* * *
Кристина металась по комнате, как загнанный зверь. Злые слезы заливали лицо, дыхание сбивалось, от боли и отчаяния хотелось выть в голос. Ненависть и бессилие, казалось, просверлили огромную черную дыру в самой середине сердца.
Да, Димка никогда не скрывал от нее, что был влюблен в Ренату Скворцову. Они долгое время встречались, а потом он сам познакомил ее с Новицким. Сам. Ирония судьбы! Не прошло и месяца, как Рената призналась, что больше не может его обманывать и уходит к Артему. От этих слов Костров словно окаменел. Он продолжал ходить на работу, продолжал дышать и даже строить карьеру, но в его жизни больше не было смысла…
Они встретились на какой-то вечеринке, куда Костров зашел случайно за компанию со своим приятелем. Тогда он напился, как свинья, и Кристина, оказавшаяся рядом, весь вечер выслушивала все его пьяные откровения. Оглядываясь назад, ей казалось, что она полюбила его с самого первого взгляда - взъерошенного и пахнущего дорогим одеколоном, коньяком и сигаретным дымом.
Поздно ночью она отвезла его домой и была уверена, что уже никогда больше с ним не увидится. Однако, к ее безмерному удивлению, уже через пару дней Дима пришел к ней с извинениями и огромным букетом цветов. Завязался странный, какой-то однобокий роман. Со стороны Кострова она никогда не чувствовала той яркой искры, той сумасшедшей страсти, без которой невозможно настоящее, глубокое чувство. Она догадывалась, что в его судьбе уже случилась та самая единственная и неповторимая любовь - Рената. И он все еще любит ее, и, наверное, будет любить всю свою жизнь. Но отпустить его Кристина уже была не в силах, и когда он, наконец, сделал ей предложение - была на седьмом небе от счастья.
Она никогда ни о чем не спрашивала Диму, но накануне свадьбы у них все-таки состоялся серьезный разговор. С замирание сердца она задала ему вопрос, мучивший ее все это время: он женится по любви, или от отчаяния, чтобы отомстить своей бывшей девушке? Тогда Дима как-то слишком громко рассмеялся, обнял ее и сказал, что все, что было когда-то, сейчас не имеет никакого значения. Он хочет создать семью именно с ней, Кристиной, а все прошлое отпустить и никогда больше о нем не вспоминать.
И она поверила. Поверила, хотя знала, что все совсем не так, как должно было бы быть.
Кристина никогда не встречалась с Ренатой, но знала о ней практически все, что можно было знать. Она пристально отслеживала все то, что можно было отследить, используя знакомых, социальные сети и другие подобные источники. Она уже заочно ненавидела ее за то, что она навсегда украла у нее счастье и покой, ненавидела и за ту боль, которую она когда-то причинила ее любимому человеку. Кристина всегда была уверена, что все, что ее может интересовать - это деньги. И если раньше это было всего лишь подозрение, основанное на ее личной неприязни, то в последнее время подозрение переросло в уверенность…
Если бы она только знала, что эта тварь тоже будет здесь - никогда в жизни не поехала бы в "Сосновый", сделала бы все, что от нее зависит, чтобы и Димка тоже не приезжал сюда.
Ничего не исчезло! Ничего не изменилось! А ведь она так старалась, чтобы ему было хорошо и уютно рядом с ней! Достаточно было взглянуть на него вчера вечером, чтобы понять, что он до сих пор влюблен в Ренату. Ради нее он готов на все. Ради нее, а не ради Кристины.
Дурачок! Глупый, доверчивый дурачок! Ну, неужели он до сих пор не понял, что она просто не способна любить?! Однако невооруженным взглядом было видно, что она просто упивается вниманием и чувствами Димы. Но еще большее удовольствие ей доставляет дразнить Кристину, наблюдать за ее мучениями и ревностью.
В этот момент, прервав горестные мысли, в замке заворочался ключ. Кристина шмыгнула в ванную, закрыла дверь и включила воду.
Через пару минут, умывшись, она вышла в комнату. Дима быстро вытаскивал из сумки на кровать аккуратно сложенные вещи.
