4
Появление Хихикса совпало с уходом мистера Криссоэта. Хихикса привел мистер Фокс. Туповатое равнодушие вчерашнего дня покинуло шофера. Он был очень бледен и даже не пытался скрывать свою встревоженность. Очевидно, подумал Аллейн, его встряхнул сегодняшний утренний разговор с Фоксом. Хихикс стоял навытяжку, вертя в руках свою шоферскую кепку и с превеликим недоверием глядя на Аллейна.
- Послушайте, Хихикс, - произнес Аллейн, - вам нет никакой необходимости беспокоиться, если вы до сих пор правдиво отвечали на наши вопросы.
- Оно так и есть, сэр. Я правду сказал, сэр, помоги мне бог. Честное слово, сэр, меня там не было. Мистер Майкл вам подтвердит, сэр. Он видел, как я спускался вниз, и они все слышали, как его светлость кричал, когда я уже сошел.
- Все правильно. Нам нужны всего лишь факты, понимаете? Если вы рассказали нам все как есть, вам не о чем беспокоиться.
- А можно спросить, сэр, мистер Майкл подтвердил мои слова?
- Да. Он заявил, что видел, как вы спускались вниз. Хихикс вытер рот рукой.
- Ну, слава богу! Прошу прощения, сэр, но юные джентльмены его возраста не всегда все примечают, я и беспокоился, как не знаю что.
- Мы попросили вас прийти сюда сегодня утром, - сказал Аллейн, - чтобы выяснить, не сможете ли вы сообщить нам кое что еще.
- Если только смогу, сэр, ради бога! Только я же ничего не знаю. Я с этим вообще никакого дела не имел. Я никогда не желал смерти его светлости. Его светлость всегда относился ко мне по справедливости.
- До такой степени справедливо, что оставил вам кое-какие средства, насколько я знаю.
Хихикс разразился неуклюжей тирадой в защиту своей персоны. Он же не виноват, что его светлость жаловал своего слугу.
- Это ж все потому, что еще мой папаша служил у родителя его светлости. А я никогда ничего не просил, да и не ожидал. Вы на меня собак не вешайте. Это завсегда так получается: если у полиции нелады с благородными господами и с простыми людьми, всякий раз простой люд виноват. Господи ты боже мой, неужели нельзя понять, что…
Аллейн не перебивал Хихикса. Наконец шофер умолк. Очевидно, ему больше нечего было сказать, и он стоял, взмокнув, переминаясь с ноги на ногу и закатывая глаза, как перепуганная лошадь.
- Ну вот, раз уж вы выговорились, - продолжил Аллейн, - может быть, выслушаете пару вопросов. Садитесь.
- Я уж лучше постою.
- Пожалуйста. Вы сообщили нам, что спустились вниз к машине и что впервые узнали о трагедии, когда за вами пришла мисс Грей. Отлично. А вот когда вы спускались вниз, не обогнал ли вас спускающийся лифт?
- Нет, сэр.
- Он не спустился вниз за все то время, что вы сходили по ступенькам?
Хихикс словно весь нахохлился.
- А что такое с этим лифтом, сэр? Он был наверху. Я его вообще не видел после того, как спустился вниз.
- Это все, что я хотел от вас узнать, - кивнул Аллейн.
- Ох! - пробормотал себе под нос Хихикс.
- Есть еще одна мелочь. Как ладил его покойная светлость со слугами?
Хихикс помедлил и дал осторожный ответ:
- Вполне сносно.
- В самом деле?
- Ну уж в ловушку вы меня не заманите…
- Не говорите глупостей, - сурово оборвал его Фокс. - Что это с вами такое? Старший инспектор задал вам простой вопрос. Почему вы не отвечаете на него? Вы только представляете себя в самом невыгодном свете, вот и все.
- Послушайте, Хихикс, не упрямьтесь, - попросил Аллейн. - Будьте умницей, успокойтесь.
- Вы уж простите меня, сэр, но я сильно нервничаю. Его светлость в своем роде вполне прилично ладил со слугами. Ну, поговаривали, что я, мол, хожу в любимчиках, а некоторые - совсем наоборот, были и такие, что не любили его за ехидную манеру, но меня-то это не задевало. Он ко мне честно относился.
