- Но они же не обратили внимания на отсутствие Рексы, - парировала Ирина Сергеевна.
Результаты обыска в Катиной квартире оказались очень интересными.
Во-первых, во всех комнатах обнаружились жучки. За Катей велось очень плотное наблюдение.
Во-вторых и третьих, в ванной на полу лежали мужские и женские грязные вещи, порванные и с пятнами крови; а на балконе - тряпка, пропитанная снотворным;
В доме Устиновых, куда подчиненные Кравца приехали за Катиными рисунками, тоже не обошлось без сюрпризов. Портреты Трюхиной исчезли. За то нашелся вырезанный в книге тайник и следы оружия в нем
- Куда же подевались эскизы? Еще вчера они были в верхнем ящике стола, - растерянная Ирина Сергеевна повернулась к Петру. - А откуда у нас оружие?
Олейник пожал плечами. Тебе виднее.
Однако самой большой неожиданностью стало исчезновение Рексы.
- Как вела себя Рекса? - спросила Устинова. - Не покусала оперативников? Она у нас собачка серьезная, чужих не жалует.
- Ни у вас дома, ни в квартире Морозовых собаки нет.
- Скажите своим ребятам, пусть спросят у соседей, Пушкарей, тети Люси и дяди Мити, - посоветовала Ирина Сергеевна. - Рекса могла пойти только со своими. Со стариками, или с Борей, или Катей.
К Пушкарям направили старшего группы. Спустя полчаса он доложил: Катя увезла Рексу в неизвестном направлении.
- Зачем? - озвучила всеобщий интерес Устинова. Вопрос остался без ответа. Все было ясней ясного. Кому-то требовалось изъять рисунки. Тихо и незаметно вломиться в квартиру, которую охраняет волкодав нельзя. Собаку следовало убрать. Что и было сделано.
- Кстати, у меня по поводу Рексы есть идея… - Устинова смущенно взглянула на Петра. Собственные мысли казались ей нелепыми до невозможности.
Что могло заставить Катерину добровольно (тетя Люся показала: Катя не выглядела испуганной или взволнованной) увести собаку из дому и взвалить на шею редкую обузу - непримиримую к незнакомым людям Рексу? С посторонними псина вела себя безобразно. Вытянув настороженно шею, уставив немигающий красноватый взгляд - прицел в потенциального противника (им назначался поочередно каждый из присутствующих), она терпеливо отслеживала каждое движение. Влажный оскал клыков, полная боевая готовность к защите и нападению - душевное равновесие таяло при взгляде на Рексу. Ученая горьким опытом Катерина избегала водить собаку в гости. Что заставило ее изменить правилу в этот раз? Собственные интересы? Чужая просьба, требование, необходимость?
- Должен существовать убедительный повод, из-за которого Катя в своих странных обстоятельствах решила бы забрать Рексу из дома.
- Мало ли… - разочарованно буркнул Иван Иванович. Но тут же включился в "игру". - Впрочем, в разработках Трюхиной не бывает случайных элементов. Поэтому Кате, скорее всего, навязали обстоятельства, в которых она могла поступить единственно возможным образом. Деньги, думаю, надо исключить. Большая сумма вызывает подозрение. Маленькая - не оправдывает неудобств. На что еще бы Катя могла бы среагировать?
Щенок! Устинова от неожиданности окаменела. От смелой догадки захватило дух. Щенок мог нейтрализовать Рексину агрессивность. Щенок мог подтолкнуть Катю к неожиданным поступкам.
- О чем ты думаешь? - Петр поощрительно улыбнулся. - Выкладывай.
- Мне кажется…
- Слишком сложно, - пожал плечами Иван Иванович. Хотя, комбинация красивая.
- Чтобы "завести" Катю щенок должен быть алабаем и походить на Рексу. На такого Катерина "клюнула" бы непременно, - продолжила мысль Устинова.
- Ваше предложение - чистой воды бред, - Николая Антонович недоуменно пожал плечами. - Но, как версия, сойдет.
- Звони! - разжал Кравец сухие губы.
- Я и собираюсь, - фыркнул Демин и достал телефон.
