Маневр удался - лорд Уимзи остановился напротив указанного купе, чтобы прикурить сигарету, а тем временем миссис Кроппер получила возможность взглянуть на женщину без шляпки из-за его поднятых локтей. Эффект был обескураживающим. Миссис Кроппер никогда не видела ее раньше, и дальнейший променад из одного конца поезда в другой также не дал никаких результатов.
- Что ж, остается положиться на Бантера, - жизнерадостно объявил Питер, когда они вернулись на свои места. - Думаю, он на верном пути. А сейчас, миссис Кроппер, перейдем к более важным делам. Прежде всего мы будем рады услышать любые соображения, которые могли возникнуть у вас по поводу смерти вашей сестры. Мы не хотим вас пугать, но не исключено, что ее кончина была отнюдь не случайной.
- Я хотела сказать только одну вещь, сэр - или милорд, так вас надо называть? Берта была порядочной девушкой - это я могу утверждать совершенно точно. У нее никак не могло быть каких-нибудь недостойных дел с ее женихом, ничего подобного! Я знаю, люди порой говорят разное, и, возможно, многие девушки этого заслуживают, так что тут нечему удивляться. Но, поверьте мне, Берта не допустила бы ничего предосудительного. Может, вы захотите прочитать письмо, которое я от нее получила? Мне кажется, только порядочная и честная девушка, связывающая все свои надежды со счастливым браком, могла написать такое. Разве девушка, которая пишет так, могла завести шашни с посторонним мужчиной? Я просто в ужас прихожу, когда думаю, что про нее сочиняют!
Лорд Уимзи взял письмо, пробежал его глазами и учтиво передал Мерблесу.
- Мы ничего такого не думаем, миссис Кроппер, хотя, конечно, ваша точка зрения для нас представляет большую ценность. А как вы считаете: могла ваша сестра - как бы это сказать? - поверить какой-нибудь женщине, рассказавшей ей слезливую историю, или что-то в этом роде, и - ну… - оказаться в положении, которое ее сильно бы шокировало? Имела ли она представление о том, с чем можно столкнуться порой в Лондоне и все такое?
Тут он вкратце обрисовал версию Паркера о знакомстве с миссис Форрест и предполагаемом ужине в ее квартире.
- Ах, милорд, я бы не сказала, что Берта была очень сообразительной - уж точно не такой сообразительной, как я. Она была доверчива, это да, привыкла верить людям на слово. Это у нее от отца, наверное. Я-то больше похожа на маму, мне всегда это говорили, и просто так никому не поверю. Но я всегда предупреждала Берту о женщинах, которые заговаривают с девушками на улице, и она обещала быть настороже.
- Конечно, - согласился Питер, - но что, если к вашей сестре подошла какая-нибудь дама, которую она знала - по ресторану, например, - и Берта решила, что не случится ничего страшного, если она зайдет к ней в гости? А может, эта дама предложила ей поступить на службу? Как вы думаете?
- Думаю, если бы такой разговор состоялся, она упомянула бы о нем в своем письме, милорд. Она всегда подробно описывала мне всех своих клиентов. И я не думаю, Что она захотела бы снова поступить в горничные. С нас катило предыдущего раза, в Лихемптоне.
- О да. Тут мы подходим ко второму вопросу, который хотели задать вашей сестре, не помешай нам ее смерть. Вы находились на службе у мисс Уиттакер, которую мы только что упоминали. Не могли бы вы сообщить нам точную причину, по которой вас уволили? Это было хорошее место, не так ли?
- Да, милорд, неплохое, хотя, конечно, у нас там не было такой свободы, как в ресторане. И, само собой, с пожилой леди, мисс Доусон, было немало хлопот. Не то чтобы мы были недовольны - она была очень добрая, приятная женщина и довольно щедрая.
- Но когда ей стало совсем худо, мисс Уиттакер взяла все в свои руки, так?
- Да, милорд; но все равно, работа была нетрудная - многие девушки только мечтают о такой. Разве что нам было тяжело найти общий язык с мисс Уиттакер.
- Особенно насчет китайского фарфора, не так ли?
- О, вы и об этом знаете?
