Голос Коннора уже не источал прежней любезности. Он встал и прошелся по комнате.
- А теперь я вам скажу… Вы были в полиции и пытались нас выдать… Сейчас же вы пытаетесь отделаться душещипательной историей… Так нет же, мой милый… свистун… Вас выудит полиция, а вот тогда можете ей…
Люк различал только отдельные слова - его охватила внезапная слабость. Голова упала на грудь, несмотря на все усилия, он не мог поднять слипающиеся веки.
Снотворное начало действовать.
- Держите! - крикнул Коннор.
Один из его людей подхватил валившегося со стула Люка и уложил его на пол. Коннор отодвинул стол и указал пальцем на брусья соли. Их подложили под ноги Люка. Коннор тщательно прикрепил цепями этот странный груз к ногам пленника.
Бандиты совершенно спокойно переговаривались во время своей ужасной работы.
- Смотри, Гарри, чтобы цепи не соскользнули с ног. Притяни покрепче… подожди, не так сильно, а то сломаешь соль.
Наконец Коннор поднялся.
- Принесите доску, - приказал он, и один из бандитов направился к двери, но, подойдя к ней, отшатнулся.
- Что такое? - резко спросил Коннор.
В комнату спокойно вошел человек. Коннор сразу узнал его.
- Ганнер? Какого черта…
Ганнер Хэйнс презрительно взглянул на него и посмотрел на лежащего.
- М-да… Ловко, но не ново… - он презрительно растягивал слова. - Вы бросаете его в реку, соль растворяется в воде, цепи падают на дно, комиссия в морге напишет: "утонул… несчастный случай". Жалко.
- Что жалко? - спросил Коннор.
- Что я как раз в это время появился здесь, - задумчиво произнес Хэйнс. - Кто эта жертва?
- Здесь нет никаких жертв, - запальчиво ответил Коннор. - Бедняга болен, и мы хотели…
Ганнер кивнул.
- Я понимаю: вы хотели привить ему оспу. - Он опять кивнул и повторил - Очень ловко, но не ново. На теле никаких следов, полное впечатление несчастного случая. Жаль, очень жаль, но я должен испортить вам удовольствие. Вы отпустите этого человека.
- Почему? - прошипел Коннор.
- Почему? Да потому, что в этом случае меня схватят как соучастника убийства, а мне этого почему-то не хочется… Снимите-ка с него этот… аппарат.
Коннор улыбнулся. Его рука как бы случайно опустилась под стол.
- Если ты вынешь револьвер, - ни один мускул не дрогнул на лице Ганнера, - то получишь пулю в живот. Прежде чем ты умрешь, четыре-пять дней будешь испытывать боли, как мне рассказывали, напоминающие муки ада. Я уйду и расскажу полиции, почему я подстрелил тебя. Можешь быть спокоен - Скотленд-Ярд не пришлет цветов тебе на могилу!
Один из сообщников Коннора шагнул вперед.
- Послушайте, Ганнер, - примиряюще начал он.
Мгновенный удар свалил его на пол.
- Я хочу видеть обе руки, - сказал Ганнер. - Положи их на стол, Коннор!
У него в руках не было оружия, но никто лучше бледного человека по ту сторону стола не знал, как быстро и точно стреляет Ганнер Хэйнс.
- К чему все это? - сказал Коннор. - Ведь этот человек тебя совершенно не касается…
- Развязать, - улыбнулся Ганнер. - Как я уже сказал, мне жаль портить вам удовольствие, но… Кстати, кто это такой?
- Его зовут Смит. Он хотел меня просвистеть, а потом отделаться идиотской историей… будто он банкир… Люк… не помню…
Хэйнс нагнулся и заглянул в лицо спящего. Он узнал Люка.
- Снимите цепи и не заставляйте меня повторить это дважды.
Коннор кивнул головой. Люка освободили от цепей.
- Прямо горе с вами, Ганнер. Вы постоянно вмешиваетесь не в свое дело. Если желаете знать, то не далее, как вчера днем он крутил дело у Тоффани.
