- Вообще-то на службе курить не положено, - доверительно сообщил он, - но ведь свидетелей-то нет. Вы же не станете писать жалобу в Скотленд-Ярд, не правда ли?
- Не стану, - улыбнулась Камилла и добавила: - Вы специально их отослали?
- Как вы догадались? - восхитился Аллейн.
- Просто все это смахивает на хорошую, добротную лажу.
- Боже, какой позор! Придется срочно исправляться. Я отослал их, потому что хотел задать вам вопрос личного характера, а без свидетелей это можно сделать в менее официальной обстановке. Я собирался спросить вас, намерены ли вы обручиться.
Камилла поперхнулась сигаретным дымом.
- Прошу вас, - увещевал Аллейн, - ответьте мне, как хорошая послушная девочка.
- Но я не знаю. Честно, не знаю…
- Никак не можете решить?
- Вообще-то я не вижу никакой причины, - Камилла наконец взяла себя в руки, - чтобы отвечать вам на подобные вопросы.
- Но ведь нет и причины, чтобы на них не отвечать.
- А зачем вам это?
- Просто легче беседовать с людьми, - объяснил Аллейн, - когда знаешь, что их в данный момент заботит. А предстоящая помолвка, как я смею предположить, заботит вас сейчас больше всего.
- Ну хорошо, - решилась Камилла, - я вам отвечу. Я еще не помолвлена, но Ральф этого хочет.
- А вы? Вы ведь его любите, не так ли?
- Не все так просто, как вам представляется.
- Неужели?
- Видите ли, моя мать - урожденная Андерсен. Она была одновременно Дэном, Энди, Крисом и Нэтом в женском обличье, мыслила и разговаривала, как они. Она была их сестрой. Я любила маму. - В голосе девушки промелькнула подлинная боль. - Всем сердцем любила. И отец тоже ее любил. Мы были бы счастливейшей из семей - да мы и были, если брать наши взаимоотношения. Но моя мать не была счастлива до конца. Всю жизнь она тосковала по Южному Мардиану и так и не нашла общего языка с папиным окружением. Вот, говорят, что подобные различия сейчас уже не играют роли - ничего подобного. Еще как играют.
- И в этом все дело?
- В этом.
- Может быть, здесь кроется что-то еще?
- Послушайте, - вскипела Камилла, - извините за нескромный вопрос, но как вам удалось продвинуться по службе - вы брали наглостью или выезжали на личном обаянии?
- Расскажите мне о ваших затруднениях, и тогда я поведаю вам историю своего успеха. Отвечайте - тут замешана ваша гордость?
- Ну, допустим. Да. И еще факты из прошлого, которые теперь, после убийства, радостно пережевывают и перевирают газетчики. Я уже не знаю, - она чуть не плакала, - не знаю, как мне заставить себя не думать о Ральфе - я все время только и делаю, что думаю о нем, после того, что случилось…
- Но почему бы вам о нем не подумать?
- Я же сказала вам - Ральф, по сути, является хозяином Южного Мардиана. Его мать принадлежала к Мардианам. Его тетку обидел мой отец - тем, что сбежал с моей мамой. Мои родственники в Мардиане - братья Андерсены. Так что если Ральф женится на мне, это будет такое… Да как ни крути, получится невесть что. Он же наследник леди Алисы - после тети. Может, это и не имеет большого значения - он ведь адвокат и сможет сам делать неплохие деньги, - но все равно ничего хорошего, если она пошлет его куда подальше.
- Интересно, интересно. Раз уж мы заговорили о завещаниях - вы не знаете, дедушка оставил вам что-нибудь?
Камилла задохнулась.
- О боже! - прошептала она. - Надеюсь, что нет. Ну хоть бы нет…
Аллейн подождал.
- Он говорил об этом, - призналась Камилла, - когда я его видела последний раз. Четыре дня назад. Мы еще с ним повздорили.
- Если не хотите, можете не рассказывать.
- Я сказала, что не возьму ни пенни из его денег, даже если он вздумает мне что-нибудь оставить. Сказала, что лучше отдам эти деньги в Актерский благотворительный фонд. Это его взбесило.
- Он говорил, что собирается вам что-нибудь оставить?
