Он замолчал и попятился.
Квин ухмыльнулся и опять наклонился к жертве.
Лежавший на полу труп представлял собой малоприятное зрелище. Инспектор осторожно поднял стиснутую в кулак руку и вгляделся в искаженное лицо. Потом заглянул под кресло. Там ничего не было. Но на спинке кресла висела черная накидка с шелковой подкладкой. Инспектор быстро обыскал ее карманы, извлек несколько писем и каких-то бумажек из внутреннего кармана смокинга, обшарил карманы жилетки и брюк и разложил свои находки на две кучки: в одной письма и бумаги, в другой - монеты, ключи и прочая мелочь. В заднем кармане брюк он нашел серебряную фляжку с инициалами "М. Ф.". Осторожно держа фляжку за горлышко, он оглядел ее глянцевые бока в поисках отпечатков пальцев. Покачав головой, он аккуратно завернул фляжку в носовой платок и отложил в сторону.
Голубой корешок билета, на котором было указано место - Лл 32, левая сторона, - он спрятал в карман собственного жилета.
Инспектор не стал разглядывать вещи, найденные в карманах. Вместо этого он ощупал подкладку жилета и смокинга покойника и провел ладонью вдоль брючин. Нащупав что-то в боковом кармане смокинга, он негромко воскликнул: "Гляди-ка, что я нашел, Томас!" - и вытащил усыпанную сверкающими камешками маленькую женскую сумочку.
Он задумчиво повертел ее в руках, открыл и вытащил пудреницу и губную помаду. В маленьком внутреннем кармашке сумочки он нашел крошечную коробочку для визитных карточек. Поразмыслив секунду, положил все обратно в сумочку и сунул ее в карман.
Потом инспектор подобрал с пола бумаги, которые нашел в карманах покойника, и быстро их просмотрел. Последним оказался конверт с фирменной шапкой.
- Ты когда-нибудь слышал о Монте Филде, Томас? - нахмурившись, спросил он.
- Да уж, слышал, - с гримасой ответил Вели. - Отъявленный проходимец. Называет себя адвокатом.
- Ну так вот, Томас, ты видишь перед собой Монте Филда - вернее, то, что от него осталось.
- О чем можно сожалеть, - раздался за спиной инспектора голос Эллери, - так это об усердии полиции в выслеживании благодетелей общества, которые очищают его от прохвостов, подобных Монте Филду.
Инспектор поднялся на ноги, отряхнул колени и сказал:
- Из тебя никогда не получится настоящий полицейский, сынок. Я и не знал, что ты был знаком с Филдом.
- Не то чтобы я был близко знаком с этим джентльменом, но как-то видел его в клубе "Пантеон". Если верить тому, что мне там о нем рассказали, то неудивительно, что кому-то захотелось от него избавиться.
- Давай отложим обсуждение недостатков мистера Филда на более подходящее время, - серьезно сказал инспектор. - Я тоже много чего о нем знаю, и все это, мягко говоря, неприглядно.
Инспектор повернулся, чтобы уйти, но тут Эллери, пристально разглядывавший труп и кресло, на котором сидел Филд, вдруг спросил:
- Отсюда ничего не уносили, отец, - совсем ничего?
- Почему вы мне задаете этот мудрейший вопрос, молодой человек?
- А потому, - скривившись, ответил Эллери, - что, если меня не обманывает зрение, ни под креслом, ни вокруг него не видно шляпы достойного мистера Филда.
- Так ты это тоже заметил, Эллери? - спросил инспектор. - Это было первое, что бросилось мне в глаза, когда я наклонился к нему, - вернее, первое, отсутствие чего бросилось мне в глаза. - На лице инспектора не было и следа былого благодушия. На лбу образовались морщины, усы топорщились. Он пожал плечами. - И номерка из раздевалки на шляпу тоже нет… Флинт!
К инспектору подскочил плечистый молодой человек в штатском.
- Флинт, я попросил бы тебя пустить в ход свои молодые мышцы: встань на четвереньки и обыщи пол в окрестностях этого кресла. Здесь где-то должна быть шляпа.
