- Сам такой породистый, - парировал Гарик, показал мне резко поднятый вверх средний палец и скороговоркой добавил:
- Иди в жопу!
- Ну, все, козел малый, - устало процедил я перед тем, как отпустить ему дежурную затрещину, чтобы не остаться в стороне от процесса воспитания будущего поколения строителей демократического общества.
И все-таки наши дети меняются на глазах. Вместо того, чтобы получить по шее и убежать, обливаясь слезами, не забыв при этом еще раз послать меня куда подальше, Гарик, развернувшись в прыжке, нанес удар в пах воспитывающему его папаше. К великой сыновней радости, я рухнул, как подкошенный. Однако Гарик слишком рано расслабился, потому что я тут же подсек его ноги. Так теперь на нем тренироваться можно, окончательно решил я, и вполсилы врезал в ухо новоявленного спарринг-партнера. Оглушительный вопль Гарика послужил сигналом к завершению тренировки. Вдобавок влетевшая в холл Сабина тут же сгребла в охапку основное богатство нашей семьи, бросив на меня взгляд, явно позаимствованный у Трэша. Чувствуя такую поддержку, несгибаемый боец Гарик завизжал еще сильнее. Я внимательно посмотрел на жену и окончательно понял - после приема у губернатора наша жизнь постепенно входит в свою привычную колею.
- Что ты себе позволяешь? - вызверилась на меня Сабина. - Это же ребенок. Ты что, убить его хочешь? Возьми свой пистолет и стреляй. Сразу, двоих.
Я не успел оправдаться, мол, уделяю ребенку внимание, как того она постоянно требует, играю с ним, учу самообороне. Рев Гарика тут же перешел в торжественные обещания:
- Я твое яйца оборву… Глаз на жопу натяну…
Видимо, в отличие от жены, ребенок даже не допускал мысли, что папа выхватит пистолет и начнет с его помощью выяснять сложные семейные взаимоотношения.
Не комментируя угрозы сына, я молча поднялся в свой кабинет. Включил свет и тут же увидел спящего на диване Рябова. Впрочем, через секунду после того, как освещение залило комнату, Сережа уже был на ногах.
Чтобы сразу поднять настроение коммерческого директора, я прикурил сигарету и заметил:
- Мне казалось, что день головоломок уже позади.
- Какие головоломки… - бормотал Рябов, протирая глаза.
- Кофе хочешь?
- Я уже ничего не хочу, - закончил умываться по-кошачьи Рябов.
- Тогда, быть может, соизволишь кое-что объяснить? Или ты не в курсе?
- Правильным курсом идете, товарищи, - окончательно проснулся Сережа.
- Значит, товарищи идут правильным курсом, а мы в их фарватере.
- Ты же меня не слушаешь. Тогда слушай других.
- Наслушался. На всю оставшуюся жизнь. Пора выводы делать.
- Правильно. Делай.
- Уже сделал. Только сумбурные. Интересно, чего это Котя, с одной стороны, предлагает, Вершигора предупреждает, а вот Рябов…
- Рябов лучше всех тебя знает.
- Ладно, Сережа. Что это за игрища начались в нашем славном городе?
- Победившая команда окончательно переподчиняет себе бывших конкурентов.
- А от несогласных освобождается?
Сережа решил отмолчаться, однако и я не спешил продолжать прогнозировать ситуацию, тут же изменив нашу обычную манеру взаимоотношений.
- Рябов, в конце концов - ты мой подчиненный. Так что давай, докладывай, - чуть ли не по-армейски бросаю в его сторону и закрываю окно. Пусть Сережа дымом подышит, быть может, это на него подействует.
Вместо того, чтобы отвечать своему руководителю, Рябов пошире распахивает окно и замечает:
- Вот-вот. В этом ты весь. И губернатор слишком хорошо тебя знает. Мне Вершигора…
- Опять встречаетесь?