- Я рассказала им, дорогуша, - вставила миссис Гулливер, - про фарфоровый чайник и про то, как вы уехали оттуда и решили обосноваться в Лондоне.
- И мы очень удивились, - добавил Мерблес, - потому что, как нам казалось, мисс Уиттакер поступила опрометчиво, когда уволила таких умелых, и если позволите, воспитанных и учтивых девушек под столь тривиальным предлогом.
- Тут вы правы, сэр. Берта - я говорила, она у нас чересчур доверчивая - была готова поверить, что нас уволили по ее вине, и считала, что со стороны мисс Уиттакер было очень любезно простить ей разбитый фарфор и помочь нам с отъездом в Лондон, но я всегда чувствовала, что у нее были какие-то скрытые мотивы. Правда, миссис Гулливер?
- Правда, моя кошечка; какие-то скрытые мотивы, вы так мне и сказали, и я с вами полностью согласна.
- А вы, - продолжил Мерблес, - случайно не связали ваше внезапное увольнение с каким-нибудь событием в доме мисс Уиттакер?
- Вообще-то связала, - храбро заявила миссис Кроппер. - Я сказала Берте - хотя она меня и слушать не хотела, вся в отца, я уже говорила, - так вот, я сказала: "Помяни мое слово, мисс Уиттакер не захочет, чтобы мы находились в доме после той ссоры, которая вышла у нее с пожилой леди".
- А что это была за ссора? - быстро спросил Мерблес.
- Видите ли, я не уверена, что имею право рассказывать вам об этом, поскольку мы дали обещание никому не говорить.
- Конечно, - начал Мерблес, бросая короткий взгляд на Уимзи, готового взорваться от нетерпения, - это решать вам. Однако если вы позволите, я хотел бы сказать, строго между нами, что эта информация может оказаться крайне полезной - не стану вдаваться в подробности почему - для расследования некоторых особых обстоятельств, попавших в поле нашего зрения. И, кроме того, есть вероятность - снова не стану вдаваться в подробности какая, - что она поможет пролить свет на события, которые привели к смерти вашей сестры. Сверх этого я пока ничего не могу вам сказать.
- Ну, - сказала миссис Кроппер, - раз так - хотя я, простите, и не вижу, какая тут может быть связь, - мне, наверное, лучше выложить все как на духу, если пользоваться выражением моего мужа. В конце концов, я обещала, что не буду рассказывать об этом людям в Лихемптоне, потому что они сделали бы неправильные выводы: сами понимаете, сплетни там распространяются очень быстро.
- Мы не имеем никакого отношения к Лихемптону, - заверил женщину лорд Уимзи, - и эта информация не пойдет дальше нас - разве что в случае крайней необходимости.
- Хорошо. Я вам все расскажу. В один сентябрьский день, утром, мисс Уиттакер подходит к нам с Бертой и говорит: "Я хочу, чтобы вы поднялись наверх и встали на площадке у спальни мисс Доусон. Вы можете понадобься для того, чтобы засвидетельствовать ее подпись на одном документе".
И дальше: "Нам нужно два свидетеля, и вы должны видеть, как она ставит свою подпись; но я не хочу, чтобы у нее в спальне толкалось слишком много людей, поэтому вы будете стоять за дверью, а когда я подам вам знак, вы потихоньку войдете и посмотрите, как она подпишет бумагу. Потом я передам документ вам и вы напишете свои имена там, где я покажу. Это просто, - говорит, - всего-то и нужно: написать ваши имена напротив слова "свидетели"".
Берта у нас всегда была робкая - боялась подписывать любые документы и всего такого, - так что попробовала отказаться. Она спросила: "Может, вместо меня подпишет сиделка?" Имелась в виду сестра Филлитер - та, рыженькая, невеста доктора. Милая девушка, мы ее очень любили. "Сестра ушла на прогулку, - отвечает мисс Уиттакер, резко так, - и вообще, я прошу, чтобы это сделали вы с Эвелин", - со мной то есть. Ну, мы сказали, что не против, и мисс Уиттакер поднялась к мисс Доусон с целой кипой бумаг, а мы с Бертой пошли за ней и стали ждать на лестничной площадке, как нам и было сказано.
- Минутку, - сказал Мерблес, - а мисс Доусон часто подписывала документы?
