- Почему сперва Шекли, а потом миссис Порджес удавалось шантажировать всех этих добрых, высоконравственных, глубоко набожных, придерживающихся строгих принципов, проповедающих любовь к ближнему, уважаемых граждан Крайстчерча? И какую роль играли в этом деле фарфоровые ангелочки? И почему кто-то все время шарил по Касл-Хоуму? И для чего предназначался этот потайной ход через канализационную трубу? Короче говоря, тайна Касл-Хоума больше не является для вас тайной?
- А тебе не кажется, что ты задала слишком много вопросов?
- Кое-что мы знаем, а кое-что - нет, - Джорджу Абернати, казалось, тоже доставляло удовольствие помучить Джун.
- Эх вы, мудрецы! - она подавила свое недовольство и сняла с пальца кольцо. - Ставлю это сапфировое кольцо против скелета селедки, что одного-то вы наверняка не знаете: что случилось со мной, когда я ехала в Лондон.
- Ну так выкладывай!
- Кто-то стрелял в меня, неподалеку от поворота на главную улицу. Меткий стрелок.
- Я бы не сказал.
- Да, да, я еще жива! - рассвирепела Джун. - Но в ветровом стекле моей машины имеется изящная маленькая дырочка. Всего каких-нибудь два-три сантиметра - и у тебя больше не было бы причин так противно ухмыляться. Побереги свою ухмылку до того, как я скажу, кого посетила в Лондоне.
- Ну, ну, говори!
Джордж лишь бросил взгляд на наручные часы.
- Леди Уорренгтон, супругу сэра Арчибальда, знатный род которого известен со времен Второго крестового похода, то есть - более древний, чем род ее величества. Сперва о леди. Владеет пятью языками, манеры изысканные и скромные, вечернее платье, стоящее добрую сотню фунтов, лицо настолько холеное, что даже с помощью микроскопа не увидишь ни одной морщинки. Никак не подумаешь, что леди Уорренгтон скоро пятьдесят и что во время второй мировой войны она, так же как и жена бургомистра Лоуэлла… - Джун умышленно сделала паузу, - была звездой борделя Касл-Хоума. Я обо всем разузнала. В этом помогли мне и секретные архивные документы, и интуиция, и беседы с людьми, и способность ставить хитроумные вопросы.
- Касл-Хоум… ты сказала, что в Касл-Хоуме во время войны был бордель! Скажи, а ты не хватила где-нибудь лишнего?
- Касл-Хоум был одним из самых первоклассных борделей, его могли посещать только офицеры военно-морского опорного пункта да самые безупречные в моральном отношении граждане Крайстчерча. А чтобы общественность ни о чем не узнала, все эти господа проникали в Касл-Хоум через канализационную трубу, которую Шекли соединила со склепом на кладбище. Но, как я предполагаю, она сделала не только это. Она фотографировала отцов города в самых интересных позах. Эти-то пленки и искал почтенный мистер Уэйд по поручению семьи Фенвик, он-то и перевернул все вверх дном в Касл-Хоуме, но, по всей вероятности, миссис Порджес уже давно припрятала материал в другом месте.
- А фарфоровые ангелочки? - спросил Джордж.
- Они были неотъемлемой принадлежностью дома. Они стояли во всех комнатах и служили местом для хранения… - Джун замолчала, она не могла найти подходящего слова.
- Ну, ну, не тяни, говори, что в них хранилось!
- Сам знаешь! Не прикидывайся дурачком! - разозлилась Джун.
- А-а, теперь все понятно! - Чэд так расхохотался, что у него слезы выступили на глазах. - Достаточно было протянуть руку, снять головку с этого милого ангелочка, и… и все было в порядке. Да, миссис Шекли действительно не страдала от недостатка остроумия. А наша дорогая миссис Порджес продолжала ее дело - я имею в виду шантаж.
- Сознаюсь, сэр, - как и всегда, старая дама появилась, словно по мановению волшебной палочки, лишь только было произнесено ее имя. - А вот и счет, с точностью до одного шиллинга, на что были истрачены добытые мною деньги. Двести фунтов - миссис Салливен, вдове, имеет пятерых детей. Одиннадцать фунтов - за ремонт в доме учителя Толбота… За новую электропроводку пономарю Невилу - восемь фунтов четыре шиллинга… Кровельщикам за крышу дома для бедняков - сто одиннадцать фунтов семь шиллингов… За сточную канавку в саду ослепшего городского писаря Тэрнера…
- Достаточно. Суд вынесет вам благодарность, - перебил ее Джордж Абернати.