- Да. Все какими-то недомолвками. Я сразу даже и не поняла. Отвратительное ощущение. Как будто я приехала сюда, чтобы… - она с досадой хмыкнула, - чтобы втереться к нему в доверие. Ужасно!
- Позавчера, - Аллейн посмотрел ей в глаза, - он ездил в Биддлфаст встречаться со своими адвокатами.
- С адвокатами? Боже, какой ужас! Но, может быть, он говорил с ними о чем-нибудь еще…
- Адвокаты эти - господа Стейне и Стейне.
- Контора Ральфа… - пробормотала Камилла. - Надо же. Ральф мне ничего об этом не говорил.
- Очень может быть, - пояснил Аллейн, - что это тайна.
- Что вы хотите этим сказать?
- Профессиональная тайна.
- А-а, понятно.
- Мистер Ральф Стейне - и ваш адвокат тоже, мисс Кэмпион?
- Боже упаси, - повела бровью Камилла. - У меня вообще нет адвоката.
Тут дверь открылась и в комнату, как смерч, влетел темноволосый юноша.
Ворвавшись, он величественно произнес:
- Считаю необходимым и обязательным для себя присутствовать при любых беседах мисс Кэмпион с полицией.
- Да? - мягко переспросил Аллейн. - А на каком, собственно, основании?
- Я ее адвокат.
- Господи, я сейчас умру! - Камилла прыснула от смеха.
- Насколько я догадался, - невозмутимо произнес Аллейн, - вы - мистер Ральф Стейне.
3
Пять Андерсенов, столпившись в холодной кузнице, пристально изучали сержанта Обби. Наконец Крис, самый воинственный из братьев, слегка подтянул штаны и подошел к сержанту. Они вполне стоили друг друга, как по весу, так и по росту.
- Эй, послушай, - начал Крис, - Боб Обби. Нам тут надо поговорить. С глазу на глаз.
Не переводя взгляда, направленного куда-то вверх, Обби едва заметно покачал головой. Крис покраснел от злости, и тут вмешался Дэн:
- В этом же нет ничего плохого, Боб: обычное дело, если учесть, что произошло.
- Ты же нас знаешь, - упорствовал вежливый Энди. - Ласковые, как голубки, если с нами хорошо обращаться. Совершенно безобидные ребята.
- Главное - нам дорожку не переходить, - добавил Нэт. - Такие уж мы. Ну давай же, Боб, Давай.
Сержант Обби поджал губы и снова покачал годовой.
Тут уж Крис взорвался:
- Если ты так боишься, что мы нарушим ваши вонючие законы, можешь присматривать за нами в окно.
- Главное, чтобы не слышно было, - сказал Нэт. - Ну выйди - всего на десять минут. Ну давай!
Выдержав паузу, сержант с каменным лицом произнес:
- Нельзя, братки, нельзя.
Эрни издал бессмысленный смешок.
- Слушай, ты, козел! - заорал Крис. - Ты что, нарываешься, да? Нарываешься?
- Не мне это решать, - спокойно отозвался полицейский. - Сам я, может, думаю про вас, что вы невинные младенцы. Но у меня приказ смотреть за вами - виноваты вы или нет.
- Но нам надобно поговорить наедине! - вскричал Крис. - Понимаешь - наедине!
Сержант достал свою записную книжку.
- О "надобно" здесь ничего не написано, - сказал он. - Нету такого закона.
- Значит, мы должны поговорить, - настаивал Энди.
- И я это слышу от тебя, Эндрю! - возмутился Обби.
Он открыл свою книжку и пососал кончик карандаша.
- А это еще зачем? - спросил Крис.
Обби смерил его суровым взглядом и что-то записал в своей книжке.
- Выходи! - прогремел Крис.
- Такого рода высказывания не принесут невиновной стороне ничего хорошего, - назидательно произнес Обби. - Я уже не говорю о виновной.
- Что ты, черт возьми, хочешь этим сказать?
- Это ты у себя спроси.
- Может, ты ведешь к тому, что кто-то из нас виновная сторона? Ну-ка отвечай.
- Любой выпад в мой адрес будет расценен как нарушение порядка, - предупредил сержант.
- Но почему ты выбрал именно меня для своих записей? Что я такого сделал?