Коннор пересказал историю "Смита". Ганнер слушал, не перебивая. За свою богатую приключениями жизнь он видел и слышал так много невероятного, что давно перестал удивляться. Не часто можно встретить банкира, развлекающегося грабежами и взломами, но ничего из ряда вон выходящего здесь тоже нет. Но все-таки… Может быть, здесь замешана женщина? О, в таком случае самое невероятное становится обыденным.
- Что вы с ним будете делать? - спросил Коннор, когда Хэйнс нагнулся и, подняв лежащего, без всяких усилий посадил его на стул.
Ганнер ответил вопросом на вопрос.
- У тебя есть добыча?
На лице Коннора отразилось беспокойство.
- Откуда?
- Никаких фальшивых билетов?
- Что вы имеете в виду?
На мрачном лице Ганнера промелькнула улыбка.
- Ты интересовался, зачем я пришел сюда… Полиция делает облаву. Я решил предупредить вас. Почему? Могу я себе иногда позволить такую блажь - помогать бедным мошенникам?
Он заметил, как все трое озабоченно переглянулись.
- Мы сегодня получили пакет из Парижа, - поспешно сказал Коннор. - Принеси-ка его, Гарри.
Он посмотрел на неподвижное тело Люка.
- С этим вы допускаете большую ошибку. Он побежит в полицию и поднимет там такой крик, что мы все оглохнем.
Ганнер молча поднял спящего и вынес во двор.
Едва он собрался положить его в кузов грузовика, как услышал легкий шум… Кто-то осторожно перелезал через забор…
Он опустил Люка на землю и бесшумно пробрался к воротам. На фоне утреннего неба виднелись силуэты двух мужчин. Этого было достаточно.
Так же тихо он вернулся к Люку, взял его на руки и спустился к воде. Там должна была находиться лодка.
Прежде он собирался оставить Люка в доме, где его обнаружила бы полиция, но теперь это было невозможно. Он не мог предать позору человека, оказавшего ему добро. Если Коннор говорил правду, то Мэдиссона, как грабителя, полиция искала с не меньшим усердием, чем самого Коннора.
Он притянул лодку ногой к развалившимся мосткам и опустил в нее Люка. В тот момент, когда он сам прыгнул в нее, он услышал во дворе шум голосов и увидел огни электрических фонариков. Он быстро снял цепь, вынул из-под Люка весло и выбрался на середину реки. Где была речная полиция? В ту же минуту он заметил приближавшуюся моторную лодку, и как раз успел спрятаться между двумя баржами, когда та, описав полукруг, пристала к берегу.
- Немного поздно, - пробормотал Ганнер.
В лодке нашлось второе весло. Сильными гребками он повел лодку вниз по течению. Восток уже розовел. Около Роттерхайта Ганнер знал одно место, где можно было причалить, пользуясь начинающимся отливом.
Но он ошибся в своих расчетах. Еще перед Лондонским мостом он понял, что не успеет достичь намеченного места до рассвета. Он перегнулся через борт лодки, зачерпнул шляпой воду и облил Люка. Он повторил это дважды. Люк вздрогнул и застонал.
- Голова… - слабо донеслось со дна лодки.
- Тише! - прошептал Хэйнс. - Мы подходим к лестнице под Лондонским мостом.
Ответа не последовало, и Ганнер тронул ногой свой стонущий "груз".
- Поняли?
- А что произошло?
Ганнер, не отвечая, налег на весла, и через несколько минут Люк почувствовал, что лодка коснулась стены.
- Вы можете встать? - Ганнер подхватил Люка и помог ему сесть.
Он притянул лодку к лестнице набережной, но прошло не менее пяти минут, прежде чем Люк мог последовать за ним. Колени его подгибались, и он не смог бы выбраться из лодки без помощи своего спутника.
- Сядьте на ступени и отдохните, - приказал Ганнер и добавил через некоторое время: - А теперь попробуйте встать!
Люка вывел из забытья твердый голос Ганнера.
- На мой взгляд, по мосту проходит слишком много людей. Нужно уходить, пока совсем не рассвело.
Он помог полубесчувственному Люку подняться по лестнице. Никто из ранних прохожих не обращал на них внимания. Ганнер подозвал такси, втиснул туда Люка и сказал шоферу:
- Мой друг немного хватил через край. На Леннокс-стрит.
