Фермер с женой еще живы. Оберегая брата, Стивен сказал им, что он отец ребенка, а мать бросила его сразу же после родов. Поверили ли они до конца, он не знает, но обещали сказать Полу - если он спросит, - что его мать умерла. Он охотно сообщит Найджелу их фамилию и адрес. Других подтверждений нет, потому что все делалось елико возможно в тайне. До рождения ребенка Стивен и Миллисент жили вместе в меблированных комнатах в Грингарте, выдавая себя за мужа и жену; из-за беременности Миллисент у них были отдельные спальни. Словом, непрерывное притворство, долгий отвратительный фарс.
- Понимаете, - закончил Стивен, - в основном вам придется верить мне на слово. Я уверен, что Питер никогда никому этого не рассказывал.
- Он был один, когда умирал?
Стивен озадаченно посмотрел на него:
- А-а, вы имеете в виду исповедь на смертном одре? Понимаю. Может быть, в миссионерской службе Англиканской церкви вам что-нибудь скажут. Но сомневаюсь. Когда Питера доставили в больницу, он был уже без сознания и больше не приходил в себя. Нам написал об этом его епископ, когда пересылали домой его вещи.
Найджел записал кое-какие фамилии, которые ему назвал Стивен. Впрочем, он не слишком надеялся на успех. Нити этой истории, как и многих других в этом деле, чересчур далеко уходили в прошлое, а самые важные и вовсе были оборваны: Миллисент и ее родители мертвы, Питер Протеру мертв, Пол мертв.
И не то чтобы Найджел был склонен не верить рассказу Стивена о его отношениях с Миллисент. Просто рассказ этот не давал опоры для новых шагов в расследовании скандала со "Временем воевать". Как бы ни был привязан Стивен к своему племяннику, вряд ли он стал бы подправлять верстку почти через десять лет после гибели Пола, чтобы разоблачить губернатора, по бездарности своей погубившего солдат. Однако еще менее правдоподобной теперь казалась причастность мисс Майлз. Она ведь не хотела ни видеть Пола, ни слышать о нем.
- Есть такие люди, - сказал Стивен, словно разгадав мысли Найджела. - Они способны сделать величайшую гадость любым доступным им способом, лишь бы показать свою силу. Вот уж кто поистине не знает, что такое ответственность…
- Вы подразумеваете Миллисент Майлз?
- Да. И я бы сказал то же самое о Киприане Глиде.
- Оба они люди мстительные?
- Скорее злобные, чем мстительные, - подумав, возразил Стивен.
- Миллисент Майлз вас ненавидела, - задумчиво продолжал Найджел. - Вы знали ее темное прошлое. И вы прямо сказали все, что о ней думаете. Вы противились переизданию ее романов. Вспылив, она могла восстановить эти оскорбительные абзацы с тайной мыслью причинить вам неприятности, а попутно еще и отплатить автору за насмешки в офицерской столовой. Мелкие побуждения складываются в одно сильное. Да, это в ее характере.
- Но вы в этом не вполне уверены?
Вскоре Найджел собрался уходить. Если Стивен и был той большой рыбой, ради которой он наживил крючок (а теперь это казалось ему очень уж маловероятным), то рыба наживки не взяла. Не куснула.
XIV. Шрифт!
- Боюсь, дорогой мой, что время не совсем подходящее. Я по горло… - Артур Джералдайн жестом показал на аккуратные стопки бумаг у себя на столе. Тон старшего компаньона казался довольно любезным, но в его серых глазах был холодок.
- Прошу прощения, но мне надо кое-что выяснить. И весьма срочно.
Джералдайн откинулся в кресле, вытянув вперед руки. Крепкие волосатые кисти были сжаты в кулаки и покоились на столе.
- Ну хорошо. В чем дело?
- Почему вы мне сказали, будто не были знакомы с мисс Майлз, пока она не начала сотрудничать с вашим издательством?
Взгляд Артура Джералдайна стал еще более ледяным.
- Мне не нравится ваш тон, Стрейнджуэйз. Разрешите напомнить, что вы хоть и временно, но у нас служите.
