- Зимой? Весной? Не помню. Извините, ничем помочь не могу, - быстро и откровенно лицемерно ответил чемпион.
- Я женщин веду, шатенами не интересуюсь, - попыталась соскочить с темы и Вакурина.
- Жаль, жаль, - Алексей устроился удобнее, - но из-за вашей плохой памяти придется закрыть такое славное заведение.
- За что? Мы налоги исправно платим, c санэпидемстанцией дружим, с пожарными в ладах. За что нас закрывать? - Взвился директор.
- Какая разница? Вас лично, какая формулировка устраивает более всего?
Цена сделки прозвучала: информация за спокойное будущее. На лицах спортсменов отразилось сомнение. "Олимпус" посещали всякие люди. Разные и ситуации складывались. Посвящать в них гостя хозяевам не очень хотелось. Но что поделать?
- Ребята, - внес ясность Тяпин, - мы не на допросе. Сейчас, - "сейчас" прозвучало с угрозой, - от вас требуется только откровенность. Против "Олимпуса" я ничего не имею и не поимею, если уйду удовлетворенный. Так что старайтесь, ублажайте дядю.
- Ладно, - сдался директор и доложил: "Олимпус" иногда оказывает клиентам услуги сверх тех, что обозначены в прейскуранте. Очень редко Дарья или Михаил знакомят посетителей со своими знакомыми. Преимущественно женского пола.
- Кто обслуживал шатена? Адрес, - выдохнул Алексей. Каким глухим не казалось дело, а на тебе, сдвинулось, покатилось, пошло, поехало.
Миленькая курносая 20-летняя Светлана встретила Алексея вопросом:
- Ну, был такой у меня приятель. И что?
- Ваши впечатления? Что за человек? Чем занимался?
- Что я буду иметь, если все расскажу?
- А что надо?
- Деньги…
- Выкладывай все! - приказал Тяпин, опустошая карманы. - Будет, за что - получишь добавку.
За полученные банкноты, Света поведала следующее: она "курировала" высокого шатена под 30-ть, с января по май. Парень платил штуку баксов в месяц, взамен потребовав одного - верности. Ни каких левых мужиков, сказал, до мая я у тебя один. Идет? Она согласилась и не пожалела. Клиент рассчитался честно. Как-то, обыскивая карманы милого друга - мера сугубо предупредительная, ничего личного, Света обнаружила газетку бесплатных объявлений. Одно было выделено красным фломастером. "Для съемок в рекламном ролике приглашаются шатенки среднего роста с зелеными глазами. Конкурс состоится 17 февраля в 15 часов. Клуб трамвайщиков, оф. 302".
Заинтригованная Светлана в нужное время оказалась в толпе претенденток. Для конспирации она купила зеленые линзы и мало отличалась от других девушек, полыхающих возбужденными изумрудными взорами. Вадим регистрировал участниц, по пятеро заводил в актовый зал, следил за порядком. Второй тур состоялся спустя неделю. Света снова посетила мероприятие. Ей хотелось, знать, чем занимается Вадим, да и забавляли чужие страхи и волнения. Ей самой конкурс показался обычной аферой.
Третий тур не состоялся, подтверждая сомнительные цели организаторов. Света злорадствовала: зеленоглазым красоткам не отвалится дармовое счастье. Как и ей, девчонкам придется надеяться только на собственные силы.
- Света, вы умница! - поставил диагноз Алексей. - Настоящая умница.
Шатенки! Зеленые глаза! Конкурс проводился для того, чтобы найти потенциальную жертву нынешнего утреннего взрыва - девушку (или девушек!) максимально похожую на Катю Морозову.
- Все?
Света неопределенно пожала плечами, вроде бы. Ах, нет!
- У меня есть фотография Вадима!
С листка картона на мир взирала невыразительная физиономия, украшенная аккуратным носиком, пухлой нижней губой и усмешливой щелкой глаз.
- С кем это он?
На снимке Вадим беседовал с обычной ничем ни приметной молодой блондинкой.
- Она была в комиссии на конкурсе, - вспомнила Света. - Я видела, она в туалет выходила.