- Да, сэр, довольно часто, но обычно их свидетельствовали мисс Уиттакер или медсестра. Договора аренды, нечто в этом роде. У мисс Доусон была еще какая-то недвижимость. Потом чеки за домашние расходы и всякие документы из банка.
- Проценты по ценным бумагам, я думаю, - предположил Мерблес.
- Вполне возможно, сэр. Я в этом не разбираюсь. До этого я один раз была свидетелем, давным-давно, но тогда мне принесли бумагу, на которой уже стояла подпись.
- Я полагаю, на тот момент мисс Доусон еще сама вела свои дела?
- На тот момент да, сэр. Потом она передала все мисс Уиттакер - незадолго до того, как она почувствовала себя хуже, и ей начали постоянно вводить обезболивающее. После этого все чеки подписывала ее племянница.
- Доверенность, - кивнул Мерблес. - Итак, вы подписали этот загадочный документ?
- Нет, сэр. Я расскажу, что там произошло. Мы с Бертой немного подождали, а потом мисс Уиттакер подошла к двери и сделала нам знак осторожно войти в спальню. Мы вошли и остановились сразу за дверью. У изголовья кровати стояла ширма, поэтому ни мы не видели мисс Доусон, ни она нас, но мы могли наблюдать за ее отражением в большом зеркале, которое висело слева от постели.
Мерблес с Питером обменялись многозначительными взглядами.
- Теперь постарайтесь сообщить нам все, что помните, в мельчайших деталях, - попросил Уимзи, - пусть даже они кажутся вам глупыми. Это весьма важно.
- Да, милорд. Итак, в спальне все было как обычно, за исключением того, что прямо за дверью, слева, оказался маленький столик, на который сиделка обычно ставила подносы и другие вещи. Их нужно было куда-то поставить… Так вот, тогда на нем был письменный прибор и промокательная бумага, чтобы мы могли расписаться на Документе.
- А мисс Доусон могла видеть этот столик? - поинтересовался Мерблес.
- Нет, сэр, его закрывала ширма.
- Но он стоял внутри комнаты?
- Да, сэр.
- Нам надо четко представлять себе план спальни. Вы не могли бы - вчерне - набросать его, указав, где располагались кровать, ширма, зеркало и так далее?
- Вообще-то я совсем не умею рисовать, - засмущалась миссис Кроппер, - но, пожалуй, попробую.
Мерблес извлек из недр своего саквояжа блокнот и авторучку, и после нескольких фальстартов миссис Кроппер изобразила следующую схему.
1 - мисс У.
2 - мисс Доусон в постели
3 - зеркало
4 - ширма
5 - столик с письменным прибором
6 - свидетельницы
7 - дверь
- Рисунок вполне доходчивый, благодарю вас. Вы заметили, Питер, как тщательно все было организовано, чтобы документ был подписан в присутствии свидетелей, а подпись засвидетельствована в присутствии мисс Доусон? Не думаю, что должен напоминать вам, в каких случаях требуется столь строгое соблюдение формальностей.
- А в каких, сэр? Мы никак не могли понять, зачем такие сложности?
- Дело в том, - начал объяснять Мерблес, - что, если бы этот документ был оспорен, вас с сестрой пригласили бы в суд, чтобы вы подтвердили факт его подписания. Там вас могли спросить: видели ли вы, как мисс Доусон подписывала его, и находились ли вы, ваша сестра и мисс Доусон в одном помещении в тот момент, когда вы засвидетельствовали ее подпись? И вы имели бы полное право ответить утвердительно и поклясться под присягой, не так ли?
- О да!
- При этом сама мисс Доусон так и не узнала бы, что вы находились в комнате.
- Нет, сэр.
- Что и требовалось доказать.
- Сейчас я понимаю, но тогда мы с Бертой никак не могли взять в толк, зачем это понадобилось.
- Но вы сказали, что документ так и не был подписан?