- А кто-нибудь среди слуг предпочитал ее светлость его светлости?
- Может быть.
- Например, горничная?
- Может, и она…
- А вы в хороших отношениях с горничной ее светлости?
- Мы с ней ладим, - осторожно ответил Хихикс, подозрительно глядя на Аллейна.
- У вас с ней есть какие-нибудь совместные планы?
- Да какого черта?! - взревел Хихикс. - Что тут общего с этим делом? Кто наболтал, что между нами что-то есть?
- Ну вот, вас опять занесло, - качая головой, устало заметил Аллейн. - Вы будете отвечать на вопрос или нет?
- Ничего такого между нами нет. Мы с ней в приятельских отношениях, вот и все. Ну и что такого? Я не говорю, что мы с ней не дружим.
- Как вы считаете, встала бы Диндилдон на сторону леди Вутервуд против ее мужа? Сочувствовала она ей?
- Она очень любит ее светлость. Она у нее служит уже давно.
- Вот именно. Значит, она обычно становилась на сторону леди Вутервуд, когда у той были нелады с супругом?
- Наверное, да.
- Значит, между лордом и леди Вутервуд не все было гладко?
- Да, сэр, не все, - ответил Хихикс, явно обрадованный, что беседа свернула в такое русло.
- А вы случайно не знаете, о чем они ссорились?
- А у ее светлости всякие странные идеи. Она с чудными людьми якшается.
- Как вы считаете, она вполне нормальная?
Хихикс потоптался и стал разглядывать свою кепку. Губы у него подрагивали.
- Ну, говорите же, - подбодрил его Аллейн.
- Так ведь все хорошо знают, что она маленько не в себе. Грейс Диндилдон не любит, когда так говорят, но это факт. Ее даже на время запирали в сумасшедший дом, и она уже никогда не станет нормальной, как другие люди. Мне кажется, что все слуги так считают.
- Кроме мисс Диндилдон?
- Она это тоже знает, - сказал Хихикс, - только не говорит об этом. Она просто такая… верная по натуре.
- Хорошо, - произнес Аллейн. - Пока все. Хихикс вытер лоб дрожащей рукой. Казалось, он хочет сказать что-то еще.
- Что?.. - спросил Аллейн.
- Господи, сэр, я так разволновался. Думаю и думаю про это. - Он снова замолчал и потом с решительным видом быстро сказал: - Я прошу прощения, сэр, что так забылся и совсем расклеился. Это потому, что мистер Фокс с утра за мной пришел и…
- Все в порядке, - отозвался Аллейн. - До свидания.
Хихикс бросил на инспектора перепуганный взгляд и исчез.
5
Полуденный поезд повез Аллейна, Фокса и Найджела Батгейта в Кент. Найджел позвонил Аллейну за две минуты до того, как поезд отошел с вокзала Виктория, и вскочил в вагон-ресторан уже когда состав тронулся.
- Верный до гроба, я с вами всегда, - продекламировал он и заказал выпивку на всех троих.
- Вряд ли вы очень много там получите, - предупредил Аллейн.
- Ну, заранее никогда не скажешь. Мы послали туда фотографа. Надеюсь, удастся хоть что-нибудь сфотографировать. - Найджел с сомнением посмотрел на Аллейна, хотел было что-то добавить, но передумал.
- Давайте перекусим, - предложил Аллейн.
Во время путешествия он вел себя дружелюбно, но неразговорчиво. После ленча Фокс и Найджел задремали и не проснулись, пока поезд не подошел к Кентербери. Здесь их встретило солнышко, задумчиво светившее сквозь тучи, неторопливо плывущие к югу. Они пересели на боковую ветку и приехали на станцию "Медвежий угол" в три часа дня.
- Вылезаем, - сказал Аллейн. - Начальник местной полиции должен прислать за нами машину. До замка Вутервудов отсюда, как я понял, мили три. Ага, вот и наш человек.
Сам начальник полиции встретил их на платформе и проводил на проселочную дорогу, где уже ждала полицейская машина. Начальник полиции явно был польщен визитом из Скотленд-Ярда и с большой охотой готов был обсуждать "Медвежий угол" и семью Миногов. Когда они выезжали из деревни, он указал на красивый коттедж, который стоял в переулочке.