Тяпин замер, не смея верить в удачу. Судьба явно благоволила расследованию.
- Если подкинете еще деньжат, я могу еще кое-что вспомнить… - Светлана оказалась очень деловой барышней.
- У меня с собой больше нет. Поверишь в долг?
Барышня с сомнением покачала головой, но согласилась:
- Даша сказала, вы - серьезный человек из серьезной конторы. Значит, не обманете. А что Вадик натворил?
- Он, вероятно, замешан в похищении ребенка. Читали, наверное, в газетах?
- Тогда, не надо денег! - Девушка шагнула к телефону, набрала номер. - Андрей, возьми материалы по Вадику и дуй ко мне. Быстро.
Материалы по Вадику! Тяпин только ахнул. Вскоре в дверь позвонили.
- Мой брат Андрей, - представила Светлана гостя. Голенастый 15-летний парнишка, Андрей, очень походил на сестру. Тот же цепкий взгляд, та же напряженность позы, та же очевидная готовность к отпору. Ребята жили в оппозиции к внешнему миру и полагали, наверняка, борьбу лучшим способом защиты.
- По Вадикову душу явились, - объяснила Света присутствие Тяпина. Этот тип девочку украл, маленькую. На всех столбах объявления висят, - ввела сестра в курс дела.
- Так, - протянул задумчиво мальчишка и раскрыл кожаную папку, которую принес с собой. - За информацию заплатите?
- Все, что было, отдал Свете, - развел руками Алексей.
- Что ж…
Обещанная ежемесячно тысяча баксов требовала проверки кредитоспособности клиента. Поэтому в один из вечеров, пока парень получал удовольствие от красивого Светиного тела, Андрей, позаимствовав ключи, посетив квартиру Цветова. И остался разочарован. Бедновато. Однако выданный аванс обнадеживал. К тому же Вадим честно расплатился за январь, дал аванс за февраль. Андрей нанес еще один визит к Вадику, с большим вниманием исследовал помещение и вещи. Засунул нос в видеокассеты и удивился. Парень постоянно снимал двух женщин, молодую и пожилую. Бабы ничем особым не занимались: ходили туда-сюда, болтали, делали покупки. В углу кадра менялись даты, сценарий повторялся: дом, работ, магазины. На столе лежала коробка полная фотографий. На всех девица из кино. Андрей подумал тогда - невеста, страсти-мордасти; оказалось - работа, объект наблюдения. Светка глянула на снимок, нахмурилась. Барышня очень смахивала на участниц конкурса. Или они на нее. Так или иначе, брат и сестра решили, что за Вадиком надо походить, понаблюдать, пофотографировать, послушать. Мало ли что, вдруг пригодиться. В кожаной папочке имелось три снимка. Первый, как у Светы, с блондинкой неопределенной внешности, второй - с ней же, но при макияже и прическе. И третий кадр - Цветов в гордом одиночестве.
Тяпин собрал со стола фотографии Вадима Цветова и свои записи, сделанные во время беседы. На прощание, на всякий случай поинтересовался:
- Больше ничего не имеете сообщить?
- Как-то Вадим завел разговор о том, как сложно и дорого купить в пригороде дом. Искренне так возмущался, цифры называл, метраж, направления. Я пошутила: "Откуда у тебя такие деньги?". Он с обидой буркнул: "Не твое дело", - вспомнила Светлана
- Спасибо. - За спиной хлопнула дверь. Тяпин разменял лестничные перегоны, вышел на улицу. Закурил. Имело смысл смотаться в городскую налоговую, приобщиться к какому-нибудь сводному реестру по купле-продаже недвижимости, если таковой существует. В противном случае…об этом Тяпин старался не думать.
- Господа офицеры! - Алексей достал рацию, - кто смотается к Кравцу? Есть задание.