- А как же иначе? Они же прекрасно понимают, что ты скорее застрелишься, чем станешь выполнять…
- Я не застрелюсь, Сережа. Я, в крайнем случае, такое им устрою. Размечтались, чтобы я…
Рябов выразительно посмотрел на меня, и тронная речь прервалась как бы сама собой.
- В этом-то и все дело - чуть ли не грустно сказал Сережа. - Ты человек непредсказуемый. Порой даже для меня. По крайней мере, ясно одно - твое поведение должно быть нейтральным.
- Добрые значит, позволяют мне сотворять вид независимости…
- А как ты хотел? Сам ведь говорил, городом должна управлять одна команда.
- Пусть управляют, я тут причем?
Рябов пристально посмотрел на меня и заметил:
- Ты, между прочим, тоже в городе живешь.
- Я живу за городом, Сережа.
- Но кредиты берешь в городском банке.
- Ага, значит ты еще и с Котей виделся.
- После тебя.
Поддерживать свое гордое "я" уже не было смысла. Котя ведь не просто выводил меня из-под возможного удара, но и посоветовал взять кредит. И я это сделал. А значит, прислушиваюсь к советам их команды.
- Котя молодец, - наконец-то придавливаю свой нелегкий характер. - Он понимал, на словах можно обещать, что угодно. А теперь его компаньоны должны успокоиться.
- Твое появление в банке… - протянул Рябов. - Это как бы сигнал нашей… нашего согласия.
Сережа щадит мое самолюбие, хотя только что вел себя по-другому. Он специально сказал "нашего согласия", хотя правильнее было заметить - "твоей покорности".
- Хорошо, что они не знают - этот кредит было решено взять и без их… просьбы, - я решил все-таки оперировать более привычными для самолюбия формулировками. - А что твой партнер Вершигора?
- А что Вершигора? У него свои дела. Так и сказал - разве местные бандюги-бизнесмены будут довольны предстоящими иностранными инвестициями? На чем они тогда руки греть будут?
- Вот отчего генерал гарантировал, что до Чируса и без меня очередь дойдет. Именно так, очередь. А первым в этой очереди у них Градус легендарный, у которого Чирус в шестых номерах значится. И боятся они, как бы с преждевременной смертью Чируса Градус не встрепенулся.
- Ты еще горишь желанием разобраться с Чирусом?
- Сережа, этот вопрос я от тебя сегодня второй раз слышу. Значит давай решать так. Пусть им достается Градус, а нам Чирус. В конце концов это лишний раз убедит их, на чьей я стороне. К тому же Вершигора не против экономических воздействий на Чируса. Теперь мне все ясно.
Им достанется то, что награбил будущий покойник Градус и его трудовая ниша; конкуренция в нашем городе давно уже реальное явление. А мы станем наследниками "Пантеры", чтобы возместить упущенную выгоду от объединения с фирмой "Глобус". И все их волнения - чтобы Чируса раньше времени не вспугнули. И когда все закончится, в городе станет тихо, так что вполне можно осуществлять свои инвестиционные мечты.
Хорошо придумали. Иностранцы будут вкладывать деньги в Южноморск, а местная команда размещать собственные средства, быть может, в их же странах. Там-то деньги будут защищены понадежнее, чем в этой стране чудес, законы которой словно создаются для уничтожения собственной экономики и, как следствие, - капиталовложений отечественных бизнесменов в и без того хорошо развитые страны.
Я прикурил очередную сигарету. Рябов из благодарности за мое хорошее поведение не стал распространяться о воздействии табака на его драгоценное здоровье. Однако я слишком хорошо знаю Сережу, чтобы не понять - он снова прячет какой-то козырь в рукаве. Ничего страшного, у меня тоже свой джокер имеется.
- Сережа, ты контролируешь ситуацию? - словно невзначай спрашиваю Рябова, и тот укоризненно замечает:
- По-моему, из нас двоих ты не выспался. Пока я жив, веди себя, как хочешь.
- Да, особенно при нынешних обстоятельствах.