- Теперь он принадлежит Биллу Хихиксу, - сообщил начальник полиции.
- Повезло Биллу Хихиксу, - заметил Аллейн.
- Очень даже. Вообще-то странное дело, как оно все получилось. Древняя история, можно сказать. Папаша Билла Хихикса был кучером у отца его покойной светлости и спас ему жизнь. Лошади понесли и все такое, а кучер не испугался и сладил с ними. Старый лорд обещал папаше Билла Хихикса коттедж за его работу и за храбрый поступок. В конце концов именно лошади и доконали старого лорда, потому как лошадь его на охоте скинула и затоптала. Он прожил всего несколько минут, но все, кто с ним был, слышали, как он жалел, что не успел вставить в завещание пункт насчет коттеджа. И велел передать своему сыну - его покойной светлости, значит, - чтобы тот выполнил обещание. Ну вот, а его новая светлость - как мы его тогда называли - был скуповат, так что коттедж сразу не отдал, а только послал за адвокатами и вставил в свое собственное завещание пункт насчет коттеджа и велел сказать Биллу Хихиксу, что тот получит дом, когда сам его светлость помрет.
- Понятно…
- Ну, и если учесть, что там собираются проложить новую железнодорожную ветку, похоже, Биллу Хихиксу и впрямь счастье привалило.
- Это точно, - заметил Аллейн.
Потом он молчал всю дорогу. Они проехали по лугам, потом мимо засеянных полей, маленьких хуторков, ручейка и небольшого частного поля для гольфа и, наконец, подъехали к воротам "Медвежьего угла". Дом скрывался за деревьями, и, пока они карабкались по уходящей вверх аллее, Фокс все больше проникался уважением к этому месту.
- Да, видное место, - заметил Фокс.
- Погодите, то ли вы еще скажете, когда увидите дом, - сказал начальник полиции. - Это такая усадьба, что на весь Кент славится не хуже замка Лидс. Не такая большая, конечно, но внушительная.
Он оказался прав. Над огромным парком стоял на возвышении громадный дом. Дом был построен во времена Джона Ивлина, и сей тонкий знаток изысканных домов не нашел бы в нем никакого изъяна. Он бы мог описать этот дом как совершенно целостное здание, примечательное за счет благородного окружения и сверкающее собственной красотой, как диадема. Сравнение очень подошло бы, подумалось Аллейну. В лучах предзакатного солнца на фоне зеленого бархата парка здание действительно сияло, как драгоценный камень.
- Вот это да! - воскликнул Найджел. - Я никогда и не думал, что усадьба такая роскошная. Господи, даже не по себе делается, что Миноги приедут в эти пенаты как к себе домой.
- Я полагаю, лорд Чарльз родился здесь? - заметил Аллейн.
- Ну да, конечно. Да… наверное. Впечатляющий дом, правда? - Найджел невольно подтянул галстук.
- Я уже предупредил слуг о нашем приезде, - сказал начальник полиции. - То-то они забегают, готов поспорить!
Но дворецкий и экономка, когда Аллейн встретился с ними, казались не столько встревоженными, сколько глубоко изумленными. Казалось, их беспокоило только, что им теперь делать. Слуги совершенно растерялись, что никто не дает им никаких указаний. Они узнали о смерти его светлости из колонки в местной газете. Никаких распоряжений они не получали и не знали, следует ли кому-то из них отправиться за указаниями в Лондон? Где похоронят его светлость? Аллейн посоветовал им позвонить на Браммелл-стрит или на Плезанс-Корт. Он показал им ордер на обыск и принялся за работу. Конечно, обыск в такой громадной усадьбе занял бы добрую неделю, но Аллейн надеялся на удачу. Секретарь лорда Вутервуда, как оказалось, уехал в отпуск. Аллейн не пожалел о его отсутствии. Он попросил, чтобы ему показали комнаты, которыми его светлость пользовался чаще всего, и его провели в библиотеку и в подобие кабинета. Фокс отправился в гардеробную лорда Вутервуда в отдаленном крыле. Батгейт отыскал и припер к стене экономку, чтобы получить от нее "интервью с верным слугой", как он это назвал. Аллейн привез с собой связку ключей, снятых с тела его светлости. Один из них прекрасно подошел к великолепному бюро эпохи короля Иакова в библиотеке. Оно было набито связками старых писем и бумаг. Со вздохом Аллейн устроился поудобнее и стал изучать их, время от времени глядя на очаровательный пейзаж за окнами.
