Пишущая машинка Никки молчала. Главы, которые он диктовал ей вчера, должны были лежать законченными у него на столе. Однако они "пока еще" не были закончены.
Эллери склонился над столом, напрягая слух. Голоса. Никки с кем-то разговаривает - несомненно, с какой-нибудь подругой. Болтовня и сплетни в рабочее время! Нахмурившись, он снова нажал кнопку звонка и не отпускал ее полминуты. Затем он убрал палец, и резкий звук прекратился.
- Никки! - не выдержав, позвал Эллери. - Зайдите ко мне!
Дверь слегка приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Никки с каштановыми волосами и большими круглыми глазами, которые смотрели на Эллери удивленно и невинно.
- Вы звали, Эллери? - спросила она.
- Да, - огрызнулся Эллери. - Идите сюда.
Никки вошла в комнату и, закрыв дверь, прислонилась к ней. Она всегда выглядела аккуратной и привлекательной, тем более что у нее была отличная фигура и ей шла любая одежда. Этим утром на ней были розовая блузка с короткими рукавами и синяя юбка из искусственного шелка. Цвет блузки превосходно гармонировал с легким загаром.
- Где главы шесть и семь? - осведомился Эллери.
- Ах да! У меня не было времени. Моя подруга…
- Знаю, - прервал он. - Почему вы не можете встречаться с подругами во время перерыва на ланч или вечером? Вы же расходуете наше время!
Глаза Никки стали совсем круглыми.
- Но вы не поняли меня, Эллери. Она - клиент.
- Чей клиент?
- Ваш, конечно. Вы будете заниматься ее делом.
Эллери застонал.
- Сколько раз мне повторять вам, что я писатель, а не сыщик?
- Вам виднее, - с обидой отозвалась девушка. - Но мне казалось, вы могли бы помочь моей подруге, когда у нее такие неприятности.
- Посоветуйте ей обратиться в полицию, - сказал Эллери, - и садитесь за машинку. Быстренько, мисс Портер.
- Эллери, но это была бы чудесная история для вашей книги, - попыталась задобрить босса Никки.
- Я не нуждаюсь в том, чтобы вы снабжали меня сюжетами. Ради бога, выметайтесь отсюда, принимайтесь за работу и прекратите тратить мое и ваше время!
- Китай! - таинственно промолвила Никки. - Бедная Шейла! Она слышала о вас, Эллери, потому и пришла сюда.
- Китай? Шейла? О чем вы говорите?
- Мистер Кобб, отец Шейлы, позавчера вернулся из Китая.
- Ну и что из этого?
- Он исчез.
- Исчез?
- Да, исчез. - Никки изобразила самую ослепительную улыбку, продемонстрировав отличные зубы.
- Тогда скажите ей, чтобы она обратилась в бюро по розыску пропавших без вести. Будьте же разумны! Чем я могу ей помочь?
- А почему вы не можете быть разумным? - сурово отозвалась Никки. - Неужели вы не понимаете, что люди просто так не исчезают - тем более такие люди, как мистер Кобб? С ним что-то случилось. Шейла уверена, что произошло нечто ужасное. Вы должны ее выслушать, Эллери…
Внезапно Никки умолкла.
В соседней комнате послышался крик, полный такого ужаса, что на какой-то момент Эллери Квин застыл как вкопанный. За криком последовали грохот упавшего стула и звон разбитого стекла.
Вскочив, Эллери пробежал по комнате, оттолкнул Никки и рванул дверь.
На полу неподвижно лежала девушка. Шляпка, больше похожая на букет незабудок и фиалок, закатилась под столик с пишущей машинкой и пристроилась возле мусорной корзины. Одна рука девушки, вытянутая к двери в коридор, крепко сжимала сумочку.
Глава 2
ШЕЙЛА КОББ
- Шейла! - Никки опустилась на колени возле подруги и обмерла.
На серой замшевой сумочке расплывалось красное пятно, медленно приближаясь к серебряной застежке. Эллери присел на корточки по другую сторону от Шейлы, вытер ей лицо полотенцем, смоченным холодной водой, и слегка похлопал ее по щеке.
Шейла открыла глаза. Увидев склонившегося над ней Эллери, она вздрогнула, словно собираясь закричать снова, но вместо этого вздохнула и села.