- Привет, - равнодушно бросил он, не оборачиваясь, - Ты не помнишь, куда я засунул свою белую спортивную футболку?
- А тебе зачем?
- Мы идем играть в теннис. А, вот же она!
Он скинул рубашку и не глядя на Кристину, взял с тумбочки дезодорант.
- А мы - это кто? - звенящим голосом спросила она, глядя на его обнаженную сильную спину.
Ей так хотелось подойти и обнять его, но она знала, что не ее объятий он ждет, не от ее поцелуев теряет голову… Как же больно! Слезы опять застлали глаза, отчего картина мира стала расплывчатой и зыбкой. Она смахнула соленые капли.
- Я, Артем, Пахомов и…
- И она?
- Кого ты имеешь в виду? - фальшиво переспросил Дима, старательно избегая ее взгляда.
- Скворцову. Ты ведь именно из-за нее приехал сюда! - с горечью выпалила Кристина.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Ты ведь мне обещал, что ничего не будет, Дима! Я поверила тебе, и что? Зачем ты мучаешь меня?!
- Кристина, прошу тебя, не выдумывай! - с досадой проговорил он. - Мы просто идем играть в теннис.
- Хорошо, допустим. А почему, в таком случае, ты меня не позвал?
- Ты же никогда не любила подобного рода развлечения. Вот я и подумал…
- Хватит! - перебила она его, - Я знаю, где и с кем ты провел сегодняшнее утро. Я видела вас.
Он резко развернулся и уставился на нее широко раскрытыми глазами. В этом горящем взгляде смешался стыд, вызов, отчаяние и мольба. Наконец, словно обессилев, он опустился на кровать, и, обхватив голову руками, крепко, до ломоты в висках, зажмурился.
- Прости, - произнес он еле слышно. - Прости меня, если сможешь. Я не знаю, что со мной происходит. Я ведь был уверен, что смог все забыть. Я очень, очень старался, но у меня ничего не получилось!
Кристина присела рядом и положила голову ему на плечо.
- Давай просто уедем, милый! Я знаю, у нас все наладится. Нам просто нужно вернуться домой, в свою жизнь и больше никогда не видеть всех этих людей.
Повисло долгое молчание, нарушаемое только тиканьем часов на прикроватном столике.
- Ты права. Завтра же утром мы уезжаем.
- Правда? - в первый раз за весь этот тяжелый день Кристина улыбнулась.
Дима кивнул и тоже, через силу, улыбнулся и осторожно погладил ее по ледяной руке.
- Обещаю. Но сейчас мне надо уйти.
- Как - уйти?! - ей показалось, что она ослышалась.
- Прости, я обещал.
С этими словами он поспешно натянул футболку, и буквально выбежал из дома. Кристина ничком упала на кровать. Завтра. Только бы дожить…
Глава двенадцатая
Оставив Артема и Викторию Алексеевну наедине в холле, Рената поспешила домой. В дверях она почти нос к носу столкнулась с запыхавшейся Алисой. От неожиданности она отшатнулась и сильно ударилась локтем об угол.
- Простите, - пробормотала Алиса. - Вам больно?
- Ничего страшного, до свадьбы заживет. Куда вы так торопитесь-то, девушка? А! Кажется, мы знакомы. Вас, если я не ошибаюсь, Алисой зовут?
- Да. Если хотите, можно приложить холодное…
- Уверяю вас, не стоит так беспокоиться! Хотите маленький совет? Возможно, это не мое дело, но на обед здесь не принято ходить в джинсах, - она наморщила носик, словно Алиса была дворовой кошкой, написавшей ей на коврик, а ее губы скривились в брезгливой усмешке.
Еще вчера после таких слов Алиса бы немедленно развернулась и ушла. Да еще и поревела вдоволь, оставшись в одиночестве. Но сейчас ей было абсолютно наплевать на мнение этой местной королевы.
Подойдя к входу в ресторан, она из-за угла нашла глазами Шатрова. Он о чем-то беседовал с Егором Николаевичем. Наконец, он перевел взгляд и увидел Алису, беззвучно подающую сигналы.
- Простите, господа, но вынужден вас покинуть.