На Леннокс-стрит находился дом, где Ганнер уже несколько лет снимал квартиру. Он очень редко бывал там, и полиция не догадывалась об этом пристанище. Здесь он отсиживался в серьезных случаях.
Он уложил Люка на диван.
- Они дали вам приличную дозу, - сказал он. - Я сейчас приготовлю кофе.
- Кофе… бррр… - содрогнулся Люк.
- Вот как! Что ж, именно благодаря кофе вы остались в живых.
Он опустил жалюзи, зажег свет и отправился на кухню. Кофе он готовил со сноровкой человека, который привык находиться сегодня в Мюнхене, а завтра в Мадриде. Войдя в комнату, он застал Люка в том же положении.
- Несколько таблеток аспирина приведут вас в порядок.
Люк покорно проглотил аспирин и только теперь всмотрелся в лицо своего благодетеля.
- Вы не Ганнер Хэйнс?
- Пожалуй, да, - улыбнулся Ганнер.
- А где Коннор?
Опять загадочная улыбка.
- В тюрьме, надеюсь. Ну, мистер Мэдиссон, вы немного пришли в себя и мы сможем поговорить…
Люк быстро взглянул на него.
- Вы меня… помните?
Тот кивнул…
- Прежде всего я должен знать, правда ли то, что рассказывал Коннор. Вы были при ограблении Тоффани?
- Я управлял автомобилем. Сначала я не имел никакого понятия о том, чего от меня хотят, но потом уже было поздно.
- Значит, вы были тем бородатым мужчиной… - задумчиво произнес Ганнер. - Это поразительно, чтобы не сказать больше. Я не требую от вас объяснений, но…
- Я вам все объясню, как только пройдет эта проклятая головная боль, - простонал Люк.
Было уже два часа пополудни, когда Люк очнулся от своего беспокойного сна. Голова все еще болела, во рту чувствовалась горечь, будто от хинина, но вымывшись холодной водой, он пришел в себя. За чашкой чая он рассказал всю свою историю, ничего не скрывая.
Ганнер слушал, не перебивая.
- И это же вы рассказали Коннору?
- Да. Только я не упоминал ничего о жене. Почему вы спросили об этом?
- Сам не знаю… Коннор порядочный мерзавец. Единственное спасение для вас, если его упрячут в тюрьму. Если же полиция во время облавы у него ничего не нашла - а я, дурак, заблаговременно предупредил его, - Коннор может причинить вам большие неприятности.
Он закурил сигаретку и задумался.
- Почему вас возненавидела жена? Вы постарались обойти молчанием этот вопрос.
- Мне кажется, это не так трудно понять, - ответил Люк. - Она считала меня виновным в смерти ее брата. Он застрелился.
- Да, но почему она могла так подумать? Предположим, что Данти Морелль может производить невероятно подкупающее впечатление, но в таком случае слов мало. - Он выпустил дым через ноздри. - Разве молодой человек не оставил предсмертной записки?
- Об этом я ничего не знаю, - ответил Люк.
- Кто нашел труп?
Люк подумал.
- Морелль пришел к нему на квартиру и нашел его на полу мертвым.
- Так я и думал, - вставил Ганнер. - Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать дальнейшее. Сразу же после этого события миссис Мэдиссон резко изменила отношение к вам, не так ли? Тогда вы еще не были женаты? Хорошо… Данти представил молодой женщине, что совершенно очевидно, какое-то доказательство, достаточно веское, если оно способно было толкнуть ее на такое… на такой… гм… поступок…
- Я ни в чем не упрекаю ее, - сказал Люк, и увидев лукавый огонек в глазах собеседника, спросил:
- А вы?
- Как вам сказать? Я давно уже перестал упрекать людей в чем бы то ни было. Что толку? - Ганнер сбил пепел с сигаретки. - Все это не так просто. Вы столкнулись с двумя очень опасными преступниками - с Коннором и Мореллем.
Он прошелся по комнате с полузакрытыми глазами.