Не обратив внимания на эту отповедь, Найджел продолжал:
- Мисс Майлз говорила мне, что познакомилась с вами много лет назад при несколько необычных обстоятельствах. - Он опустил ее замечание, что Джералдайн "всегда был бесхарактерным человеком".
- Я этого не помню. Но вполне возможно, что это так. Я в своей жизни встречал немало людей.
- А разве не странно, что она никогда не напоминала вам об этом знакомстве?
Джералдайн пожал плечами, но взгляд у него стал настороженным.
- Она же вам не напоминала, правда? - настаивал Найджел.
Длинный, тонкогубый рот Джералдайна брезгливо скривился.
- Вы хотите сказать, что я лгу?
- Зря вы скрытничаете, мистер Джералдайн. У меня есть данные о том, что в бытность свою агентом "Дейли сан" вы купили рокингемский столовый сервиз у родителей мисс Майлз в Уимблшеме.
Большой лоб и лысина стали медленно багроветь.
- Да, я купил там рокингемский сервиз. Но и не подозревал, что это ее родители про…
Дверь отворилась, и по кабинету засеменил Стивен Протеру.
- Вы у меня забыли, - сказал он, протягивая Найджелу пузырек с каплями от насморка.
- А, большое спасибо. - Найджел рассеянно поставил пузырек на письменный стол. Стивен ушел. - Значит, вы познакомились с мисс Майлз, когда приходили в дом ее родителей? Она была тогда школьницей.
- Помилуйте, как я могу это помнить? Ведь больше тридцати лет прошло! - Джералдайн чуть не ворковал. У него была истинно ирландская способность мгновенно менять манеру поведения - теперь он казался воплощением любезности и добродушия.
- Но мисс Майлз это помнила. Достаточно хорошо, чтобы упомянуть в своей автобиографии человека, с которым она в ту пору познакомилась и которого называет Рокингем. - Найджел вел разговор осмотрительно. - Вы бывали у них дома?
- Был раза два, по-моему. Теперь, кажется, начинаю вспоминать. Там действительно была девушка - такая зубатая, наэлектризованная молодая особа. Неужели это была Миллисент Майлз? Господи, подумать только!.. - Артур Джералдайн осклабился, как приветливая акула. - До чего же ей хотелось, чтобы отец подписался на газету, а она бы получила в придачу бесплатное приложение, которое я распространял. Газетная приманка, - надо было повысить тираж.
- Он подписался?
- Нет. Видно, был на мели. Во всяком случае, попросил зайти еще раз. А во второй раз жены не было дома, и он спросил меня, сколько я дам за рокингемский сервиз, - я восхищался им в первый свой приход. Я назвал цену, и он был просто счастлив. Но просил унести сервиз сразу - по-видимому, пока не вернулась жена. Помню, я опорожнил чемодан, где носил образцы наших приложений, но сказал, что за книгами зайду завтра. На другой день я нарвался на страшный скандал. Миссис Майлз налетела на меня как фурия. Однако я показал ей расписку мужа, и она ничего не могла поделать. - Артур Джералдайн обаятельно улыбнулся и добавил даже как-то вкрадчиво: - Конечно, теперь, когда это вспоминаешь, становится очень стыдно. Я ведь облапошил беднягу. Но коллекционеры, вы же знаете, аморальный народ. У нас это вроде физического влечения. Влюбляешься в какую-то вещь и во что бы то ни стало должен ею завладеть. К тому же в те дни у меня у самого денег было мало.
Найджел задумался, выслушав эту удивительную исповедь.
Удивительно было даже не само признание, а то, что Джералдайн сделал его с такой готовностью.
- И вы утверждаете, что мисс Майлз никогда об этом не заговаривала?
- Уверяю вас, ни намеком. - Артур Джералдайн просто сиял. - Я понимаю, что у вас на уме, дорогой друг. Шантаж, да? Не отрицаю, это был не слишком красивый эпизод в моей жизни. Вы теперь видите, почему я не хотел, чтобы он выплыл наружу. Но из-за этого я бы не стал убивать эту бедную женщину.
