Тайна смерти мисс Вейн - Беркли Энтони Кокс Френсис Айлс 22 стр.


- Признание Вудторпа? - задумчиво переспросил Роджер. - Да, это меня, должен признаться, несколько удивило. Но ведь вы не раз встречали таких чудаков, которые признавались в несовершенных ими преступлениях?

- О да, сэр! Это постоянное явление - результат поврежденного самосознания, полагаю, но вряд ли мистера Вудторпа можно назвать чудаком?

- Нет, конечно, и его поступку есть лишь одно объяснение, насколько я понимаю, - сверхдонкихотское представление о рыцарственности. До него дошли деревенские сплетни о случившемся, а он, естественно, знаком и с другими членами семейства Вэйнов.

- Вот тут вы попали в самую точку, - согласился инспектор. - Наверное, только этим и можно объяснить его признание. И в деревне сейчас уже все наверняка судачат, что вот-вот я его арестую.

- Но все же при чем тут донкихотство? - улыбнулся Роджер. - Я понимаю, если бы такое признание исходило от Энтони.

- О чем это вы толкуете? - крайне изумился сей джентльмен. - Абракадабра какая-то!

- Ну, пусть это и останется для тебя абракадаброй, - мягко возразил его кузен. - Пусть так и будет. Вот еще, кстати, почему надо изучать непонятные тебе языки.

В открытое окно послышался отдаленный шум мотора, который быстро усилился до оглушительного рева.

- Какой мощный автомобиль, - заметил Роджер.

- Но это не мотор автомобиля, - возразил Энтони с презрением искушенного знатока по отношению к ничего не понимающим в механике простофилям. - Это же самолет, дурачок.

Инспектор стремительно вскочил:

- Вы говорите - самолет?

Энтони прислушался теперь уже к непрерывному гулу.

- И прямо у нас над головой, - почти крикнул он, - пролетает прямо над нами, довольно низко и в сторону моря. Наверное, молодой Вудторп празднует счастливое избавление от ареста. Вот уж можно сказать…

- Должен немедленно выяснить, в чем дело, - бросил на ходу инспектор и быстро вышел.

Через минуту шум моторного велосипеда поглотил убывающий самолетный.

- Интересно, что это опять стряслось? - удивился Энтони.

- Бог его знает, - философски ответил Роджер. - Может быть, наш друг Колин, желая убедить всех, что он виноват, решил для виду дать деру на континент? Господи, до чего может человека довести сверхъестественно развитое чувство рыцарственности! Это просто болезнь какая-то!

Следующий час кузены провели довольно приятно. Им было о чем потолковать, и Роджер все еще испытывал упоение при мысли, что восторжествовал над инспектором и весьма многословно изливал свою радость. Еще час они провели уже более спокойно, а в четверть двенадцатого откровенно зевали.

В десять минут первого нарастающий шум мотора возвестил, что инспектор Морсби возвращается. Они слышали, как он въехал во двор, потом на лестнице раздались его тяжелые шаги.

- А я решил, что вы укатили на всю ночь, - приветствовал его Роджер. - Ну что, я был прав? Колин улепетнул на континент?

- Да, сэр, - ответил инспектор, закрывая за собой дверь.

- А я и не сомневался в этом, - сказал удовлетворенно Роджер.

Вид у инспектора был угрюмый. Он не сел в кресло, а встал посередине комнаты, мрачно глядя на братьев.

- Боюсь, у меня дурные вести для вас, мистер Уолтон, - сказал он тихо. - Мистер Вудторп улетел не один.

- Что вы хотите этим сказать? - каким-то странным, очень тонким голосом спросил Энтони, не отрывая взгляда от инспектора.

Инспектор помрачнел еще больше и отрывисто сказал:

- С ним улетела и мисс Кросс.

Глава 26
Целебная горечь правды

- Мисс Кросс! - воскликнул Роджер.

Но инспектор по-прежнему обращался к Энтони.