- Есть, инспектор, - весело отозвался Флинт и начал методичные поиски шляпы.
- Вели, - деловито сказал инспектор, - найди, пожалуйста, Риттера и Хессе, и еще… да нет, двоих будет достаточно… и пришли ко мне.
Вели пошел искать детективов.
- Хэгстром! - крикнул инспектор другому детективу, который стоял неподалеку.
- Слушаю, шеф.
- Собери все это, - он указал на кучки вещей, изъятые из карманов покойника, - и разложи но пакетам.
Хэгстром опустился на колени рядом с трупом, а Эллери наклонился и отвернул полу его смокинга. После чего немедленно сделал запись на обороте обложки, где там же нарисовал план зрительного зала. И пробормотал про себя, похлопывая по книжке:
- Экая профанация - рисовать на редком издании Стендхауса!
Вели вернулся с Риттером и Хессе.
- Отправляйся на квартиру нашего покойника, Риттер, - приказал инспектор. - Его звали Монте Филд, он был адвокат и жил по адресу: Западная Семьдесят пятая улица, дом 113. Стой возле дверей и, кто бы ни появился, задерживай.
- Хорошо, инспектор, - пробормотал Риттер, притронувшись к шляпе, и ушел.
- А ты, Хессе, - продолжал инспектор, - иди в контору этого типа на Чемберс-стрит, 51, и жди там, пока я не пришлю тебе кого-нибудь на смену. Если сможешь, зайди внутрь, если нет, стой всю ночь на карауле у двери.
- Есть, инспектор.
Хессе тоже исчез.
Квин усмехнулся, увидев, что Эллери, перегнувшись через кресло, разглядывает труп.
- Не доверяешь отцу, Эллери? - спросил он. - Что ты там высматриваешь?
Эллери выпрямился и с улыбкой сказал:
- Да так, любопытствую. Я заметил в этом малоаппетитном покойнике кое-что весьма интересное. Например, ты измерил окружность его головы?
Он достал из кармана бечевку, которую снял с обернутой в бумагу книжки, и протянул отцу.
Инспектор хмуро на нее посмотрел, подозвал полицейского, что-то тихо ему сказал и вручил бечевку, после чего тот удалился.
- Инспектор!
Квин поднял голову. Рядом с ним стоял Хэгстром, весело поблескивая глазами.
- Смотрите, что я нашел под креслом Филда, когда собирал бумаги!
Он держал в руке зеленую бутылку - из тех, в которых продают имбирный эль. На этикетке броскими буквами было написано: "Имбирный эль высшего качества. Производство Пэли". Бутылка была наполовину пуста.
- Похоже, что ты еще кое-что разведал, Хэгстром. А ну, выкладывай.
- Да, сэр. Когда я нашел эту бутылку под креслом, где сидел наш покойник, я решил, что, наверно, это он осушил ее наполовину. Дневного спектакля сегодня не было, а уборку в театре проводят раз в сутки. Так что бутылку принес сегодня вечером этот человек или кто-то с ним связанный, отпил из нее и засунул под кресло. Ага, подумал я, может быть, это важная улика, и разыскал парня, который продает лимонад этой половине зала, попросил у него бутылку имбирного эля, а он ответил, что имбирным элем в этом театре не торгуют.
- Толково, - одобрительно сказал инспектор. - Приведи-ка сюда этого парня, Хэгстром.
Не успел детектив уйти, как к инспектору устремился взъерошенный толстенький человечек, в руку которого, как клещ, вцепился полицейский. Квин вздохнул.
- Это вы здесь распоряжаетесь, сэр? - взвизгнул человечек, выпрямляясь в весь свой стошестидесятисантиметровый рост.
- Я, - серьезно ответил инспектор.
- В таком случае я должен вам сказать - отпусти мою руку, слышишь? - я должен вам сказать, сэр…
- Отпустите руку этого джентльмена, сержант, - сказал инспектор еще более серьезным тоном.