- Это явление временное. Зато мы можем продолжать свой бизнес ПОЧТИ СПОКОЙНО.
Это "почти" полностью успокоило меня. Благодаря сережиной заботе можно не обращать внимания на очередные городские разборки и заниматься исключительно любимым делом. В этом я лишний раз убедился, когда пошел проводить Рябова.
Мой дорогой наследник Гарик, похоже, успел позабыть, что еще совсем недавно он был самым несчастным ребенком на свете. Сейчас он просто светился от счастья, потому что в доме появился его лучший дружок - начальник отдела снабжения моей фирмы. Если бы я не был твердо уверен, что Гарик мой сын, то приписывал бы его появление на свет исключительно Константину: эта парочка прекрасно находит общий язык и представляет собой союз разнокалиберных пакостей. У Константина, понятное дело, масштаб покрупнее, напрасно что ли Гарик с пеленок к нему инстинктивно тянулся.
Никелированная хлопушка моего сына сиротливо лежала на ковре рядом со счастливым донельзя Костей, командовавшим: "Рота, вперед! В атаку! Ура!" - а Гарик с неописуемым восторгом гонял по комнате с опухшим ухом и персональным "магнумом" Константина. В руках Гарика этот слонобой казался пулеметом.
Рябов спокойно ушел, успев процедить в сторону рванувшегося к нам навстречу начальника отдела снабжения характеристику, не вошедшую в его личное дело - "Мешок убытков".
- Здравствуйте, - радостно захлопал Константин ресничками своих голубых кукольных глазок, придающих его мордочке ангельский вид. - Я все сделал, в лучшем виде.
Это хорошо, подумал я и посоветовал Косте забрать у ребенка свою игрушку, а Гарику - убираться с неземной скоростью. Гарик бросил на меня взгляд, полный злобы, и я обрадовался уже потому, что перед тем, как отдать Косте пистолет, ребенок даже не попытался разрядить его в родного папочку.
- И как там город на Неве, Константин?
- Стоит, не падает.
- А старичок Рогожин?
- Жучара. Старый козел. Наглый, как паровоз, на котором Ленин в их Ленинград приехал.
- Ну и что ты в этом Ленинбурге успел?
- Все сделал, в лучшем виде. Хотя пришлось, конечно… Но я же и не таких, как этот старый козел в раскрут пускал. В общем, даже девочек ему выставил. У меня такие расходы были…
Мне предельно ясно, отчего Константин прискакал сюда, а не отправился к Игорю, как было велено. Бойко он бы мог трое суток о своих затратах рассказывать, но вряд ли даже сочувствия дождался. Сейчас Косте сочувствие даром не нужно, зря что ли он так поет о нелегкой работе и затраченных средствах, намекая, что окончательно исправился и мое решение о его труде на общественных началах вполне можно отменить.
Я решил было сообщить Косте - в связи с его умелыми действиями, наказание отменяется, но начальник снабжения снова завел долгоиграющую рекламу насчет всего в лучшем виде и при этом демонстративно бросил взгляд на свой "Ориент".
- Ты спешишь?
- Поздно уже.
- Да, в это время наш малыш Костик уже ложится баиньки.
- Нет, просто меня такая телочка ждет.
- Как питерские телки?
- В лучшем виде, - выпалил Костя.
- А, так ты, кроме старичка, еще и девочками занимался?
- Для пользы дела, - затарабанил Константин, еще раз посмотрев на часы, - только ради…
- Ты еще скажи, что о моем здоровье заботился, - не сдержался я. - Ладно, беги к своей телке. Учитывая твой титанический труд, с завтрашнего дня работа на общественных началах отменяется. Доволен?
Константин радостно кивнул головой:
- Спасибо. Тогда я домой поехал?
- Чеши отсюда.
Начальник отдела снабжения радостно понесся к двери, а я, как бы невзначай, бросил ему вслед:
- Ты Бойко уже видел?
Константин остановился, словно ему вдогонку была пущена стрела, вошедшая в зад по оперение.
