Катя
Дорога по проселку, мимо пустующих лагерей и домов отдыха заняла десять минут. Неделю назад здесь каруселило лето. Звенели детские голоса, лилась музыка из динамиков, сновали родители с торбами гостинцев. Сейчас на пути не встретился ни один человек, и идея укрыться в заброшенном пионерском лагере уже не казалась Кате такой хорошей.
Гео, Маша, Ядвига Болеславовн, Марта - летние знакомые принесли в жизнь разнообразие, развеяли горькую тоску по маме и, словно, выполнив свою миссию, исчезли.
- Почему вы сняли под дачу пионерский лагерь? - спросила Катя у Ядвиги Болеславовны.
- Тщеславие, моя милая, обычная человеческая гордыня. Некогда, в счастливые детские годы, я провела в подобном заведении не одно лето. Гипсовые монстры, - старуха кивнула на скульптуры, - вызывают у меня слезы умиления. Колонны я до сих пор считаю вершиной богатства и комфорта.
- Но вокруг столько современных приличных домов …
- Молчи, - Ядвига закатила в притворном ужасе глаза. - Современная архитектура не в моем вкусе, да и приличие - понятие растяжимое. Неужели тебе здесь не нравится? - удивилась она. - По-моему, чУдно.
- Нравится, - согласилась Катя. - ЧуднО.
Стоит переставить ударение и слово сразу меняет смысл. Чудно - значит чудесно. Чудно - удивительно. Все что окружало Ядвигу Болеславовну было удивительным и необыкновенным.
Гео и Маша. Знойный брюнет и сексапильная блондинка. Мальчик из модельного агентсва, оказывающий сексуальные услуги богатым дамам и стриптизерша-историк из элитного ночного клуба. Время от времени старуха Бреус брала на содержание кого-то и игралась с человеком, как девочка в куклу, пока не надоест. К моменту знакомства с Катей старуху перестали забавлять петушиные амбиции чернявого мачо и самоуверенность бисексуальной интеллектуалки. Ядвига увлеклась Катей.
- Что ты хочешь, деточка? - спрашивала не раз, не два.
Катя не хотела ничего. После нервного срыва, она ощущала внутри пустоту и вялость. Она хотела солнце. Солнце вставало по утрам, дарило свет и тепло. Она хотела небо. Небо безоблачной голубизной радовало взгляд. В бассейне плескалась вода, на лужайке зеленела трава, никто не докучал заботами, никто не обременял волнениями. Что могла ей дать Ядвига? Что больше мира в душе может пожелать человек?
Катя просыпалась по утром счастливой. Целый день носилась, как на крыльях, и вечером, едва голова касалась подушки, проваливалась в сон. Так живут дети: бесконечно длинный полный радостных хлопот день и бескрайняя темная ночь в сполохах веселых снов. Милые заигрывания Маши, бесцеремонный террор Гео придавали реалиям упругость. Беседы с Ядвигой наполняли будоражащей, как вино, скептической ясностью. Встречи с Мартой, путешествия в томительную неопределенность полутонов бытия, дарили светлые мгновения встреч с мамой.
Утро после первого сеанса началось обычно. Суета, сборы на работу, мелкие домашние делишки. Вчерашняя находка - кольцо с фиолетовым сапфиром лежало на серванте. Катя старалась на него не смотреть. Определенного отношения к событиям у нее не было. Отмахнуться небрежным: "Бред! Глупости! - не получалось. Принять же случившиеся, не позволяли рациональные взгляды.
В девять часов зазвонил телефон.
- Доброе утро, - поздоровался хрипловатый женский голос, - как самочувствие? Не померла с перепуга? Очухалась после вчерашнего?
- Ядвига Болеславовна? - полувопросительно протянула Катя.
- Нет, голуба моя, - на противоположном конце провода раздалось насмешливое хихиканье, - Марта.
- Как вы узнали мой телефон?
- Как узнала? - тетка зашлась от хохота, - как узнала … ой, не могу, ой…
- Так как же? - настояла Катя.
-Ты сережки нашла … или что там … кольцо… цепочку? - давясь словами, спросила Марта.
- Кольцо.
- Нашла?
- Нашла.
- Ну, а спасибо сказать? Поблагодарить сердечно?
