Читатели склонны отождествлять авторов с их героями. Именно так произошло с сэром Артуром Конан Дойлом, который получал мешки писем с просьбами помочь в расследовании настоящих преступлений. Ему оставалось лишь развести руками: он был не просто лишен железной логики Шерлока Холмса и его способности распознавать обман не хуже детектора лжи, а славился легковерием. Следующий рассказ показывает Конан Дойла именно с этой стороны. Писательская фантазия неудержима, и никогда не знаешь, что было на самом деле, а чего не было.
Вонда Н. Макинтайр
Полевые теоремы
Вонда Н. Макинтайр - автор романа "Dreamsnake", удостоенного премий "Хьюго", "Небьюла" и "Локус". Кроме того, ее перу принадлежит роман "The Moon and the Sun" (также завоевавший премию "Небьюла") и другие, в том числе один из серии "Звездные войны" и несколько - из серии "Звездный путь". Среди оригинальных произведений следует назвать "The Starfarers Quartet", "Barbary" (для юных читателей), "Superluminal" и "The Exile Waiting". Многие рассказы Макинтайр вошли в сборник "Fireflood and Other Stories".
Читатели склонны отождествлять авторов с их героями. Именно так произошло с сэром Артуром Конан Дойлом, который получал мешки писем с просьбами помочь в расследовании настоящих преступлений. Ему оставалось лишь развести руками: он был не просто лишен железной логики Шерлока Холмса и его способности распознавать обман не хуже детектора лжи, а славился легковерием. Конан Дойл не раз и не два рисковал своей репутацией, когда прославлял того или иного мошенника-спирита, который размахивал перед ним эктоплазмой. По правде говоря, знаменитый фокусник Гудини, знавший, как спириты проделывают свои трюки, и посвятивший жизнь их разоблачению, проявлял куда больше качеств великого сыщика, чем создатель этого персонажа. Пожалуй, самый яркий и горький пример легковерия сэра Артура - то, что он опубликовал фотографии "фей из Коттингли". Невероятно, но "отец" Шерлока Холмса не проявил ни малейшего скептицизма, когда девочки-подростки шутки ради сфотографировались рядом с картонными фигурами феечек и гномиков, а потом выдали снимки за подлинные. Следующий рассказ показывает Конан Дойла именно с этой стороны. Писательская фантазия неудержима, и никогда не знаешь, что было на самом деле, а чего не было.
Холмс расхохотался, словно беглец из сумасшедшего дома.
Меня слегка напугала его выходка. Я, читавший в этот момент увлекательную статью в "Таймс" о новых геометрических рисунках на полях в Суррее, посмотрел на него поверх газеты, сомневаясь, стоит ли рассказывать эту новость.
- Холмс, что вас так позабавило?
В последнее время интересных дел у моего друга не было, поэтому я опасался, что скука в очередной раз заставила его вернуться к кокаину.
Смех прекратился, на смену веселью пришли огорчение и задумчивость. Однако в поведении Холмса не было и следа апатии, которую обычно вызывает наркотик.
- Меня забавляют заблуждения рода человеческого, Ватсон, - ответил он. - Впрочем, они забавны лишь на первый взгляд. Если вдуматься, сам факт их существования весьма печален.
Я помолчал, давая ему возможность пояснить свою мысль.
- Ватсон, не попробуете угадать, что именно позабавило меня и опечалило? На мой взгляд, это очевидно.
Я задумался. Если бы Холмсу попалась статья юмористического содержания, он просто не стал бы ее читать, сочтя такой же бесполезной для своей работы, как и принципы движения планет. Описание жестокого преступления вряд ли бы его развеселило. А намек на Мориарти вызвал бы либо вспышку гнева, либо приступ отчаяния.
- А! - воскликнул я, уверенный, что нашел верный ответ. - Вы прочитали рассказ о преступлении - нет, прошу прощения, о раскрытии преступления - и нашли ошибки в логических выкладках. Однако, Холмс, - указал я, несколько обиженный тем, с каким равнодушием мой друг выслушивал хитроумные рассуждения, - там наверняка говорится об аресте невиновного. Едва ли стоило смеяться по такому поводу.
