- Что тут происходит? - крикнул он еще издалека и, приблизившись к ним, начал рассказывать: - Мы услышали колокол, но в тот момент Петти увидел свет в окне школы и скользившие тени. Он был уверен, что в здании кто-то есть. Я вошел туда сам. Никого там не оказалось, только горела свеча и над ней висела бумажка. Бумажка двигалась, создавая иллюзию присутствия. Тогда мы побежали к церкви. - Норман переводил взгляд с викария на Ратлиджа и тут заметил наконец лежавшего у ног инспектора человека.
- Он покинул школу давно, еще перед тем, как мы здесь собрались. Он шел за Таттлом. Вел его от Истфилда до Гастингса и обратно. Но не успел убить, тут появился я, - объяснил Ратлидж.
Норман взял фонарь из рук викария и осветил Саммерса.
- Подержите так. - Ратлидж нагнулся и обыскал его карманы. Там ничего не оказалось. Кроме медальона в нагрудном кармане для жертвы.
Ратлидж прочитал имя, ничего не сказал и передал Норману. Тот, приблизив фонарь, тоже прочитал.
- Он был для вас, хотя и не хочется так говорить. Берти Граймс, капрал, Йоркширский батальон.
Он отдал медальон Ратлиджу и тут заметил гарроту вокруг его шеи.
- Что это у вас? - Он вгляделся.
Ратлидж снял с шеи гарроту и отдал Норману.
- Орудие убийства.
- Это гаррота, - сказал Уокер и взял ее у Норманна. - Господи, а это что такое?
Ратлидж дотронулся до подобия ошейника, прикрывавшего горло. Они с помощником хозяина скобяного магазина провели за работой немало времени, и результатом стало это изделие, придуманное ими как спасение от гарроты.
- Латный воротник. Или, скажем, его подобие. Что-то вроде этого носили рыцари на плечах и шее, как защиту от удара мечом или копьем. Скобяных дел мастер для меня изготовил. Только теперь его надо снять, и чем скорее, тем лучше. А Саммерса надо немедленно отнести к доктору Гудингу, кажется, я ударил его сильнее, чем рассчитывал.
Пока они тащили Саммерса к доктору на столе, который им вынес викарий из церкви, он пришел в себя. Сначала не мог понять, что происходит. Потом, наконец все вспомнив и осознав, попытался вырваться, но был усмирен сильными руками констеблей. Поняв тщетность попыток, он смирился, только прикрыл глаза рукой.
Доктора подняли с постели, он осмотрел Саммерса и сказал, что его можно везти в Гастингс для предъявления обвинения в нескольких убийствах. Ратлидж, стоя среди окруживших преступного пациента полицейских, сказал:
- Норман, свяжитесь с полицией Дувра и попросите бывшего сержанта Белла привезти к нему свидетеля, который находится у него, и как можно скорее. Это поможет быстро распутать дело.
- Кто такой Белл? И как зовут этого свидетеля? Надеюсь, что человек, который сейчас перед нами, Саммерс, так?
- Да, это Саммерс. Белл объяснит вам сам. А сейчас прошу дать мне возможность побыть с арестованным пять минут наедине.
Все вышли, хотя Норману эта просьба явно не понравилась.
Когда дверь закрылась, Ратлидж спросил:
- Ваша жена еще жива? Если вы скажете мне о ней, это может спасти вас от повешения.
Саммерс пристально смотрел на него.
- Почему я должен помогать полиции?
- Неужели вы ненавидите ее так же сильно, как остальных?
- Я никогда не испытывал к ней ненависти. Мне нужны были ее деньги, - холодно сказал Саммерс.
- Но вы не унаследовали бы ее состояние, если бы убили ее. А если она еще жива и вы обращались с ней неплохо, она могла бы оплатить ваших адвокатов.
- Не думаю, - сказал он мрачно, - я убил ее проклятую собачонку. Так что нет шансов.
Значит, миссис Саммерс еще жива. Где же она?
- Даю вам время до девяти утра обдумать все и рассказать мне.
Саммерс потрогал голову, где расплылась кровь.