- Приготовьтесь услышать еще одну, боюсь, очень неприятную новость. Мистер Вудторп уже давно обручен с мисс Кросс. Она просто забавлялась вами. Она…

- Пойду, наверное, спать, - прерывающимся голосом объявил Энтони и встал. - Уже довольно поздно. Спокойной ночи вам обоим. - И ушел.

Инспектор посмотрел на захлопнувшуюся дверь и упал в кресло.

- Получил подлую, незаслуженную оплеуху, - сказал он сочувственно. - Но он молод, он переживет этот удар.

Наконец Роджер обрел дар речи.

- Но, но это почти невероятно, инспектор!

Инспектор испытующе на него взглянул:

- Неужели, сэр?

- Я не могу поверить, что она могла так с ним поступить. Вы уверены, что не ошибаетесь?

- Совершенно уверен. И, между прочим, я уже некоторое время знал, что она обручена, но все не мог придумать, как намекнуть об этом вашему кузену.

- Да, разумеется, - медленно ответил Роджер, стараясь собраться с мыслями и привести их в соответствие с неожиданным поворотом событий. - Тогда поведение Вудторпа становится более понятным.

- Да оно было и раньше понятно.

- Наверное, она не скрыла от него, как напугана, - лихорадочно вслух размышлял Роджер. - Но когда я в последний раз видел ее, мне показалось, что она в порядке. Наверное, с тех пор что-то произошло. Инспектор, у вас виноватый вид. А ну-ка, выкладывайте все начистоту!

- Сегодня утром у меня с ней был долгий разговор, - признался инспектор, - и да, возможно, я таки надавил на нее. Она скрыла от меня свое обручение с Вудторпом, поэтому я мог предположить, что она может скрывать кое-что другое. Да, я таки здорово на нее нажал.

- Вы, наверное, недвусмысленно дали ей понять, что все еще ее подозреваете и если она не представит более убедительного объяснения некоторых моментов дела, то очень скоро окажется в весьма плачевном положении?

- Нам приходится прибегать к подобным методам, - признался инспектор почти извиняющимся тоном.

- Слава богу, что я не полицейский, - огрызнулся Роджер, не пытаясь скрыть отвращение. - Неудивительно, что вы напугали несчастную до потери сознания. Наверное, вы ей так и заявили, что собираетесь получить ордер на ее арест. Ну, а остальное было уже неизбежно. Так как же, по-вашему, что будет дальше?

- Ну, наверное, когда она узнает, что ордера на ее арест не существует, мистер Вудторп доставит ее обратно таким же образом, каким ее умыкнул.

- О, так, значит, вы не собираетесь просить о выдаче ордера? - саркастически осведомился Роджер.

- Нет, сэр. Не собираюсь.

- Но не очень-то хорошо девушке, имея в виду свое доброе имя, путешествовать по континенту вдвоем с молодым человеком бог знает сколько времени!

- Но она же с ним обручена, - мягко возразил инспектор, - и они вполне могут, как известно, пожениться и за границей.

Роджер только фыркнул в ответ.

- А вы как будто очень расстраиваетесь на ее счет? - ввернул инспектор, так как любопытство возобладало над скромностью. - Я хочу сказать, несмотря на то, как она обошлась с вашим двоюродным братом?

- Да, она оказалась ветреной девицей, признаю, - с коротким смешком заметил Роджер, - должен сказать, она и меня провела, я действительно думал, что ей очень нравится Энтони. Однако, в конечном счете, ее можно отчасти извинить. Если она была все это время обручена с нашим общим другом Колином, то положение ее действительно было очень сложным и до смерти миссис Вэйн, и после, независимо от того, знала она что-нибудь об интрижке своего жениха с этой леди, или нет. Она не могла не скрывать, что обручена, находясь под подозрением, и всю свою энергию употребила на то, чтобы очиститься от него. Не хочу этим сказать, что она вела себя безупречно, но всему в данном случае можно найти объяснение. В связи с тем, что ей постоянно внушали, будто не только общественное мнение, но и официальные власти решительно настроены против нее, ей ничего другого не оставалось, как увлечь Энтони, в надежде заручиться сразу двумя сторонниками - Энтони и мной - и постараться употребить наши усилия к своей пользе. Вы не считаете, что в этом есть какой-то резон?