- …что считаю поведение полиции вопиющим беззаконием! Мы с женой и дочерью сидим в зале уже почти час - с тех пор, как прекратили представление. А ваши полицейские не разрешают нам даже вставать на ноги. Это черт знает что, сэр! Вы воображаете, что можете держать здесь публику до бесконечности? Я наблюдал - да-да, внимательно наблюдал, - как вы тут копаетесь, пока мы сидим и мучаемся. Так вот, я вас предупреждаю, сэр, что, если вы немедленно не разрешите мне и моей семье уйти домой, я пожалуюсь на вас моему доброму другу окружному прокурору Сэмпсону.
Инспектор Квин с отвращением посмотрел на побагровевшее лицо толстенького человечка. Потом вздохнул и сурово проговорил:
- А вам не приходит в голову, многоуважаемый сэр, что пока вы тут пристаете ко мне с дурацкими претензиями - подумаешь, посидели час в зале! - убийца сидит в этом же зале, может быть, рядом с вашей женой и дочерью? И ему тоже очень хочется отсюда уйти. Хотите жаловаться своему другу прокурору, пожалуйста, но только после того, как я вас выпущу из театра. А пока, будьте любезны, возвращайтесь на свое место и ждите, когда вам позволят уйти… Надеюсь, вы меня поняли?
По ближайшим креслам пробежал смешок - зрители, видимо, получили большое удовольствие, слушая отповедь инспектора. Человечек побрел к своему месту. Полицейский неотступно следовал за ним.
- Болван! - пробурчал инспектор и повернулся к Вели: - Сходите с Панзером в кассу и узнайте, остались ли у них непроданные билеты вот на эти места.
Он наклонился над последним рядом кресел и списал на старый конверт номера кресел: Лл 30, Лл 28, Лл 26. Потом списал номера пустых кресел в предыдущем ряду: Кк 32, Кк 30, Кк 28 и Кк 26. Он вручил конверт Вели, и тот ушел.
Эллери все это время стоял позади последнего ряда, наблюдая за отцом и зрителями и закрепляя в памяти географию театра. Наклонившись к отцу, он тихо сказал:
- Меня тоже удивило, что на такой популярной драматической макулатуре, как "Перестрелка", в зале остались семь свободных мест - и в непосредственной близости от кресла, где сидела жертва.
- И когда ты начал над этим раздумывать, сынок? - спросил инспектор.
Эллери неопределенно постучал тростью по полу.
- Пигготт! - рявкнул инспектор.
Детектив шагнул вперед.
- Приведи сюда капельдинера, отвечающего за этот сектор, и швейцара - того старца, что стоит на тротуаре перед входом.
Пигготт ушел, а перед Квином возник растрепанный молодой человек, вытиравший вспотевшее лицо платком.
- Ну как, Флинт? - спросил инспектор.
- Я обшарил весь пол, инспектор. Если вы полагаете, что где-то здесь находится шляпа, то она очень хорошо спрятана.
- Хорошо, Флинт. Жди дальнейших распоряжений.
Детектив отошел в сторону.
Эллери обратился к отцу:
- Ты ведь и не надеялся, что твой юный Диоген найдет шляпу, отец?
Инспектор хмыкнул. Он пошел по проходу, останавливаясь у каждого ряда и о чем-то спрашивая сидящих в двух крайних креслах зрителей. Потом с безразличным видом вернулся к Эллери. Тут вернулся полицейский, которого он отослал с куском бечевки.
- Ну и какой у него размер головы? - спросил Квин.
- Продавец в магазине сказал - семь и одна восьмая.
Инспектор кивнул и отпустил его.
Подошел Вели, вслед за которым с озабоченным видом плелся Панзер. Эллери с любопытством вытянул голову, стараясь не пропустить ни одного его слова. В глазах инспектора вспыхнул интерес.
- Ну и что ты узнал в кассе, Томас? - спросил он.
- Семь билетов, про которые вы просили меня узнать, инспектор, были проданы, - бесстрастно доложил Вели. - Когда именно, мистер Панзер выяснить не смог.
- Может быть, их отдали в агентство, распространяющее театральные билеты? - спросил инспектор.
- Это я проверил, мистер Квин, - сказал Вели. - В агентство их не отдавали. Это доказывают соответствующие записи.