Сергей быстро встал из-за стола и вышел из дверей.
Алиса молча схватила его за рукав и поволокла на улицу.
- Куда ты меня тащишь? Да что случилось, в конце концов? - слегка запыхавшись, спросил Шатров, когда они, наконец, опустились на лавочку, одиноко стоящую позади главного корпуса.
- Сереж, к нам в дом кто-то залез.
- В смысле - залез? - оторопел тот.
- В самом что ни на есть прямом, Шатров! В комнате - жуткий погром, платье мое порвано, вещи разбросаны. Но самое интересное то, что деньги не тронули. Да и дверь не была взломана. Я, честно говоря, не сразу и заметила, потому, что первым делом пошла в душ, а когда увидела - меня чуть кондратий не хватил!
- Новость за новостью, и одна другой краше! - присвистнул Сергей.
- Но и это еще не все. С моего платья пропала брошка с бантиком. Та самая, золотая, "КЕН-Строй". Понимаешь, что это значит?! - Алиса почувствовала, что в уголках глаз начинают закипать слезы.
Сергей встал и прошелся туда-сюда по тропинке.
- А это означает только одно, - медленно проговорил, наконец, он, - тот, кто убил девушку, понял, что у него пропал этот самый значок - будь он неладен! А поскольку его отсутствие может явиться поводом для подозрений, он решил позаимствовать его у тебя. Я даже думаю, что тот треск, который ты услышала в лесу, был не просто так. Скорее всего, убийца обнаружил пропажу и решил найти улику до того, как она попадет в руки полиции. Там он видит тебя и уходит. Получается, ты самая подходящая кандидатура для подставы. Он же не мог знать, что брошку найдет не полиция, а мы.
Алиса немного подумала.
- Все логично. Убийца замечает меня, понимает, что я, скорее всего, обнаружу тело, и решает отвести от себя подозрения. Логика в этом, действительно, есть. Но зачем тогда устраивать погром? Платье висело на самом виду! Чего проще - отстегнуть эту чертову брошку и тихонько уйти. Я бы, скорее всего, даже ничего не заметила.
- Хороший вопрос!
- Сереж, сядь, пожалуйста. Я тут кое-что вспомнила. Может это имеет отношение к тому, что происходит.
И Алиса рассказала ему о том разговоре, свидетелем которого она явилась вчера вечером. Сергей слушал очень внимательно, и не перебивая.
- Почему ты до сих пор молчала? - спросил он, когда Алиса закончила.
Она пожала плечами.
- Честно признаться, у меня это просто вылетело из головы, Сереж. А теперь мне стало казаться, что это все связано. И разговор, и задушенная девушка в лесу, и погром у нас в доме, и…
- Так, так, подожди, - нетерпеливо перебил Шатров, - Получается, что ты не видела этих двоих, а только слышала разговор. Так?
- Ну, да, - кивнула она, - Там такие заросли, что даже лодку заметить сложно. К тому же, как ты понимаешь, я и сама не высовывалась.
- Это ясно. А теперь вспомни, что конкретно эта девушка говорила о бумагах. Только точно.
Алиса закрыла глаза и постаралась максимально сосредоточиться.
- Значит так. Она сказала, что передала какие-то там документы в руки другого человека, но он даст им ход только утром и по ее сигналу.
- А этот самый человек знает об этих бумагах?
- Думаю, нет, - с некоторым сомнением отозвалась Алиса.
- Странно. Как же она их тогда передала?
- Понятия не имею, Сереж. Я просто цитирую тебе ее слова.
- Интересно… А чего она хотела? Денег?
Алиса помотала головой.
- Нет, о деньгах речи не было, но, все равно, это было похоже на самый настоящий шантаж. Она сказала: "Для вас жизнь людей всего лишь неприятность". И еще: "Сделаете так, как я сказала, и о ваших грязных делишках никто ничего не узнает".
- О грязных делишках? - задумчиво протянул Сергей, - По крайней мере, один такой человек среди нас точно есть. Не уверен, что именно о нем идет речь, но похоже.
- И кто же он, Сереж? - нетерпеливо перебила его Алиса.