- Нисколько в этом не сомневаюсь, сэр, - добродушно согласился инспектор, - да, в этом есть своя правда.

- И она в этом преуспела, и даже очень, - скромно прибавил Роджер. - Ну что ж, теперь, когда дело, так сказать, закончено, инспектор, как насчет того, чтобы немного подкрепиться?

Но инспектор ответил на вопрос вопросом:

- Значит, вы считаете, мистер Шерингэм, что дело завершено? - и снова бросил на Роджера испытующий взгляд.

- Конечно, - удивился Роджер, - а вы нет?

- В том-то и дело: я очень опасаюсь, что оно, увы, закончено.

- Что вы опять утаиваете, инспектор? По-прежнему прячете в рукаве одну-две козырные карты? Не хотите же вы сказать, что не согласны с моим решением загадки?

Инспектор раза два пыхнул трубкой.

- Если бы вы задали мне этот вопрос раньше, когда мистер Уолтон был еще здесь, - тихо ответил он, - то я бы сказал, что согласен с вашим выводом. Но так как мы здесь одни, то - нет! Я с вами решительно не согласен.

- Но… но почему же? - изумился Роджер.

- Потому, что оно неверно, сэр, - добродушно возразил инспектор.

Роджер уставился на инспектора, окутанного синей табачной дымкой.

- Неверно? Но… но… черт вас побери, старина, оно совершенно верно!

Однако инспектор покачал головой.

- О нет, сэр, прошу прощения, но оно абсолютно неправильно. Понимаете, моей заботой было не установление правды. Правду я знал с самого начала. Моя задача была - доказать, что это правда. То есть доказать так, чтобы моими уликами удовлетворился суд, а я не могу этого сделать, потому что в цепи доказательств, требуемых законом, отсутствует слишком много звеньев. И это очень жаль.

И снова инспектор покачал головой, деликатно демонстрируя свое сожаление.

- Господи помилуй, о чем вы толкуете? - вскричал Роджер. - Вы все это время знали правду? Что вы хотите сказать? Мне, например, правда была совсем неизвестна!

И снова инспектор покачал головой, как разочарованный учитель при виде очень способного ученика, не знающего, как ответить на простейший вопрос.

- И тем не менее все это время правда сама лезла вам в глаза, сэр, - упрекнул он Роджера, - но беда заключалась в том, что вы совсем не желали ее видеть.

Он опять раз или два пыхнул трубкой, словно собираясь с мыслями, а Роджер смотрел на него в совершенном потрясении.

- Да, вот в этом и заключается ваша беда, - в назидательном тоне продолжал инспектор, - все это время вы отказывались смотреть фактам в лицо. Это было простое дело, в смысле установления истины, проще мне никогда не встречалось, но для вас этого было недостаточно. О нет, упаси боже! Вы должны были обязательно его запутать. Это было самое обыкновенное, самое незамысловатое убийство, но вы развели такую суматоху вокруг него и притянули за уши совершенно не относящиеся к делу обстоятельства.

- Тогда… кто же убил миссис Вэйн? - требовательно спросил Роджер, не обращая внимания на выговор. - Если это не Медоуз, как вы, очевидно, полагаете, так кто этот черт-дьявол?

- Просто беда с вами, с людьми, у которых слишком бойкое воображение, - невозмутимо заметил инспектор. - Вам недостаточно незамысловатого преступления. Вы не можете поверить, что дело с убийством может быть элементарным. Вы тратите уйму времени, городите разную чепуху, только чтобы это простое дело казалось бы менее простым. Нет, у хорошего сыщика воображения должно быть поменьше. Ему оно не требуется. Когда все…

- Перестаньте сами городить чепуху, - грубо перебил инспектора Роджер. - Кто убил миссис Вэйн?