- Что случилось? - спросила Никки тревожным шепотом. - Ради бога, отвечай!
- Погоди… - Шейла стиснула голову ладонями. - Должно быть, я потеряла сознание.
- Но ты ранена! У тебя порез на запястье!
Шейла поднесла к глазам руку и тупо уставилась на нее. Эллери Квин вытер кровь полотенцем. Осталась только алая полоска толщиной в волосок.
- Всего лишь царапина, - ободрил он девушку и помог ей подняться. - Никки, отведите подругу в ванную и сделайте перевязку.
- Пойдем скорее, - сказала Никки. - У меня там первоклассная аптечка: бинты, йод и все, что угодно.
- Глупо было падать в обморок, - пробормотала Шейла.
Эллери вернулся в кабинет, позвонил управляющему и объяснил, что произошел несчастный случай. Управляющий ответил, что у него есть запасные матовые стекла, и он сразу же вставит целое. Когда Эллери положил трубку, вошли Никки и Шейла. Никки принесла еще один стул. Запястье Шейлы было перевязано, и она уже вернула себе обычный облик с помощью косметики.
- Теперь вы в состоянии рассказать нам о происшедшем? - спросил Эллери, усаживая девушку на стул у письменного стола.
- Да, я уже пришла в себя, - ответила та, однако выглядела она испуганной.
Никки придвинула стул и села рядом.
- Кто-то пытался украсть мою сумочку, - начала Шейла.
- Как он выглядел? - осведомился Эллери.
- Не знаю - я видела только его руку. Я сидела спиной к двери, положив сумочку на столик Никки, прямо перед собой. Кто-то вошел так тихо, что я ничего не слышала. Потом я внезапно увидела руку, тянущуюся к моей сумочке. Тогда я стиснула ее - я имею в виду сумочку, - а рука вцепилась в ремешок. Я удерживала сумочку изо всех сил, но человек сзади схватил меня за горло. Я подумала, что он хочет меня задушить, и закричала, но сумочку не выпустила. Потом я почувствовала, что ремешок рвется, и больше ничего не помню. Очевидно, в этот момент я потеряла сознание. Странно, но я не помню, как порезала запястье.
Эллери улыбнулся.
- Это неудивительно. Значит, вы совсем его не видели?
- Нет. Как я могла его видеть? Он ведь стоял сзади… когда душил меня.
Эллери выглянул в окно, затем повернулся к девушке:
- Мисс Кобб, Никки начала рассказывать мне о вашем отце, когда нас прервали…
При упоминании об отце Шейла забыла о собственных огорчениях.
- Вы ведь поможете мне, мистер Квин? - взмолилась она.
Никки энергично кивнула, глядя на Эллери, и тряхнула каштановыми волосами.
- Никки говорит, что он исчез, - продолжал Эллери. - Расскажите мне об этом.
- Понимаете, - заговорила Шейла, словно не зная, с чего начать, - мой отец только что вернулся из Китая, где пробыл шесть месяцев.
- Что он делал в Китае?
- О, папа провел там половину жизни. Он говорит по-китайски - на кантонском и мандаринском наречиях - и всегда был помешан на всем китайском. Мой папа - чревовещатель.
Эллери быстро заморгал.
- Китаец-чревовещатель? - с сомнением осведомился он.
- Нет, - засмеялась Шейла. - Папа американец, но известен по всему Востоку. Чревовещает он по-китайски. Это что-то вроде сатиры на Юэнь-Пен - китайскую драму. Я в этом не разбираюсь, но вы, возможно, поймете. Как бы то ни было, папа знает всех важных лиц в Китае, и у него там масса друзей. Китайцы его обожают. Но дело не в этом… - Она беспомощно посмотрела на Эллери.
- Расскажи о его письме, - предложила Никки.
- Ах да! Дней десять назад я получила от него письмо авиапочтой. В нем говорилось, что папа приплывает в Сан-Франциско 10 августа и 14-го будет в Нью-Йорке.
- То есть сегодня, - уточнил Эллери.
- Да, - кивнула Шейла. - Он просил меня забронировать для него пентхаус в отеле "Холлингсуорт".
