Один из парней, посланных в караул, обеспокоенный выстрелами, проявил недюжинное рвение; поднялся по ржавой, чудом сохранившейся, наружной лестнице на крышу. Обдираясь о кирпичи, сполз через оконный проем на второй этаж и волею судеб столкнулся нос с носом с Катей и Борисом. Минутой раньше он бы оказался у них за спиной и разоружил бы обоих. Сейчас успел лишь ткнуть Устинова в спину пистолетом. Дальше Катя, уловив боковым зрением мелькнувшую тень, выбросила вперед руку и выжала курок. Выстрел почти в упор, отбросил тело - маленькое аккуратное отверстие во лбу практически всегда превращает живого человека в мертвое тело - к стене. На секунду оно, распластанное, замерло вертикально, а затем, медленно стекло по кирпичной кладке на пол. Катя едва не дунула залихватски в дуло, убийство не произвело на нее впечатления. Она почти не осознала того, что учинила.
Степан.
Богунский не шелохнулся. Суету могла оборвать пуля. Попасть под раздачу, стоя в центре пустого пространства, он не желал. Удержались от скороспелых выводов и его ребята. Напротив, используя неразбериху, подобрались к закутку поближе. Молодцы, он одобрительно кивнул.
- Что произошло? - спросил негромко. В ответ полилась тишина. Пришлось повторить. - Что произошло?
- Все нормально, - объявил Устинов - Катя нечаянно пальнула, не волнуйся.
- Катя?
- Да… - она едва шевелила губами.
- Хорошо. - Богунский огорченно нахмурился. Катя сорвалась, как он и ожидал, но, к сожалению, поздно. Пуля, которую мог получить Борис, угодила в стену или улетела в окно. Так или иначе, надежды не оправдала. Жаль.
- Продолжим разговор…
- Мы тебя слушаем…
Борис.
Фраза была явным преувеличением. Устинова треп Степана не интересовал, а Катя вряд ли понимала сейчас хоть что-то. Она привалилась к плечу Бориса, дышала глубоко, часто, с истеричным подрагивающим стоном. Глаза… Устинов заглянул в зеленые болотца… зрачки мерцали холодно и жестко, взгляд блуждал по лицу трупа. Истина торила дорогу к сознанию, блуждала в поисках оценки.
- Ты поступила правильно. Он - враг, он хотел нас убить. Или он, или мы, - прошептал Устинов. Катя кивнула, заворожено глядя на окаймленную красным дырку во лбу убитого. - Или он, или мы! - Утешениям не пришло время. Бой не время для сантиментов.
Катя замотала протестующе головой, отгоняя химер. Взгляд потеплел.
- Враг. Или он, или мы. Правильно, - кодируя себя, повторила. - Враг. Или - или.
- Умница моя, разумница, - он ободряюще улыбнулся. Надо бы пошире, да повеселее, но уж как получилось.
Катя потерла рукой шею.
- Ну, ты и дурак, Борька, больно же! Что собственно происходит?
- Потом расскажу, сейчас слушай Степу и поддакивай.
За стенкой распинался Богунский. Представился зачем-то частным детективом, нанятым охранять Катерину от лиходеев, задумавших навредить Андрею Морозову.
- Я увидел тебя и сразу потерял голову…хотел отказаться от задания…
- Пора, - приказал Борис и подтолкнул Катю к дыре. Шепотом, в самое ухо, выдал инструкции, и главное: - я люблю тебя. Беги.
Катя опустила в провал ноги, повисла на локтях.
- А ты?
- Не тяни время, - Борис держал ее на весу, затем отпустил руки. Слава богу, обошлось без шума. Юркой кошкой Катька нырнула вниз.
Их укрытие являлось замыкающим звеном вертикальной шахты, берущей начало в подвале. Возможно, маленькие комнатенки предназначались под кладовые; возможно, под кабинки лифта. Отделенные от общей площади стеной, хорошо сохранившейся на первом этаже и практически отсутствующей, за исключением покореженного козырька, на втором; клетушки сразу привлекли внимание "агеевцев" и Бориса.
- Если заманить твоего Богунского на второй этаж, можно запросто слинять, - сказал Сван. - Опустишь барышню в дыру, оттуда она сможет выбраться на улицу и добраться до нас. При условии, если кто-то прикроет спину, отвлечет внимание на себя.
