- Я скорее писатель, чем детектив, - продолжал тот. - Поэтому я и выследил вас в вашей норе на 4-й улице.
- Не понимаю, - озадаченно промолвила Никки.
- Я хотел познакомиться с вами и вашим отцом.
- Зачем?
- Говоря откровенно, мои издатели требуют от меня новую книгу. Вот я и охочусь... ну, за идеей. Я предпочитаю реализм. Мои книги всегда имеют, так сказать, документальную основу. Главной идеей служат реальные события, проблемы, конфликты, на которых и строится сюжет.
Никки фыркнула.
- Именно это и говорил мне редактор, читая проповедь сегодня утром. Он обвинил меня в том, что источником моих идей является Эллери Квин! Какой тупица!
- Почему вы называете его тупицей? По-моему, он абсолютно прав. Идеи нужно черпать из собственного жизненного опыта.
- Я назвала тупицей не редактора, а этого Эллери Квина.
Эллери покосился на нее.
- Почему? - спросил он и усмехнулся, глядя на дорогу.
- Потому что он пишет чудовищный вздор!
Эллери почувствовал жар в затылке.
- Судя по количеству книг, принадлежащих его перу, которые стоят у вас на полке, я бы подумал, что они вам нравятся.
- Он - моя Немезида, - с горечью сказала девушка. - Я даже говорить о нем не хочу. - После паузы она спросила: - Так вы хотите воспользоваться для сюжета побегом Ба... моим побегом из дому?
- Естественно, - ответил Эллери. Приятно, когда тебя называют чьей-то Немезидой. - Иначе я не стал бы в это ввязываться. Сбежавшая наследница, неумолимый отец, обеспокоенная мать, жених в затруднительной ситуации - чем плохо для начала?
- Очевидно, вы не понимаете, что ваши слова оскорбительны, - холодно произнесла Никки.
- С такой позицией вы никогда не сможете писать. Вы должны быть объективной - отбросить все личные соображения. Не думайте, что я намерен вставить в книгу вас, вашего отца или кого-то еще. Подобное я предоставляю репортерам. В конце концов, я создаю беллетристику. Меня интересуют причины и следствия поступков людей, их реакции, характеры и поведение. Внешние черты - всего лишь маски. Они меня не волнуют.
Больше никто не вымолвил ни слова, покуда машина, переехав через мост Генри Хадсона и свернув на шоссе налево, не начала подниматься к Спайтен-Дайвилу.
- Я это сделаю, - мрачно заявила Никки.
- Что именно?
- То, о чем вы говорили. Напишу книгу о Барбаре Браун.
Усмехнувшись, Эллери свернул направо в ворота "Дома здоровья Джона Брауна". Через пятьдесят ярдов дорога разветвлялась, образуя эллипс, вершина которого находилась перед террасой дома. Когда автомобиль делал поворот, Эллери заметил на террасе две двери с тремя окнами между ними. Два окна на втором этаже, как ни странно, были забраны тонкой железной решеткой.
- Где вход, мисс Браун? - спросил Эллери.
Никки, знавшая со слов Барбары каждый уголок дома, ответила не колеблясь.
- Вторая дверь, это вход в офис - он должен быть открыт. Я не взяла ключи, когда ушла из дома.
Машина затормозила на подъездной аллее. Эллери вышел, держа чемодан, и открыл дверцу Никки.
- Благодарю вас. - Она протянула руку за чемоданом.
- Вы не представите меня вашему отцу? - спросил Эллери, не отдавая чемодан.
- Сейчас едва ли подходящее время.
- Я имею в виду позже - к вечеру. Не беспокойтесь насчет полиции. Я позвоню отцу и сообщу, что вы дома и в безопасности.
- Вашему отцу?
- Да, инспектору Квину.
- Вы имеете в виду, что вы... Эллери Квин?!
- Да. - Эллери снова усмехнулся. - Но я прощаю вам все, что вы обо мне говорили. Могу я увидеться с вами позже?
На несколько секунд Никки утратила дар речи. Она смотрела на Эллери, и ее глаза метали молнии.
- Я больше никогда не хочу вас видеть, вы... самозванец!
Выхватив у него чемодан, Никки побежала по террасе и скрылась в "Доме здоровья Джона Брауна" - доме трагедии...