Эллери был удивлен. "Холлингсуорт" - дорогой отель на Пятой авеню в районе 60-х улиц. Очевидно, Кобб - состоятельный человек. Пентхаус влетит ему в копеечку. Откуда же у чревовещателя из Китая может быть столько денег?
- Почему именно в "Холлингсуорте"?
Смущенная Шейла поколебалась, затем с гордостью улыбнулась:
- Это все папины амбиции. Понимаете, мы всегда жили в бедности. Вероятно, "Холлингсуорт" является для него в некотором роде символом успеха. Когда я была маленькой, он катал меня на автобусе по Пятой авеню и, когда мы проезжали мимо "Холлингсуорта", показывал на пентхаус и говорил: "В тот день, Шейла, когда мой корабль пристанет к берегу, мы поселимся там". В этом и заключался смысл его письма. Его корабль наконец пристал к берегу. Он имел в виду, что я могу съехать с квартиры в Гринвич-Виллидж и больше ни о чем не беспокоиться.
- Но, мисс Кобб, - возразил Эллери, - если ваш отец должен прибыть только сегодня…
- Мистер Кобб плыл на "Маньчжурии", Эллери, - прервала Никки. - Она должна была остановиться в Иокогаме, но вообще не зашла в Японию и прибыла в Сан-Франциско на два дня раньше. Мистер Кобб приехал в Нью-Йорк позавчера. Потом он исчез.
Эллери повернулся к Шейле:
- Вы в этом уверены?
- Да, - твердо ответила девушка. - Узнав в отеле, что папа прибыл два дня назад, я справилась в пароходной компании. Очевидно, он хотел сделать мне сюрприз. Понимаете, мы очень любим друг друга… - Она не поднимала взгляд, но Эллери заметил, что ее глаза полны слез. - Когда умерла мама, я пыталась занять ее место в папиной жизни. Конечно, полностью я не могла этого сделать, но… Если не случилось ничего ужасного, папа должен был в первую очередь позвонить мне. Я разговаривала с его менеджером, мистером Уолшем, но папа не вступал с ним в контакт. Кроме того, его имя значится в регистрационной книге отеля, а вещи все еще не распакованы. С ним что-то произошло, мистер Квин!
Эллери слышал отчаяние в голосе девушки и видел его в ее взгляде. Он отвернулся и снова посмотрел в окно.
- Ему угрожал шантажист, Эллери, - вставила Никки.
Эллери резко повернулся:
- Что вы имеете в виду, Никки?
- Покажи ему письмо, Шейла.
Девушка открыла сумочку, вынула из внутреннего кармана два конверта и протянула их Эллери.
Он обследовал штемпели: "Гранд-Сентрал, 1.30, 12 авг." и "Гранд-Сентрал, 21.45, 13 авг." Оба письма были адресованы мистеру Гордону Коббу в отель "Холлингсуорт"; адреса были написаны печатными буквами с черными и жирными вертикальными линиями и более тонкими горизонтальными.
- Разве вы не видите. Эллери, - заметила Никки, склонившись над столом и разглядывая конверты, - что адреса написаны так, чтобы нельзя было идентифицировать почерк? Кто-то обмакнул в чернила спичку или что-то вроде нее. Это шантажист!
Повернувшись к окну, Эллери посмотрел конверты на просвет.
- По-моему, в них нет ничего, кроме карточек. Посмотрим? - Он взглянул на Шейлу.
- Да, конечно, вскройте их.
Эллери достал из ящика стола нож для бумаги, разрезал верхние края конвертов, извлек из них две карточки размером три на два дюйма и положил их на стол перед собой.
На обеих карточках были сделаны надписи теми же странными печатными буквами, что и на конвертах. Эллери прочитал вслух первую: "В назначенном месте. Змея".
- Я же говорила! - торжествующе воскликнула Никки. - "Змея" - это подпись шантажиста!
Эллери прочитал текст на второй карточке: "В назначенном месте. Свинья", покачал головой и усмехнулся.
- Не думаю, чтобы шантажист именовал себя свиньей. Не возражаете, если я подержу их у себя? - спросил он у Шейлы.
- Конечно нет, мистер Квин.
- Вы собирались сегодня переехать в "Холлингсуорт"?