- Благодарю вас за эти слова, сэр, - миссис Порджес сделала реверанс. - Но прежде чем идти и собирать в чемодан самое необходимое для жизни в тюрьме, я хотела бы попросить вас кое о чем. Не могли бы вы сейчас освободить меня от этого пирата на кухне? Он все пьет и пьет и становится чересчур навязчивым. Его, конечно, можно было бы понять, если б я была лет на двадцать моложе, но в данной ситуации я воспринимаю это как нечто непозволительное, точнее говоря, аморальное. И еще - так сказать, в свое оправдание. Сознаюсь, сэр, я вела себя как бессовестная шантажистка, но я никого не убивала, хотя, если придерживаться истины, порой мне очень хотелось сделать это, - когда я вспоминала о том, почему наша городская знать так чертовски благодетельна. Что люди в принципе слабые существа - в этом их винить нельзя. Но вот за то, что они так изолгались, так бесстыдно изолгались, как все эти фенвики, стерджены, лоуэллы, - за это бог должен их карать более строго, а не ограничиваться язвами желудка да гнилыми зубами.
- Стерджен тоже принадлежал к числу… клиентов? - поинтересовалась Джун.
- А как же! Один из самых постоянных! В аду его уже наверняка ждет горящая печь. И если б я была ангелом, а в руках у меня - полные ведра воды, я б не пошевелила и пальцем, чтоб загасить эту печь. Ну, а теперь вы мне разрешите идти упаковывать чемодан?
- С этим вы можете повременить, - ответил Джордж.
Чэд добавил:
- В любом случае я позабочусь о том, чтобы люди не предали забвению ваши славные подвиги. Орден Святой Анны вам обеспечен. Вы были доброй феей Крайстчерча, и я хотел бы, чтобы вы ею и остались.
- Благодарю вас, сэр, - реверанс - и миссис Порджес исчезла. В тот же момент завыла сирена полицейской машины, раздался скрип тормозов, у дверей послышались голоса.
17
Прибыл старший инспектор Миддл со своими людьми.
Чтобы обследовать склеп и увезти трупы, понадобилось добрых два часа. Потом все вернулись в Касл-Хоум.
Мясистое бульдожье лицо старшего инспектора так налилось кровью, что казалось - еще немного и его хватит апоплексический удар. Маленькие глазки недовольно поглядывали из-под нависших бровей, тон был ворчливый, - по всему можно было понять, что инспектор находится в препоганейшем настроении. Еще бы! Во-первых, трупы обнаружил не он, а какой-то бродяга, а во-вторых, инспектор до сих пор толком не знал, как связать между собой известные ему факты. Вдобавок, его не на шутку встревожил утренний звонок бургомистра Лоуэлла, попросившего помощи. Об этом звонке Миддл пока молчал - он хотел сперва выслушать сообщение Джорджа.
Коротко и ясно Джордж Абернати доложил все, что ему удалось установить с помощью Чэда и Джун. Он закончил свой доклад утверждением, что загадку Крайстчерча, "обители нравственности", можно считать решенной.
- Вы так думаете? - буркнул Миддл. - Лично я другого мнения.
- Что ж, подождем мнения судьи, - запугать Джорджа было не так-то легко.
- А как вы объясните эти два убийства? - Миддл злобно попыхивал своей сигарой. - Или вы думаете, что они сами пустили себе пулю в голову, а потом, чтобы нагнать на людей побольше страху, улеглись в гробы?
- Нет, я так не думаю. Этому факту мы еще должны найти объяснение. Или, быть может, оно у вас уже есть, сэр?
- Мне кажется, что вы знаете не больше нашего, то есть ничего, - добродушно заметил Чэд.
- Попридержите язык, если вас не спрашивают! - рявкнул Миддл. - Вами-то я еще займусь, посмотрим, что вы тогда запоете!