- Более всего меня беспокоит Коннор. Если его посадят, тогда все в порядке. Пока он выйдет, вы все устроите и сможете только смеяться над его угрозами. Но если он останется на свободе, то будет следовать за вами по пятам, когда вы вернетесь из Ронды. У вас есть паспорт?
Люк сунул руку в карман, и на его лице отразилось недоумение.
- Я потерял его!
Хэйнс раздосадованно щелкнул языком.
- Если вы потеряли его в том притоне, то вы сидите в луже, - не особенно элегантно, но достаточно емко выразился он.
- Что ж, нам остается только одно - вернуть паспорт. И еще: я очень хотел бы взглянуть на письмо, которое оставил молодой самоубийца.
- Не думаю, чтобы он писал его… А если даже и так, то оно наверняка уничтожено.
Через десять минут Ганнер вышел. Прежде всего он отправился в полицейское бюро на набережной Темзы. Он хорошо знал местного инспектора. Между ними, непримиримыми противниками по сути, было нечто вроде дружбы, непонятной порядочным людям.
Ганнер встретил инспектора выходящим из бюро.
- Я слышал, вы работали сегодня в амбарах?
Инспектор улыбаясь посмотрел на него.
- Слух, уведомление или непосредственное наблюдение, дружище?
- О чем вы? - спросил Ганнер с самым невинным видом.
- Коннор рассказал мне, что вы были там за несколько минут до нас и предлагали ему какой-то пакет. Когда же он отказался от дела, вы отплыли на лодке.
Конечно, достойно сожаления, что полиция часто вынуждена прибегать ко лжи. Но ей так часто приходится иметь дело с такими изощренными аферистами и мошенниками, что это может служить извинением. Ганнер вполне доверял своему собеседнику.
- Да, я был на верфи. По правде, я приходил по совершенно другому поводу - подлоги не имеют отношения к моей… профессии, вы ведь знаете. Я видел начало облавы и счел за лучшее удалиться. Вы не арестовали Коннора?
- Нет, - ответил чиновник. - Мы не нашли ничего подозрительного. Он со своими друзьями теперь занимается вроде бы торговлей солью. Вам что-нибудь известно об этом?
- Даже если бы это было так, я не смог бы ответить на ваш вопрос, - холодно сказал Ганнер. - Значит, вы не задержали Коннора… Жаль, очень жаль…
Сыщик оглянулся и сказал, понизив голос:
- Если вы так заинтересованы в том, чтобы Коннор… некоторое время посидел спокойно, вы могли бы…
Ганнер покачал головой.
- Я не даю справок подобного рода, вы же знаете… Коннор еще на верфи?.. Что ж, придется навестить его. Разумеется, мы с вами не виделись, Пульман.
Придя в домик, он застал Коннора в приподнятом настроении. Он не выразил восторга при виде Ганнера, но и не проявлял своих чувств открыто.
- Вы должны мне четыре фунта, - начал он. - Я заплатил их за лодку, которую вы угнали… Надеюсь, вы пришли не надолго? Я жду одну… даму.
- Бог мой! Какая же из твоих подружек стала носить столь громкий титул? - спросил Ганнер.
- Такие с вами не знакомятся, - не смущаясь, ответил Коннор. - Это миссис Мэдиссон. Она потеряла мужа.
23
Ганнер Хэйнс внимательно посмотрел на него.
- Миссис Мэдиссон? Кто это?
Коннор закурил сигарный окурок, валявшийся в пепельнице, и медленно произнес:
- Так, знакомая… А что вы сделали с вашим другом?
- Кто такая миссис Мэдиссон?
В его тоне прозвучали те резкие нотки, которые не предвещали особого благополучия для собеседника. Коннор это хорошо знал.
- Жена моего друга, - ответил он.
- Садись.
Коннор неохотно придвинул стул и уселся. Хэйнс подошел к двери, запер ее на ключ, затем положил его в карман.
- А теперь мы поговорим, - сказал он, садясь напротив.