- Да, но теперь я не смогу это сделать. Я ходила туда рано утром узнать, все ли в порядке, и получить мой ключ. После полудня я собиралась перевезти туда багаж. Но, узнав об исчезновении папы, я так расстроилась, что пошла прямо к вам. Папа прибыл в отель утром и отдал в чистку свои костюмы. Никто его не видел с тех пор, как он передал костюмы коридорному. Вы поможете мне, не так ли, мистер Квин?
Эллери поднялся со стула и задумчиво прошелся по комнате. Внезапно он открыл стенной шкаф, вытащил оттуда фетровую шляпу и нахлобучил ее на голову.
- Разве вы не идете со мной? - спросил он обеих девушек, словно был удивлен, видя, что они все еще сидят.
Никки подскочила на стуле:
- Идем? Но куда?
- В "Холлингсуорт"! - Эллери направился к двери.
Никки схватила шляпку с вешалки и подобрала под столом шляпку Шейлы.
- Но они ведь еще не вставили в дверь стекло, - сказала она.
- Вот и отлично, - отозвался Эллери. - Если кто-нибудь обчистит это место, я буду только рад!
Глава 3
ПЕНТХАУС
"Холлингсуорт" принадлежал к отелям, которые всегда вызывали у мистера Квина ассоциации с белыми хлопчатобумажными перчатками. Он молча сидел в такси между Никки и Шейлой, положив длинные ноги на откидное сиденье, и думал, что это вполне естественно. Все служащие отеля носили такие перчатки круглый год. Они были своего рода торговой маркой.
Даже в этот жаркий августовский день швейцар носил униформу, украшенную золотым галуном, которая больше подошла бы адмиралу, прогуливающемуся в парадном мундире по Пятой авеню в январе.
Когда такси затормозило у обочины, швейцар открыл дверцу и шагнул в сторону. Эллери вышел и расплатился с водителем. Рука в белой перчатке захлопнула дверцу автомобиля и взлетела к козырьку фуражки в военном салюте, когда Эллери и девушки двинулись через тротуар. Второй адмирал придержал вращающуюся дверь. Шейла, не останавливаясь в вестибюле, направилась к лифтам.
- Семнадцатый, - сказала она лифтеру. Кабина быстро начала подниматься. Эллери наблюдал за индикатором этажей. Восьмой, девятый, десятый, одиннадцатый, двенадцатый, четырнадцатый… Он улыбнулся. Тринадцатый этаж отсутствовал - его едва ли можно было отыскать во всем городе. Ох уж этот суеверный Нью-Йорк! Кабина остановилась, и отлично смазанная дверь бесшумно открылась.
Коридор семнадцатого этажа - крыши, как его называли - имел в длину всего около двадцати футов. Кроме двух дверей лифтов, в нем было еще пять других. "А", "В" и "С", очевидно, вели в апартаменты пентхауса. Через дверь с матовым стеклом в конце коридора, открытую внутрь и придерживаемую крючком, можно было попасть на крышу. На пятой двери справа с красной лампой наверху виднелась табличка "Выход".
Достав из сумочки ключ, Шейла подошла к апартаментам "А" и отперла дверь. Никки и Эллери последовали за ней. За дверью находилась большая гостиная. В дальней стене, по обеим сторонам двери на террасу, были двустворчатые окна. В убранстве господствовали розовый и серый цвета. Пол целиком покрывал плотный розовый ковер. Четыре мягких кресла и диван были обиты серым велюром. На окнах висели ситцевые занавеси с розовыми цветами. На массивном письменном столе справа стояла ваза с розовым львиным зевом, возле нее телефон. Едва Эллери закрыл дверь, один из лепестков упал на розовую промокательную бумагу. И тут же они услышали, как закрылась дверь в комнате слева - спальне.
Шейла вздрогнула, мгновение смотрела на эту дверь, потом кинулась к спальне.
- Папа!.. - Она остановилась на пороге. Эллери и Никки последовали за ней.
В спальне, спиной к закрытой двери, стоял мужчина в белой парусиновой униформе с медными пуговицами и неизбежных белых перчатках. Он был черноволосым, низкорослым и коренастым.
- Что вы здесь делаете? - спросила Шейла; краска сбежала с ее лица.