- Когда все улики указывают на одного-единственного человека, когда у этого человека есть мотив, возможность и все остальное для совершения убийства, настоящий сыщик не тратит времени зря, приговаривая: "Да, но я тоже кое-что в этом смыслю. Когда все улики прямо указывают на одного-единственного человека, это значит, что данный человек совершенно не виноват, а виновен кто-то другой, кто наводит тень на плетень и подбрасывает ложные улики. Я бы сам так же поступил на его месте, клянусь Юпитером! Я бы подделал все улики, чтобы они указывали не на меня, а на другого. Вот что бы я сделал в данном случае. Но главное, кто бы ни был виноват, мы знаем наверняка, что определенная особа ни в коем разе виновна быть не может. И вот представьте, именно эту особу глупый инспектор из Скотленд-Ярда, не отличающийся богатым воображением, как у меня, склонен подозревать в убийстве. Ха, ха!" - жеманная манера, в коей инспектор продемонстрировал речь всепонимающего высшего существа с богатым воображением, была в высшей степени обидной.

- Кто убил миссис Вэйн, инспектор? - холодно спросил Роджер.

- Но почему же вы спрашиваете об этом у меня, мистер Шерингэм? - в еще более обидном тоне осведомился инспектор. - Я ведь просто человек из Скотленд-Ярда, без всякого воображения. Не спрашивайте, однако, и себя, в том нет необходимости, ведь правда глядит вам прямо в лицо, хотя, конечно, вы по-прежнему не способны ее распознать. Ну так пойдите тогда в деревню и спросите любого десятилетнего мальчугана. Он-то знает правду. И знал, между прочим, все это время.

- Боже милосердный! - воскликнул потрясенный Роджер. - Но вы не можете серьезно полагать, что… - и замолчал.

- Вот именно могу! - возразил более мягким тоном инспектор. - Господи, сэр, я не могу понять, как вы сумели так убедить себя, что это не она? Все же указывало на нее - все абсолютно. С точки зрения здравого смысла здесь все звенья были на месте. (Я, заметьте, говорю не о доказательствах, необходимых с точки зрения закона.) Ну конечно же, это сделала она!

Инспектор откинулся на спинку кресла и расхохотался безжалостным смехом при виде сраженного его ответом Роджера. Да, это был час триумфа инспектора, и Морсби совершенно явно собирался насладиться каждой его минутой.

- Но… но я не могу поверить! - пробормотал, заикаясь, Роджер. - Маргарет Кросс! Боже милосердный!

- Наверное, не надо бы смеяться над вами, сэр, - сказал инспектор, тем не менее усмехаясь, - ведь в конце концов не вас первого обмануло хорошенькое личико и приятная, такая искренняя и прямая манера поведения, правда? Господи, да в Лондоне таких простофиль водят за нос постоянно.

И провинциальный в данный момент, хотя вообще-то лондонский, простофиля заморгал глазами, но ничего не смог возразить.

- Разумеется, я бы не стал об этом говорить, будь здесь мистер Уолтон, - сказал инспектор уже серьезно. - Для него это открытие будет тяжелым ударом, очень тяжелым, а один он уже получил, и этого совершенно для него достаточно. Вы, разумеется, ни словом ему об этом не обмолвитесь! Не надо.

- Но кто же тогда убил Медоуза? - прерывающимся голосом спросил Роджер, вновь обретая дар речи.

- Да эта же самая девушка и убила! - сердито выпалил инспектор. - Она убила обоих, о чем я вам все время толкую. Медоуз видел, как она расправилась с миссис Вэйн, но на несколько дней затаился, а потом выскочил как черт из табакерки и, несомненно, стал ее шантажировать. Наверное, хотел заполучить львиную долю тех самых десяти тысяч, которые ей полагались по завещанию. И она прикончила его тоже.

- Чепуха какая! - воскликнул недоверчиво Роджер.

- Нет, сэр, это правда, - сказал печально инспектор. - И я все время об этом знал. Уже когда мы нашли его мертвым, я знал, что его убили. Это был тяжелый удар и для меня, должен признаться, потому что Медоуз был моим единственным свидетелем против мисс Кросс по делу об убийстве миссис Вэйн. Кстати, я хотел его арестовать еще и потому, что в тюрьме он был бы в безопасности и его можно было бы потом заставить говорить. Я никогда и не думал, в противоположность вам, что он покончил самоубийством. Я знал, что это не так. Но эта девушка разрушила всю мою систему обвинений против нее.

