- Вам, кажется, было ясно сказано, что миссис Морни нет дома, но этого недостаточно, не так ли? Иными словами, такая информация вас не устраивает.
- Если иными словами, то не устраивает.
- Ясно. Так вот, не могли бы вы потрудиться сказать, что именно вы хотели бы обсудить с миссис Морни?
- Я бы предпочел объяснить это самой миссис Морни.
- А вам не приходит в голову, что она не желает вас видеть?
- Смотри в оба, приятель, - раздался из-за машины голос шофера. - У него может быть нож в правой руке.
Оливковая кожа Венниера приобрела оттенок сухих водорослей. Он повернулся на каблуках и сдавленным голосом обронил:
- Следуйте за мной.
Венниер прошел кирпичной дорожкой между кустами роз к белой калитке. За ней находился обнесенный стеной внутренний сад: густо засаженные яркими однолетними цветами клумбы, площадка для бадминтона - уютная, выложенная дерном лужайка - и маленький, отделанный кафелем бассейн, злобно сверкавший на солнце. Перед бассейном на выложенной плитняком поляне стояла бело-голубая садовая мебель: низкие столы с пластмассовыми крышками, шезлонги с откидными спинками, подставками для ног и громадными подушками, а над ними бело-голубой зонт размером с шатер.
В одном из шезлонгов, закинув длинные ноги на подставку, нежилась роскошная блондинка. У ее локтя стояли высокий запотевший стакан, серебряное ведерко со льдом и бутылка шотландского виски. Шагов с десяти от нее нельзя было оторвать глаз, а с трех уже можно: рот слишком крупный, глаза слишком голубые, косметика чересчур яркая, тонкие дуги бровей, довольно нелепых по кривизне и размаху, а ресницы покрыты таким густым слоем туши, что напоминали миниатюрную чугунную ограду.
Белые широкие брюки, бело-голубые открытые сандалии на босу ногу, малиновый педикюр, белая шелковая блузка и бусы из зеленых камней - никак не изумрудов. Прическа роскошная - как обстановка ночного клуба.
На стуле рядом лежала белая соломенная шляпа с белой атласной лентой и полями величиной с запасное колесо, а на шляпе - зеленые солнечные очки со стеклами, словно оладьи.
- Давно пора выгнать этого твоего паршивого красноглазого шофера, - крикнул, подходя к ней, Венниер. - А то смотри, я сверну ему шею. Хамит на каждом шагу.
Блондинка кашлянула, встряхнула носовым платком - просто так - и сказала:
- Сядь и остуди свой сексуальный пыл. Кто это с тобой?
Венниер стал искать мою карточку, обнаружил, что держит ее в руке, и бросил карточку блондинке на колени.
Блондинка лениво подняла ее, пробежала по ней глазами, потом - по мне, вздохнула и постучала длинным ногтем по зубам:
- Что, испугался?! Один, я вижу, справиться не можешь.
Венниер злобно посмотрел на меня:
- Ладно, сама с ним разбирайся.
- Можно мне сказать? - спросил я. - Или так и будем разговаривать через переводчика?
Блондинка рассмеялась. Нежный, серебристый смешок, сильно смахивающий на грохот морского прибоя.
Венниер сел и закурил сигарету с золотым фильтром. А я остался стоять.
- Ищу вашу знакомую, миссис Морни, - начал я. - Насколько мне известно, около года назад вы вместе снимали квартиру. Ее зовут Линда Конквест.
Ресницы Венниера вздрагивали: вверх-вниз, вверх-вниз. Он повернул голову к бассейну. У воды сидел кокер-спаниель Хитклиф и косился на нас одним глазом.
Венниер щелкнул пальцами:
- Хитклиф! Хитклиф! Ко мне, дружок!
- Замолчи, - сказала блондинка. - Собака тебя не переносит. Ради бога, угомонись ты наконец.
- Смени тон, - огрызнулся Венниер. Блондинка хихикнула и окинула его томным взглядом.
- Я ищу девушку по имени Линда Конквест, миссис Морни, - повторил я.
