что он подойдет". Неизменно отмечались все посетители и развлечения, от великолепного ленча для лорда Дьюзбери, министра иностранных дел, или доктора Джейбеза К. Уорта, полномочного представителя США, и серии дипломатических обедов, устроенных для выдающихся финансистов, до семейных вечеринок среди своих, участники которых обозначались либо собственными именами, либо прозвищами. В мае впервые появилось упоминание о нервах леди Ливи, в последующие месяцы эта тема упоминалась несколько раз. В сентябре было отмечено: "Пришел Фрик посмотреть мою дорогую жену и посоветовал полный отдых и смену обстановки. Она думает поехать за границу вместе с Рейчел". Имя знаменитого невропатолога в качестве гостя за обедом или ленчем попадалось приблизительно раз в месяц, и лорду Питеру пришла в голову мысль, что это подходящий человек, с кем можно было бы проконсультироваться относительно самого Ливи. "Иногда люди многое выбалтывают доктору, - пробормотал он про себя. - И конечно же, если Ливи просто пошел повидаться с Фриком в ту ночь на понедельник, тогда это исключает связь с инцидентом в Бэттерси, разве не так?" Он сделал в записной книжке запись о том, что Ливи собирался сходить к сэру Джулиану, и перевернул страницу. 18 сентября леди Ливи с дочерью выехали на юг Франции. Затем неожиданно под записью "5 октября" лорд Питер нашел то, что искал: "Голдберг, Скрайнер и Миллиган на обед".
Это свидетельствовало, что Миллиган побывал в этом доме. Это был официальный прием гостей - встреча, на которой двое дуэлянтов обмениваются рукопожатиями перед боем. Скрайнер был хорошо известен как торговец картинами. Лорд Питер представил себе послеобеденную экскурсию наверх, чтобы посмотреть двух Коро в гостиной и портрет старшей дочери Ливи, умершей в возрасте шестнадцати лет. Это была работа Огастеса Джона и висела в спальне. Имя рыжего секретаря нигде не упоминалось, если только начальное "С.", встреченное в другой записи, не относилось к нему. В течение сентября и октября частым гостем был Андерсон.
Лорд Питер закрыл дневник, покачал головой и вернулся к размышлениям о тайне квартиры около Бэттерси-парка. Если в деле Ливи легко было найти достаточное количество мотивов для совершения преступления, если только здесь было преступление и трудность состояла в том, чтобы найти метод его выполнения и местонахождение жертвы, то во втором деле главным препятствием для расследования было полное отсутствие какого-либо мыслимого мотива. Казалось странным, что, хотя газеты разнесли новость об этом деле от одного конца страны до другого и описание тела было послано в каждый полицейский участок страны, никто еще не объявился, чтобы опознать таинственного незнакомца, оказавшегося в ванне мистера Типпса. Конечно, описание трупа, в котором отмечались чисто выбритый подбородок, элегантно подстриженные волосы и пенсне, было несколько обманчивым, но, с другой стороны, полиции удалось установить количество отсутствующих коренных зубов, а рост, телосложение и другие особенности были определены достаточно верно, так же как и дата наступления смерти. И все же создавалось впечатление, что этот человек каким-то образом выпал из общества, не оставив после себя никакой зияющей пустоты или хотя бы ряби. Приписать какой-нибудь мотив для убийства человека, не имеющего родственников, не зная его прошлого, не имея на руках хотя бы его одежды, было бы подобно попытке представить себе четвертое измерение пространства - великолепное упражнение для развития воображения, но сложное и бесполезное. Даже если сегодняшняя беседа позволит раскрыть темные пятна в прошлом или настоящем мистера Кримплсхэма, то как можно будет связать их с человеком, не имеющим прошлого, настоящее которого было ограничено тесными пределами ванны и полицейского морга?
- Бантер, - обратился лорд Питер к своему слуге и помощнику, - я прошу тебя в дальнейшем удерживать меня от охоты за двумя зайцами сразу. Эти два дела все больше нарушают мое душевное равновесие. Одному зайцу неоткуда было выскочить, а другому некуда убежать. Что-то вроде умственной белой горячки. Когда это все пройдет, я хочу стать улиткой в раковине, отрекусь от полицейских новостей и сяду на щадящую диету трудов покойного Чарльза Гарвиса.