Под "кто-то" подразумевался Устинов. Он не возражал.
- Зацепи их и отправляй девчонку. Пока они догадаются, что она удрала, мы будем далеко.
О дальнейшей судьбе прикрытия, Устинова то есть, тактично не вспоминали. Поставил человек целью вытащить бабу из беды - его право, его цена. Каждый сам себе хозяин, барин, управдом.
- Основной конкурент твоего отца - Чурый Олег Львович, вор в законе, законченный головорез. Он объявил охоту на тебя… - Богунский, как мог драматизировал ситуацию. Появились новые персонажи: злой и коварный Чурый, его жестокие кровожадные приспешники. Замелькали, усиливая мотивацию сюжета, деньги. Добрый папенька: вопреки желанию новой супруги, любовницы, между прочим, Чурого; назначил Катю наследницей. В пору было ожидать постоянного элемента мыльных опер - тяжкого неизлечимого недуга.
-Возможно, он не дотянет до Нового года. Рак - страшная штука!
Устинов слушал, разменивал последние минуты затишья. Скоро Степан догадается, что его провели, плюнет на церемонии, спустит своих псов. Те деликатничать не станут.
- Каждое мое слово можно проверить. Я дам телефоны, адреса. Произошло страшное недоразумение…
- Сейчас запишу… - еще немного купленного обманом, покоя. - Повтори-ка номер.
Теперь достать телефон - Борис предпочитал академическую театральную школу, нажать кнопки…
Игры, игры… когда внимание Бориса переключилось на маленькие клавиши с цифрами, парень, занимавший позицию у левой стены, очутился перед ним. Удар ноги, рубящий взмах ладони и тьма накрыла сознание. Борис даже не успел ощутить боль, стало только обидно, что жизнь закончилась.
Катя.
Борис отпустил руки, и Катя осталась одна в темном тесном пространстве. Стылый холод пронзил ее насквозь, пропитал гнусным страхом. Только что она была наверху, на свету, рядом с Борькой, пусть под пулями и странным давлением Богунского, но не одна, под защитой. Сейчас, в безопасности, почти в безопасности, она вдруг испугалась всего и сразу, зашлась в немом рыдании. Я люблю тебя. Беги! - стучало в висках.
Под ногами слегка покачивался ящик. Катя осторожно присела, провела рукой по стене. Ни одна здравая мысль не держалась в мозгу. С того момента как Устинов "положил" в машине Степу и парнишку в спортивном костюме ее настигло какое-то параличное удивление. Скудные Борькины объяснения не добавили ясности. Степан - убийца? Это же бред! Чушь! Дикость! Убийцы жили в книгах, телевизорах, бродили темными ночами по улицам. К ней, Кате Морозовой, убийцы не имели никакого отношения.
Нет, теперь уже имели! Она сама убила человека!
Туманное пятно, мелькнувшее на излете взгляда, Борькина вздрогнувшая спина; чужой острый запах пота - она дернула курок, увидела убитого мужчину и только подумала: Борька убил, и я убила. Мы - квиты. Устинов перевел счет в иную плоскость.
- Или он, или мы! - Борька, как обычно, пытался помочь ей.
В закутке стараниями Бориса царил полный мрак. Преследователи, при беглом осмотре не должны были обнаружить, прикрытую фанерой, дыру в стене. Согнувшись в три погибели, Катя выбралась наружу. Распластавшись, поползла по земле и через метров сто от дома напоролась на патрульного, посланного осмотрительным Степаном нести вахту
- Вставай красавица! - здоровенный детина довольно ухмылялся. В доме стреляли, рисковали и понапрасну. Бабенку поймал он!
Катя поднялась неловко, покачнулась и вдруг… О! Эти неожиданные для нее самой "вдруги". Вдруг выхватила из-за пояса джинсов пистолет. Выстрелить она не успела, парень все-таки был профессиональным, оружие полетело на землю. Парень был профессионалом. Последнее мгновение в жизни он действовал умело и расчетливо и даже успел соразмерить удар по руке, державшей пистолет. Но всего не предусмотришь. Например, выстрел из снайперской винтовки.