- Теперь я понял, что ошибся, - повернулся Чэд в сторону Абернати и полицейских чиновников. - Судя по всему, у нашего уважаемого старшего инспектора Миддла уже имеется с десяток решений. Спрашивается только, какое из них правильное. Рюмочку шотландского виски за вашу проницательность, сэр? Или ваш желудок, когда вы в плохом настроении, не принимает алкоголя?
- Ваша теория с этим… хм!.. домом радости - нелепа, - задыхаясь проговорил Миддл. - Она превращает всех почтенных граждан в двуличных лжецов…
- Лжецов? Ну зачем же впадать в крайности, милейший, - с издевкой заметил Чэд. - Или вы ни разу в жизни не были в борделе?
Кровяное давление у Миддла повысилось, по меньшей мере, до ста девяноста. Но тем не менее ему удалось овладеть собой; он неторопливо расстегнул китель, вынул бумажник, достал оттуда сложенный лист бумаги и сунул его Чэду прямо под нос:
- Это вы писали?
Это было письмо, в котором Чэд пытался шантажировать бургомистра Лоуэлла.
- Что за письмо, дорогой? - спросила Джун. Она уже предчувствовала, что ее дорогой снова заварил какую-то кашу, расхлебать которую будет не так-то просто.
- Да, письмо написал я, - сознался Чэд. - И не только это, а целую дюжину. - Он подошел к столу у окна и вынул из-под газеты спрятанные там деньги.
- Значит, вы признаете, что продолжили шантаж, которым занималась миссис Шекли?
- Да, признаю, - Чэд закурил сигарету и добавил с милой откровенностью, - и то, что сделал я, должны были сделать вы, Миддл, и причем давно. Тогда бы вы уже знали всех, кого шантажировала миссис Шекли и кого можно подозревать в убийствах.
- Подозревать в убийствах? - Миддл сощурил глазки. - А ведь ваш друг, инспектор Абернати, утверждал, что ангелочки и убийства не имеют ничего общего. Или вы переменили свое мнение?
- Я писал мои письма еще до открытия Мак-Гивена, - Чэд потерял терпение. - И вообще, неужели вы полагаете всерьез, что я, если б действительно собирался кого-нибудь шантажировать, стал бы действовать так глупо и подписывать письма своим именем?
- Я видел людей и поглупее вас, - парировал Миддл. - А вы, инспектор, знали о письмах и даже не сочли нужным проинформировать свое начальство. Мне этого достаточно. Я отстраняю вас от работы. А вы, - это уже относилось к Чэду, - забирайте свою зубную щетку. Вы арестованы.
- Я не советую вам этого делать, сэр, - сказал Джордж Абернати, который понял всю серьезность ситуации лучше, чем его друг, сложивший неджентльменскую комбинацию из пальцев. - Конечно, вы можете увезти его на допрос и даже применить силу, но через двадцать четыре часа вы будете вынуждены вернуть ему свободу.
- И уж тогда-то я натравлю на вас и на ваших почтенных протеже в Крайстчерче всю английскую прессу! - разбушевался Чэд. - И когда вы будете проходить по улицам Глазго, вслед за вами будет подниматься дикий вой.
Миддл почувствовал на своей руке легкое прикосновение Джун, такое нежное, будто это были не пальцы Джун, а маленький мотылек.
- Не делайте этого, старший инспектор, - заворковала она. - Чэд действительно не шантажист, он хотел лишь восстановить справедливость. И кроме того, - Джун положила другую руку на плечо Чэда, - он может причинить вам массу неприятностей.
- Мне плевать на бульварную прессу, мисс!
- Бульварная пресса! - кричал по-прежнему Чэд. - Да я просто напишу, что направил и вам письмо и что вы прислали мне не двадцать, а целых сорок фунтов, так как в свое время вы тоже были одним из постоянных клиентов этого первоклассного борделя!
Полицейские чиновники слушали во все уши, и Миддл, вспомнив о своих сотрудниках, показал им на дверь.
- Чэд, прошу тебя, успокойся, - уговаривала Джун своего жениха. - Ты же видишь, мистер Миддл взял себя в руки.