- Разумеется, не стоило, - отозвался Холмс, - если бы вы были правы. - Он потряс газетой. - Здесь напечатана заметка Конан Дойла о последнем выступлении Гудини.
- Между прочим, впечатляющее представление, - заявил я. - Даже потрясающее.
- Конан Дойл, - мрачно и даже враждебно ответил Холмс, - приписывает достижения Гудини… - он язвительно ухмыльнулся, - спиритическому дару!
- Признаться, его успехи не поддаются рациональному объяснению, - примирительным тоном произнес я.
- Ха! - среагировал Холмс. - В том-то все и дело, Ватсон! Неужели вы заплатили бы деньги за то, чтобы увидеть, как он не смог выбраться из заколоченного гроба?!
- Пожалуй, нет, - согласился я.
- Если бы Гудини раскрыл секреты своей работы, вы бы сказали: "Как просто! Такое под силу каждому - стоит лишь применить эти методы!"
Поскольку Холмсу часто приходилось слышать подобное о собственных методах, я начал понимать, чем вызвано его возмущение, и мягко возразил:
- Нет, я бы не сказал ничего подобного. Разве что он довел искусство фокусника до уровня точной науки - насколько это вообще возможно.
Холмс отблагодарил меня за это замечание легкой улыбкой, ведь я нередко говорил то же самое о его дедукции.
- Но ведь так и есть, Ватсон, - снова стал серьезным мой друг. - Такое и вправду под силу каждому, если он готов уделить должное время разработке и оттачиванию методов!
Всякий раз, когда Холмс снисходил до того, чтобы посвятить восхищенного наблюдателя в свои дедуктивные рассуждения, итог был один: оказывалось, что его приемы "совершенно очевидны" и их может применять кто угодно, включая наблюдателя.
- Конан Дойл говорит, что дружен с Гудини. - Холмс скривился. - Значит, он оскорбляет и унижает своего друга, отрицая его труды и таланты. Несмотря на возражения Гудини, сэр Артур приписывает его успех вмешательству потусторонних сил. Будто сам фокусник ни при чем! Какой он все-таки глупец, этот Конан Дойл!
- Не стоит так! - возразил я. - Сэр Артур - человек образованный и храбрый. К тому же одаренный и с воображением, не уступающим таланту Уэллса. Его "Затерянный мир" сравнивают с "Войной миров", и не в пользу последней!
- Я не читаю художественную литературу, - отрезал Холмс. - И это недостаток, на который вы мне постоянно указываете. Но даже если бы и читал, не стал бы тратить время на околонаучный вымысел, который вам кажется интересным. Безудержные фантазии поклонника спиритизма меня тоже не увлекают. - Мой друг нахмурился, погруженный в облако табачного дыма. - Этот человек фотографирует эльфов в собственном саду!
- Холмс, вы такой материалист! - сказал я. - Мне доводилось собственными глазами видеть поразительные, невероятные вещи - в Афганистане…
- Отработанная веками ловкость рук. Заклинатели змей. Фокус с веревкой! - Он опять рассмеялся, но это был уже не истерический хохот, с какого началась наша беседа. - Ватсон, Ватсон! Как я завидую вашей наивности.
Я хотел возразить, однако он остановил меня, подняв ладонь.
- Миссис Хадсон…
- …несет нам чай, - улыбнулся я. - Это едва ли достойно слова "дедукция", поскольку ее шаги отчетливо слышны и сейчас самое время пить чай.
- …идет сообщить, что пришел клиент.
Миссис Хадсон, наша квартирная хозяйка, постучала в дверь и вошла.
- К вам джентльмен, мистер Холмс, - сказала она. - Поставить еще один чайный прибор?
За ней в полумраке маячила высокая фигура.
- Благодарю вас, миссис Хадсон, - кивнул мой друг. - Будьте так любезны.
Хозяйка положила визитную карточку гостя на поднос у двери. Холмс поднялся, но на карточку даже не взглянул. Когда посетитель вошел, я тоже встал и хотел поздороваться, однако Холмс меня опередил.