- Но… но послушайте, разве вы не можете подтвердить свои чудовищные выводы как-нибудь иначе, инспектор?

- У меня есть возможность их подтвердить в общепринятом смысле слова, но с точки зрения закона остались бы, хотя и в разумных пределах, основания для сомнений. Рассмотрим оба эти убийства. Какие улики мы имеем в первом? Пуговица от куртки и следы. Да, следы были от обуви тридцать седьмого размера, довольно новой обуви, во всяком случае, набойки были не сбиты на сторону. Мисс Кросс в тот день, как я узнал, была в башмаках, соответствующих этому описанию, однако данная улика не могла стать исчерпывающей. Всегда найдется с полдюжины людей, носящих именно этот размер. Но у нас была еще и пуговица. И эту улику по кривой объехать нельзя. Горничная абсолютно уверена, что пуговица - от куртки мисс Кросс и что она была на месте, когда мисс Кросс вышла прогуляться. И вдруг эта пуговица оказывается зажатой в руке погибшей женщины! Это потребовало бы от мисс Кросс очень серьезных объяснений.

- Но это все-таки можно было бы объяснить.

- О да, сэр, можно, - улыбаясь подтвердил инспектор. - Я сам продемонстрировал вам, как это делается.

- Ну а что вы скажете относительно башмака, который я нашел в море? Вы говорили, что эти башмаки принадлежат миссис Рассел?

- Это так и есть, сэр. Но что из этого следует? Вы же сами никогда всерьез не думали, что убийца их действительно напяливал на ноги?

Роджер хотел что-то сказать, но промолчал.

- А я просто не могу поверить, что вы так думали, - продолжал, наслаждаясь его смущением, инспектор, - тем более что это были старые башмаки, а следы были оставлены новыми. Даже ребенок смог бы это заметить. К тому же в воде они пробыли час или два, не больше.

- Что? - воскликнул Роджер.

- А вы не знали об этом, сэр? - с простодушным видом переспросил инспектор. - Да-да, они не успели промокнуть насквозь, как если бы находились в воде продолжительное время. И еще: неужели вы хотите сказать, что так-таки не узнали башмаки? Господи помилуй!

- Давайте, давайте, сыпьте мне соль и перец на раны, - простонал Роджер, - станцуйте танец на моем поверженном теле, я все это заслужил. Нет, я башмаки не узнал. Так что снизойдите к моему жалкому умишку и растолкуйте, что именно вы имеете в виду!

- А я-то думал, что вы могли бы и узнать их. Разве не вы их сами раздобыли в доме миссис Рассел и потом отдали мисс Кросс, чтобы она доставила башмаки обратно от вашего имени?

- Черт побери, так вы считаете, что найденные башмаки те же самые, что я взял у горничной?

- Ну разумеется, сэр, и если бы вы дали себе труд немного подумать, то через пять минут узнали бы их. В тот день девица немного растерялась, и довольно легко проследить, как все произошло. Вы предположили, что убийцей был мужчина, который, чтобы сбить нас с толку, надел женские башмаки. Девушка к этому времени, видя, как сильно я ее подозреваю (а я никогда не давал себе труда это скрывать), была близка к отчаянию. Поэтому, под каким-то предлогом, она оставляет вас с мистером Уолтоном на берегу, разрезает башмаки по бокам, чтобы создать впечатление, будто их надевали на ноги большого размера, и бросает башмаки в море. Затем под еще каким-то предлогом она спускается вместе с вами на дорожку, идущую вдоль скалы, туда, откуда их можно увидеть… Господи, сэр, ведь не вы заметили эти башмаки в море. Это она их увидела!

- Да, совершенно верно, - пробормотал Роджер, - это она. Я вспомнил.

- Но, увы, все эти факты убедительны для обывателя, однако, боюсь, недостаточны с точки зрения суда. Какой-нибудь ловкий адвокат камень на камне не оставит от этих улик. И со вторым убийством будет то же самое.

- Докажите, что это так!

Назад Дальше