- Иными словами, джентльмены, - помолчав, сказал инспектор Квин, - семь билетов на спектакль, который шел с аншлагом со дня премьеры, были куплены, а затем купившие их лица весьма кстати забыли явиться на представление.
Глава 3
В которой некий Пастор попадает в переплет
Наступило молчание. Все четверо словно одновременно подумали: "А ведь правда!" Панзер переступил с ноги на ногу и нервно кашлянул; Вели наморщил лоб, натужно размышляя; Эллери сделал шаг назад и с восхищением воззрился на серый с голубым галстук своего отца.
Инспектор стоял неподвижно, покусывая ус. Потом вдруг встряхнулся и обратился к Вели:
- Томас, я тебе собираюсь поручить противную работенку. Собери человек шесть-семь полицейских, и пусть они опросят присутствующих в зале - всех до единого. Ничего особенного: имя, фамилия, адрес. Времени это займет немало, но сделать это необходимо. Кстати, Томас, пока ты тут рыскал по театру, тебе не попался кто-нибудь из капельдинеров, обслуживающих балкон?
- Я разговаривал с парнем, который стоит у лестницы, ведущей из партера на балкон. Его зовут Миллер.
- Очень добросовестный мальчик, - вставил, потирая руки, Панзер.
- Так вот Миллер готов поклясться на Библии, что с того момента, когда поднялся занавес и начался второй акт, ни один человек не встал с места и не спустился по его лестнице.
- Тем лучше. Это облегчает твою задачу, Томас. Твоим людям надо будет опросить людей только в партере и ложах. И помни: мне нужны имена и адреса всех зрителей до единого. Да, Томас…
- Что, инспектор? - обернулся Вели.
- Скажи своим людям, чтобы, переписывая имена, они также спрашивали корешки билетов. Тех, кто потерял корешок, пусть отметят в списке. Если же кто-нибудь - хотя это маловероятно - покажет корешок от билета на другое место, а не на то, где он сидит, это тоже надо отметить в списке. Справишься с этой задачей, приятель?
- Само собой, - буркнул Вели и пошел собирать себе помощников.
Инспектор погладил усы и взял еще щепотку табаку.
- Эллери, - сказал он. - Я вижу, что тебя что-то беспокоит. Выкладывай, сыпок.
- Что? - очнулся от своих мыслей Эллери. Потом снял пенсне и медленно проговорил: - Многоуважаемый родитель, мне просто пришло в голову, что… Нет, в этом мире нет покоя человеку, которого интересуют только книги. - Он присел на ручку кресла, где сидел убитый. В его взгляде была тревога. Потом вдруг улыбнулся. - Смотри не повтори ошибку того мясника из древней басни, который вместе с десятком подмастерьев искал по всей лавке свой любимый нож, а сам тем временем держал его в зубах.
- Спасибо за подсказку, сынок, - проворчал инспектор. - Флинт!
Детектив шагнул вперед.
- Ты уже сегодня выполнил одно милое задание, а теперь у меня для тебя есть другое. Придется тебе еще погнуть спину. Как ты думаешь - справишься? Помнится, ты в свое время участвовал в полицейском конкурсе по тяжелой атлетике.
- Было дело, - с ухмылкой ответил Флинт. - Спина в порядке.
- Тогда вот тебе задание. Возьми человек пять в подручные - эх, надо было мне захватить отряд резервистов! - и обшарьте все помещения театра. Ищите корешки от билетов, понятно? Мне нужно все, что напоминает разорванный пополам билет. Первым делом обыщите пол в зале, но не забудьте и про вестибюль, лестницу на балкон, тротуар возле театра, площадки для прогулок во время антрактов, буфет, мужской и дамский туалеты. Хотя нет, так нельзя. Позвоните в ближайший участок, чтобы прислали женщину-полицейского для дамского туалета. Все понятно?
Флинт весело кивнул и отправился выполнять задание.
- Ну а теперь, - сказал инспектор, потирая руки, - подойдите сюда, пожалуйста, мистер Панзер. Спасибо за содействие, сэр. Боюсь, что мы тут всем отравили жизнь, но с этим ничего нельзя поделать. Я вижу, что зрители, того и гляди, поднимут мятеж. Будьте добры, выйдите на сцену и объявите, что нам придется их тут задержать еще на некоторое время. Попросите их набраться терпения и все такое. Заранее вас благодарю.