Он повернулся и посмотрел на меня таким растерянным взглядом, что я не удержался от смешка:
- Полные штаны от радости предстоящей встречи. По-моему, тебе пора снова переходить на работу без оплаты. И тогда-то, уверен, все будет в действительно лучшем виде. Что тебе поведал Рогожин?
- Я так устал, - начал оправдываться Константин. - Этот старый пердун утомил. Голова кругом идет.
Константин продолжал оправдываться, а я подумал, что он здорово наблатыкался выдавать мои собственные формулировки.
- Ладно, отдыхай, - смягчился я и, дождавшись, когда Константин скоростным снарядом сорвался с места, рявкнул:
- Стой, придурок!
Когда Константина именуют придурком, он сходу начинает понимать все без лишних объяснений. Начальник отдела снабжения наигранно хлопнул себя по лбу, подлетел ко мне и протянул смятый конверт, от которого несло мускатным шампанским:
- Рогожин написал данные. Собственноручно.
- Все, Костя, делай вид, чтобы тебя искали, - прощаюсь с чиновником для особых поручений и услышал урчание его "фольксвагена" еще до того, как заглянул в конверт.
В конверте лежала бумажка, на которой незнакомым бисерным почерком был каллиграфически выведен номер телефона и данные его владельца - Пошелевская Наталья Хуйдабердыевна. Все ясно, после того, как Костя однажды неверно записал номер телефона, со всеми вытекшими из его кармана последствиями, он переложил эту работу на старичка Рогожина.
Положив перед собой бумажку и, выдвинув антенну радиотелефона, набираю номер Бойко. Игорь не успел взять трубку, как я отключил связь. Я не мог понять, в чем дело, но как всегда инстинктивно почувствовал - что-то не то. Это непонятно, как доставшееся мне от далеких предков звериное чувство повышенного инстинкта, которое никогда не подводило.
Еще раз скользнув глазами по бумажке, доставленной из Питера, набираю номер телефона женщины, у которой старик Рогожин приобрел работу кисти Башкирцевой, и корявый голос автоответчика тут же поведал:
- В случае острых кишечных заболеваний…
18
Спустя час, после того, как телефон проинструктировал меня о путях ликвидации последствий поноса, в гостиной уже сидел руководитель пресс-группы.
- Как семейные дела, Игорек? - наливаю коньяк в крохотные хрустальные рюмочки. - Дома все ладно?
- Спасибо. Полный порядок, - ответил Игорь, как положено уверенному в себе главе семьи. Значит, его драгоценная половина получила возможность не только распевать арию о белом "мерседесе", но и саму машину. Интересно, чего она потребует от Бойко в следующий раз? Это будет весело, если после автомобильной песни жена Игоря выучит другую. Мало их, что ли, этих песен? Например, "Самолет летит, мотор работает…"
- Игорь, вынужден усложнить твою задачу. Благодаря Константину…
- Согласен, лишь бы его лишний раз не видеть.
- А в чем дело?
- Все в том же. Его шуточки порой способны довести до белого каления и более спокойных людей.
- Ну, Игорь, творческие способности Кости давно стали легендой, так что пора привыкнуть. Если бы ты знал о сувенире, которым он одарил генерального менеджера, с кресла бы упал.
О генеральном менеджере я вспомнил не случайно. Потому что не хотел говорить Игорю о том сюрпризе, который Костя устроил лично мне. Хотя прекрасно понимаю: Константин даже не догадывается, что он преподнес своему руководителю с подачи старой вонючки Рогожина. Ничего, мы с Костиком разберемся, и до Рогожина очередь дойдет. Я тоже шутить умею. Не зря ведь Рябов как-то попрекнул, что Костя это я, так сказать, но только в миниатюре.
- Так что же он тебе пристроил?
Игорек недовольно вздохнул, но все-таки ответил:
- Шкатулку подарил.
- Она что, взрывается?
- Этого тоже ожидать можно было, потому, откровенно говоря, я ее открывал с опаской.