- Простите, мисс, я не хотел вас пугать. Мистер Кобб просил меня повесить в стенной шкаф его костюмы, как только их почистят. Вы еще не получили известий о мистере Коббе, мисс?
- Нет.
В коридорном было нечто странное - Эллери не мог определить, что именно. Несмотря на униформу и прилизанные черные волосы, он не соответствовал облику обычного коридорного. Возможно, причина была в его сутулости. Коридорные "Холлингсуорта" держались прямо, как солдаты.
- Извините, мисс. - Служащий отеля вышел из комнаты.
Входная дверь закрылась.
Эллери подошел к стенному шкафу и открыл его. Оттуда пахнуло нафталином и средством для чистки одежды. На вешалках в богатом ассортименте висели костюмы и пальто. Здесь было несколько легких габардиновых костюмов, три из камвольной ткани, три плотных твидовых, три белых фланелевых, смокинг, зимнее пальто с меховым воротником, демисезонное пальто из ткани "в елочку" и плащ.
Запустив руку в карман зимнего пальто, Эллери вынул оттуда несколько нафталиновых шариков и вернул их на место.
На верхней полке выстроились в ряд коробка с цилиндром, коричневая фетровая шляпа, панама и котелок, а также две пары белых туфель - парусиновая и замшевая. На полу стояло еще три пары обуви - коричневая, черная и лакированная - и чемодан.
Эллери поднял чемодан, который, очевидно, был пуст. Он посмотрел на Шейлу, сидящую на диване и наблюдающую за ним. Она показалась ему усталой и измученной, и при этом очень хорошенькой. У нее были светлые, с теплым отливом волосы и ярко-голубые глаза. Должно быть, ей столько же лет, сколько Никки, решил Эллери. Но сколько лет Никки? Восемнадцать? Девятнадцать? А может быть, двадцать пять? Возраст девушки всегда трудно определить. Аккуратная стройная фигурка Шейлы была примерно такой же, как у Никки. Шейла выглядела необычайно женственной и одновременно вызывающей жалость в этом своем пурпурном ситцевом платье и похожей на букет, нелепой шляпке, которая, казалось, вот-вот свалится с головы.
Эллери сочувственно улыбнулся.
- Ваш отец привез с собой весь гардероб - зимний и летний, - заметил он.
Шейла кивнула:
- Да. На сей раз он собирался остаться здесь навсегда и больше не возвращаться в Китай. Можете убедиться, что папа хотел остаться в отеле. Он распаковал все вещи. Загляните в бюро.
Эллери направился к бюро у французского окна. Мимоходом выглянул на большую, шириной около шестнадцати футов террасу, пол и высокий парапет которой были выложены коричневыми плитками, и занялся осмотром бюро. С одной стороны на нем был разложен набор щеток и расчесок для волос, с другой стояла фотография Шейлы в кожаной зеленой рамке, сделанная несколько лет назад. Рядом находилась красная сафьяновая коробочка для драгоценностей. Крышка ее была открыта, и потому была видна лиловая шелковая подкладка. Коробочка была пуста.
Эллери начал выдвигать ящики бюро один за другим. Множество рубашек - одноцветных, в полоску, с мягкими воротничками, под фрак - белые пикейные жилеты, носовые платки, носки, нижнее белье… Да, мистер Кобб явно приехал, чтобы остаться.
Некоторое время Эллери задумчиво смотрел в окно на бесконечную вереницу крыш Пятой авеню. Внезапно его взгляд задержался на одном из маленьких квадратных стекол над дверью. Его, по-видимому, заменили совсем недавно. Подойдя ближе, Эллери притронулся к замазке. Поверхность была твердой. Он поковырял ее ногтем. Под верхним слоем замазка оказалась мягкой.
- Что вы делаете, Эллери? - Нетерпеливая Никки быстро подошла к нему.
- Чудесный вид, - отозвался он и, повернувшись, окинул взглядом комнату.
Между двумя одинаковыми кроватями стоял столик, с телефоном и лампой для чтения. Еще один столик с мягким креслом и торшером рядом стоял в дальнем конце комнаты. Между ним и стенным шкафом громоздился массивный сундук-шкаф, на крышке которого красными буквами было написано: "Великий Вентро".