Глава 5
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЛЯ
Когда Никки вошла через парадный вход в "Дом здоровья", весь штат служащих Джона Брауна собрался в его спальне на втором этаже. Сам Браун в пижаме и пурпурном купальном халате угрюмо сидел за письменным столом в форме почки, расположенным возле зарешеченного окна спальни. Послеполуденное солнце поблескивало на украшенной бриллиантами рукоятке ножа для разрезания бумаги, которым он энергично жестикулировал.
Его жена молча сидела в самом дальнем углу спальни. Джим Роджерс мрачно уставился в окно, разглядывая Палисейдс на другом берегу Гудзона.
Адвокат Брауна, Зэкари - худой лысый мужчина с хронически обеспокоенным видом - без всякой цели перебирал пачку бумаг. Пенсне подпрыгивало на его костлявой переносице.
Роки Тейлор, специалист по рекламе, в костюме в черно-белую клетку, крикливом желтом галстуке, с кольцом, в котором блистал большой фальшивый бриллиант, всем своим видом демонстрировал презрение к присутствующим, за исключением мисс Корнелии Маллинс - величавой блондинки, заведующей спортивной секцией "Дома здоровья". Временами он бросал на нее восторженные взгляды.
Только один человек в комнате выглядел абсолютно спокойным и, казалось, не замечал напряжения, которое испытывали остальные. Это был Эймос - старик со впалыми щеками, бледным лицом, испещренным глубокими морщинами, облаченный скорее в тряпье, чем в одежду. Бесстрашный взгляд его блестящих глаз был устремлен в потолок. Грязным пальцем с почерневшим от земли ногтем он рассеянно поглаживал клюв сидящего у него на плече черного ворона с растрепанными перьями.
Джон Браун сделал паузу, изучая лица слушателей и стараясь определить, как подействовали на них его слова.
- Короче говоря, - продолжал он более сдержанным тоном, - я всегда верил в свою работу, верил в кодекс здоровья. Руководствуясь своей верой, я основал это учреждение для блага множества людей. Но теперь я узнал, что тело мое больно - поражено раком. Я был обманут - обманывал себя и других. Больше так продолжаться не может. Мои предприятия не окажутся в руках ханжей, которые будут пользоваться ими только для своего божества - всемогущего доллара. Нет! - Он стукнул кулаком по столу. - Мы закрываемся!
Джим Роджерс повернулся от окна и посмотрел на своего босса.
- Но, мистер Браун, я не могу поверить, что вы говорите это серьезно. Закрыть ваши пищевые фабрики и магазины! Закрыть "Дом здоровья"! Неужели вы не понимаете, что они должны продолжать функционировать ради вашей семьи?
- Моей семьи! - Браун скривил губы. - Вы такой же лицемер, как и все остальные. Почему вы не признаетесь, что хотите жениться на Барбаре из-за моих денег?
Джим с трудом сдерживался.
- Доказательством, что это выдумка, служит то, что я не женился на ней. Поэтому ни вы, ни кто другой не может говорить такую грязную ложь.
Адвокат Зэкари кашлянул.
- Я всегда полагал, что в случае вашей смерти мы должны продолжать бизнес ради миссис Браун, - сказал он, нервно шелестя бумагами.
- Ради ваших прибылей, а не ради моей жены, - сердито поправил Браун.
Роки Тейлор перевел на него взгляд.
- Не забывайте о ваших радийных и рекламных контрактах. Они заключены на год, и нам придется платить независимо от того, закроемся мы или нет.
Браун медленно склонился вперед над письменным столом.
- Мертвецы не нуждаются в рекламе, - усмехнулся он.
Миссис Браун заплакала.
Корнелия Маллинс подошла к Джону Брауну и погладила его по руке.
- Дайте природе шанс, - мягко заговорила она. - Выйдите на солнце. Поверьте в собственные силы.
Лицо Брауна смягчилось. Он покачал головой.
- Ни вера, ни природа не могут изменить рентгеновский снимок, Корнелия.
Внезапно Эймос, старый оборванец, все еще глядя в потолок, запел унылую монотонную мелодию:
С жизнью кончается лишь борьба.
Природа - и жизнь, и смерть.
Благословенна могила твоя...
Рыдания миссис Браун усилились.
- Бедный старый Эймос, - ласково промолвил Джон Браун. - Я уже договорился, что ты будешь жить в новом доме отдыха.
Руки старика задрожали.
- Я не хочу уходить отсюда. Я буду работать в саду, - захныкал он.
- Там тебе вообще не придется работать, - успокоил его Браун.