Через четверть часа собеседник Демина поднял на ноги все кинологические и ветеринарные организации и выяснил фамилии, имена, адреса, телефоны, тех, кто мог быть ему полезен. Таковых набралось восемь человек. Однако первый же разговор с невысоким бородатым мужичком, которого собеседник Демина, выдернул из пивной, доказал состоятельность теории Ирины Сергеевны.
Именно бородачу было известно, что в туркменские питомники поступил заказ с очень жесткими требованиями. Клиент искал белую в черных пятнах сучку-азиата, платил хорошие деньги.
- Прикиньте, у них заказ, за который можно срубить кучу денег и ни одного подходящего щенка. А у меня щенок под боком и ни одного клиента, - хмыкнул бородач и, объясняя хорошее настроение, повел рассказ дальше. - Самое смешное началось позже. Я отправил алабая в Туркмению, а через пять дней к моему сыну - он держит собачий саноторий за городом - явился мужчина под 60, крепкого сложения, энергичный, состоятельный и попросил подержать щенка пару дней. К нашему удивлению, это оказался наша же собака. Кстати, именно сегодня я доставил ее по адресу…
Демин, выслушав доклад подчиненного, с приподнятыми от удивления бровями, однако посвящать друзей и Ивана Ивановича в историю не стал. Выдал лишь резюме:
- Версия со щенком сработала. Едем в адрес …
Кравец вздрогнул и еще сильнее сжал кулаки.
- Может позвонить Тяпину? - спросил треснувшим от волнения голосом.
-Будут новости - Леша объявится, - выразил общее мнение Олейник.
Тут же, будто под заказ, раздался звонок.
- Павел Павлович, Тяпин на проводе. В общем, есть местечко, хорошо бы наведаться.
- Адрес!
Словно читая с записей Демина, Алексей назвал улицу и номер дома.
Борис, Катя и другие
Борис.
- Как настроение? - спросил Сван. Подготовительный этап завершился, они прощались у дороги. "Агеевцам" предстояло занять выбранную позицию. Устинов отправлялся на встречу с Богунским.
- Борис? - обрадовался Степа телефонному звонку. - Ты где? Я прождал тебя в условленном месте битый час! Изнервничался, передумал не весь что. Почему ты трубку не брал?
- Обстоятельства мешали.
- Где ты? Что делаешь? Как Катя? Она звонила? Ты видел ее?
- В порядке наша Катя, на природе прохлаждается. Не беспокойся.
- Я немедленно еду к ней. Говори адрес!
- Вместе поедем. Подхвати меня по дороге.
Разоблачение Юли тенью подозрений укрыло и Степана. На принадлежность Богунского к преступной коалиции ни указывал ни один факт. Зато мелких и пакостных сомнений набиралось великое множество. "Я предвзято к нему отношусь, - напомнил себе Устинов, - надо быть объективным".
Степана роднило с Юлей многое: время знакомства - апрель, удобный в общении конформизм, глубина обуявших чувств, идеальное психологическое соответствие партнеру, прекрасные внешние данные. Сходство настораживало. С другой стороны Богунский мало отличался от обычных Катиных ухажеров. Высокие, материально обеспеченные крепыши - жизненный стандарт Морозовой и Степан Богунский выглядел именно так.
На место встречи Борис опоздал.
- Приветствую тебя, друг мой Степан!
Нетвердая поступь, в руках початая бутылка "Пшеничной", на лице румянец и растерянность. Таким Богунский Устинова никогда не видел.
- Ты пьян что ли?
Борис признал "очевидное":
- Ну, выпил! С кем ни бывает?!
- Нашел время!
- В жизни всегда есть место подвигу и пол-литре.
- Судя по тебе, ты принял на грудь побольше.
- Не считал.
- Катя мне тоже звонила, - индифферентно сообщил Богунский.
- И что?
- Просила приехать.
- Тебя тоже. Вот, стерва.
- Борис! - Богунский гневно свел брови, - я тебя попрошу выбирать выражения.
– Будет сделано, герр капитан!