- Послушайте, Ганнер, я не ищу ссоры с вами, - нервно начал Коннор. - Если дело выгорит, вы получите свою долю. Если Мэдиссон говорил правду, это пахнет деньгами, причем, немалыми. Конечно, сразу я не поверил ни одному его слову, но когда вы ушли, Билл - один из моих людей - рассказал мне, что читал в газетах что-то о свадьбе Мэдиссона. Я немного поболтал с полицией и выяснил, что тот самый человек, который участвовал в деле с Тоффани, забрался вечером в квартиру Мэдиссона. Иногда случается, что богатый человек развлекается на стороне грабежами - но такая птичка мне попалась впервые. Это золотая жила, Ганнер!
- А ты уверен в том, что это действительно он? - спросил Ганнер.
Его собеседника подкупила спокойная деловитость вопроса, и он с готовностью продолжал:
- Еще бы! Я послал одного из моих людей в бюро к Мэдиссону. Там висит его портрет. Он узнал его и заметил фирменный знак фотографа. Тут же пошел к нему, чтобы купить копию с негатива. Того на месте не оказалось, но парень узнал номер газеты, в которой была напечатана эта фотография. Вот этот номер!
Он вынул из ящика газету и протянул ее Ганнеру.
- Как живой! Я его узнаю из тысячи. С усами или без них! Молодчик исчез на другой день после свадьбы. Ясно, что здесь замешана женщина…
- Какой ты догадливый, - насмешливо перебил его Ганнер.
- Отстаньте! Есть фотография и есть человек. Я могу его купить со всеми потрохами, и он это отлично знает. Но пока он на воле, я решил начать с его жены. Там тоже водятся денежки. Вот я и написал письмо…
- Что за письмо? - перебил его Ганнер.
Тот колебался.
- Билли пишет лучше меня… я читал как-то в газете, что умные люди очень плохо пишут…
- И глупые тоже! - добавил Ганнер.
Коннор порылся в ящике и вынул оттуда несколько листков, исчерканных карандашом.
- Я сочинил это, а Билл переписал…
Он протянул письмо через стол, держа другую руку в ящике. Ганнер заметил это. Он спокойно протянул руку за бумагой, но на столе внезапно оказался пистолет, дуло которого смотрело Коннору в глаза.
- Руку из ящика! Если здесь будет убийство, то лучше его совершу я.
Коннор с поразительной быстротой положил руку на стол.
- Этого я не ожидал от вас, Ганнер, - обиженно проговорил он. - Так-то вы доверяете друзьям!
Ганнер саркастически хмыкнул и углубился в чтение.
"Многоуважаемая госпожа Мэдиссон, я хотел бы сообщить вам некоторые сведения о вашем муже. Боюсь, что он попал в сильные затруднения, но я могу ему помочь. Он находится в скверном обществе, но не по своей вине…".
Прочтя последнюю фразу, Ганнер вопросительно посмотрел на Коннора.
- Так надежнее, - объяснил тот. - Будто я помогаю ему.
- Ловко! - пробормотал Ганнер и продолжил чтение.
"Дело может принять серьезный оборот, если полиция узнает то, что мне известно о грабеже у Тоффани, но думаю, что смогу ему помочь. Это кое-чего будет стоить, но я уверен, что вы не пожалеете денег…"
Дойдя до этой фразы, Ганнер насмешливо улыбнулся.
"Не показывайте этого письма полиции, а возьмите его с собой. Если вы обратитесь в полицию, у вашего мужа могут быть большие неприятности. Приходите ко мне, когда стемнеет…"
Далее следовали точные указания, как найти Коннора…
- Та-ак… - Ганнер швырнул листки на стол. - Я думал, ты специалист, Коннор! Не знал, что ты занимаешься вымогательством.
- Это не вымогательство, - возмутился Коннор. - Это возмещение убытков. Он выдал себя за Смита из Австралии…
- Ложь. Это ты выдал его за Смита, исходя из примитивного предположения, что если он был в ту ночь с Левингом, значит его непременно должны звать Смитом. Верх проницательности!
Ганнер вынул из кармана сигару и закурил ее.
- А если миссис Мэдиссон обратится в полицию, - добавил он, - ты отхватишь лет десять, не меньше.
Коннор нервно засмеялся.
- Дело в том… - начал он…
В дверь постучали.
- Отвори! - приказал Хэйнс, бросая ему ключ.
Коннор отпер дверь и увидел перед собой одного из своих людей.