Демин приказал, везти к нему любую появившуюся информацию, Однако путешествия по городу не входили в планы Тяпина. Подгоняемый охотничьим азартом, он рвался вперед, по следу и уже через час держал в руках список с пятью адресами частных, уединенно расположенных домов, проданных с февраля по май нынешнего года. Уверенности в том, что его предположение верно, у Алексея не было. Но именно в таком месте можно было спрятать похищенную девочку, и, следовательно, проверить версию стоило. Тяпин взялся за телефон:
- Васек? Есть пять точек. Будем проверять.
Борис
Ехали, молчали.
- Ну я и растяпа! - Богунский вдруг хлопнул себя по лбу и резко притормозил. - У меня же назначена встреча! Надо срочно отлучиться минут на 40. Придется тебе, Борис, идти одному. Справишься?
Устинов чуть не поперхнулся от злости. Вот, нахал.
- Уж как-нибудь.
- Я на обратном пути подхвачу тебя.
Семиэтажка, в которой обитала экстрасенс, стояла на месте. Зато кудлатый привратник, в прошлые визиты, не пускавший дальше порога, ныне отсутствовал. Охрану объекта несла дама пенсионного возраста. Легко проглотив сочиненную Борисом слезливую историю про пропавшую невесту, консьержка расчувствовалась и выдала все, что знала.
- Старуха твоя - зараза редкая. Корчила из себя не весть что. И подруга ее такая же, стерва, рубля не дала на похороны, я собирала, бабулька одна у нас преставилась, - полилась информация. - Только съехали они. Спортсменка - летом. Старая - дня три назад. Мне 10 долларов обещала за уборку, а сама Ксеню за пятак уломала, гадина… - выяснилась причина нелестных отзывов.
– Квартира как же?
- Снимали они квартиру, у Ольги Леонидовны Ферапонтовой.
- Долго?
- С весны, в апреле заселились.
- Гости к ним ходили?
- В мое дежурство - нет, я бы помнила.
Наблюдательная дама также сообщила, что вселялись новые жильцы с четырьмя чемоданами и большими картонными коробками. Последние грузчики несли очень осторожно, будто там дорогая техника. Продукты приносили из супермаркета, ничего базарного. Жили замкнуто, на контакт не шли. Накрутили за апрель 4000 Вт.
Устинов в недоумении приподнял брови. 4000 Вт в месяц - очень много. Трехкомнатная квартира с холодильником, телевизором, компом и СВЧ едва вытягивает на полторы сотни в месяц. 4000 Вт - это круглосуточное подключение 5–7 энергоемких приборов, которые Катины приятельницы предположительно привезли собой. Но чем же они занимались? Научными изысканиями в домашних условиях? Кустарным производством? Или …например, слежкой?.
-А сменщик ваш про этих теток ничего не знает? - спросил Борис.
-Нет, - страрушка поджала губы. - Он у нас человек временный. Проработал лето и был таков.
"Как раз, когда сюда наведывалась катерина!"
-Что ж, спасибо и на этом.
Милейшим образом улыбнувшись, Устинов откланялся и направился на условленное с Богунским место. Он шел по улице, методично вычленяя из собранных за день сведений главное. Более всего хотелось знать одно: чем Катя - заурядная девушка из обычной семьи, с типовой судьбой и рядовой зарплатой заслужила внимание стольких людей и стала эпицентром стольких событий? Катька не имела допуска к государственным и коммерческим тайнам. Не обладала редкими свойствами и талантами. Не была знакома с видными политиками и учеными. Не могла засвидетельствовать чье-либо преступление.
Тем ни менее, сегодня из-за Катерины погибли люди, а раньше две странные особы пять месяцев держали Катю под неусыпным вниманием. Зачем? Почему? Если причина: не ум, честь, совесть, талант, связи, значит, предмет интереса - тело, другого не остается. В сексуальном или физическом плане? В физическом, следовало признать. Морозова - не королева красоты, не топ-модель. Сумасшедшие поклонники-миллионеры и фанатики-толстосумы не толпятся возле ее порога. Катька - красивая баба, безусловно, но заурядная, таких кругом полным-полно.
Борис нервно кусал губы. Единственным логическим объяснением случившемуся, могла быть уникальность Катиного тела, которое вдруг кому-то срочно понадобилось.