- Какого дьявола вы так сильно меня стукнули?
В голосе его слышались жалобные нотки.
- Не надо было лезть на меня со своей гарротой, - сказал Ратлидж жестко. - Почему вы не остановились вовремя? Вы могли остановиться и свалить вину на Хопкинса. Неужели чувство мести было таким непреодолимым, что стоило казни через повешение?
- Сначала это было чувство мщения. Я обдумывал долго, вынашивал планы и в конце концов решил, что пришло время показать им, что я не слабак. Когда они умирали, они были совершенно одиноки, такими, каким был я в детстве. Одинокая смерть в ответ на одинокую жизнь. - Лицо Саммерса приняло странное выражение, что заставило Ратлиджа приглядеться к нему более внимательно. - А потом мне понравилось планировать, выслеживать и убивать. Как будто я снова на войне. Тогда я не осознавал, что это и были счастливейшие моменты в моей жизни. Выслеживая, убивая, я чувствовал себя вновь живым, полным сил и энергии. - Помолчав, он спросил: - Вы ведь были на войне, наверное, понимаете, о чем я? Вы испытывали подобное чувство?
Ему страстно хотелось в этот момент услышать подтверждение, что не только он, но и другие чувствуют ту же страсть убивать.
Ратлидж вспомнил грязь окопов, запах войны, изувеченные и разорванные тела, окровавленные куски плоти. Сколько требовалось сил, чтобы все это выдержать и еще командовать людьми, посылая их на смерть. И видеть, как они гибнут, один за другим.
- Нет, - сказал он. - Никогда. И слава богу.
Он повернулся и вышел. Сказал Норману, что Саммерс теперь в его полном распоряжении. Тот подозрительно на него посмотрел.
- О чем вы говорили? - спросил он. - Я хочу знать.
- О войне, - кратко ответил Ратлидж и покинул дом доктора Гудинга.
Глава 25
На следующее утро свидетеля - маленького терьера Маффина доставили в полицию Гастингса. Норман приказал привести Саммерса. Тот сел на стул и застыл в упрямом молчании. Когда Ратлидж открыл дверь в кабинет Нормана, сержант Белл отпустил поводок, Маффин вбежал и остановился как вкопанный - он увидел Саммерса. Потом суетливо принялся бегать по комнате, опустив голову и напряженно обнюхивая следы в поисках другого человека, которого здесь не было.
Белл, наблюдая за поведением своего подопечного, воскликнул:
- Боже мой!
- Уберите его отсюда! - потребовал Саммерс, поджимая под себя ноги. - Проклятый пес кусается!
Маффин посмотрел на него, зарычал, оскалившись, но пока не нападая.
Ратлидж приказал:
- Говори, или я запру его вместе с тобой в камере.
- Уберите его, - взвизгнул Саммерс, - будьте вы прокляты со своими штучками!
Но Ратлидж и не подумал убрать Маффина, холодно наблюдая, как тот подбирается к напуганному Саммерсу.
В отчаянии Саммерс лягнул ногой, пытаясь отогнать пса, и тут Маффин вцепился в его лодыжку, сжав зубы со всей силой, демонстрируя инстинкт, доставшийся ему от своих предков терьеров. Саммерс завопил от боли, вскочил, пытаясь стряхнуть собаку с ноги, но это было невозможно. Белл вышел из-за спины Ратлиджа, сделал шаг вперед, но инспектор остановил его, схватив за руку.
- Я скажу! - крикнул Саммерс. - Ладно, ваша взяла, только уберите его! Она в монастыре Святой Клары, в южной части Парижа.
Ратлидж припомнил, как Мередит Ченнинг говорила о монастырях.
- Как она там оказалась? - Он снова остановил Белла.
- Сказал, что у нее галлюцинации после травмы головы. - Саммерс теперь торопился высказаться, и это было понятно. - Что она частично потеряла память, что сознание у нее путается, она не понимает, что говорит, потому что у нее никогда не было никакой собаки, а мы никогда не были в Суссексе. Там отнеслись к моим словам сочувственно и согласились помочь.