- Ответ на это знаешь только ты и еще Создатель.
- Да еще я, - неожиданно выпалил Эрни. - Я тоже знаю.
Обби нарочито притих. Андерсены тоже навострили уши. После длительного молчания Обби не выдержал:
- Ну и что же ты знаешь, Эрнест?
- Утю-тю-тю-тю! Сейчас скажу!
- Скажешь ты, как бы не так, - пробубнил Крис. - А ну закрой свой поганый рот - и думать об этом забудь!
- Не стоит, Кристофер, - вмешался сержант. - Если Эрни хочет что-то сообщить, он имеет на это полное право. Говори, Эрнест. Что ты собирался сказать? Нет, я не заставляю тебя говорить, просто я обязан следить, чтобы все было по правилам. Ну, что у тебя там, Эрнест?
Эрни втянул голову в плечи, затравленно посмотрел на братьев и вдруг закатился своим идиотским смехом. Прикрыв глаза и задыхаясь, он начал давиться словами:
- Что - уже забыли, да? В воскресенье-то… Крис с Лицедеем… И еще кое-кто… гы-гы-гы… каково, а?.. Каково, а?.. - Он перегнулся пополам от дикого хохота. - Как теперь насчет Трикси? - Он взвизгнул, после чего издал пронзительный свист. - Что - попался, Крис! - На лице его была написана неописуемая радость.
Кристофер мрачно проговорил:
- Ты что, хочешь, чтобы я спустил с тебя шкуру?
- Когда на свадебке погуляем, а? - не унимался Эрни, прячась за спину Энди. - Теперь ведь тебе все нипочем?
- Ах ты!.. - Крис рванулся в сторону Эрни, но Энди уперся ему в грудь кулаками.
- Полегче, Крис, полегче, - попросил он брата.
- А ты, Эрни, - вмешался Дэн, - лучше подумай над тем, что сказал Крис и закрой свой рот. - Он повернулся к сержанту. - Ты же знаешь, какой он у нас. Туп как головешка. И ни к чему было его раззадоривать. Это, я бы даже сказал, не по-соседски…
Обби закончил писать в своей книжке и убрал ее. Затем он обвел всех Андерсенов по очереди суровым взглядом и обратился ко всей компании.
- Соседство, - сказал он, - в нашем деле не указ. Нравится мне это или не нравится, но таков порядок. Дело вовсе не в том, что я вредничаю и пользуюсь тем, что могу вам что-то запретить. Если бы я мог, я бы с радостью уступил вам. А этого, братки, я никак не могу - такие уж правила. - Он замолчал и застегнул пуговицу на том кармане, где лежала записная книжка. - Ваш отец был замечательный человек. Всегда пускал меня на ночлег. Если уж на то пошло, он был лучше любого из вас. И как ни противно мне все это говорить, но та мразь, что сотворила с ним такое, должна получить свое сполна. Кем бы она ни была. Я повторяю: кем бы она ни была, - отчеканил он и вскинул глаза сначала на Эрни, потом на Криса.
- Ну хорошо же, - прошипел Дэн. - Хорошо. Можешь заказывать себе памятник.
- За кого ты, черт возьми, нас принимаешь? - вспылил Нэт. - Неужели не ясно, что мы первые бы скрутили башку этому ублюдку?
- Раз ты спросил, я тебе отвечу: не ясно, - спокойно сказал сержант Обби. - Во всяком случае, не про всех из вас.
4
- Напрасно вы надеетесь меня смутить, - сердито сказал Ральф. - Возможно, тебе понадобится адвокат, Камилла, и в этом случае ты, естественно, обратишься ко мне. Моя фирма обслуживает вашу семью уже… гм… много лет.
- А-а, так это вы! - радостно воскликнул Аллейн. - Вероятно, это вы обслуживали семью мисс Кэмпион в лице ее деда позавчера?
- А вот это, - с важным видом заметил Ральф, - здесь совершенно ни при чем.
- Послушай, милый, - вмешалась мисс Кэмпион. - Я рассказала старшему инспектору, что дедушка говорил мне, будто собирается оставить мне какие-то деньги, а я сказала ему, что не возьму их ни под каким предлогом.