Бюро эпохи Иакова мало помогло ему. Там лежали веселые письма, в которых тем не менее лорд Чарльз умолял о помощи. Голубой карандаш перечеркивал их кислыми надписями его брата: "Отвечено 10/5/38. Отказано", "Отвечено 11/12/39. Категорически отказано". Покойный лорд Вутервуд, заметил Аллейн, был человеком методичным. Но он не всегда отказывался помочь своему брату. Письмо из Новой Зеландии было отчеркнуто голубым карандашом: "Отвечено 3/4/33. 500 фунтов". На письме, присланном чуть раньше, красовалось: "500 фунтов через Новозеландский банк". Это были единственные случаи, когда лорд Чарльз получил помощь от брата. Были там и письма от леди Катерин Лоуб, которая напоминала своему племяннику о его долге перед бедняками и требовала пожертвовать на свои обожаемые фонды. Эти письма были отмечены решительным "Нет". Среди бумаг Аллейн наткнулся на извещение из приюта Недберна для душевнобольных, в Оттертоне, Девон. В нем сообщалось, что состояние леди Вутервуд несколько улучшилось. Он пометил себе адрес.
Странное открытие сделал Фокс. Аллейн сидел на корточках, копаясь в нижнем ящике бюро. Солнце уже опустилось ниже окон библиотеки, ее начинал заполнять прозрачный сумрак, когда дверь открылась, и за ней материализовался Фокс. Аллейн сел на пятки и наблюдал, как Фокс медленно вступает в полосу света. Он нес на ладони какой-то небольшой странный предмет. Аллейн безмолвно смотрел на него. Ковер на полу был толстый, и Фокс шел бесшумно, как призрак. Однако Аллейн смог разглядеть предмет у него на ладони, только когда тот подошел совсем близко.
Это была маленькая и совершенно омерзительная кукла.
Не говоря ни слова, Фокс положил на ковер уродливую фигурку, грубо вылепленную из какого-то грязновато-блестящего вещества желтоватого цвета. Одежда куклы являла собой пародию на черный пиджак и серые брюки. На макушке уродца топорщилось несколько приклеенных седых волосков. Глаза были сделаны из булавок с черными стеклянными головками, ноздри изображала пара дырочек. Обломки спичек представляли зубы под уродливо вздернутой верхней губой. Пальцы Аллейна коснулись груди куклы. Оттуда, вонзившись в грубо сделанную жилетку, торчала длинная булавка.
- И где вы это нашли?
- В гардеробной. В глубине ящика стола.
- Вот что он не хотел показывать старому Криссоэту. Интересно - почему?
- Может, он боялся, что Криссоэт над ним посмеется.
- Может быть, - согласился Аллейн.
Глава 18
Сцена при свечах
1
В тот день над Лондоном стояли беспросветные тучи. С утра до ночи неумолимо лил дождь. Всякий раз, подходя к окну в библиотеке на Браммелл-стрит, Роберта и Генри видели внизу только колышущиеся зонты, блестящий от влаги макинтош полисмена, крыши машин и струи воды, которые эти машины выбрызгивали из-под колес. Когда после ленча молодые люди вышли на Браммелл-стрит, укрываясь под зонтиком, взятым из прихожей, резкий порыв ветра чуть не сбил их с ног. Генри плотнее прижал к себе руку девушки. Невзирая на все, что до сих пор случилось, на сердце у Роберты потеплело в предвкушении путешествия по Лондону: вокруг спешили под дождем лондонцы, сверкали в свете ламп витрины, над потоками машин важно проплывали ярко-алые двухэтажные автобусы. Кругом шумело людское море, а рядом шел Генри и вел ее сквозь потоки дождя. Она была счастлива, что в карманах у Генри нашелся только шиллинг и девять пенсов и что он не стал одалживать у нее предложенные десять шиллингов и брать такси. Вместо этого он предложил, чтобы они поехали на автобусе, а потом на метро до Плезанс-Корт. "Замечательно, замечательно, все просто замечательно!" - пело сердце Роберты. Как хорошо забраться на колышущийся автобус, медленно ехать по Парк-лейн, как здорово нырнуть в метро и удивиться неожиданно свежему воздуху, который нагнетает туда вентилятор, погрузиться ниже улиц, в глубокий подземный мир, войти в поезд, мчащийся по темному подземелью. "Как хорошо!" - думала Робин, сидя в поезде напротив Генри и видя в полутьме, что он улыбается ей.