Белл нагнулся, ухватил Маффина за ошейник и строго дал команду отпустить жертву. Только благодаря настойчивости сержанта пес разжал зубы. Саммерс наклонился над окровавленной ногой, сыпля проклятиями.
Белл недовольно сказал Ратлиджу:
- Вы поступили слишком жестоко, так нельзя.
- Это был единственный способ заставить его говорить, - отрезал Ратлидж. - Он долго убивал безнаказанно. Бросил несчастную, когда она стала бесполезна. Как и ее деньги.
Он повернулся на каблуках и вышел из кабинета, а Белл, успокоив с трудом собаку, отнес ее в машину, на которой приехал из Дувра.
Норман вышел вслед за Ратлиджем.
- А вы, оказывается, можете быть хладнокровным сукиным сыном, когда захотите. Схватив преступника и заставив его говорить, вы нейтрализовали Майклсона. Его выписывают завтра, но отправят в Лондон для дальнейшего выздоровления. Кстати, он, несмотря ни на что, отказывается снять с вас подозрения, клянется, что не уверен, кто на него напал. Но мы нашли автомобиль Саммерса, он такой же, как у вас. Миссис Фаррелл-Смит не солгала. Впрочем, не думаю, что у вас возникнут большие проблемы.
- Не имеет значения. - Ратлидж ни за что не признался бы ни перед Норманом, ни перед кем-то еще, что на самом деле это не так.
Норман спросил:
- Вот что мне интересно. Когда вы взяли свой служебный револьвер в Истфилд?
- Я его взял с собой, когда ездил во Францию. Сила привычки.
Ратлидж ушел. Норман задумчиво смотрел ему вслед.
Через две недели, когда Ратлидж дал свои показания следствию и на суде, он вернулся в Лондон и пригласил на ланч инспектора Камминса в тихий, уютный ресторан.
Появившись ровно в назначенное время, Камминс подсел к Ратлиджу и весело приветствовал его.
- Рад видеть, что вы выстояли. Из своих источников я знал, что риск был велик, все было на грани.
У Ратлиджа мелькнула безумная мысль, что Камминс имеет в виду не поимку Саммерса, а тот критический момент, когда он стоял на выжженной земле у Сомма и испытал судьбу, держа у головы револьвер, но выбрался живым, раздумав умирать. Разумеется, Камминс имел в виду Истфилд.
- Действительно, в этот раз моя судьба висела на волоске - или меня повесят за убийство, или я успею найти и арестовать настоящего убийцу.
- Почему он напал на Майклсона?
- Он увидел, как инспектор Майклсон стоит у могилы его матери, и решил, что тот копает в его прошлом. Это было не так, но инспектор Майклсон чуть не погиб. Пока Саммерс подгонял свой автомобиль, инспектор уже был у ворот, не было возможности применить гарроту, вот он и стукнул его гаечным ключом.
- Слышал, что кровожадный Майклсон пытался до последнего обвинить вас.
- Королевский адвокат, защищавший Саммерса, - Джулиан Халибертон проинформировал Майклсона, что его показания неубедительны, и ему пришлось официально меня реабилитировать.
Ратлидж не стал говорить, что потребуется время, пока впечатление от его ареста за попытку убить своего товарища полицейского забудется в Ярде. И то, что кто-то из коллег поверил в это, все еще ранит его.
Камминс хохотнул:
- Да, Халибертон дотошен, - потом посерьезнел. - Вы ведь понимаете, что вас не поставят на мое место. И все из-за этого проклятого дурака Боулса.
- Я и не ждал повышения, - сказал Ратлидж, хотя ему хотелось оказаться преемником такого человека, как Камминс.
- Теперь кое-что более важное, чем Боулс, - продолжил Камминс. Я еще не поблагодарил тебя за интерес, проявленный к убийству в Стонхендже. Вот уж не ожидал столько новой информации.
- Есть кое-что еще. Кажется, я знаю имя жертвы.
Камминс был ошеломлен.