- Слышала, - сказала блондинка, взглянув на меня. - Просто пытаюсь вспомнить, когда мы с ней последний раз виделись. По-моему, не меньше полугода назад. Она вышла замуж.
- Вы не встречались полгода?
- Говорю же, нет, шеф. А зачем она вам?
- Веду одно дело.
- Какое?
- Частное.
- Видали? - оживилась блондинка. - Он ведет частное дело! Слышишь, Лу? Выходит, раз ведешь частное дело, можно сваливаться на голову совершенно незнакомым людям, которые знать тебя не желают.
- Так вам не известно, где она, миссис Морни?
- Конечно, нет! - Она слегка повысила голос.
- Но вы говорили, что не видели ее с полгода. Это не совсем одно и то же.
- Кто вам сказал, что мы с ней снимали квартиру? - резко спросила блондинка.
- Я никогда не выдаю источник информации.
- Из такого зануды, как вы, получился бы отличный продюсер. Я ему все расскажи, а он мне - ничего.
- В отличие от продюсера я выполняю указания своего клиента. Ведь у Линды Конквест нет оснований скрываться?
- А кто ее разыскивает?
- Родители.
- Так я вам и поверила. Нет у нее никаких родителей.
- Вот видите, об этом вы знаете.
- Может, раньше и знала. Это не значит, что знаю теперь.
- Ясно, - сказал я. - Ваш ответ: знаю, но не скажу.
- Убирайтесь отсюда, - неожиданно вмешался Венниер, - и чем скорей, тем лучше. Вот наш ответ.
Я продолжал смотреть на миссис Морни. Она подмигнула мне и сказала Венниеру:
- Не кипятись, дорогой. С шармом у тебя все в порядке, а вот силенок не хватает. На грубую работу ты не годишься. Верно я говорю, шеф?
- Об этом я не подумал, миссис Морни, - ответил я. - Как вы считаете, мистер Морни мог бы помочь мне? И стал бы?
- Откуда я знаю? - Она покачала головой. - Попробуйте. Если вы ему не понравитесь, его ребята быстро с вами разберутся.
- По-моему, вы могли бы сами мне все рассказать, если б хотели.
- А что мне за это будет? - Блондинка кокетливо взглянула на меня.
- Боюсь, ничего: слишком много народу кругом.
- И то правда, - согласилась она и, отхлебнув виски, посмотрела на меня поверх стакана.
Венниер медленно встал. Его лицо побелело. Сунул руку под рубашку и процедил сквозь зубы:
- Убирайся отсюда. Пока жив.
Я сделал большие глаза.
- А еще воспитанный человек, - сказал я. - Только не рассказывайте мне, что у вас под рубашкой пистолет.
Блондинка рассмеялась, показав ровные, крепкие зубы. Венниер запустил руку за пазуху и сжал губы. Взгляд черных глаз злобный и одновременно пустой - как у змеи.
- Я ведь повторять не буду, - сказал он почти ласково. - Со мной шутки плохи. Пристрелю - не заметишь как. Никто не узнает.
Я взглянул на блондинку. Она смотрела на нас блестящими глазами, жадно приоткрыв чувственный рот.
Я повернулся и пошел прочь. На полпути остановился и посмотрел на них. Венниер стоит в том же положении, спрятав руку за ворот рубашки. Блондинка по-прежнему сидит с широко раскрытыми глазами и застывшей улыбкой на губах, но тень от зонта скрывает выражение ее лица - то ли испуганного, то ли предвкушающего удовольствие.
Я зашагал по лужайке, приоткрыл белую калитку и направился по кирпичной дорожке, обсаженной розами. Дойдя до конца дорожки, повернулся на цыпочках, снова подошел к калитке и еще раз взглянул на них. Сам не знаю зачем.
Буквально оседлав блондинку, Венниер целовал ее.
Я покачал головой и вернулся к дому.
Красноглазый шофер все еще занимался "кадиллаком". Теперь, помыв его, он протирал большой замшевой тряпкой стекла и молдинги. Я подошел к нему.