- Спасибо, - смутилась Катя.
- Спасибо? - Марта еле дышала от смеха, - Нам спасибо много, нам рубля хватит. Знаешь, голубка, сколько мой сеанс стоит?
- Нет.
- 5000 у.е. Пять тысяч баксов. Пересчитывать по курсу будем?
- Но…
- Не бери дурное в голову. Откуда у тебя деньги. Голь перекатная, молодость голоштанная. Да и не просила ты ничего, само получилось. - Марта помолчала, смиряя веселое настроение. - В общем так, попала ты, девочка, как кур во щи, попала, - сообщила вдруг.
- Куда я попала? - не поняла Катерина. - Какие щи?
- Ну со щами я погорячилась, пожалуй. Но кашу точно заварила. Придется тебя, милая, вызволять.
- Откуда вызволять? - Кате надоели странные речи.
- Ах, да, - спохватилась собеседница, - ты же не в курсе; девственное восприятие; непаханая целина.
- Я сейчас положу трубку.
- Доченька, - голос мамы возник из ниоткуда. Катя вздрогнула и нахмурилась. Глупые шутки.
- Катя, - Марта посерьезнела, - я знаю про вас множество вещей: привычки, вкусы, пристрастия. Обстоятельства распорядились таким образом, что мы теперь не чужие.
- Я не понимаю, что вы хотите, - взвилась Катя, - объясните, наконец, толком.
- Затем и беспокою. Назначайте свидание, встретимся, обсудим ваше положение.
- В одиннадцать вас устроит? - Катя назвала адрес.
- Вполне. Но вы ведь кажется работаете? Как же трудовая дисциплина?
- Разберемся, не первый раз замужем.
- Конечно, два брака, два развода. Дима и Вова, консервный заводик и журналистика. Значит, до встречи. - Сразив наповал осведомленностью, Марта положила трубку.
Катя на ватных ногах добрела до серванта, взяла кольцо, вгляделась в фиолетовые глубины. Откуда Марте известно про ее мужей? Как она знает про Димин консервный заводик и Мишины статейки в спортивном еженедельнике. Преломляясь в фиолетовых гранях, сапфир лучился веселыми бликами, насмехался, дразнил: "Не знаю, не знаю…"
Кольцо передавали в семье из поколения в поколение уже сто лет. Однако, невзирая на семейную ценность, перстень Катя не любила, душа не лежала к истошной ало-синей яркости камня и помпезному обилию металла. Но после смерти мамы колечко с сапфиром приобрело особый смысл, стало символом, звеном, связующим поколения. Стало и пропало. Нет, полыхал гранями сапфир. Я не пропал. Я вернулся. Я с тобой.
На условленное место - кафе напротив офиса "Весты" - Марта пришла минута в минуту.
- Здравствуйте! - Катя вежливо улыбнулась.
- Привет, - хмуро ответила Марта. От ее утреннего веселья не осталось следа. - За каким хреном, полагаешь, я сюда приперлась?
Катя пожала плечами и получила:
- Прекрати! Ненавижу дешевое лицемерие. Презираю бабские штучки. Тебя никто силой ко мне не гнал, на привязи не держит. Хочешь - проваливай! Не хочешь - сиди и слушай. Эй, официанта, кофейник и две чашки. Мы надолго.
Парнишка в белой плохо отглаженной рубахе собрался возразить, напоролся на взгляд клиентки и раздумал.
Кофе и продолжение не заставили себя долго ждать. Отхлебнув из маленькой чашечки, Марта спросила:
- Что ты знаешь про тонкие миры? Так. Ничего. Ладно. Объясню в двух словах. Люди, пока живы, стремятся к двум вещам: хлебу и зрелищам. И там, - указательный палец указал в небо, - в благодати души ищут подпитки и развлечений. Ясно?
- Ясно, - решила не противоречить Катерина
- Экстрасенсы, медиумы и спириты этим пользуются. Заманивают души в трансцендентальные коридоры, прикармливают эмоциями, приручают.
- Зачем?