- Нравится тебе Лондон? - спросил он, угадав ее мысли, и она кивнула ему, чувствуя себя независимой и смелой. Самое прекрасное, думала про себя Роберта, это именно ощущение независимости. Никто в переполненном метро не знал, что она Роберта Грей из Новой Зеландии. Она для них абсолютно ничего не значила так же, как и они для нее, и она симпатизировала им именно поэтому. Ее не пугало даже то, что они с Генри должны быть в доме на Браммелл-стрит до того, как привезут дядю Г. в гробу. Смешно было и думать о том, что Миногам может угрожать какая-нибудь опасность. Ведь Роберте было двадцать лет, и она была в Лондоне!
Поведение Миногов никак не испортило ей настроения. Шарло отдыхала, лорд Чарльз отправился к управляющему банком, где у него был счет, а остальные, пусть даже с черными кругами под глазами, вели себя в своем обычном духе. Все пили чай в столовой, включая Майка, который сидел с триумфальным видом. Фрида рассеянно наливала чай во все чашки, которые перед ней стояли, Плюшка лопала апельсины у буфетного столика, а близнецы пожирали тосты в огромных количествах.
- Наверное, вы слышали, - сказал Колин, - что мистер Ворчалл убрался.
- Его зовут не Ворчалл, а Варчелл, - поправил Стивен.
- Он ушел, - встряла Плюшка, - потому что папуля теперь стал ужасно важным и богатым, так что с деньгами все в порядке.
- Ты что же, - проворчал Генри, - полагаешь, что золотые горы дяди Г. теперь в мгновение ока стали нашими? Есть еще долги и налоги на наследство, лапочка.
- А что такое налоги на наследство?
Оказалось, никто из Миногов не знал ответа на этот Плюшкин вопрос. Даже Генри, увы, оказался совсем несведущим.
- Ну и ладно, - бросила Плюшка. - У нас всегда есть в запасе денежки за жемчуг, который загнала тетя Кит. Может быть, они оплатят налоги на наследство.
- Или оплатят хорошего адвоката для одного из нас, - промолвила Фрида.
- Чего еще от тебя можно ждать, Фрид, - сказал Генри.
- Ну, надо смотреть правде в глаза: если один из нас…
- Pas pour le jeune homme… - начал Колин.
- А я знаю, что это значит "не при мальчишке"! - сказал Майк. - Но вы не беспокойтесь. Старший инспектор Аллейн еще до ужина разгадает эту загадку. Я так думаю. Робин, а ты знаешь, что старший инспектор Аллейн вчера советовался со мной по одному важному делу?
- Вот как, Микки? И что, это было здорово?
- Неплохо, неплохо, должен сказать. Так уж получилось, что ему надо было узнать одну ужасно важную вещь, а я ее как раз знал. Знаешь, он парень что надо. То есть, я хочу сказать, только на него посмотришь - и сразу поймешь, какой он необыкновенный. Это же сразу заметно. И знаешь, Робин, у него вчера не оказалось с собой увеличительного стекла, и я ему одолжил свое! Спорим, он найдет с моим стеклом самую важную улику, а? Ух ты! - сказал Майк, в упоении колошматя ногами по ножке стула. - Спорим, старина Б. К. перестанет хвастаться, когда я ему расскажу про это!
- Это кто такой - старина Б. К.?
- Да так, - ответил Майк, - один противный парень. На самом деле его зовут Беним-Кей, он в моем классе. Страшный задавака. Ничего, сразу как миленький перестанет задаваться, когда я ему расскажу…
- Твоя беседа, - сказала Фрида, - очень напоминает оперу, где все партии исполняет один и тот же человек.
- И что ты сказал мистеру Аллейну, Майк? - спросил Генри.