- Крутицкий Антон Владимирович, - скривился Сергей, как от зубной боли. - Видишь ли, я, по поручению Касаткина, в последнее время довольно плотно занимался его фондом. Так вот там все не так идеально, как кажется на первый взгляд. Прямых доказательств у меня пока нет, но судя по всему, наш благотворитель не гнушался торговлей детьми.
- Чего?! Как это - торговля? - округлила глаза Алиса.
- Очень просто. Выкупал младенцев у неблагополучных мамаш, - так называемых "кукушек", и за большие деньги продавал их бездетным парам. Иногда даже за границу. Очень прибыльный бизнес, хочу тебе сказать, - он брезгливо поморщился.
- Как такое возможно?! - выдохнула она.
- В наше время и в нашей стране возможно все, - мрачно усмехнулся Сергей, - Вчера я сказал Касаткину, что у меня есть кое-какие подозрения на его счет, но в подробности не вдавался.
- Почему?
- Не хочу быть голословным. Просто посоветовал ему пока повременить с вложениями.
- И денег, как я понимаю, Антон Владимирович не получит?
- Нет, конечно, по крайней мере, до того как я все проверю - ни копейки. Касаткин в этом отношении мужик принципиальный. Кстати, он сам воспитывался по интернатам, поэтому у него на детях пунктик.
- Ты видел сегодня этого Крутицкого?
- Нет, его жена, Элла, сказала, что Антон Владимирович лежит дома с головной болью.
- Нам необходимо с ним поговорить, Сереж!
- И что ты ему собралась предъявить? У нас пока нет никаких доказательств, только пустые предположения. Пусть он пока думает, что никто ни о чем не догадывается.
- Господи, у меня сейчас голова взорвется! - простонала Алиса.
Сергей привлек ее к себе и уткнулся носом в растрепанные волосы. Они пахли шампунем и солнцем. А еще они пахли его единственной любовью, которая когда-то решила поиграть в самостоятельность и независимость…
- Успокойся, Лисенок! Обещаю, я обязательно со всем разберусь. Ты мне веришь? - он взял ее лицо в ладони и взглянул ей в глаза.
Алиса молча покивала и слабо улыбнулась.
- Вот и хорошо.
- Сереж, - вкрадчиво спросила Алиса, - а тебе лично никто не передавал никаких документов? Я просто подумала…
- Нет. Да и потом, неужели ты думаешь, что я мог встретиться с этой девушкой, забрать у нее на хранение какие-то там бумаги и даже не помнить об этом?! Я пока, слава Богу, амнезией не страдаю.
- Но почему тогда искали именно у нас?!
- Понятия не имею. За обедом Шепс тоже говорил о каких-то там документах, которые он собирался изучить.
- Мутно как-то все! Слушай, а если придет наш суперинтендант, что будем говорить-то?
- Думаю, надо сказать все, как есть. Не вижу смысла скрывать, дело зашло слишком далеко.
- Сереж, ты уверен?
Шатров кивнул.
- И про брошку расскажем? Но ведь тогда тебя могут арестовать за то, что ты украл улику, или как это у них называется.
- Ничего подобного. Значок я нашел уже после того, как полиция уехала.
- И как ты это докажешь Проскурину?
- Я никому ничего доказывать не обязан. Это целиком его задача.
Алиса тяжело вздохнула.
- Ты поговорил с Касаткиным?
Сергей покачал головой.
- Нет, не успел. Кстати, вон он идет. Я скоро.
Алиса заметила, как из-за угла здания вышел Егор Николаевич с супругой. Шатров поприветствовал их взмахом руки и пошел вместе с ними по направлению к теннисным кортам.
Алиса вытащила из сумки сигареты и закурила. Значит так, что мы имеем?
С одной стороны есть нечистоплотный бизнесмен-благотворитель Антон Владимирович. Сергей догадывается о его махинациях и докладывает о своих подозрениях Касаткину. Мог это слышать Крутицкий? Почему бы и нет. Чем ему грозит эта ситуация? Пока нет твердых улик - ничем, но как только они появятся, то Касаткин тут же откажется иметь с ним дело. И это самое безобидное. Судя по словам Сергея, Егор Николаевич не из тех, кто просто пройдет мимо. Он сделает все, чтобы отдать Крутицкого под суд. В этом случае опасность для него представляет Шатров. Ему очень важно, чтобы информация о его аферах не дошла до Егора Николаевича. Значит, убить должны Шатрова?!