Другие.
- Симпатичная девчонка, жалко… - оправдывая вмешательство в чужие дела, выдал Сван. - Да, и Борис - неплохой парень.
Иван согласно кивнул. Он одобрил действия коллеги.
- Беги, цыпочка, к дядям, - позвал Катю Сван. Словно услышав, Катерина сделала несколько шагов в их сторону.
- Куда это она? - вопрос остался без ответа.
Подняв с земли пистолет, Катя повернула назад. Фигура мелькнула вдоль стены дома и скрылась за поворотом.
- Ну? - "Агеевцы" переглянулись. Девица сломала план, занялась самодеятельностью.
- Уезжаем, - выдал Сван решение, - с кордона сигналят, сюда направляются две машины. Похоже силовики. Нам нам здесь больше нечего делать.
Катя.
Здоровяк разоружил ее и рухнул бездыханным. Воздаяние за грехи настигает каждого. Катя недоверчиво покосилась на мертвеца. Скромное отверстие в коротко стриженной макушке - пропуск на тот свет - послужило причиной смерти. Кто-то помог ей. Борька сказал: ее встретят трое мужчин. Наверное, они и выручили ее из беды.
Выручили из беды?! Неожиданно мысли обрели порядок! Катя словно проснулась. Словно вынырнула из омута, очнулась, воспрянула духом. И рассвирепела.
- Сволочь! Идиот! В герои намылился! В Александры Матросовы! Я тебе дам героя! Я тебе устрою подвиг! Бобик зачуханный! Барбос недобитый!
Собачьи производные от своего имени Устинов ненавидел люто. Только в крайней степени раздражения Катя позволяла себе так обзывать приятеля.
- Идеалист хренов, благодетель, гад, урод, - эпитеты не иссякали.
Борька отослал ее с места событий, а сам остался. Зачем спрашивается? Решил погибнуть смертью героя? Дудки! Она этого не допустит. Один пистолет хорошо, а два лучше! В холл второго этажа Катя попала, так же как и ускользнула, н кем не замеченной. Затаившись за обрубком колонны, подпиравшей некогда потолок, она услышала:
- Где Катерина? Говори, сволочь! - Богунский пнул ботинком бесчувственное тело Устинова, выматерился. Видимо, вопрос звучал не первый раз.
Степа изменился. Маска "хорошего парня" оказалась больше не нужной, в истинном же обличье милый женишок мало походил на придуманный персонаж. Тем паче, что Богунский был в бешенстве.
Услышав, как в невдалеке заурчал двигатель автомобиля. Он вообще чуть не сбесился.
- Ну-ка проверьте, что там происходит… - уронил за спину и метнулся к оконному проему; уставился в беспокойстве в окрестное пространство.
Глядя в спину удаляющихся Степиных помощников, Борис облегченно вздохнул. И тот час впал в синюшную бледность. "Увидел меня", - догадалась Катерина, с сожалением пожимая плечами. Она не могла не вернуться.
- Что ж, - Богунский возобновил допрос. - Итак, где Катя?
Борис.
Больше всего Устинов боялся сейчас Катькиной непредсказуемой смелости. Не ушла, вернулась, полезет разбираться. Беда, да и только.
- Уехала Катя, укатила… - он кивнул на окно. Бегство "агеевцев" могло принести пользу.
Степан поморщился. Нечто в таком роде он и представлял. Устинов отвлек внимание, Катерина ускользнула через дырку в полу, кто-то увез ее. Вполне, возможно, что Юлия.
Блондинка была не из тех, кто выпускает из рук деньги. Поэтому предложение довести "игру" до конца Степан, вернее Андрей Розин, воспринял с воодушевлением (сумма-то серьезная) и опаской. Отслужив верой и правдой, не схлопочет ли он пулю в спину? От Юли можно ожидать чего угодно, кроме справедливости. Как же он ее ненавидел! До тошноты, до безумия. Инструкции и контроль. Бесконечные женские тела, которые он должен был по ее указке ублажать и психологические заморочки. Гон длиной в четыре года - операции, тренинги, учеба, учеба, учеба. Юлии требовался универсальный помощник, и, натаскивая Степана, как цирковую обезьяну, она давно перешла грань дозволеного. Степан-Андрей чувствовал себя рабом, вещью, говорящим роботом, инструментом для секса и убийства.