- Нет, сэр. Нам так и не пришлось ничего засвидетельствовать. Мы видели, как мисс Доусон подписала - по крайней мере, нам так показалось - два или три документа, а потом мисс Уиттакер положила перед ней еще какие-то бумаги и говорит: "Тут еще, тетя, снова декларации о подоходном налоге". А тетка ей отвечает: "Какие именно, дорогая? Дай-ка мне взглянуть". А мисс Уиттакер говорит: "Да обыкновенные, как всегда". А мисс Доусон ей: "Бог мой, сколько их тут! До чего все стало сложно". Тут мы увидели, что мисс Уиттакер протянула ей еще документы, они лежали стопкой, и из них выглядывали только края, где надо было поставить подпись. Тогда мисс Доусон подписала верхний, а потом приподняла его и стала читать следующий. Тут мисс Уиттакер говорит: "Они все одинаковые", - как будто хотела побыстрее с этим разделаться. Но мисс Доусон забрала эти бумаги у нее из рук и начала их просматривать, а потом вдруг ахнула и давай кричать: "Я не буду подписывать! Не буду! Я еще не умираю! Дрянная девчонка, как ты осмелилась? Не могла дождаться, пока я умру! Хочешь свести меня в могилу раньше времени?! Разве ты еще не получила всего, чего хотела?"
А мисс Уиттакер отвечает: "Тише, тетя, дайте объяснить…" Но старая леди на это: "Нечего объяснять, я и слышать об этом не желаю. Мне даже мысль эта противна. Оставь меня в покое. Мне никогда не станет лучше, если ты будешь так меня пугать". И так далее, и тому подобное… Тогда мисс Уиттакер, вся бледная, подошла к нам и говорит: "Идите, девушки, тете стало плохо, и она не может сейчас заниматься делами. Я дам знать, если вы понадобитесь". Я спросила: "Может, нужно помочь вам с ней, Мисс?" А она мне: "Нет, все в порядке. Просто у нее снова боли. Я сделаю ей укол, и она придет в себя". И она вытолкала нас из комнаты и захлопнула дверь, а мы слышали, как мисс Доусон стала рыдать, да так, что у нас сердце разрывалось. Мы спустились вниз, и тут как раз вернулась сиделка. Мы ей сказали, что мисс Доусон стало плохо, и она бросилась наверх, прямо как была, в пальто. Потом мы сидели на кухне, и тут спускается мисс Уиттакер и говорит: "Все хорошо, тетя спит, а наше дело мы отложим на другой день". А потом добавила: "Вам лучше никому не рассказывать об этом, потому что, когда у тети боли, она пугается и становится немного странной. Она не имела в виду того, что говорила, но если люди узнают, они могут сделать неправильные выводы". Тогда я встала и сказала: "Мисс Уиттакер, мы с Бертой не какие-нибудь сплетницы", - строго так сказала, потому что ненавижу сплетни и всегда ненавидела. А мисс Уиттакер ответила: "Ну и хорошо".
А на следующий день она дала нам выходной и подарила каждой по десять шиллингов, потому что это был день рождения ее тетки, и та хотела, чтобы мы повеселились.
- Прекрасный рассказ, миссис Кроппер! Хотел бы я, чтобы все свидетели были столь же наблюдательны, как и вы. Один вопрос: вам так и не удалось увидеть тот документ, который привел мисс Доусон в расстройство?
- Нет, сэр, только на расстоянии, в зеркале. Мне показалось, он был очень короткий - пара строк на печатной машинке.
- Ясно. А в доме была машинка?
- О да, сэр. Мисс Уиттакер часто ею пользовалась - печатала деловые письма и все в этом роде. Она стояла в гостиной.
- Так. Кстати, а вы не помните, не было ли вскоре после этого звонков от нотариуса мисс Доусон?