- Ну как, досталось? - спросил он углом рта.
- Не говори. Еле ноги унес.
Он кивнул, продолжая насвистывать, как конюх, который чистит лошадь.
- Ты с ним поосторожнее, - сказал я. - Он вооружен. Или делает вид, что вооружен.
- Пистолет под рубашкой? - Шофер хмыкнул. - Брось ты.
- А кто этот Венниер? Чем он занимается?
Шофер выпрямился, повесил замшевую тряпку на дверцу и вытер руки полотенцем, которое теперь торчало у него из-за пояса.
- Женщинами, чем же еще, - сказал он.
- А с этой - не рискованно?
- Возможно, - согласился он. - Я бы не стал.
- Где он живет?
- Шермен-Окс. Она туда к нему ездит. Доездится.
- Тебе когда-нибудь попадалась девушка по имени Линда Конквест? Высокая, темноволосая, красивая, раньше была эстрадной певицей?
- Ты, я смотрю, за два доллара многого хочешь, приятель.
- Где два, там и пять.
Он покачал головой.
- Не знаю такой. Не слыхал этого имени. Сюда много девиц ездит, в основном фифы всякие. Меня с ними не знакомят. - Он ухмыльнулся.
Я вынул бумажник и вложил трешку в его маленькую потную лапку. Трёшку и свою визитную карточку.
- Люблю невысоких, крепко сбитых ребят, - сказал я. - Таким море по колено. Заходи как-нибудь.
- Можно. Спасибо. Линда Конквест, говоришь? Буду иметь в виду.
- Счастливо, - сказал я. - Как тебя зовут?
- Называют Плутом. Сам не знаю почему.
- Пока, Плут.
- Пока. Говоришь, он под рубашкой пушку носит? Никогда не поверю.
- Не знаю. Во всяком случае, руку под мышку сунул. Меня не за тем нанимали, чтобы с первым встречным перестреливаться.
- Да у него на рубашке всего две пуговицы сверху. Сам видел. Неделя пройдет, пока он свою пушку вынет. - Но в голосе Плута звучала тревога.
- Значит, блефовал, - отозвался я. - Если что-нибудь услышишь про Линду Конквест, дай знать - за мной не пропадет.
- Договорились, приятель.
Я зашагал к воротам по черной асфальтовой аллее.
А он стоял и скреб подбородок.
6
Я медленно ехал по улице, выискивая, где бы поставить машину. Решил на минуту подняться к себе в контору, а потом уже двигаться дальше в центр.
Метрах в десяти от моего дома, перед табачным магазином, от бровки отъехал "паккард". Я скользнул на его место, запер машину и вышел. И тут только заметил, что рядом стоит мой старый знакомый - двухместный автомобиль песочного цвета. Впрочем, вовсе не обязательно тот самый. Таких тысячи. Человека в шоколадной соломенной шляпе с желто-коричневой лентой ни в нем, ни рядом не было.
Я обошел машину спереди и заглянул внутрь. Пусто. На всякий случай записал на конверте номер машины и вошел к себе в подъезд. Ни в вестибюле, ни в коридоре наверху его не было.
Зашел в контору, поискал под дверью на полу почту, не нашел, промочил горло из "служебной" бутылки и вышел. Времени до трех часов оставалось в обрез.
Двухместный автомобиль песочного цвета по-прежнему торчал на стоянке против дома и по-прежнему пустовал. Я сел в свою машину, включил мотор и влился в поток транспорта.
Он догнал меня только под Сансет-он-Вайн. Я ехал, улыбался и размышлял, где же он так ловко спрятался. Может, в соседней машине. Это не пришло мне в голову.
Я свернул на Третью улицу и проехал по ней в центр города. Двухместный все время держался от меня футах в трехстах. Я миновал Севент-энд-Грэнд, остановился возле Севент-энд-Олив, вышел купить совершенно ненужные мне сигареты и, не оборачиваясь, пошел по Седьмой улице на восток. В Спринте я вошел в отель "Метрополь", купил спичек в табачном киоске, напоминавшем по форме огромную подкову, и сел на старый, обитый кожей стул в холле.