- И что там было?
- Мои любимые сигареты.
- А, так значит взрывались они. Как-то Костя начинил невиданные у нас японские сигареты "Хилайт" индийскими петардочками. Интересные сигаретки, по четыре штучки в крохотной пачечке. Он такой сигаретой при мне нашего вахтера угостил.
- И тот рискнул что-то взять из рук Кости?
- Ну ты же тоже рискнул.
Игорь невольно вздохнул.
- Да, а чтобы вахтер не догадался, он прикурил точно такую же сигарету, из той же пачки. Только она, понятное дело, петардой заряжена не была. А вахтер раз пять затянулся, бух - и вся морда в табаке.
Я хотел было продолжить, что тогда смеялся над ошалелым вахтером не тише Константина, но замолчал. Потому что после этих слов Игорь вряд ли расскажет чем завершился сюрприз со шкатулкой.
- Так что там с его сувениром было, Игорек? Сигареты, что ли, мочой пропитаны?
- Ты ему подскажи только, он эту идею тут же на вооружение возьмет. Словом, когда я шкатулку закрыл, тут же в руку впилась иголка.
Я сдержал улыбку. Любому человеку приятно знать, что подобные сюрпризы распространяются не только на него. Хотя мне такую шкатулку Костя не рискнул бы презентовать.
Игорь спокойно допивал коньяк, а я перевел взгляд на бумажку, лежащую на краю столика и спрятал ее в карман. Не хватало еще, чтобы Бойко прочитал текст записки. Сразу поймет, что даже на меня Костины выходки распространяются. Тем более, перед его приходом я для полной ясности подчеркнул первые пять букв в фамилии, две - в имени и три - в отчестве таинственной хозяйки телефона, выдающего информацию о функционировании желудка, когда его отчего-то не держит.
- Не переживай, Игорек, - успокаиваю руководителя пресс-группы. - Скажи спасибо, что эта иголка еще отравлена не была.
- Я ему уже сказал спасибо, - усмехнулся Игорь, и я сразу догадался, когда это произошло. Месяц назад, когда Константин, ссылаясь на конъюнктивит, три дня кряду не снимал солнечные очки с немного распухшего от простуды носа.
- Словом, Константин облажался в Питере. Там он встречался с Рогожиным, который по, подчеркиваю, непроверенным данным, купил автопортрет Башкирцевой в Южноморске. Игорь, ты понимаешь, что тебе дальше делать?
- То же, что и всегда. У Студента я побывал вторично. Еще раз спасибо за машину. Моя группа может приступать к работе?
- Ты думаешь, я буду возражать?
- Думаю, не будешь. Тем более, Босягин уже в Полтаве.
Я с неподдельным уважением посмотрел на Игоря.
Босягин - мотор его группы. И если Бойко вторично побывал у Студента, это может говорить только об одном - Босягину потребовалась дополнительная информация. Значит, он уже взял след. Впрочем, это не удивительно. Пресс-группа, в отличие от моего чиновника для особых поручений, никогда меня не подводила.
Игорь допил свой коньяк, бросил в рот маленькую итальянскую подушечку, мгновенно уничтожающую запах спиртного, и сказал:
- Думаю, больше недели нам не потребуется.
Это заявление мне понравилось, куда больше всех вместе взятых, которые я сегодня уже слышал.
- С Богом, Игорек, - крепко жму на прощание его руку.
Стоило Игорю оставить меня наедине с опустевшей бутылкой и мыслями, как в гостиную заглянула Сабина. Жена уперлась в меня таким пламенным взором, словно она стояла не у шведской, а возле каменной стенки, и я лично командую ее расстрелом.
- Ужинать будешь? - процедила супруга.
- Нет. И скажи Вохе, чтобы подогнал машину. Мы с ним сейчас в гости поедем. К таким, должен тебе по секрету сказать, девочкам…
- Скотина, - выдохнула жена, и я понял, что семейное счастье в нашем доме полностью восстановлено.