- Полагаю, доктор Конан Дойл, - прохладно заметил он. - Вас спешно вызвали в поля, и вы все утро изучали тайну загубленных посевов. Я бы добавил - безрезультатно. Появилась новая полевая теорема?
Сэр Артур от души рассмеялся: грудная клетка у него была могучая и голос просто гудел.
- Джон, вы уже успели меня представить! - обратился он ко мне. - Не сомневаюсь, что мой экипаж виден из окна. - Он улыбнулся Холмсу. - Не такая уж особенная дедукция, мистер сыщик!
Посетитель наморщил высокий лоб и снова обратился ко мне:
- А как вы догадались, что я только сейчас приехал в город? И откуда узнали о моем интересе к рисункам на полях?
- К сожалению, сэр Артур, я понятия не имел, что наш гость - это вы. Даже не знал, что у нас посетитель, - об этом мне сообщил Холмс.
Сэр Артур хохотнул.
- Понимаю, - заявил он. - Выдавать секрет фокуса - дурной тон. Даже если это всего лишь осведомленность.
Холмс постарался скрыть свое разочарование услышанным, но сомневаюсь, чтобы это заметил кто-нибудь, знавший его не так хорошо, как я. Он пристально смотрел на Конан Дойла.
У нас редко бывали посетители выше Холмса ростом, однако сэр Артур превосходил шестифутовую отметку на четыре дюйма. В отличие от моего друга, который сохранял стройность и даже худобу, несмотря на случавшиеся время от времени периоды ленивой подавленности, Конан Дойл, казалось, занимал полкомнаты - сказывалась широта не только плеч, но и натуры.
- Холмс, как вы догадались, кто пришел? - спросил я, пытаясь соблюсти церемонию представления.
- Я услышал звуки, издаваемые экипажем сэра Конан Дойла, - отмахнулся он. - Их услышали бы и вы, если бы были внимательнее.
Несколько обиженный его резкостью, я продолжил:
- Но откуда вы узнали, что это именно сэр Артур? И почему он здесь?
- Многие знают меня в лицо, - сказал сэр Артур. - Буквально на той неделе мое фото разместили в "Таймс" рядом с рецензией на…
- Я не читаю литературный раздел "Таймс", - заявил Холмс. - Ватсон подтвердит. - Он указал черенком трубки на отвороты брюк гостя. - Сэр Артур, вы человек элегантный, одеваетесь дорого и тщательно. Сегодня утром у вас было достаточно времени на основательное бритье. Усы недавно подстрижены. Если бы вы планировали эту экскурсию, то, конечно, подобрали бы более подходящую экипировку. Следовательно, ваше присутствие потребовалось неожиданно и срочно. Вы счистили землю с туфель, но одно пятнышко все же пропустили - потому что столкнулись с загадкой, заставившей временно забыть об элегантности, которая, как я вижу - и заметит кто угодно! - обычно безупречна. Что касается самой загадки, то к отворотам ваших брюк пристали незрелые ости Triticum aestivim. Не сомневаюсь: вы исследовали очередной случай вандализма на полях в Суррее.
- Поразительно, - прошептал Конан Дойл, и его румяное лицо побледнело. - Совершенно поразительно!
Было видно: такая реакция одновременно польстила Холмсу и удивила его. Ведь сэр Артур, вопреки ожиданиям, не рассмеялся снова и не заявил, что методы моего друга - сущие пустяки.
- А то, что разгадать загадку вам не удалось, очевидно: иначе зачем бы вы явились ко мне? - закончил свое выступление Холмс.
Сэр Артур пошатнулся. Я бросился его поддержать и усадил в кресло. Не ожидал, что человек такой комплекции может проявить слабость! Он был в шоковом состоянии. К счастью, именно в эту минуту миссис Хадсон вошла с подносом. Чашка крепкого горячего чая, сдобренного бренди из серванта, заметно приободрила гостя.