Найджел признал, что если взять это в отдельности, то, вероятно, нет. Но почему, спрашивал он себя, мне удалось так безболезненно вырвать этот старый, гнилой корень? Джералдайн не оказал ни малейшего сопротивления, не усомнился в моих источниках информации. Уж не сует ли он мне в нос этот неприглядный эпизод с рокингемским сервизом только для того, чтобы утаить нечто более позорное?
- Вы тут поставили мисс Майлз в весьма привилегированное положение, - сказал Найджел, стараясь выиграть время. - Вот не думал бы, что она подходящий автор для такого издательства, как "Уэнхем и Джералдайн".
- Каждому издателю приходится идти на компромисс, выбирая между прибылью и своими литературными вкусами. К тому же очень настаивал Бэзил Райл; он, можно сказать, вынудил нас ее взять.
- Крайне неудачное решение, - сухо заметил Найджел. - Учитывая, что она втянула вас в это дело о клевете, а потом еще умудрилась быть зарезанной в помещении издательства.
- То есть как?.. Вы считаете, что это она подправила верстку? Боже мой, но зачем?
- Природная злобность и желание навредить определенному лицу. Я знаю доподлинно, что у нее был зуб на генерала Торсби и Стивена Протеру. И все бы уже совсем сошлось, если бы она таила злобу против вас или мисс Уэнхем.
- Не понимаю…
- Если бы, скажем, она попыталась вас шантажировать рокингемский сервизом, что бы вы сделали?
- Послал бы ее, наверное, к черту. Но…
- Что возбудило бы в ней желание навредить вам в издательстве.
- Но повторяю: она ни разу даже не помянула этот проклятый сервиз, не говоря уже…
- Не говоря уже о том, что у вас с ней произошло, когда вы посещали ее дом в двадцать четвертом году?
Лысина Джералдайна снова стала пунцовой. Впрочем, он, может быть, просто пытался побороть гнев.
- Потрудитесь объясниться, - произнес он угрожающим тоном. - Я не переношу грязных намеков.
- Беда в том, что никогда нельзя было понять, правду говорит мисс Майлз или фантазирует.
- Я просил вас…
- Да. Она рассказала школьной подруге, что человек, который появился у них в доме летом двадцать четвертого года, - мужчина с очень тонкими губами - пытался ее изнасиловать. Попытка изнасиловать школьницу - если есть возможность как-то это доказать - довольно удобный повод для шантажа. Даже тридцать лет спустя.
Линейка, которую Джералдайн вертел в руках, треснула пополам, Найджел вздрогнул.
- Вы несете страшную чепуху, - приглушенно сказал Джералдайн. Найджел долго ждал продолжения, но старший компаньон деловито принялся листать бумаги, лежавшие на столе. - Мне действительно надо работать.
Поднявшись наверх, Найджел снова разыскал Стивена.
- Простите, что надоедаю. Дело вот в чем. Мистер Майлз обанкротился в двадцать четвертом году. Вы познакомились с Миллисент в двадцать шестом, когда она служила в книжной лавке. Она когда-нибудь вас приглашала домой? Насколько я знаю, она тогда еще жила у родителей.
- Да, я раз или два к ней заходил.
- Они, кажется, нуждались?
- Разве? Это было незаметно. Помнится, у меня создалось впечатление, что Майлзу снова удалось встать на ноги.
- Мисс Майлз никогда не обсуждала с вами его финансовое положение?
- По-моему, нет. Только иногда рассказывала, как юное дарование - то есть она - бьется словно рыба об лед, чтобы прокормить своих разоренных родителей.
- Ей бы вряд ли это удалось на жалованье продавщицы в книжной лавке.
- Да. Во всем этом, сколько я помню, было что-то странное. Отца выгнали со службы, и, когда я с ней познакомился, он, по-моему, еще не нашел другой работы. Но, право же, я очень мало знал эту сторону ее жизни. Мы рассуждали главным образом о культуре, или, вернее, о будущем вкладе Миллисент в культуру. Молодым людям всегда лестно, когда у них появляются ученики и последователи. Особенно дамского пола.