Ральф посмотрел на нее в некотором замешательстве. Аллейн подумал, что любовь Ральфа к Камилле настолько сильна, что зовет его на подвиги. "Рыцарство так и прет из него, - заметил про себя он. - А кроме того, парень чем-то очень обеспокоен". Аллейн сказал, что пока не будет настаивать, но если в дальнейшем это понадобится следствию, то Ральфу придется рассказать о визите Лицедея.
На это адвокат ответил, что, кроме причин профессионального характера, его ничто не удерживает и он не видит ничего дурного в том, чтобы пролить свет на этот вопрос. Итак, Лицедей пришел к Ральфу лично и сказал, что хочет составить завещание. Вел он себя, как показалось Ральфу, несколько странно - все что-то крутил вокруг да около, толком не мог ничего объяснить.
- У меня было такое ощущение, - сказал Ральф, обращаясь к Камилле, - что он хочет как-то загладить свою вину - хотя впрямую он этого не говорил, - вину за скверное отношение к твоей матери. Совершенно ясно, что ты сумела покорить его сердце, и смею заметить, - голос Ральфа преданно зазвенел, - что меня это нисколько не удивляет…
- Спасибо, Ральф, - отозвалась Камилла.
- А еще он сказал, - продолжал Ральф уже в более сдержанном тоне, поскольку теперь обращался к Аллейну. - что уверен, будто мисс Кэмпион начнет отказываться от наследства. И принялся выяснять, нельзя ли что-нибудь придумать, чтобы у нее не было возможности отказаться и она была бы обязана его принять. Разумеется, я сказал ему, что это невозможно. - При этих словах Ральф посмотрел на Камиллу и, кажется, тут же напрочь забыл про Аллейна. - Я сказал - я ведь сразу догадался, что ты хотела бы, чтобы я так сказал, - так вот, я предложил ему подумать пару деньков, ведь его сыновья имеют больше прав на наследство и ты не захочешь их ущемлять…
- Господи, какой же ты молодец, что так ему сказал!
- Правда? Я ужасно рад это слышать.
Они посмотрели друг на друга и обменялись едва заметными улыбками.
- Позвольте мне слегка прервать ваш милый междусобойчик… - вмешался Аллейн.
Оба чуть не подпрыгнули.
- Да-да, - поспешно сказал Ральф. - Значит, он велел мне, так или иначе, составить завещание с такими пунктами, а он просмотрит его и примет решение. Он попросил меня включить туда условие, что Кузнецова Роща навсегда останется кузницей и не будет переделана в автостоянку, чего так желают его сыновья - не без подначивания с стороны Саймона Бегга. И еще попросил составить бумагу для мисс Кэмпион, которую он подпишет…
- Милый, я уже сказала мистеру Аллейну, что мы любим друг друга, но не помолвлены, потому что у меня есть сомнения…
- Подожди, Камилла, дорогая! Значит, составить бумагу, которую она должна обязательно принять, ради спокойствия его души и в знак памяти миссис Элизабет Кэмпион.
- Это моя мама, - пояснила Камилла.
- А потом он решил, что надо оставить кузницу сыновьям, а все остальное - Камилле.
- А много ли там всего остального? - спросил Аллейн, припомнив, что говорил Дэн Андерсен.
Примечательно, что Камилла ответила ему почти теми же словами, что и ее дядя:
- Все Андерсены любят припрятывать вещички. А дедушку они вообще прозвали "старой вороной".
- Вы действительно составили завещание так, как он просил? - спросил Аллейн Ральфа.
- Нет. Это было два дня назад. И меня все это обеспокоило.
- Милый мой Ральф, но почему ты ничего не сказал мне?
- Дорогая, во-первых, ты отказывалась со мной встречаться, а во-вторых, это было бы в высшей степени непрофессионально.
- Хорошенькое дело, - дернула плечиком Камилла.
- Но вы ведь уже знали, что ваш дед намеревается так поступить?
- Я же говорила вам - мы с ним даже повздорили.
- И вы не знали, что он ездил во вторник в Биддлфаст?
- Нет, - помотала головой она. - Я не заходила во вторник в кузницу. Я правда ничего не знала.