Идею притвориться пьяным, выдвинул Сван. Если Степа ни причем, сказал он, то плюнет и уйдет. А если проникнется настойчивой заботой и начнет педалировать процесс, считай, парень в игре.
- Поехали, Катя ждет, - поторопил Богунский.
Борис отмахнулся.
- Что ты ко мне пристал? Сам доберусь, без твоей помощи.
Степан засмеялся миролюбиво:
- Ты сам просил, чтобы я за тобой заехал. И правильно, между прочим, сделал. Эк, тебя развезло. Еще ненароком свалишься под забором, в милицию угодишь, опозоришься.
- Все равно, сам доберусь, - повторил Устинов, - не желаю твоими услугами пользоваться. Не желаю!
- Как хочешь. Тогда всего хорошего.
- И тебе не болеть! - Устинов повернулся и решительно зашагал по тротуару. Далеко уйти ему не позволили.
- Куда ты, горе луковое? Садись в машину. Я тебя прошу.
Наверное, больше от злости, чем от иной необходимости, Богунский достал из-под кресла тряпку, стал вытирать руки. Устинов, едва не выдав себя, проглотил ругательство. Белое в синий кораблик полотно укрыло длинный красивой формы указательный палец Степана, прошлось в возвратно-поступательном движении, перебралось к безымянному. Кусок такой же ткани, отчаянно воняя хлороформом, лежал у Устинова на балконе. Его подобрала на улице Рекса и старательно изорвала в клочья, перед тем как заснуть! Большее доказательство причастности к преступлению трудно было придумать! От бессильной ярости у Устинова даже свело скулы.
- Ладно, поехали…
Едва джип тронулся, Борис закрыл глаза и захрапел. Однако настороженный взгляд Богунского чувствовал даже сквозь закрытые веки, Сван и на этот случай выдал инструкции. Словно разбуженный собственным храпом, Борис встрепенулся, удивленно оглядел пространство салона и обессилено растянулся на заднем (сознательно выбранном) сидении. Теперь, когда Степа не видел его лица, можно было и расслабиться.
Дорога заняла минут сорок, как планировалось. В соответствии со сценарием произошла и встреча с "агеевцами". Не доезжая немного до нужного дома, посередине проулка, перегораживая дорогу, стоял запрещающий знак. Парень, в желтой жилетке поверх футболки, махнул Jeep рукой, веля тормозить.
- Какого черта… - начал было Степан.
Упало дерево, оборвало провода, ремонтники вот-вот приедут, пока надо в объезд… парень тараторил, не прекращая жевать жвачку, от чего не очень складная речь, становилась совсем невнятной. И все же суть дела была предельна ясна: джипу придется возвращаться на трассу и подбираться к нужному дому со стороны озера или вокруг леса. Другие пути перекрыты и останутся в таком состоянии еще часа два.
- Холера!
Скорректировать маршрут требовалось в первую очередь. Что бы ни случилось в дальнейшем, отправляясь в N-ск или куда-либо, Степану надлежало выбрать трассу, которую назначил для него Сван.
- От дома ведут дороги в 4-х направлениях. Две мы перекроем якобы из-за упавшего провода. Третью займет строительный вагон. Четвертая - единственная, останется свободной. Притормозить в нужном месте мы поможем, дальше - как карта ляжет, - сообщил на совещании главный стратег.
- Но Богунский может проверить соседние улицы.
История с аварией в электросети зияла прорехами. Белые нитки, шей не шей, не сводили концы с концами. Расчет строился на том, что наш человек, привыкший к рухнувшим деревьям, оборванным проводам и, главное, к нерасторопности ремонтных служб, не станет вникать в подробности происшествия. Зачем? Нормальное дело: отрезан подъезд к полусотне домов, эка, невидаль. Так было, есть, будет. На том стоим. На дураках и дорогах.
- Не проверит. - Сван не собирался убеждать, он действовал и рассуждал как профессионал и как профессионал не вкладывал в работу ни грамма эмоций. И оказался прав!
Внедорожник, пыхтя, дал задний ход, развернулся. Слава Богу, выдохнул Борис.
Катя.