Относительная близость к Милфорд-Хилл побудила лорда Питера перекусить в ресторане отеля "Минстер", а не в "Уайт-Харт" или каком-нибудь другом отеле, расположенном в более живописном месте. Он не рассчитывал, что ленч поднимет его настроение. Как и во всех других городах, жизнь в которых сосредоточена вокруг собора, атмосфера собора Клоуз пронизывает все углы и закоулки Солсбери и вся еда здесь словно приправлена духом молитвенников. Уныло пережевывая эту безвкусную бледную массу, известную англичанам как "сыр несертифицированный" (ибо существуют сыры, открыто выступающие под своим именем, как-то: "Стилтон", "Камамбер", "Грюйер", "Уэнзлидэйл" или "Горгондзола", но сыр есть сыр, и он повсюду одинаков), он расспросил официанта о местонахождении конторы мистера Кримплсхэма.
Официант направил его к дому на противоположной стороне улицы, расположенному несколько поодаль, добавив:
- Но любой вам скажет, сэр, что мистера Кримплсхэма здесь все хорошо знают.
- Надеюсь, он хороший адвокат? - поинтересовался лорд Питер.
- О, конечно, сэр, - подтвердил официант. - Вы не могли бы поступить лучше, как довериться мистеру Кримплсхэму, сэр. Говорят, правда, что он старомоден, но я бы предпочел, чтобы мое маленькое дело вел мистер Кримплсхэм, а не один из этих патлатых молодых людей. Жаль только, что мистер Кримплсхэм скоро уходит от дел, сэр, и я бы не удивился, потому что ему уже, должно быть, лет восемьдесят, сэр, никак не меньше, и тогда дело поведет молодой мистер Уикс, а он очень приятный, с виду приличный молодой джентльмен.
- Неужели мистер Кримплсхэм действительно так стар? - воскликнул лорд Питер. - Господи! Но он должен быть очень активным для своих лет. Один мой друг вел дела с ним в этом городе неделю назад.
- Удивительно активный, сэр, - согласился официант, - и это при хромой ноге, вы бы удивились. Но я часто думаю, сэр, что когда человек достигает определенного возраста, то после этого чем старше он становится, тем делается крепче. И к женщинам это тоже относится, более или менее.
- Очень похоже на то, - согласился лорд Питер, вызывая в своем воображении и тут же отбросив картину, как джентльмен восьмидесяти лет, хромой к тому же, глубокой ночью перетаскивает труп по крыше дома и проталкивает его через окно в ванной. - "Он очень крепок, сэр, крепок - наш старый Джоуи Бэгсток, крепок и дьявольски хитер".
- В самом деле, сэр? - удивился официант. - Я бы не сказал, уверен в этом.
- Прошу прощения, - сказал лорд Питер. - Я процитировал одно стихотворение. Глупо с моей стороны. У меня эта привычка еще с тех времен, когда я сидел на коленях у мамы, и мне никак не переделать себя.
- Конечно, сэр, - с пониманием ответил официант, кладя себе в карман щедрые чаевые. - Большое вам спасибо, сэр. Вы легко найдете этот дом. Идите прямо до Пенни-Фартинг-стрит, сэр, примерно через два квартала, с правой стороны напротив.
- Боюсь, что вариант Кримплсхэм-"Икс" придется отбросить, - произнес лорд Питер. - Виноват. Я представлял его довольно мрачной и угрюмой личностью. И все же он может оказаться мозгом преступной организации - пожилой паук, сидящий незримо в центре своей вибрирующей паутины. Понимаешь, Бантер?
- Да, милорд, - ответил Бантер. Он шел рядом с лордом Питером.
- Я вижу эту контору, - продолжал лорд Питер. - Я думаю, Бантер, что ты мог бы зайти вот в эту лавочку и купить спортивную газету. И если я не выйду из злодейского логова - скажем, минут через сорок пять или через час, - то ты можешь предпринять такие шаги, какие подскажет тебе твое здравомыслие.
Мистер Бантер повернул в лавочку, как ему было указано, а лорд Питер перешел через улицу и решительно позвонил в контору адвоката.
- Правду, только правду и ничего, кроме правды, - таков мой козырь. Да, думаю, что это так, - пробормотал он, и, когда клерк открыл дверь, лорд Питер решительно вручил ему свою визитную карточку.
Его сразу же провели в уютный кабинет, обставленный, очевидно, еще в начале царствования королевы Виктории и с тех пор не претерпевший никаких изменений. Едва он вошел, как тощий, хрупкого вида старый джентльмен резво вскочил со своего стула и захромал ему навстречу.
- Мой дорогой сэр! - воскликнул адвокат. - Это в высшей степени любезно с вашей стороны, что вы лично приехали ко мне! Мне просто стыдно перед вами за то, что я причинил вам столько беспокойства; я надеюсь, что вы просто проходили по этой улице и что мои очки не причинили вам большой неприятности. Прошу вас, присядьте, лорд Питер. - Он с благодарностью посмотрел на молодого человека через свое пенсне - очевидно, это была копия того, что ныне украшает одно досье в Скотленд-Ярде.