- Ты ведь понимаешь, один я на такое дело не пошел бы, - Борис импровизировал, но не вслепую. Степа ничего не знал о судьбе Юли, и это обстоятельства позволяло разыграть классическую формулу "разделяй и властвуй". - Между прочим, Юля предложила мне за сотрудничество много больше, чем ты.
- Сколько? - Богунский многое бы отдал, лишь знать наверняка, что с напарницей.
- Да уж, не двадцать тысяч.
- Я тебе еще предложил машину и дом.
- Ни на дом, ни на авто у тебя нет нормальных документов. А Юля пообещала наличные. Это совсем иное дело.
Никто не мешал Юлии договориться с Устиновым. Тот - наживка, основной персонаж, Катя находится под его устойчивым влиянием. "А я кто?! - Степан вздохнул. - Сбоку-припеку!" После того, как Катя убежала утром из дому, он выходил на сцену лишь с мелкими "репликами" и фактически потерял контроль над ходом операции.
Борис.
- Однако, - Борис не отрывал глаз от лица Степана, пытаясь сквозь маску беспристрастия разгадать его мысли, - я готов разорвать соглашение с Юлей, если ты предложишь лучшие условия…
Так настигают озарения. Учительская хватка, умение достучаться до чужих мозгов не подвели Бориса. Дети - сложный материал, они непредсказуемы. Взрослые однозначны в своих слабостях. Корысть, мнительность, неуверенность. Бей в любую не ошибешься. Степан - не исключение.
- Чтобы принять решение, я должен знать, что с Юлей, - Богунский поплыл.
- Ее можно не брать в расчет. Юля в надежном месте и не сможет помешать нам.
Степан кивнул. Единственное, что мешало сдать компаньонку с потрохами, был страх перед Юлией.
Катя.
Катя внимательно слушала. Процент, товар, покупатель… в тот момент когда стало ясно: товар - она, оборвалось сердце. Мужчины препирались, делили будущий барыш, она, смиряя растущую в душе бурю гнева и обиды, кусала губы. В воздухе витали громадные, обожравшиеся нолями цифры; слова как мячики в пинг - понге, прыгали от Бориса к Степану, от Степана к Борису; слова теряли смысл, слова сводили с ума.
- У меня есть выход на заказчика, - уверил Богунский, - как только товар окажется в месте, он рассчитается как условленно.
- Нет, - Устинов гнул свое, - пока я не получу аванс, Катя не тронется с места.
Последняя фраза адресовалась ей?
- Не зарывайся, Борис. Мои ребята живо научат тебя смирению.
- Это ты не зарывайся. Без меня ты никогда не доберешься до Кати. И вообще, хватит глупостей. Либо мы партнеры, либо - твори, что хочешь и тогда забудь о Кате навсегда. Ясно?
- Ясно.
- Значит, займемся арифметикой. - Устинов со связанными руками и ногами, глотая кровавую слюну с разбитых губ, дожимал Богунского. - Катя полностью в моей власти: захочу - казню, захочу - помилую. Как скажу - так и она поступит. Пятьдесят на пятьдесят. Твой покупатель - мой товар.
- 80 на 20.
- Половина, - процедил Борис.
- Ладно.
- Развяжи меня.
- Не стоит торопиться, сейчас вернуться ребята, с ними как-то надежней.
- Боишься?
- Опасаюсь.
- Правильно.
- Мне Юлия поведала историю в общих чертах. А в чем конкретная ценность Катерины? И о какой сумме идет речь? - Громче чем следовало, спросил Борис.
- У нее такая же, как у заказчика особенная кровь. - Неохотно выдал Богунский. - Цена сто тысяч долларов. Может быть даже больше.
- Трансплантация - выгодный бизнес.
- Выгодный, но хлопотный. Особенно если имеешь дело со сложными случаями.
- Вроде Кати?
- Она - крепкий орешек. Редкая сука.
Этого стерпеть Катя уже не могла.
Борис.
Мина замедленного действия - Катерина Андреевна Морозова не устояла перед искушением и взорвалась.