– Как ты мог?!
День, злой проказник, продолжал дарить неожиданности. Пьяный в стельку Устинов, вцепившись в спинку переднего сидения, категорически отказывался покидать салон автомобиля.
София философски заключила:
- Мужики есть мужики, дикое племя. Не расстраивайся. Если до завтрашнего утра твой друг очухается - хорошо. Нет - не судьба ему директорствовать, извини, - оскорбленной поступью она направилась в дом. Катя, Степан и Борис остались у ворот. Устинов глупо улыбался, Богунский вопросительно взирал на Катерину. Та в немой досаде, наливалась гневом.
- Степан, отойди, пожалуйста, я попробую с ним поговорить, - попросила тихо.
- Бесполезно, ничего не соображает, - Богунский нехотя сделал пару шагов в сторону.
Катя присела на корточки перед машиной, постаралась заглянуть в серые туманные глаза.
- Борис, ты меня слышишь? - туман набрал гущи, начал преобразовываться в стекло, - Борька, нам надо N-ск.
- В N-ск, - повторил Устинов, - зачем?
- Я тебе потом расскажу, ладно?
- Сейчас давай.
- Ты не поймешь.
- Сама - дура. Впрочем, с тобой хоть на край света.
Катя беспомощно развела руками, призвала в помощники Степана.
- Что я должен сделать? - Богунский, высокомерный и снисходительный, в обиде и благородстве, цедил слова сквозь зубы.
- Как минимум не портить мне нервы! - не вытерпела Катя. - Ты ведь мне друг. Я могу на тебя положиться?
Друг пафосно страдая, изобразил лицом сложную гамму чувств, и уточнил, подгоняя ситуацию:
- Когда мы отправляемся?
- Сейчас, - Катя ушла в дом.
Борис.
Сван в кратком курсе молодого бойца внушал: оставляй за собой свободу маневра, не принимай навязанных извне схем. Ученье - свет. Пожиная плоды просвещения, Устинов вывалился из салона, качнулся нелепо, побрел к лесу.
- Ты куда? - в голосе Степана звенела ненависть.
- А…
Статус пьяного позволял не объяснять поступки, творить, что в голову взбредет.
- Борис! - взметнулось над лесом.
Он повернул обратно. Дом-крепость, железные ворота, забор. Сколько же в коттедже людей? Охранник у ворот, крепкая тетка по имени София и все? Вряд ли. Масштабы подготовки к операции, обилие машин, людей, крови, не позволяли рассчитывать на скромный финал.
- Борис!
Он сказал Свану:
- В нее стрелять не будут. Она нужна живая и здоровая. Я отвлеку их, она тем временем убежит. Вы заберете ее и уедете. Если, - слова давались с трудом, - я не справлюсь, если меня… - губы отказывались произнести страшное "убьют", - не дайте увезти женщину. Застрелите ее.
Брови советника дрогнули; удивленный отчаянной решимостью Бориса, Сван не удержался, присвистнул:
- Ого! Так не доставайся же ты никому?! Кровавая развязка жизненной драмы "любила - разлюбила"? Африканские страсти?
Устинов не ответил, не купился на дешевую подначку.
- Моя цель, - предваряя дальнейшее обсуждение, заявил решительно, - освободить женщину, даже ценой ее жизни. Поэтому, рабочая версия такова: если меня убьют, - он все же выжал из себя четкое конкретное определение, - стреляйте в женщину. Не ждите ничего - стреляйте.
- Борька! - Катя неслась как птица.
Представилось: из-за поворота выскакивает машина, на бешеной скорости мчится к ним, он подхватывает Морозову, хлопает дверца, ревет двигатель, клубиться пыль и вот на пустынном проселке уже никого, только растерянный Богунский, крепкая тетка и охранник.
- Борька, - Катя запыхалась, глаза выдавали волнение.
Он мог сейчас сказать ей:
- Будь осторожна. Слушайся меня. Степан - враг.
Он мог сказать:
- Они затеяли подлость, берегись.
Мог сказать:
- Спасайся.