И действительно, после последних слов Чэда с инспектором произошла удивительная метаморфоза. На него словно вылили ушат холодной воды, и он был теперь похож на мокрую собачонку - во время войны он находился в Честере в качестве офицера при звене быстроходных катеров, а от Честера до Крайстчерча с его легендарным борделем нет и двадцати миль…
Джун придвинула инспектору стул, и он покорно сел - теперь это был совершенно сломленный человек.
- Вы - бессовестный шантажист, Оливье, - Миддл тяжело дышал. - Плохо, что у нас в Англии могут влиять на общественное мнение такие индивидуумы, как вы.
- Плохо не только это, - Чэд тоже сел. - Плохо и то, что у нас, в Англии, полиция боится взглянуть в лицо правде, потому что тогда она увидит лишь кривую рожу.
- Ну хорошо, прекратим спор, - Миддл, к его чести, всегда чувствовал тот момент, когда битва проиграна. - Итак, предположим, что вы правы. Но как объяснить убийства?
Настала очередь вмешаться Джун. Она рассказала о бриллиантах и обо всем, что произошло с ней во время поездки в Лондон.
Джордж сообщил о страховом полисе.
- Конечно, могло быть и так. Согласен, - заметил Миддл. - Предположим, что миссис Мэриел была наследницей Шекли, приехала после ее смерти в Крайстчерч и… нашла вместо бриллиантов стеклянные подвески…
- И была убита, потому что тот, кто заменил бриллианты простыми стекляшками, боялся разоблачения, - добавил Джордж. - А Дэвид Лайнор знал, кто такая миссис Мэриел…
Миддл переводил взгляд с одного на другого:
- Значит, Хаббард?
- А кто же еще? - зло ответил Чэд. - Он был адвокатом и доверенным миссис Шекли и наверняка знал о бриллиантах!
Миддл потер подбородок, его глазки снова загорелись ясным огнем.
- Да, он мог знать и о бриллиантах, и о потайном ходе в склеп, но он не единственный, кого можно подозревать.
- А кого же еще? - поинтересовался Чэд.
Миддл не спешил с ответом.
- Да хотя бы вас, - наконец сказал он.
- Это же чепуха.
- Совсем не чепуха.
Чэд высмеял Миддла перед всеми присутствующими, и тот, скрепя сердце, вынужден был снова прикусить язык. Согнуть Чэда в бараний рог было сейчас невозможно.
Но еще хуже было то, что могли появиться неприятности по службе. Если дело об убийствах раскроет не он, а кто-либо другой, то начальство будет смотреть на него как на человека, не справившегося с делом.
Конечно, рассуждал Миддл, опись имущества и ценностей миссис Шекли, составленная Хаббардом, наверняка окажется в полном порядке. Хаббард не игрок, не пьяница, у него нет дорогостоящих любовниц - все это он, Миддл, уже проверил. Четыре бриллианта - это целое состояние, и Хаббард наверняка не первый, кто протягивает руку за чужим наследством. Но его нужно уличить в этом. Хаббард - член палаты адвокатов, умен, хладнокровен, он наверняка не совершил глупых ошибок. Судя по всему, Миддлу вряд ли удастся наскрести доказательства, которых не смог бы разбить опытный защитник.
Но если преступник - Чэд Оливье? Денег у парня, несомненно, мало, сам он довольно бесшабашен, как говорится, сорвиголова, а его невеста не из тех непритязательных девушек, которые безмерно счастливы, если их любимый дарит на день рождения флакон одеколона. Но и в этом случае Миддл тоже наткнется на подводные камни.
В первую очередь нужно, конечно, найти бриллианты. И если б это удалось, он бы повел дело так, как считал нужным.
Миддл тоже давно понял, что правду и закон в том мире, где он жил и боролся за свое существование, можно было повернуть и так, и эдак.
А когда Миддл и его сотрудники собрались покинуть Касл-Хоум, на лице Джун появилась деланная улыбка:
- Вы уезжаете? А что нам делать с этим старым пиратом? Отпустить?
- Эту ночь он, как и ваша домоправительница, переночует в Глазго, а завтра утром оба получат по большому горшку каши. Перед допросом им обоим нужно будет основательно подкрепиться.
С этими словами Миддл вышел.
Снова завыла полицейская сирена, потом стало совершенно тихо, и вдруг кто-то постучал в окно.