- Нет, сэр. Вскоре после того случая Берта нечаянно разбила чайник, и нас уволили. Мисс Уиттакер сказала, что Берта должна уйти через месяц, но я ответила "нет". Если уж мою сестру, порядочную, трудолюбивую девушку, увольняют за такую крошечную провинность, то она уйдет в этот же день и я вместе с ней. Мисс Уиттакер сказала: "Как вам будет угодно", - она никогда не была многословна. Поэтому в тот же день, после обеда, мы уехали. Но потом мисс Уиттакер, наверное, раскаялась и приехала повидаться с нами в Кристчерч. Она предложила нам попытать счастья в Лондоне. Берта побаивалась ехать так далеко - вся в отца, я уже говорила, - но мама, она у нас всегда была решительной, говорит: "Если эта леди так добра, что помогает вам, почему бы не поехать? В Лондоне у девушки куда больше возможностей". А потом, когда мы с Бертой были вдвоем, я ей говорю: "Помяни мое слово, мисс Уиттакер хочет избавиться от нас. Боится, что мы расскажем, как мисс Доусон кричала на нее в то утро. Но, - говорю, - если она хочет оплатить нам дорогу, почему бы не согласиться? В наши дни девушки должны сами заботиться о себе, да и мисс Уиттакер даст нам самую лучшую характеристику, только чтобы мы уехали. И вообще, - говорю, - если нам там не понравится, мы всегда можем вернуться домой". И вот мы приехали в Лондон и вскоре получили работу в ресторане, потому что мисс Уиттакер действительно дала нам отличную характеристику. И там я встретила моего мужа, а Берта - своего Джима. Так что мы никогда не жалели, что воспользовались случаем - до тех пор, пока не случилось этого несчастья с Бертой. - И Эвелин расплакалась.
Глубокий интерес, с которым слушатели внимали сольному выступлению миссис Кроппер, должен был польстить ее самолюбию. Мерблес потирал руки с сухим Шелестящим звуком, похожим на тот, который производит змея, скользя по траве в поисках жертвы.
- Похоже, рассказ пришелся вам по сердцу, Мерблес, - сказал Питер, бросая в его сторону взгляд из-под опущенных ресниц, а затем снова обратился к миссис Кроппер:
- Вы больше никому не рассказывали эту историю?
- Нет - и не рассказала бы, если бы не…
- Я знаю. Позвольте дать вам совет, миссис Кроппер: не говорите об этом больше никому. У подобных историй есть неприятное свойство: они могут быть опасными. Прошу, не сочтите за дерзость, но у меня к вам вопрос: каковы ваши планы на следующую неделю?
- Поеду к маме и попробую уговорить ее отправиться со мной в Канаду. Я хотела, чтобы она поехала с нами, когда я только вышла замуж, но она не могла оставить Берту. Берта всегда была маминой любимицей - пошла в отца, видите ли. Мы же с мамой слишком похожи между собой, чтобы хорошо уживаться вместе. Но сейчас, когда у нее никого больше не осталось, я не могу бросить ее одну, поэтому, думаю, она согласится поехать со мной. Конечно, для пожилой дамы путешествие нелегкое, но все-таки кровь - не вода. Муж сказал: "Привози ее к нам, дорогая, деньги я найду". Он очень хороший человек, мой муж.
- Прекрасный план, - заметил лорд Уимзи, - и, если позволите, я отправлю одного своего друга, чтобы он сопровождал вас в поезде и усадил на корабль. Вам не стоит надолго задерживаться в Англии. Простите, что я вмешиваюсь, но, честно говоря, в любом другом месте вы будете в большей безопасности.
- Вы же не думаете, что Берту…
Ее глаза расширились от ужаса.
- Мне бы не хотелось делиться своими соображениями, потому что я пока ни в чем не уверен. Но я не позволю, чтобы вам и вашей маме угрожала опасность.
- А Берта? Я могу чем-нибудь помочь?
- Вы можете посетить Скотленд-Ярд и рассказать моим друзьям то, что рассказали мне. Их это наверняка заинтересует.
- Они могут что-нибудь предпринять?
- Конечно, если мы сможем доказать, что имело место убийство, то полиция сделает все возможное, чтобы поймать преступника. Загвоздка в том, то смерть вашей сестры выглядела совершенно естественной.
- В сегодняшней газете, - вступил Мерблес, - написано, что, по заключению шефа местной полиции, мисс Гоутубед приехала в лес одна, на пикник, и скончалась от сердечного приступа.
- Большего я от него и не ожидал, - сказал Уимзи. - Вскрытие показало, что незадолго до смерти она как следует подкрепилась - уж простите за эти печальные подробности, миссис Кроппер, - так с какой стати ей понадобился пикник?
- Думаю, на эту мысль их навели сандвичи и бутылка вина, - мягко ответил Мерблес.