- Должен попросить извинения, - сказал он. - Сегодня утром я впервые в жизни столкнулся со столь странными явлениями. Да, мистер Холмс, вы угадали - от переживаний я сделался несколько рассеянным. А сразу после этого имел удовольствие увидеть в деле ваши сверхъестественные таланты…
Он сделал большой глоток чая. Я налил еще и не пожалел бренди. Сэр Артур пил, подставляя лицо горячему душистому пару. Румянец понемногу возвращался.
- Сверхъестественные таланты? - Мой друг хмыкнул. - Безусловно, очень развитые. Пожалуй, даже выдающиеся. Однако ничего сверхъестественного в них нет.
- Если Джон не сказал вам, кто я, и вы не узнали меня в лицо, остается одно - вы прочитали, как меня зовут, в моих мыслях! - отвечал Конан Дойл.
- Как вас зовут, я прочитал на рукояти вашей трости, - сухо ответил Холмс. - Гравировка там разборчивая.
Еще в конце мая в газетах появилось множество статей о загадочной порче посевов на полях: пшеница полегла огромными ровными кругами, которые пересекали прямые линии и углы - будто какой-то циклон решил преподать простым смертным урок небесной геометрии. Этим явлениям часто сопутствовало странное свечение в небе, хотя погода стояла ясная. Даже если считать, что то были молнии, они сверкали без грома! На поля не выпадал ни дождь, ни град, и списать порчу посевов на непогоду не получалось. Тем более что осадки не оставляют после себя идеальные геометрические фигуры.
Странные чертежи пытались объяснить самыми разными обстоятельствами - от смерчей до геомагнитных возмущений. Однако виновника так и не нашли. Рисунки на посевах стали сенсацией года. Газетчики прозвали их "полевыми теоремами", тем самым расписавшись в непонимании основ современной науки вообще и теории Максвелла в частности.
Холмс вырезал и хранил статьи, тщательно копировал чертежи. Он подозревал, что, если бы рисунки возникали под воздействием природных сил, сравнение выявило бы некую закономерность.
Однажды утром, зайдя в гостиную, я обнаружил там Холмса, заваленного измятой бумагой. В воздухе висел густой едкий дым, а персидская туфля, в которой мой друг хранил табак, валялась перевернутая у камина среди последних табачных крошек.
- Ватсон, вот он! - Холмс помахал в воздухе чертежом. - Я уверен, что это основной рисунок, из которого выводятся все остальные полевые теоремы!
Брат Шерлока Майкрофт не оставил от его выкладок камня на камне и отчитал за то, что тот не сумел доказать несколько лемм, связанных с этой задачей. Раздосадованный элементарной - по собственным меркам - ошибкой, Холмс, казалось, утратил интерес к полевым теоремам. Однако из разговора с сэром Артуром стало ясно, что мой друг никогда о них не забывал.
Мы с Холмсом быстро собрались, отправились с Конан Дойлом на вокзал и сели в поезд до Андершоу - его имения близ деревни Хиндхед в графстве Суррей.
- Расскажите мне, сэр Артур, - попросил Холмс, когда поезд устремился сквозь леса и поля, окрашенные в зеленое с золотом, как всегда в конце лета, - почему вы принимаете участие в этом расследовании?
Я испугался, что мой друг обижен: о теоремах заговорили в мае, уже близилось время сбора урожая, а к единственному в мире сыщику-консультанту обратились только сейчас.
- Дело в том, что от этого явления больше всего пострадали мои арендаторы, - ответил сэр Артур, немного оправившийся от потрясения. - Конечно, полевые теоремы очень интересны, но посевы действительно портятся. А я чувствую себя ответственным за случившееся. Нельзя же допустить, чтобы из-за моих опрометчивых действий люди теряли средства к существованию!
- Значит, вам кажется, что целью вандализма являетесь вы? - спросил я.
Конан Дойл неоднократно участвовал в расследованиях, как правило, на стороне подозреваемого, которого считал невиновным. Собственно, этим же занимался и Холмс - с той лишь разницей, что если расследования моего друга завершались судом, тот был исключительно справедливым. Поэтому неудивительно, если кто-нибудь из тех, кому сэр Артур не сумел помочь, не проявил должной благодарности и так выразил свое недовольство.