Вскоре в холл вошел блондин в коричневом костюме, темных очках и знакомой уже шляпе и, мелькая между пальмами в кадках и лепными сводами, как ни в чем не бывало двинулся к табачному киоску. Купил пачку сигарет и, открывая ее, как бы невзначай повернулся к стойке спиной, чтобы окинуть холл своим орлиным взором.
Взял сдачу, отошел от стойки и сел у колонны. Надвинул шляпу на темные очки и, казалось, уснул с незажженной сигаретой во рту.
Я встал, подошел и сел на стул рядом. Покосился на него. Он не шевелился. С близкого расстояния лицо еще совсем юное, полное, розовое, на плохо выбритом подбородке светлая щетина. За темными очками быстро вздрагивают ресницы. Рука на колене сжалась и смяла брючину. На щеке под правым веком бородавка.
Я зажег спичку и поднес к его сигарете.
- Огня?
- О, благодарю, - очень удивившись, сказал он. Втянул в себя воздух и долго прикуривал. Я потушил спичку, бросил ее в урну и стал ждать. Прежде чем заговорить, он несколько раз искоса взглянул на меня.
- Я вас уже где-то видел?
- В Пасадене, на Дрезден-авеню. Сегодня утром.
Щеки блондина еще более порозовели. Он вздохнул.
- Олух я, - сказал он.
- Еще какой, - согласился я.
- А все из-за этой шляпы, - сказал он.
- И шляпы тоже, - сказал я. - Но и без шляпы тоже хорош.
- В этом городе трудно работать, - с грустью сказал он. - Пешком нельзя, на такси никаких денег не хватит, а собственной машины, когда надо, никогда нет под рукой. Вот и попадаешься на глаза.
- Вы бы еще ко мне в карман спрятались, - сказал я. - Вам что-то от меня надо или просто тренируетесь?
- Это будет зависеть от вашей сообразительности. Посмотрим, стоит с вами иметь дело или нет.
- Очень даже стоит, - заверил его я. - Сообразительней меня не найдете.
Он внимательно осмотрелся по сторонам - разве что под наши стулья не заглянул - и только тогда достал небольшой бумажник из свиной кожи… Извлек оттуда совершенно новенькую визитную карточку и вручил мне. Я прочел: "Джордж Энсон Филлипс. Частый детектив. Сенегербилдинг, 212, Норт-Уилкокс-авеню, 1924, Голливуд". Ниже - номер телефона. В верхнем левом углу изображен открытый глаз с очень длинными ресницами и вздернутой от удивления бровью.
- Не годится, - сказал я, указывая на глаз. - Это эмблема Пинкертона. Они подадут на вас в суд.
- Господи! - воскликнул он. - Разве я могу составить им конкуренцию?
Я поковырял карточку ногтем, попробовал ее на зуб и сунул в карман.
- Дать вам свою или вы уже собрали на меня досье?
- Я все про вас знаю, - сказал он. - Я был помощником шерифа в Вентуре, когда вы занимались делом Грегсона.
Грегсон был мошенником из Оклахома-Сити, за ним в течение двух лет по всем Соединенным Штатам охотилась одна из его жертв, пока наконец он со страху не пристрелил рабочего на заправочной станции, который принял его за своего знакомого. Давно это было.
- Что вы еще обо мне знаете?
- Я вспомнил ваше имя, когда увидел его сегодня утром под стеклом на водительском талоне. Поэтому, потеряв вас из виду по дороге в город, я без труда узнал ваш адрес. Хотел зайти поговорить, но решил, что не имею права выдавать своего клиента. Ну а сейчас просто не удержался.
Еще один зануда. Третий за сегодняшний день, не считая миссис Мердок, которая тоже вполне может оказаться занудой.