- Кто это может быть? - Джун распахнула окно, и в следующее мгновение, небрежно перепрыгнув через подоконник, в холле очутился человек, которого меньше всего здесь ожидали сейчас увидеть.
В парадном сюртуке, с белой гвоздикой в петлице и с цилиндром в руках стоял Роберт Уэйд.
18
Когда Уэйда представили Джун, он галантно поцеловал ей руку; Джорджу лишь кивнул головой. А потом сказал:
- Миддл - идиот! И кроме того, ему надо правдами и неправдами дослужиться до пенсии. Поэтому он накинет веревку на шею первому, кого можно будет заподозрить в убийстве. Вы, мистер Оливье, значитесь в его списке первым кандидатом на виселицу.
- Я всегда любил опасную жизнь, - ответил Чэд. - Временами становится чертовски скучно, если чувствуешь себя, как у Христа за пазухой… Ну, а теперь, может быть, вы расскажете, почему удостоили нас своим визитом именно в это время?
- Нет ничего легче. Когда моя дорогая сестрица и мой дорогой зятек получили ваше письмо, они сразу же исчезли из дома. Они почувствовали, что всему награбленному ими добру угрожает серьезная опасность, и поэтому, руководствуясь низменными, эгоистическими соображениями, снова попросили у меня помощи.
- Как же вашим родственникам удалось так быстро вас найти? - полюбопытствовала Джун. По ее лицу было видно, что она ослеплена внешним видом Роберта Уэйда.
- Я уже довольно давно живу в отеле "Ройял-Риц", - ответил тот скромно. - Моя профессия обязывает меня жить только в первоклассных отелях. Я уже знаю обо всем, что произошло в Касл-Хоуме…
- Как вы об этом узнали? - поинтересовался молчавший до сих пор Джордж.
- Дорогой инспектор!.. - изумленно воскликнул Уэйд, играя белой гвоздикой, засунутой в петлицу сюртука.
- Короче говоря, вы знаете обо всем, что здесь произошло? - голубые глаза Джун сверкнули.
- Думаю, что да. Во всяком случае, больше, чем Миддл. Он - неплохая ищейка, но слишком уж примитивен для своей должности.
- Ну, хорошо. А что ж дальше? - спросил Чэд.
- Что дальше? - Уэйд поднял брови. - Вы попали в очень трудное положение. Миддл оставил двоих людей, которые зорко наблюдают за вами и Хаббардом. А завтра на рассвете в Крайстчерч явится целая рота специалистов искать бриллианты, и кто знает, чем все дело кончится…
Джордж взял фуражку, он не совсем все понял:
- Ну, я пошел домой спать, иначе завтра я буду чувствовать себя разбитым - и морально, и физически.
Не успела закрыться за ним дверь, как Роберт Уэйд вынул из крошечного плоского чемоданчика связку отмычек, лупу и пару резиновых перчаток.
- Где вы хотите начать, здесь? - осведомился Чэд.
Лицо Роберта Уэйда приняло такое изумленное выражение, словно он обнаружил у себя в кармане ящерицу.
- Здесь? За кого вы меня принимаете, Оливье? Ведь я работал в Касл-Хоуме больше недели, тщательно исследовал у стульев каждую ножку, обстукал каждый сантиметр пола и стен, так неужели после всего этого вы всерьез можете подумать, что я не нашел бы тайника, если б таковой существовал? - он сокрушенно покачал головой. - Нет, видимо, вы действительно не имеете ни малейшего представления о работе высококвалифицированного взломщика.
- К стыду должен сознаться, что я и в самом деле мало сведущ в этом вопросе, но я никоим образом не хотел задевать вашей профессиональной чести, - извинился Чэд.
- Ну и хорошо, - Уэйд махнул рукой. - Кроме того, я твердо уверен, что преступник - Хаббард. Вот поэтому-то мы и должны начать поиски в его доме, и нигде больше.
- А как вы думаете это осуществить?
- Если он не из дерева, - Уэйд с улыбкой взглянул на Джун, - то я думаю, будет нетрудно занять его мысли, так сказать, чем-нибудь интересным. Не правда ли?
- Конечно! - самоуверенно заявила Джун. - Спрашивается только, что я могу себе с ним позволить.