И не сказал. Не предупредил, не остерег. Потратил, отпущенный судьбой миг, на главное.
- Я люблю тебя, - признался в зеленые глаза и сграбастал, прижал к груди, впился в губы, - Катенька…
Подоспевшему Степану досталось невнятное:
- На хрена мне ехать в N-ск?
Что ж, каждому - свое, как повелось.
- Катерина! Ты бы людей постеснялась! - Богунский взвился в лицемерном негодовании. - Нашла время целоваться!
Нашла, Катька взбрыкнула норовисто головой, но промолчала, не стала пререкаться, пошла покорно за Степаном. Лишь раз обернулась, проверяя, идет ли Устинов. Тот плелся, понурив голову, выписывая ногами кренделя.
- Жаль, Борис Леонидович, не довелось с вами побеседовать. Очень жаль, - София улыбнулась краем губ. Глаза полыхали злостью.
- А?
Мадам отшатнулась, брезгливо сморщилась.
- Хам! - дрогнули губы.
- А…
Джип, продуваемый сквозняком, зиял открытыми настежь дверцами. Наверное, хозяева проверяли, пока гость отсутствовал, не прихватил ли тот в дальний путь что-нибудь запретное. Что ж, Сван, в который раз оказался прав, запретив брать с собой оружие.
Катя.
-Пора, - София обняла Катю, - желаю победы и приятного путешествия. О собаке не беспокойся, все будет в порядке.
- Я позвоню завтра, - пообещала Катя, - обязательно.
- Катюша, если ты не против, с вами наш паренек прокатится? Не хочется из-за одного человечка гонять машину, - когда все устроились, предложила вдруг домоправительница.
Борис только дернул кадыком. Началось!
- Надо у Степана спросить, - ответила Катя, - он хозяин.
- Я - не извозчик, - изрек недовольно гнусный лицемер.
- Степан!
- Ладно - ладно, делай что хочешь! - оскорбленная невинность умывала руки.
- Да, конечно. - Катя обрадовалась возможности удружить Софии. - Зовите своего паренька.
Из сторожевой будки вынырнул верзила в спортивном костюме. Катя лишь бровью повела в изумлении: все время на виду торчал один охранник, откуда взялся второй. Спрашивать было неловко, хотя на кончике языка крутился вопрос: сколько их там у вас? И зачем?
Богунский отвернулся, демонстрируя скуку и нетерпение; пора трогаться, говорила физиономия, давно пора.
- Счастливо, - София помахала рукой.
Борис.
Счастливо, пожелал себе Устинов. Удача сейчас требовалась, как никогда.
Машина добралась до перекрестка и уткнулась в фанерную табличку с грозной надписью "Проезда нет". Двое работяг, лежа на траве, мусолили потрепанную колоду карт.
- Авария, - глубокомысленно изрек один.
- Тьфу, ты, - чертыхнулся Степан.
- Провод, блин, грохнулся, мать ити, - почти цензурно обрисовал ситуацию второй. - Электрика, трам тара рам, шарахнуло, чуть не убило. Так что… до вечера… колупаться придется… работы непочатый край… - труженик натужно крякнул и устроился удобнее, - ба, какие люди…
На трассу параллельную лесу выполз из соседнего переулка грузовик - фургон. "Электромонтажные работы. Аварийная служба" - красно-белая надпись внушала надежду.
Итак, замер Борис. Четыре дороги стелились перед джипом. Первая: вперед, под напряжение. Вторая: назад, в скандал с водителем фургона, перегородившим трассу. Третья: влево - в ближний объезд, прямехонько на рухнувшее дерево. Четвертая: дальняя, кружная - вокруг леса.
- Семь верст - не крюк, - утешил первый рабочий, Иван, и нацепил второму, Андрею, погоны на плечи. Червовую и бубновую девятки.
- Не умеешь работать головой, работай руками.
Внедорожник сдал назад, развернулся. Борис перевел дух. Посчитал до 100.
- Стой! - заорал не своим голосом, едва перекресток исчез из поля зрения. - Стой! - он толкнул дверцу. - Открой! - приказал Степану.
- Открой, - повторила Катя.