Панзер поспешил к сцене по центральному проходу. С обеих сторон к нему тянулись руки: остервеневшие зрители пытались ухватить его за фалды смокинга. Инспектор кивнул стоявшему в некотором отдалении Хэгстрому. Тот крепко держал за локоть худенького юношу дет девятнадцати, который судорожно жевал жвачку, с трепетом ожидая предстоящего допроса. На нем была роскошная черная с золотом униформа, накрахмаленная рубашка, воротничок с отворотами и галстук-бабочка. На русых волосах кокетливо сидела шапочка, напоминавшая те, которые носят посыльные. Инспектор поманил его пальцем. Юноша нервно кашлянул.
- Это - тот парень, который сказал, что в этом театре не продают имбирный эль, - сурово сказал Хэгстром.
- Не продаете, сынок? - дружелюбно спросил инспектор. - А почему?
Юноша, который едва держался на подкашивающихся от страха ногах, умоляюще поглядел на Дойла. Полицейский похлопал его по плечу и сказал инспектору:
- Он перетрусил, сэр, но парень он славный. Я его знал еще карапузом. Это был мой участок, и он вырос у меня на глазах. Отвечай инспектору, Джесс.
- Не знаю п-почему, сэр, - заикаясь, проговорил юноша. - Нам разрешают продавать в антрактах только лимонад. У нас контракт с… - он назвал известную фирму, изготовителя сего напитка, - и они поставляют нам лимонад со скидкой при условии, что мы будем продавать только их товар, и ничей больше. Вот мы и…
- Понятно, - сказал инспектор. - И вы продаете лимонад только во время антрактов?
- Да, сэр, - уже спокойнее ответил юноша. - Как только опускается занавес, открываются двери, ведущие на площадки по обеим сторонам театра. И мы там уже ждем - я и мой партнер, - заранее расставляем столики и разливаем лимонад по стаканчикам.
- Значит, вас двое?
- Нет, сэр, всего трое. Я забыл вам сказать, что один из наших ребят продает лимонад в буфете.
- Гм… Тогда объясни мне, сынок, как в театре оказалась эта бутылка имбирного эля, если здесь продается только лимонад?
Он нагнулся и достал из-под кресла темно-зеленую бутылку, которую нашел Хэгстром. Юноша побледнел и закусил нижнюю губу. Взгляд его метался по сторонам, словно в поисках пути к бегству. Он сунул палец за воротник, будто тот жал ему горло.
- Э-э-э… э-э-э… - заблеял он.
Инспектор Квин поставил бутылку на пол, присел на ручку кресла и сурово скрестил руки на груди.
- Как тебя зовут? - грозно спросил он.
Лицо юноши посерело. Он глянул искоса на Хэгстрома, но тот достал из кармана блокнот и карандаш, явно приготовившись записывать его показания.
Молодой человек облизнул губы и сказал осипшим голосом:
- Линч, Джесс Линч.
- И где ты находишься во время антрактов, Линч? - свирепо спросил инспектор.
- З-д-д-десь - на площадке с левой стороны.
- Вот как! - прорычал инспектор. - Значит, сегодня ты тоже был на площадке и продавал лимонад, Линч?
- Э-э-э… да, сэр.
- Тогда ты должен что-то знать об этой бутылке из-под имбирного эля.
Линч огляделся по сторонам, увидел Панзера на сцене - тот как раз собирался сделать объявление публике, - наклонился к инспектору и прошептал:
- Да, сэр, я знаю об этой бутылке, но не хотел об этом говорить в присутствии мистера Панзера. Он не терпит нарушения правил. И если он узнает, что я сделал, то вмиг меня уволит. Вы ему не скажете, сэр?
Инспектор улыбнулся:
- Выкладывай, парень. Я вижу, что тебя что-то мучает. Облегчи совесть.
Он махнул Хэгстрому. И тот с безразличным видом спрятал блокнот и отошел.