- Я не уйду! - взвизгнул Эймос. - Я должен копать могилу! Могилу! Могилу! - Он побежал к двери - ворон покачивался, вцепившись ему в плечо. - Копать могилу... - Крики старика постепенно замерли.
Гулко хлопнула дверь.
Корнелия вновь положила ладонь на руку Брауна.
- Джон, почему мы не можем продолжать так, как все было при вас?
- Она права, - согласился Зэкари, отрываясь от бумаг.
- Конечно права, - вмешался Роки Тейлор. - Вы всегда говорили, что мы должны работать так, будто этот бизнес принадлежит нам, потому что когда-нибудь так и будет - если вы умрете первым, то завещаете его нам.
- Всем и каждому, - подтвердил адвокат Зэкари. - Я сам составлял завещание.
- Это завещание уже недействительно, - медленно произнес Браун, подчеркивая каждое слово. - Я написал новое, согласно которому все оставляю моей жене. - Он постучал ножом по лежащему на столе листу бумаги.
- И вы лишили наследства Барбару? - спросил Роджерс.
- Целиком и полностью.
- Отлично. Теперь я могу на ней жениться!
Браун бросил на Джима злобный взгляд, но не ответил ему.
- Я собрал всех вас вместе, так как хотел сообщить, пока еще жив, что все вы, кроме моей жены, исключены из моего завещания. После смерти мне бы это не доставило такого удовольствия.
- Но почему? - плачущим голосом спросила Корнелия. - Учитывая все, что мы для вас сделали!..
Зэкари успел подхватить пенсне, прежде чем оно упало на лежащие у него на коленях бумаги.
- Это невероятно! - простонал он. - Мистер Браун, я прошу вас заново обдумать этот вопрос в свете...
Роки Тейлор встал - его узкий подбородок заметно напрягся.
- Браун, - заговорил он, - успех "Браун энтерпрайзис инкорпорейтед" почти полностью зависел от организованной мною рекламы. И вот какова ваша благодарность. - Он пожал плечами. - Пошли, Копни. Нам пора сниматься с якоря.
Не глядя на Брауна, Корнелия Маллинс вышла из комнаты вслед за Роки Тейлором.
Джон Браун обмакнул ручку в чернильницу, положил ее возле листа бумаги, исписанного его каракулями, отодвинул стул и поднялся. Скривив губы в усмешке, он обратился к Джиму Роджерсу:
- Так как вы ничего не выигрываете от этого завещания, то нет причин, по которым вы не могли бы его засвидетельствовать.
- С удовольствием, - ответил Джим и быстро поставил свою подпись.
- Это относится и к вам, Зэкари, старый мошенник.
Адвокат вскочил, и бумаги посыпались на пол. Он собрал их, бормоча себе под нос, подошел к столу, сел и поправил пенсне.
- Вот, - сказал Зэкари, поставив подпись внизу листа. - Для меня это ничего не значит, хотя я много лет вел ваши дела.
- Премного благодарен, - насмешливо промолвил Браун. - А теперь прошу вас удалиться. - Он посмотрел на жену, съежившуюся на стуле в углу. - Это касается и тебя, Лидия. Я хочу побыть один.
Глава 6
ДЕВУШКА В ЛОВУШКЕ
Сидя в машине по дороге к "Дому здоровья", Никки составила план действий и теперь, шагая по террасе, решила забыть о своей злости на Эллери ради того, чтобы осуществить этот план.
Она открыла дверь и вошла в большую приемную. Справа, за столиком с коммутатором и несколькими журналами Брауна, сидела хорошенькая блондинка, примерно одного возраста с Никки. Перед нею стояла табличка "Мисс Норрис", а на двери за ее спиной было написано: "КЛОД Л. ЗЭКАРИ - администратор". Девушка оторвалась от журнала:
- Я мисс Норрис. Чем могу помочь?
- У меня назначена встреча с доктором Роджерсом.
- Пожалуйста, ваше имя.
- Никки Портер.
- Сожалею, мисс Портер, но доктор Роджерс сейчас занят с мистером Брауном. Не желаете ли подождать в его кабинете?
- Да, благодарю вас.
Никки последовала за секретаршей на второй этаж в кабинет доктора.
- Если хотите, можете почитать журналы, мисс Портер. Доктор Роджерс долго не задержится. - Секретарша удалилась.
Стоя в дверях, Никки окинула взглядом коридор. Он был пустой и безупречно чистый; с обеих его сторон тянулись двери. На той, что напротив, Никки прочитала: "ДЖОН БРАУН - президент". Она вошла в кабинет Роджерса, взяла со стола журнал и села в кожаное кресло. Разглядывая красотку в более чем открытом купальном костюме, изображенную на обложке, Никки подумала: "Золотоволосая амазонка".