- Ну хорошо. - Аллейн поднялся. - А теперь мне бы хотелось остаться на пару слов с ваши молодым человеком наедине - если он не против. Я бы не просил вас уйти, если бы вы могли на полчасика отойти достаточно далеко, чтобы не слышать нашего разговора. - Он подошел к двери и открыл ее. - Если вы, паче чаяния, встретите инспектора Фокса или доктора Оттерли, - попросил он, - то будьте добры, передайте им, что они могут вернуться.
Камилла встала и грациозно проследовала к выходу.
- Собираетесь выведать, что больше всего заботит Ральфа? - Она выразительно взмахнул ресницами.
- О, кажется, вас посетило вдохновение! Скорее бегите и репетируйте какую-нибудь сцену пробуждения любви… Или вы не проходили это в вашем театральном институте?
- Откуда вам известно, что я посещаю театральный институт?
- Сам не знаю… Может, вы просто похожи на звезду сцены…
- Потрясающее наблюдение! - фыркнула девушка.
Аллейн бросил взгляд на Камиллу. Ну что можно о ней сказать? Она любима, любит сама, полна жизни, категорична, как и все в молодости, чрезвычайно чувствительна и вместе с тем полна легкомыслия…
- Будем считать, что с вами мы закончили, - подытожил он. Казалось, Камилла столкнулась с чем-то, что было выше ее понимания. Во всякое случае, вид у нее был озадаченный. - И занимайтесь лучше тем, что заботит лично вас, - посоветовал Аллейн, после чего ласково выпроводил ее из комнаты.
В конце коридора Камилла увидела Фокса и доктора Оттерли. Они почтительно расступились, а девушка любезно им сообщила:
- Вам просили передать, что вас ждут…
И пошла дальше. Доктор Оттерли поймал ее за руку и остановил.
- Ну как, все в порядке, Корделия? - спросил он. Она ответила ему сияющей улыбкой.
- Насколько это возможно.
- Безошибочным признаком приближения старости, - заявил доктор Аллейну, едва появившись в дверях, - является неспособность понимать выносливость молодых. Выносливость в хорошем смысле этого слова, - добавил он, перехватив взгляд Ральфа.
- Но Камилла, - зарделся Ральф, - просто на удивление чувствительная натура…
- Кто же в этом сомневается, дружище? Камилла - во всех отношениях очаровательная девушка. Я сейчас говорю о чисто физиологических вещах. И ее безусловно очаровательный организм реагирует на шок так, как это свойственно молодым. Вот моя потертая машина - та совсем по-другому. Вот и все, уверяю вас.
Ральф подумал про себя: какие же скучные бывают старики, когда начинают рассуждать о молодости!
- Я еще нужен вам, сэр? - спросил он Аллейна.
- Будьте добры, расскажите мне вкратце о танце Пятерых Сыновей. Фокс запишет за вами, а доктор Оттерли скажет потом, совпадает ли ваш рассказ с его собственными впечатлениями.
- Понятно. - Ральф сверкнул глазами на доктора.
Аллейн провел его сквозь знакомую анфиладу вопросов, и ответы ничем не отличались от ответов других свидетелей. Ральф мог лишь немного углубить и развить их. Когда Лицедей исчез за камнем после имитации обезглавливания, Ральф находился неподалеку. Он видел, как старик согнулся, сел на корточки, а затем осторожно вытянулся на земле.
- Все было нормально, - рассказывал Ральф. - Он меня тоже видел и даже помахал мне рукой, а я ему в ответ. А потом я пошел собирать пожертвования. Наверное, он так и собирался лежать в этой ямке, потому что там его никому не видно.
- Находился ли кто-нибудь еще так же близко к нему, как и вы?
- Да, Щелкун - то есть Бегг… Его место было напротив меня, перед тем как они расцепили мечи. И после этого он некоторое время стоял за дольменом, а потом… - Ральф запнулся.
- Что потом?
- Кажется… нет… да нет, ничего такого.
- Можно мне вмешаться? - отозвался доктор Оттерли со стороны камина. - Мне кажется, я понял, о чем подумал Ральф. Когда мы репетировали, Щелкун и Бетти - то есть Ральф - стояли каждый со своей стороны дольмена, а затем Ральф брал свой ковш, а Щелкун должен был скакать и снова приставать к девушкам. А он этого не делал. Не так ли, Ральф?