- Вандализм? - сказал сэр Артур. - Нет, это куда значительнее и сложнее. Несомненно, те, кто налаживает со мной связь, находятся по ту сторону…
- Чего? - спросил я. - Границы? Не проще ли отправить письмо по почте?
Конан Дойл, нервный и напряженный, подался ко мне.
- Нет, не границы. По ту сторону… жизни и смерти.
Холмс рассмеялся. Я украдкой вздохнул. Мой друг - человек необычайно умный и воспитанный, но иногда пренебрегает приличиями. При выборе между истиной и вежливостью Холмс неизменно предпочитает истину.
- Вы полагаете, - спросил он у сэра Артура, - что полевые теоремы вызваны вмешательством духа? Помятая пшеница - деревенский эквивалент эктоплазмы и столоверчения?!
В голосе Холмса явно слышалась издевка, однако сэр Артур выслушал его спокойно: с тех пор как он обратился к спиритизму, ему приходилось сталкиваться с неверием бесчисленное множество раз.
- Разумеется, - сказал он, и в его глазах вспыхнула надежда. - Наши близкие, оказавшиеся по ту сторону рубежа, жаждут общения. А лучший способ привлечь внимание - предложить нам доселе недоступные знания, которые невозможно получить в научной лаборатории. Мы могли бы побеседовать с духом самого Ньютона!
- Не знал, что ваше семейство в родстве с сэром Исааком, - заметил Холмс.
- На подобное родство я не претендовал. - Сэр Артур с достоинством выпрямился.
Холмсу дозволялось высмеивать его веру и убеждения, однако честь семьи была превыше всего.
- Нет-нет! - поспешно вмешался я. - Об этом речь не идет!
Оставалось лишь надеяться, что Холмс сдержится и не укажет на очевидную ошибочность моего высказывания. Холмс косо глянул на Конан Дойла из-под полуопущенных век и промолчал.
- Известно, что с людьми контактируют духи из самых разных времен и мест, а не только родственники, - продолжал я. - Как было бы поразительно, если бы Исаак Ньютон вернулся к нам после двух веков бестелесного мысленного существования!
- Поразительно - еще мягко сказано, - пробормотал Холмс. Он не сводил глаз с сэра Артура. - Доктор Конан Дойл, - проговорил он, - если вы полагаете, будто это курьезное явление вызвано потусторонним вмешательством, почему обратились ко мне с просьбой о расследовании?
- Потому, мистер Холмс, что если и вам не удастся обнаружить какую-либо материальную причину, останется одно объяснение - сверхъестественное. Ведь исключив все невозможное, мы увидим пусть невероятную, но правду! Вы поможете мне доказать мою правоту.
- Ясно, - сказал Холмс. - Вы обратились ко мне, чтобы я исключил причины еще менее вероятные, чем манифестации духов, и… потерпел неудачу.
- Я бы не стал так к этому относиться, - сказал сэр Артур.
Путешествие продолжилось в слегка напряженном молчании. Конан Дойл погрузился в беспокойную дремоту. Холмс смотрел на проносившийся мимо пейзаж, и было видно, что в его жилистом теле бурлят нерастраченные силы. Казалось, что мы ехали до станции Хиндхед целую вечность. Я разбудил сэра Артура - он ахнул и воскликнул:
- Мама!
Затем опомнился, искренне попросил прощения и пояснил:
- Я видел сон. Мне явилась моя дорогая покойная родительница. Она убеждена, что мы на верном пути!
Холмс воздержался от комментария.
Нас ждал экипаж сэра Артура, запряженный парой холеных гнедых.
- Автомобиль не заводится, сэр, - сказал кучер. - Мы послали в Лондон за механиком.
- Хорошо, Джеймс, - ответил Дойл.
Пока мы садились в экипаж, он сокрушенно качал головой.
- Когда я купил автомобиль, мотор был на удивление надежным. Однако в последнее время машина чаще ломается, чем ездит.
Это замечание вызвало интерес у Холмса.
- И давно это началось? Постарайтесь вспомнить точно.
- Без малого два месяца назад, - ответил сэр Артур.