В комнату вошла секретарша Артура Джералдайна.
- Это вы забыли у мистера Джералдайна? - спросила она, протягивая ему пузырек с каплями от насморка.
- Ах да, большое спасибо!
- Вы всегда их где-нибудь забываете, - сказал Стивен. - Спрячьте, ради Бога, в карман.
Найджел сказал, что хочет кое о чем поговорить со Сьюзен Джонс. Стивен позвонил главному бухгалтеру, который пообещал прислать ее через несколько минут наверх.
- Вы хотите поговорить с ней с глазу на глаз?
- Да.
- Тогда идите в соседнюю комнату.
- Наверное, это не совсем удобно…
- Послушайте, там же нет привидений! А ее вынесли, - с раздражением возразил Стивен.
- Тем не менее девушке может быть неприятно. А что, если вы попросите Джин ненадолго уйти из справочной библиотеки?
- Пожалуйста. Все равно непонятно, что она там целый день делает.
Таким образом, вторая встреча Найджела с белокурой секс-бомбой произошла там же, где и первая. Хотя на этот раз Сьюзен нервничала и была гораздо менее общительной.
- Садитесь, Сьюзен. Джин сказала, что вы хотите со мной поговорить. Простите, что я так долго не мог выкроить время.
- Да я, в сущности, и не знаю… - неуверенно покачав головой, начала девушка.
- Поссорились с вашим молодым человеком? Только скажите, и я сразу вызову его на дуэль.
Сьюзен чуть-чуть улыбнулась:
- Вы ведь с полицией заодно, да?
- У меня с ними вечно одни неприятности. А что?
- С ними я еще никогда не имела дела. Им же верить нельзя, правда? Бьют арестантов, взятки берут… Но мой парень им бы все равно сказал, понимаете? Он образованный.
- Тот, который книжки читает?
- А то кто же?
- Понятно, а что бы он им сказал? О чем?
- И опять же мисс Уэнхем этого не любит. Она просто бесится…
- Мисс Уэнхем? А она тут при чем?
- Я ж вам говорю! Она не любит, когда девушки ходят в упаковочную. А я думаю, что девушке надо повидать жизнь, пока молодая.
- А в упаковочной ее как раз и можно повидать?
Сьюзен бросила на него озорной взгляд:
- Еще как! Вы не думайте, я ничего плохого не делала. Но это можно неправильно интре… интер…
- Интерпретировать?
- Видите, что значит образованность! Вы мне даже иногда напоминаете Дэвида. Моего парня. Постоянного то есть.
Безмерное терпение Найджела было уже на пределе. Но, еще не раз отклонившись от темы, Сьюзен под его нажимом наконец перешла к главному, и он был полностью вознагражден. Она рассказала, что в пятницу вечером у нее было свидание с "одним джентльменом из упаковочной". Она вышла из справочной библиотеки ровно в 5.30 и спустилась на лифте вниз. Все остальные работники упаковочной к этому времени разошлись, и ее "ухажер", воспользовавшись одиночеством, стал с ходу к ней приставать. Так, по крайней мере, Найджел понял ее уклончивое "Мы немного поболтали". Минут через десять они погасили единственную еще горевшую лампочку и Сьюзен, приоткрыв дверь, осторожно выглянула в коридор: они только что слышали, как хлопнула дверь лифта, и боялись, что их застукают, - мисс Уэнхем не одобряет подобных проявлений дружбы в помещении издательства.
Итак, Сьюзен выглянула в коридор, который вел от лестницы и двери в приемную мимо лифта к боковому входу. Коридор, как уже было известно Найджелу, в вечернее время освещался одной тусклой лампочкой. Однако, по словам Сьюзен, этого хватило, чтобы разглядеть человека, выходившего через дверь в конце коридора на улицу. Она видела его со спины и всего лишь какую-нибудь секунду, однако ее описание было довольно четким.
- Такой невысокий, в пальто с начесом, вроде как сейчас пижоны носят. Светло-бежевое, по-моему. А на голове темная шляпа с большими полями. И волосы у него вроде на щеках растут, - он голову повернул, когда протаскивал саквояж через дверь.