- Что?! Я - крепкий орешек?! Сволочь! - раздался истерический возглас, и с пистолетом в руках из-за укрытия вывалилась Катерина. - Я - сука? Ты сам дерьмо вонючее!
Боже, взвыл Устинов. Невзирая на многолетний опыт и отличное знание предмета, имя которому - лучшая подруга, он, наивный, уповал на благоразумие и выдержку - свойства некоторым никак не присущие. Зеленые глазищи, стройные ножки, талия имели место быть. Здравого рассудка не наблюдалось в помине.
- Кровь редкая, говоришь? - нацеленный на Богунского пистолет плясал в руках Кати.
- Милая моя… - расплылся в светлой радости Степан. Он всегда верил в свою звезду, всегда надеялся на удачу. Катя здесь! Она рядом! Теперь ему не нужен Борис; теперь он управится сам.
- Из тебя собираются вынуть потроха, чтобы начинить ими какого-то толстосума, - рявкнул Устинов.
Договорить Борис не сумел. Степан размахнулся и въехал ногой ему по челюсти.
- Заткнись! - рявкнул.
Богунский немного не рассчитал; не учел Катин холерический темперамент. Едва черный ботинок оторвался от Устиновской щеки, грянул выстрел и колено Степана захрустело, раздробленное пулей. Катя, не ожидая от себя подобной меткости, только широко распахнула глаза. Она спустила курок, освобождаясь от нервного напряжения, не целясь, не полагая попасть. Она и стреляла не конкретно в ногу. Все получилось нечаянно, само собой: раздался звук удара, Борькина голова метнулась вправо, в ее руке был пистолет… действие опередило понимание… Степан рухнул на пол.
Снизу загрохотали шаги. Степановы церберы спешили на помощь.
- Не стрелять! - поверженый Богунский думал о деньгах.
В лестничном проеме выросли две крепкие фигуры.
- Не стрелять.
- Не стрелять? - переспросила Катя. - Значит, я нужна живая? - Она уперла дуло пистолета себе в висок. - Никому не шевелиться! Стоять на месте!
Мужчины замерли.
- Ты! - кивок в сторону Степана, - коротко, четко, по существу! Зачем я тебе?
- Тебя заказали как суррогатную мать. Никакой опасности для жизни, чистый бизнес, очень приличные бабки…
- Они угрохали сегодня пять человек ради тебя, я сам видел трупы, - перебил Устинов.
- Ты - рехнулся! - Взвыл Степан, - какие трупы? Что ты несешь?! Катя, не верь ему! Он убил Юлю, он сошел с ума от ревности, он маньяк!
- Пошел ты!
Нервная обстановка, беседа на повышенных тонах сыграла с одним из Степиных парней злую шутку. Понадеявшись, что Катя, увлеченная перепалкой, отвлеклась, он метнулся ей под ноги. Все-таки перед ним стояло хрупкое неопытное создание, с растерянной перепуганной физиономией и затравленным взглядом. Впору обмануться любому, и уж точно грех не воспользоваться.
Мужичку не хватило сущего пустяка - жизни. Не добрав меньше полуметра до Кати, он свалился мертвым на пыльный, усеянный щебнем, пол особняка.
Как она успела, обмер Борис. Цилиндр ствола качнулся, извергнул смерть и вернулся к виску, считывать биение пульса.
- Кто еще желает? - хрипло поинтересовалась Катерина.
- Сука! - заорал Богунский и резким движением выбросил вперед руку с пистолетом. - Тварь!
Грянул выстрел, за ним второй. Расстояние между Катей и Степаном - три метра не более - не оставляли Катерине шансов на спасение, если бы Борис не умудрился связанными ногами толкнуть Богунского. Пули, визжа от возбуждения, врезались в стены, выбивая брызги мелких крошек. Смерть, предназначенная Катьке, угодила в молоко.
Другие.
Мужчина у лестницы не шелохнулся. Гибель приятеля в достаточной мере впечатлила его. Терять жизнь ради чужих затей? Поищите других дураков.
Хорошая мысль пришла с опозданием. На дорогу из-за поворота выскочил фургон, из него - рослые крепыши в камуфляже. Ребята побежали к развалинам. Вслед им заголосил репродуктор.