- У каждого свой интерес. Мир живых в вечной претензии к миру мертвых. Кто-то кого-то недолюбил или недоненавидел. Кто-то что-то спросить забыл или, напротив, лишнее сболтнул. Ты, вот, к примеру, сильно по матери скучаешь. Потому и не отпускаешь ее в покой. А тут еще мы ее из забвения выдернули. И, если не исправим ситуацию, буйствовать твоей матушке до спокон веку. Не пугайся, буйство - дело обычное; многим душам по душе. При жизни иной человек тише воды, ниже травы, а помрет и ого-го-го, удержу нет. То вдохновением прикинется, то талантом, то природным явлением.
- Зачем же тогда маму, - Катя смешалась, - возвращать в забвение?
- Для порядка. Есть инстанции, которые распределяют, кому очереди своей ждать, кому сразу новый срок мотать, кому томлением духа умы смущать. Наше дело - сторона, смотреть - смотри, а ломать порядок ни-ни. А мы вчера, как слон в посудной лавке, перевернули все. Нечаянно, конечно, но ситуация такова: ты поймала мамочку на крючок и должна принимать меры.
- Какой еще крючок?
-Крючок это сильная и направленная эмоция. Посылать эмоциональные посылы в царство мертвых, то же самое, что ловить удочкой рыбу. Кто-нибудь непременно попадется. Мы с Ядвигой лишь ускорили процесс: скорректировали энергетический вектор и сконцентрировали плотность потока. Дальше сказались непредвиденные факторы. Ваша встреча на кладбище придала вакуум-полю невероятную насыщенность. Настроение Ядвиги добавило редукции. Мама твоя хотела бы - не устояла. Такой заряд кого угодно прошибет насквозь. - Марта перешла на шепот: - Беда, однако, в другом. Мама твоя оказалась в паршивой компании. Выходка с колечком наводит на мысль, что без посторонних и очень плохих влияний дело не обошлось.
- Почему? - понизила голос и Катя.
-Потому что сама она на хитрости еще не способна, так как молода и неопытна. А закидон с кольцом - это агрессия первого порядка, типичный прием якорения. Если душа хочет взять в заложники человека она переводит отношения на материальную основу. Якобы из беспокойства выдает сведения: там-то и там, есть то-то и то, иди, найди. Стоит подчиниться, искомый предмет становится проводником мятежной души.
-То есть?
- Получив материальное пристанище в нашем мире, душа обретает способность к осуществлению. Она вторгается во внутренние пространства человека, превращается во внутренний голос и может довести избранника до психоза.
- Мама меня обижать не станет, она меня любит. - В маминой любви Катерина не сомневалась ни минуты.
- Мама твоя умерла, - напомнила Марта. - И душа ее скоро освободится от мирских забот. Память и любовь уйдут первыми - они самое тяжкое бремя. Тогда и жди неприятностей. Хорошо если с ума не сойдешь.
Новый взгляд на психические расстройства удивил Катерину до невероятия.
- Вы меня разыгрываете? - спросила, не надеясь на положительный ответ. С какой стати Марте морочить ей голову? Они видятся второй и, возможно, последний раз в жизни. - Разыгрываете, да?
- Нет. - Марта насупилась. - Вопрос очень серьезный. Надо вернуть душу в законные приделы, нечего ей в нашем мире ошиваться, не по чину честь.
- А нельзя ее придержать на воле? - мысль о том, что мама станет витать облаком, летать тучкой, блестеть каплей росы, была очень приятна. Мама сама так хотела - быть рядом, не исчезать.
- Все можно, - неопределенно пообещала Марта, - в нашем мире неразрешимых задач нет. - "Нашем" она выделила особо. - Отработай права на маму и распоряжайся, как знаешь.
Город тянул лямку обычного трудового дня. В магазины заходили люди, делали покупки. В кафе народ попивал кофе-чай, болтал, глазел по сторонам. С магистрали доносился непрерывный гул движения. Катя недоуменно покачала головой. Может, Марта и странный разговор ей снятся? Нет. Пытливо, вглядываясь ей в лицо, собеседница ждала ответ.
- Что значит отработай? - спросила Катерина лишь бы выгадать время, - полы мыть? Кушать готовить?
- Нет, - голос Марты вспыхнул вкрадчиво-ласковыми интонациями. - От каждого по способностям! Так нас учили в детстве. У тебя, девонька, талант пропадает. Не хорошо это, неправильно.