Произнести слово "трансплантация" было страшно даже в мыслях. Но только оно оправдывало возникшую кутерьму. "А героин? Вдруг, и, правда, мафиозные разборки?" - Устинов попытался спрятаться от правды и поверженно признал: нет, жалкая 50-граммовая пайка героина в раскрывшихся раскладах не стоила и полушки.
Бравурная мелодия мобильного вспорола тишину зала. Объявилась Юля.
- Да, слушаю.
- Как дела? Нашел Катю?
- Нет.
- А я, представь себе, встретила ее у своих знакомых. Она цела и здорова и собирается тебе звонить. Если хочешь, дам координаты.
- Конечно. Хорошо, спасибо, - Борис аккуратно записал номер телефона и адрес. На его лице не дрогнул ни один мускул. Звонить Кате ему запретили. Юлина помощь, как обычно, оказалась некстати.
- Между прочим, с ней Рекса.
Когда он уходил из дому, собака спала без задних ног, нанюхавшись снотворного. Как же она оказалась с Катериной?
- Все в порядке. Можешь не волноваться.
- Теперь я абсолютно спокоен.
Не дождавшись новых вопросов, Юля с тяжким вздохом оборвала связь. Борис тоже вздохнул. Но с облегчением. Слава Богу, нашлась Катя. И любовница не затеяла очередное выяснениеотношений.
Катя
- Глеб Валерьянович и Юлия уехали. Для вас в гостиной записка, - София, сменив темное строгое платье и кружевной фартук на брючный костюм, при макияже и прическе превратилась из заурядной домработницы в эффектную статную даму.
На столе голубел конверт. В нем лежали купюры и листок бумаги.
"Как мы и договорились, оставляю деньги и прошу присмотреть за собакой". - Далее следовала приписка, сделанная другой рукой. - "Пожалуйста"
- Я ухожу, - продолжила София. - А вы не стесняйтесь, располагайтесь как дома. На охранника не обращайте внимания. Еда в холодильнике, телевизор, книги и журналы - на виду. Есть вопросы?
- Есть! Вы всегда на незнакомых людей дом бросаете?
София скорчила пренебрежительную гримасу.
- Без моего разрешения вас не выпустят со двора.
- Это еще почему? - взвилась Катерина.
- Вы взяли деньги и теперь подчиняетесь мне.
- Глебу Михайловичу!
- Я здесь главная.
- Он тоже так считает?
- А как же. Но главное, что по сему поводу думаю я.
Катя, поневоле примерила ситуацию к себе. Сумела бы она занять достойное положение, случись пойти в прислуги?
- В нашем бизнесе главное - отношение к хозяевам, - обозначила приоритеты женщина. - Надо очень уважать себя, чтобы обслуживать чужих людей. Мы с Глебом Валерьяновичем достаточно быстро нашли общий язык. Он - человек умный, тактичный, с понятием. Не то, что Юлия.
- Суровая вы дама, - восхищенно ахнула Катя.
- Я двадцать лет прослужила секретарем директора крупнейшего завода. Меня главные инженеры и инструкторы райкома партии по струнке ходили. Неужели я с какими-то буржуями не управлюсь?
- А не боитесь, что уволят?
- Нет. - София подняла выщипанную бровь. - Во-первых: бояться никогда ничего не следует. Во-вторых: в нашем союзе сильная сторона - я. И в-третьих: я не допускаю ситуаций, когда кто-либо вместо меня решает мою судьбу. Я умею быть необходимой. В этом - секрет силы и уверенности. Необходимой! А не приятной, услужливой, милой. На мне держался завод, на мне держится дом Глеба Валерьяновича. Я - фундамент власти, фундамент не увольняют, без него здание рушится.
- Как же стать необходимой?
- Очень просто. Надо захотеть! - София направилась к двери, - Но я заболталась, меня ждут. Пока.
От нечего делать Катерина решила совершить обзорную экскурсию по дому. Коттедж готовили к зиме, поэтому в большинстве комнат мебель вывезли. Разруха не коснулась только кухни. Царство Софии поражало порядком и роскошью. В остальном, дом мало соответствовал понятию "нормальное жилье" и больше напоминал зал ожидания.