- Не может быть… Каким образом…
- Мы размышляли, почему нож оказался в Гастингсе. Я был уверен, что существует какая-то связь. Но какая? Может быть, имя, самое популярное в Гастингсе?
- Робинсон? Тернер? Джонсон?
- Вильгельм Завоеватель. Первый нормандский король Англии. Отсюда Норман. Например, наш инспектор Норман, далеко ходить не надо. Пока я там находился, участвуя в следствии, я спросил у одного из констеблей, не пропал ли кто-нибудь из семьи инспектора в 1905-м? Сначала Петти решил, что я пытаюсь причинить неприятности их полиции и ее начальнику, но все же потом ответил, что в этой части Суссекса есть несколько семей Норман. И один из них, Уильям Норман, пропал без вести в Перу в 1906-м. Он был школьным учителем и хотел отыскать затерянный город инков. И получилось так, что в это время один американец нашел такой город. Мачу-Пикчу. В общем, Уильям Норман отплыл в Перу в июне 1905-го. Семья узнала, что он благополучно добрался до места, отправился с экспедицией в джунгли и пропал. Больше о нем никто никогда не слышал. А спустя семь лет он был объявлен погибшим.
- В Перу он отплыл из Гастингса?
- Он или кто-то под его именем.
- Значит, не Уильям Норман, так?
Ратлидж сделал знак официанту принести меню.
- Капитан одного из кораблей описал Нормана как тяжелого пассажира: он не покидал каюты, был зеленый, когда ступил на землю, и его не держали ноги. Но он твердил, что с ним все в порядке.
- Морская болезнь.
- Но учтите, что капитан раньше не видел этого Нормана, просто этот человек был в списке пассажиров, капитан его не рассматривал.
- Хмм… Полагаете, это был другой человек? Убийца?
- Наверняка мы никогда уже не узнаем. Но если это был убийца, он погиб в джунглях. Он был школьным учителем в одной из престижных частных школ Дорсета. Недалеко от Стонхенджа.
- Что преподавал?
- Историю.
- Путешествие в Перу тщательно спланировал или собрался мгновенно?
- Он предпринял все необходимые шаги за несколько месяцев.
Камминс покачал головой.
- Где работал тот учитель, который уговорил новоявленных друидов явиться в Стонхендж? - спросил Ратлидж.
- Вы видели дело. В частной школе в Дорсете.
- Может быть, его замучила совесть?
- Он был признан непричастным. Он не мог убить или втащить труп на жертвенный камень. Потому что рядом были его друзья, друиды.
- Вероятно, нет. А если кто-то знал, что они там будут, и специально отвез туда тело?
- Но как быть с Уилером? Его же опознали.
- Мы с вами знаем, как иногда проводится опознание такого, как Уилер. Вероятно, полиции Эдинбурга очень хотелось, чтобы это был именно он, чтобы избавиться от него навсегда. Я провел свое расследование. Был некий Уилер из Оркни, убитый в Галлиполи. Он эмигрировал в Австралию из Белфаста в 1904-м.
- Вот даже как.
- А где теперь тот школьный учитель?
Камминс поморщился:
- Умер от холеры в Индии. Копаясь в прошлом, Ратлидж, не всегда удается раскрыть преступления. - Он взял меню и, не заглянув в него, сказал: - Я был уверен, что это Уилер. Но мотива так и не обнаружил. Почему он был убит? Мы загнали себя в угол из-за отсутствия мотива. Это мне не давало покоя все эти годы. Несмотря на определенные прорехи в ваших доводах, вы тем не менее подошли близко к разгадке. Ближе, чем я.
- Но каким образом всплыло, что имя вашего дела - Чарльз Генри?
Камминс подумал.
- Был один адвокат по имени Чарльз Генри. И я при ком-то упомянул, что имя моего деда тоже Чарльз Генри. Чарльз Генри Камминс.
- Кто вас подслушал?
- О, я помню, кто там был. Тот самый предводитель друидов, школьный учитель. - Камминс улыбнулся. - Но прежде чем вы начнете делать выводы, скажу, что этот Чарльз Генри, адвокат, был уже старик, И умер вскоре после следствия. Он уже тогда был смертельно болен. - Камминс отложил меню и поднял стакан. - Я всегда считал вас хорошим полицейским, Иен. Боулс просто осел и проклятый профан.