Талант! Катя перебирала взглядом лица вокруг, только таланта мне сейчас не хватает, поумала невесело.
Марта одним глотком допила кофе.
- Ядвига старая, она выдохлась; она забаловалась с покойными хахалями. А мне для работы нужна помощница. Такая, как вы, Катя! Молодая, красивая, умная. Вы - безумно одарены. Вас, конечно, учить надо. Но двадцать тысяч баксов - копейки, мы отобьем их за полгода. У нас бизнес, клиентура, заказы на годы вперед. Наша встреча - величайшая удача для меня. И для вас, Катя, тоже. Спириту не всегда удается найти медиума под стать. У вас огромный потенциал, огромный, - Марта смотрела на Катю с обожанием. - Я дрожу от нетерпения попробовать вас в деле. Вчера вы ворвались в спектры лишь на мгновение, в порыве отчаянья, и сколько всего наваротили. Подтолкнуть душу к провокации может далеко не каждый! Вы с первого раза родную мать совратили. Это многого стоит.
- Я ничего не понимаю, - устало уронила Катя.
- Предлагаю вам стать медиумом, - Марта подалась от волнения вперед, - обещаю оплатить образование в Академии оккультных наук в Париже, у Маннергейма. Возьму вас под свою опеку, гарантирую спокойную и беззаботную жизнь. Обязуюсь делить доходы строго пополам и поступлю с душой вашей матушки, как вы пожелаете. Даже могу устроить ее в приведения.
- В приведение! Устроить?
Катя поднялась из-за стола, направилась к стойке бара.
- Водички дайте, - пролепетала, еле шевеля губами, - из крана.
Девушка-буфетчица с недовольной физиономией вынесла из подсобки стакан воды. На одном дыхании Катя выпила его, поставила на влажную от уборки столешницу, вытерла ладонью губы, поплелась к Марте. Чувствовала она себя отвратительно. Туманные истины стелили дорогу в неведомые дали. Предложение Марты почти не казалось бредом.
- Вы меня запутали, - Катя спрятала глаза от пронзительного взора Марты. - Если бы не мамин голос, не кольцо, я не слушала бы ваши странные речи. Отпустите меня сейчас. Ваше предложение очень неожиданно. Давайте договорим в другой раз.
- Позвольте, я объясню. Другой раз - понятие растяжимое. Через несколько часов процесс примет необратимый характер. Сутки, проведенные душами на трансценде, нарушают принцип индексации и ремиссию эквивалентнарного поля. Простите, Катенька, выбора у вас нет. Вам предстоит или принять мое предложение, или подчиниться экстраординарным агрессиям. Во втором случае, за ваш разум и жизнь я не поручусь.
- А в первом?
- В первом! - восторженно ахнула Марта. - Вас ожидает невероятная жизнь! Если ваше решение окончательно, мы, уладив формальности, немедленно отправимся в Париж. Маннергейм принимает на семинар только после собеседования. Он лучший и выбирает лучших. В Париже у меня студия, восемь комнат, на набережной. Захотите, поселимся вместе. Нет - найдем отдельную квартиру. Ваша задача - учиться, мелочи и быт я беру на себя.
Катя уныло кивнула. Она не хотела в Париж.
Марта погрустнела. Достала из сумки пачку сигарет, закурила. Кутаясь в лохматые облака дыма, сощурила глаза, покачала сокрушенно головой.
- Простите меня, - попросила.
- За что, - удивилась Катя.
- За давление. Я слишком взволнована, чтобы деликатничать.
Она потушила сигарету. Сцепила пальцы в замок. Ногти побелели от напряжения.
- Ладно, признаю, в том, что вы попали в затруднительное положение, есть доля и моей вины. Посему о вашей матушке я позабочусь. Но не бескорыстно. Время мое стоит дорого, я предупреждала. Так что, либо вы мне платите, либо отработаете нужную сумму в качестве медиума.
- Не хочу в медиумы, - возразила Катя.