Он снял очки, протер их, снова надел и опять осмотрелся по сторонам. А потом сказал:
- Вот я и подумал, почему бы нам не договориться. Объединить, так сказать, наши усилия. Я видел человека, который входил к вам в контору, и решил, что он ваш клиент.
- Вы знаете его?
- Я за ним слежу, - сказал он упавшим голосом. - И пока совершенно безуспешно.
- Что он вам сделал?
- Понимаете, я работаю на его жену.
- Развод?
Он внимательно огляделся и сказал вполголоса:
- Так она говорит, но я в этом не уверен.
- Они оба хотят развода, - сказал я. - И стараются уличить друг друга. Забавно, правда?
- Моя роль в этом деле меня не очень устраивает. Время от времени за мной следит один человек. Очень высокий, с каким-то странным глазом. Я ухожу от него, но через некоторое время он возникает снова. Огромного роста. Как каланча.
Очень высокий, со странным глазом. Я задумчиво курил.
- Это что-нибудь вам говорит? - озабоченно спросил блондин.
- Нет, ничего. - Я покачал головой и бросил сигарету в урну. Посмотрел на часы. - Надо бы встретиться и спокойно все обсудить, но сейчас мне некогда. У меня свидание.
- Я бы с радостью, - сказал он. - Честное слово.
- Вот и хорошо. Можно у меня - в конторе или дома, можно у вас. Как хотите.
Он поскреб плохо выбритый подбородок обкусанным ногтем большого пальца.
- Давайте у меня дома, - сказал он наконец. - В телефонной книге нет моего домашнего адреса. Дайте на минутку мою карточку.
Блондин положил визитную карточку на ладонь обратной стороной кверху, достал металлический карандашик и начал медленно писать, высунув кончик языка. Молодеет прямо на глазах. Казалось, сейчас ему немногим более двадцати, хотя наверняка было больше, ведь с дела Грегсона прошло уже шесть лет.
Спрятал карандаш и вернул мне карточку: "Корт-стрит, 128, "Флоренс-апартментс", комната 204".
- Корт-стрит в Банкер-Хилле? - Я с удивлением посмотрел на него.
Он кивнул, и его светлая кожа залилась краской.
- Место неважное, - быстро проговорил он. - Но в последнее время я, как назло, сижу без денег. Значит, не хотите у меня встречаться?
- Да нет, почему же - мне все равно.
Я встал и протянул ему руку. Он пожал ее, я опустил руку в карман пиджака и вытер ладонь о носовой платок. Присмотревшись внимательнее, я увидел, что над верхней губой и на носу у него выступили капли пота. А ведь было не так уж жарко.
Я отошел, но потом вернулся и, подойдя к нему пилотную, сказал:
- Если честно, она - высокая блондинка с легкомысленным взглядом?
- Я бы не назвал ее взгляд легкомысленным, - сказал он.
- Между нами говоря, - я придвинулся еще ближе, - вся эта история с разводом абсолютная чушь. Не в разводе дело.
- По-моему, тоже, - тихо сказал он. - И чем больше я думаю об этой истории, тем меньше она мне нравится. Держите.
Он что-то вытащил из кармана и сунул мне в руку. Плоский ключ.
- Чтобы не ждать в холле, если меня почему-то не будет дома. У меня их два. Когда вы придете?
- Не раньше половины пятого. Вы не раздумали давать мне ключ?
- Конечно, нет, мы ведь теперь заодно, - сказал он, бесхитростно посмотрев на меня - во всяком случае, так мне показалось, хотя его глаз за темными очками видно не было.
У самого выхода я обернулся. Мирно сидит на том же месте с погасшим окурком во рту и в шляпе с нелепой желто-коричневой лентой. Своим невозмутимым видом он напоминал в этот момент рекламу сигарет на последней странице журнала "Сатердей ивнинг пост".
Выходит, мы теперь заодно. И он уверен, что я его не надую. У меня ключ от его квартиры. Могу зайти, как к себе домой. Могу надеть его домашние туфли, выпить его виски, поднять его ковер и пересчитать спрятанные под ним тысячи. Ведь мы теперь заодно.