Подошел официант, и Камминс, так и не открыв меню, заказал рыбу, предварительно осведомившись:
- Как у вас тут рыбные блюда?
Ратлдж вернулся домой в конце дня. Его ждало письмо от Розмари Юм. Оно было коротким.
"Время пришло, Иен. Ты приедешь?"
Он поставил в известность Ярд и направился прямиком в Чезуэлл. Приехал поздно, но Розмари его ждала. Войдя в дом, он сразу услышал хриплое дыхание Реджинальда. Розмари проводила его наверх, в комнату, которую занимал кузен ее мужа.
- Он хотел видеть тебя одного, - сказала она и вернулась вниз.
Реджинальд сидел в кресле, согнувшись, он пытался вдохнуть, видно было, что это неимоверно трудно. Увидев Ратлиджа, он кивнул ему, слабая улыбка показалась на его худом лице.
- Мне жаль, что мы встретились при таких обстоятельствах. - Ратлидж, подвинув себе стул, сел с ним рядом. - Что я могу для тебя сделать?
Реджинальд согнулся, новый приступ был более продолжительным. Наконец он откинулся назад на подушки, совершенно обессиленный, не в силах говорить. Он с трудом поднял руку и указал на высокое бюро. Ратлидж прошел туда, открыл средний ящик. Он был пуст. В недоумении он посмотрел на Реджинальда.
- Слева, - прохрипел тот.
В ящике оказались два потайных отделения с каждой стороны. Конверт был засунут в самую глубину левого, виднелся только его край. Ратлидж вытащил его. Твердой рукой на нем было начертано: "Максвеллу Юму", но впоследствии перечеркнуто и заменено на его имя: "Иену Ратлиджу". Реджинальд написал второе имя много позже, потому что на первом чернила к тому времени уже выцвели.
- Этот?
Реджинальд кивнул.
Ратлидж вернулся и сел рядом.
- Открыть сейчас?
- Позже.
Они просидели так остаток ночи, больше в молчании, иногда Ратлидж спокойно говорил о войне, о жизни и о Максе.
Вскоре после рассвета Реджинальд протянул свою высохшую руку, и костлявые пальцы стиснули руку Ратлиджа с неожиданной силой. Ратлидж ждал.
- Прости меня, - раздался шепот.
- Прощаю от всего сердца.
- Честно?
- Бог - мой свидетель.
Спустя некоторое время в комнате наступила полная тишина, борьба за жизнь прекратилась. Ратлидж подержал еще некоторое время холодеющую руку, потом осторожно положил на колени ушедшего друга и закрыл ему глаза. Письмо он убрал в карман, чтобы не видела Розмари.
Он спустился вниз. Глаза Розмари были красными от слез, она пила чай. Молча подвинула к нему вторую чашку, он налил себе. Чай был еле теплым, но он выпил, чтобы составить компанию.
Розмари сказала:
- Я все-таки уснула. И вдруг проснулась, как от толчка, Не поняла сначала, что стало тихо.
- Я сам поговорю с мистером Гремлингом.
- Знаешь, он не хотел, чтобы звали священника. Сказал, что было бы неправильно просить Господа спасти сразу две души, его и Максвелла. - И, поколебавшись, спросила: - Он тоже убил себя, Иен?
- Нет, Розмари. Он просто перестал дышать.
- Я думала, почему он хотел, чтобы при его кончине присутствовал именно полицейский.
- Я сегодня там, наверху, не был полицейским. Я был ему другом. А мне приходилось сидеть около друзей, уходивших в мир иной, и раньше.
Она дотронулась до его руки:
- Прости и спасибо тебе.
Спустя полчаса он ушел, оставив ее неподвижно сидеть за столом. Надо было найти мистера Гремлинга.
Он не читал письмо до вечера следующего дня и вынул конверт, только когда пришел на могилу своего друга, Максвелла Юма. Реджинальд писал:
"Макс,