- Матерь Божья! - пробормотала Алиса себе под нос и, затушив сигарету, тут же прикурила следующую. - Ладно, едем дальше.
Есть подслушанный разговор. Некая дама угрожает своему собеседнику обнародовать какие-то документы, если тот не согласится на ее условия. Бумаги, по ее словам, она успела передать в третьи руки. Что за информация в этих документах, и кто он - этот третий человек?
Далее. Она, Алиса, натыкается в лесу на труп неизвестной девушки, задушенной шейным платком. Рядом с телом Сергей обнаруживает золотой значок с эмблемой "КЕН-Строя". Именно такие значки-брошки получили в начале вечера все участники праздника.
И, наконец, кто-то беспардонно влезает к ним в дом, переворачивает все вверх дном и крадет брошь с платья. Причем, дверь была открыта ключом, а деньги остались нетронутыми. Что искали? Если речь идет о тех самых документах, то почему Сергей не знает о них?! И откуда взялся еще один ключ? Хотя, чего проще - наверняка есть какой-нибудь ключ, которым пользуются горничные, когда убирают номера. Позаимствовать его дело не такое уж и сложное.
Если предположить, что незнакомка шантажировала именно Крутицкого, то напрашивается вывод о том, что это именно он задушил ее, а потом влез к ним в дом и перевернул там все вверх дном, пытаясь обнаружить те самые компрометирующие его документы.
Сергей прав - одни предположения, и никаких доказательств. Необходимо как можно скорее найти эти самые бумаги. Но где их искать?! А еще неплохо бы зайти на ресепшен и узнать, кто и в какое время убирает коттеджи.
Алиса встала и пошла по тропинке. На улице стало просто невыносимо душно, а воздух стал липким и каким-то тягучим.
Она уже поднялась на крыльцо, когда до нее донесся первый отдаленный, глухой раскат грома.
- Добрый вечер, госпожа Мельникова! А я как раз к вам. - Она вздрогнула от неожиданности и подняла глаза.
Перед ней, зажав под мышкой потрепанный коричневый портфель, стоял капитан Проскурин.
- Где нам удобно будет с вами пообщаться?
- Егор Николаевич! - окликнул Сергей.
- А, Сергей! А мы вот с Викторией Алексеевной решили пойти посмотреть на игру. Интересно, как наш любезный Илья Борисович утрет нос молодежи. Не желаете с Алисой пополнить ряды зрителей? Разделимся на два лагеря, будем болеть, можно даже ставки сделать! Лично я ставлю десять против одного, что Пахомов разделает их под орех! - со смехом сказал Касаткин.
Вика кивнула, но было видно, что общество Шатрова ей не особенно приятно.
"Интересно, за что именно она так сильно меня невзлюбила?" - подумал про себя Сергей, а вслух сказал:
- Егор Николаевич, честно говоря, мне бы с вами пообщаться…
- А никак нельзя этот разговор перенести хотя бы на пару часов? - с трудом скрывая раздражение, перебила его Вика. - Все-таки мы приехали сюда для того, чтобы хоть немного развеяться и отдохнуть.
- Боюсь, что нет, - с улыбкой, но твердо произнес Шатров. - Я не стану вам мешать, просто провожу до кортов, а по дороге вкратце расскажу, в чем дело.
Они вместе направились по аллее.
- Я слушаю тебя, Сережа.
Шатров незаметно покосился на Вику. В конце концов, рано или поздно все обо всем узнают.
- Начну сразу, без предисловий. На территории "Соснового" сегодня был найден труп неизвестной молодой девушки. Она была задушена в лесу, - заговорил Сергей вполголоса.
В этот момент Вика неожиданно споткнулась. Касаткин вовремя подхватил ее.
- Господи, милая, что с тобой?
- Ничего страшного, просто запнулась о камень, - проговорила она, но лицо ее заметно побледнело.