- А что это был за саквояж?
- Знаете, такой с ручкой. Видно, немаленький и тяжелый, - он даже закряхтел, когда в дверь пролезал.
- И этот, ну, ваш друг-упаковщик тоже его видел?
- Нет. Выглянуть в щелку могла только я, - она была маленькая.
- А что он об этом думает?
- Кто, Джордж? Да я ему ничего не сказала. Мне и в голову ничего не пришло. От кого-нибудь из компаньонов, думала, посетитель уходит.
- Вам этот субъект не был знаком?
- Да когда там было знакомиться? Я же вам говорю: он спешил поскорее смыться.
- Я спрашиваю: вы его не узнали? Со спины он вам никого не напомнил?
- Н-нет… - Ее "нет" было не очень твердым, но Найджел не стал допытываться.
- А что Джордж говорит теперь?
- Ну, ему-то я не рассказывала. Его это не касается.
- Значит, вы никому не рассказывали?
Сьюзен с несколько пристыженным видом капризно передернула плечиком:
- Вам ведь я сказала?
- А полицейские?.. Они же спрашивали, не видел ли кто-нибудь в пятницу вечером чего-нибудь необычного.
- А чего необычного в том, что человек выходит на улицу?
- Да, моя милочка, но почему же вас тогда это встревожило? Джин заметила, что вы чем-то озабочены.
- Только не вздумайте ко мне придираться! У меня и так на душе кошки скребут. Я же вам говорю: мне не хочется, чтобы мой парень об этом узнал, понятно? Или мисс Уэнхем.
- Но вам придется рассказать всю эту историю полиции.
- Какая же это история?
- Надо сообщить о том, что вы видели.
- Ну, с этими я не желаю связываться! Мы - люди порядочные. Отец с меня шкуру спустит, если узнает, что я имею дело с полицией.
- Вы видели Киприана Глида, сына мисс Майлз, когда он приходил в издательство?
- Кажется, нет. А он тут при чем?
Найджел встал, а за ним поднялась и Сьюзен.
- Послушайте, Сьюзен, надо все рассказать инспектору Райту. Хотите, я сделаю это сам, но гораздо лучше, если он услышит прямо от вас.
- Да он же меня убьет за то, что…
- Ничего с вами не будет. Инспектор - очень славный человек и к тому же мой друг. Я ему позвоню и договорюсь о вашей встрече. А потом буду держать вас за руку, чтобы не так было страшно.
Взгляд Сьюзен говорил, что последнее обещание она поняла буквально. Однако томность у нее скоро опять сменилась испугом.
- Но мне ведь придется давать показания в суде? Не-е-ет, на это я не пойду.
- Может, и нет. Смотря как обернется дело. Зато, если придется, вы будете главной свидетельницей обвинения.
Слово "главной" явно подействовало. Большие голубые глаза оживились. Сьюзен видела себя на свидетельском месте и восхищенные взгляды присяжных… А потом можно и в газеты попасть…
- Моему парню будет что почитать! - хихикнула она и приняла развинченную позу, модную у современных манекенщиц.
- Все будут от вас без ума, - пообещал ей Найджел и потянулся за телефонной трубкой.
- Высечь бы эту блондиночку хорошенько, - пробурчал инспектор Райт. - Десять человек целую неделю хлопочут впустую только потому, что эта балда хотела скрыть свои похождения.
Было девять часов вечера. Найджел и Клэр Массинджер пообедали в студии, а теперь поили только что пришедшего инспектора кофе. После недели напряженной работы его длинное костлявое лицо выглядело еще более костлявым, а глаза лихорадочно блестели.
Клэр налила ему большую чашку кофе, плеснула туда коньяку, а потом свернулась рядом с Найджелом на кушетке. Райт поднял чашку:
- Ваше здоровье, мисс Массинджер. Этим вы спасли мне жизнь. - Он оглядел студию, кивком головы показал на одну из скульптур и удивительно точным жестом изобразил работу скульптора над глиной. - Ну, как наше месим-лепим?
- Не жалуюсь.