- Ах, - Марта небрежным жестом отмахнулась от отказов, - как можно не хотеть то, о чем не имеешь малейшего представления. Я, конечно, безбожно тороплю события, но учтите: неизбежное случится. Через некоторое время, в вас проснутся силы, вам неподвластные. Вы бросите все и станете искать Путь. Никому не удается избежать Предназначения. Талант - метка Бога, знак отличия, инородности. Ваш Дар - особое назначение. Многие Знают, немногие Могут. Вам открыто Видение, самое сокровенное, из вед. Ведать - значит управлять. Понимаете, Катя, управлять! Управлять миром! Ваша растерянность сейчас вполне объяснима, мы все прошли через подобное. Но не мы выбираем себе судьбу, она ищет нас. - Глаза у Марты сияли фанатичным огнем. - Я чувствовала, ждала, но я не надеялась встретить такое чудо как вы. До Ядвиги я перебивалась случайными людьми, с ней достигла пика карьеры. Но вы, Катенька, - неворятие. Вы - вселенная, Космос, чудо. У нас с вами соответствие, гармония. Я трепещу рядом вами, как девочка.
- А я ничего не чувствую, - Катерина прислушалась к себе. Сидевшая рядом женщина не вызывала эмоций.
- Немудрено, - Марта улыбнулась покровительственно. - Вы меня видите, слышите, обоняете. Я вас познаю. Мы воспринимаем друг друга на разных уровнях. У вас есть близкий человек?
- Есть, - кивнула Катя.
- Вы понимаете его настроение? Угадываете мысли? Улавливаете состояние души?
- Конечно.
- Даже если он молчит, скрывает и делает вид, будто ничем не озабочен? Я уверена, это подвластно любой женщине. То же самое, только сто, тысячу раз сильнее, я испытываю к вам. Вы спрашивали, как я раздобыла номер вашего телефона? Вас поразила моя осведомленность в ваших делах? Так знайте! Я укрыла вашу матушку в себе, дала ей убежище. Проклятые 24 часа больше не довлеют над вами. Мой поступок - чистой воды безрассудство; шальная удаль. Я безумно рискую. Но я хочу удержать вас. Мне страшно при мысли, что вы встретите другого Мастера; страшно и противно. Вы - моя, Катенька. Я вас заслужила.
- Имейте в виду, я ничего не понимаю, - в качестве особы незаурядной и особо ценной Катерина заговорила тоном капризным и игривым. Пока Марта пела дифирамбы, в голове забрезжила чудная идея.
"Вдруг, - подумала Катя, - все это правда? Пусть до сего дня я жила и не помышляла ни о чем подобном, пусть. Все имеет свое начало. Я - избранница?! - Определение звучало неплохо. - Я невероятие?! Я - вселенная?!" - слова Марты нравились все больше и больше. И стоило только допустить "вдруг", стоило предположить "если"; как в странных словах обнаружилась логика. Страстная мольба обрела смысл, решительный напор - цель. Стоило допустить и предположить, сразу изменился взгляд на жизнь. Прямо на глазах, за столиком летнего кафе.
- Я волнуюсь и перескакиваю с пятого на десятое, - виновато улыбнулась Марта.
- Что значит, вы укрыли маму в себе? Что за проклятие 24 часов? - с высот собственного величия Катя вернулась к роли дилетанта - невежи.
– Я растянула время, - Марта кивнула официанту, - счет.
И повела дальше:
- Двадцать четыре часа продлятся месяц. Месяц вы можете общаться с духом матери. Первый сеанс сегодня, в 18.00. Время назначаю я. Тема бесед произвольная. Продолжительность по обстоятельствам. Это лучший выход из создавшегося положения. За месяц вы разберетесь в себе, даст Бог, не ошибетесь; попробуете от тягот оккультных трудов; уладите семейные дела. Вопросы есть?! Тогда жду к шести. Не опаздывайте.
Катя собралась поспорить, но, как официант, наткнулась на пронзительный, острый, как бритва, взгляд Марты, и проглотила возражение.
…Лагерь производил тягостное впечатление. Пока вокруг бурлило лето, он держался, крепился, тянулся к жизни. Осенняя же тишина, саваном укрывшая дачный пригород, да безлюдье - немой укор исчезнувшей летней суете - сделали лагерь похожим на больного, узнавшего о неизлечимом диагнозе. Вдобавок, после августовских ливней белый двухэтажный особняк погрузнел, потускнел и будто, калека, осел на колонны.