Катя улыбнулась мечтательно. Как хорошо, что она оказалась в пустом, охраняемом доме. Как замечательно, что все уехали. Как чудесно, что рядом Рекса. Для полного счастья не хватало только успокоить Устиновых.
У Бориса было занято, а вот до тети Иры с третьего раза удалось дозвониться. Правда, разговор не получился. Связь оборвалась буквально через минуту.
"Телевизор что ли включить… - Катя убавила звук, устроилась в кресле поудобнее, прикрыла глаза. По привычке последних недель в который раз принялась перебирать в памяти события последних месяцев…
Последнее, четкое воспоминание о прежней жизни - мертвая мама на полу и визгливый крик, комом застрявший в горле. Звук оборвался тишиной. Сердце замерло на мгновение, и, неуемное, двинулось дальше, в перестуке ударов дробя страх и боль. Пока длилось мгновение - Катя ощутила его вечностью - с ней произошли странные метаморфозы. Сначала сознание словно раскололось на три части. Первая, задыхалась от боли, приняла в себя страшную правду: "мама - мертва". Вторая наполнилась безмятежным покоем лжи: "этого не может быть". В третьем не было информации и эмоций, там царила ватная, душная, огромная тишина. В которой, после некоторых сомнений: ад правды или благодать лжи? - спряталось "Я".
Почти абсолютный покой, овладевший Катей, нарушало одно - воспоминание об Устинове. "Мне плохо, а Борьки рядом нет", - отсутствие привычной поддержки стало якорьком, не позволившим утонуть в безмолвии.
Дальнейшие события расплывались в памяти. Мелькали знакомые и чужие лица, тетя Ира неотступно находилась рядом, изводил вниманием Степан. Сквозь пелену забвения Катя видела и не видела, слышала и не слышала - суета вокруг воспринималась отстраненно. Защитный кокон оберегал от волнений, глушил звуки, гасил цвета, превращал мир в безвкусную бессмысленную слизь. И только отсутствие Устинова - пульсирующая от раздражения точка - требовала внимания. Катя ждала, ждала и звала. Борька! Борька! Борька! Сигналил без перерыва маячок в мозгу.
Наконец-то! Устинов ввалился в комнату, сгреб в охапку, прижал к плечу. Наконец-то! Морзянка оборвалась. В душу снизошло долгожданное отдохновение, и жизнь тот час превратилась в сказку. В страшную и прекрасную сказку. Тишина была прекрасна. В ней был волшебный лесной островок, синяя гладь озера, нежные мужские руки. В ней утро дарило веселье, закат обещал удачу, ночи полнились удовольствием. Но тишина ужасала. Когда она таяла, временами это случалось, когда здравомыслие, рассудок - что-то рациональное - выглядывало из тьмы и с недоумением озирало маленький пятачок земли, окруженный со всех сторон водой, незнакомый деревянный дом, потное мужское тело, возбужденную плоть, становилось до невозможности страшно.
"Где я? Что со мной? - в душе рождался страх, но тут же возникало понимание - рядом Борька. Впрочем, скорее это было ощущение. Катя просто знала, что Устинов рядом и значит, ей нечего бояться. Он не позволит ни острову, ни воде, ни дому, ни мужскому телу причинить ей вред.
- Ты чуть с ума не сошла, - сказала потом тетя Ира.
- Не сошла и ладно - ухмыльнулась горько Катерина. - А какой я была? - спросила, замирая. Она почти ничего не помнила. Четкие ощущения оборвались на истеричном крике "мама" и вернулись под грохот выстрелов. Смерть мамы увела в беспамятство. Убийство мотоциклиста возвратило в реальность. Что разделяло события, чем полнились первые страшные дни? Тетя Ира неохотно призналась:
- У тебя помутился рассудок. Борька увез тебя на лесной островок, там ты пришла в себя. А была страшной, - Устинова вытерла мокрые глаза, - только это все в прошлом. Живи дальше, девочка. Тебе повезло, ты выкрутилась.