И тут она услышала чей-то вопль. Это был дикий, истерический визг, непонятно, мужской или женский. Он становился все громче.
- Могилу! Могилу!
По спине у Никки побежали мурашки. Она уставилась в дверной проем.
Дверь напротив распахнулась, и оттуда выбежал старик в лохмотьях. Взгляд его дико блуждал, длинные волосы были всклокочены. На плече у него сидела большая черная птица. Продолжая вопить, он помчался по пустому коридору.
Снова наступила тишина.
Никки недоуменно заморгала. Что здесь происходит? Что за люди живут в одном доме с Барбарой? Старик вылетел сломя голову из кабинета мистера Брауна.
Секретарша сказала, что Джим Роджерс у него. Однако из комнаты не доносилось ни звука, хотя дверь оставалась открытой настежь. Никки на цыпочках пересекла коридор и заглянула в кабинет. Конечно же в нем никого не оказалось. Возле большого письменного стола стояли обитые плюшем стулья; кушетка и драпировки также были плюшевыми. "Какое великолепие!" - подумала Никки. Солнечные лучи, проникая сквозь железную решетку на окне, играли на резных завитушках стола.
Никки ступила на толстый ковер. Странно, что отсюда выбежал этот полоумный старик. Должно быть, его кто-то напугал, но кто? Он мог выйти через дверь слева или арочный проход справа.
Она заглянула в альков и вздрогнула, увидев статую, слишком сильно походившую на живого человека. Очевидно, это мистер Браун. Неудивительно, что Барбара... В алькове двери не было, так что человек в лохмотьях вышел не оттуда.
Пройдя на цыпочках мимо стола, Никки приложила ухо к двери напротив.
- И вы лишили наследства Барбару? - услышал Никки голос Джима и внезапно почувствовала возбуждение. Это было все равно что слышать диалог в кинотеатре, не видя экрана.
- Целиком и полностью.
- Отлично. Теперь я могу на ней жениться! - Это снова сказал Джим.
Кто-то тихо забормотал - слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова. Внезапно послышался сердитый голос:
- И вот какова ваша благодарность. Пошли, Конни, нам пора сниматься с якоря.
Никки шмыгнула в альков. Она едва успела спрятаться за статую в нише, как дверь в спальню открылась и почти сразу снова закрылась. Тот же мужской голос Никки услышала теперь уже в кабинете:
- Ну и положение, черт бы его побрал! Почему ты не обработала его, Конни?
- Я сделала все, что могла, Роки, - отозвался недовольный женский голос.
- Но мы не сдадимся без боя. Дай мне время - я что-нибудь придумаю. Идеи - мой бизнес; я всегда ими полон.
- Тебе придется действовать быстро, Роки.
- Поторопись, красотка. Нам нужно куда-нибудь пойти и все обсудить.
Никки услышала приглушенные шаги по ковру, а затем стук каблуков по полу коридора. Потом наступила тишина. Выскользнув из-за статуи, девушка вернулась к двери и снова прижала к ней ухо.
- Премного благодарен, - послышался мужской голос. - А теперь прошу вас удалиться. Это относится и к тебе, Лидия. Я хочу побыть один.
Никки опять ринулась в альков, и как раз вовремя, потому что дверь снова открылась.
- Я не хочу, чтобы меня беспокоили, - понятно, Лидия? Распорядись, чтобы мне не мешали.
Никки осторожно выглянула из алькова. Говорил мужчина в купальном халате. Рядом с ним стояли Джим и маленькая женщина с седыми волосами - очевидно, Лидия. Ну конечно - это же родители Барбары! А тощий самодовольный человечек, который шел так, словно вот-вот упадет, вероятно, администратор Зэкари. Мистер Браун выпроваживал их из кабинета, подталкивая жену в плечо. Проклятье! Он закрыл дверь в коридор, запер ее и положил ключ в карман.
Пока Браун поворачивался, Никки уже метнулась назад. Выглянув снова, она успела увидеть, как он открывает дверь напротив алькова. В темноте за дверью мелькнул белый балдахин кровати - значит, это спальня Брауна... Дверь вновь закрылась.
На минуту Никки охватила паника. Что ей делать? Если она начнет стучать в коридорную дверь, сбегутся все домочадцы. А если она постучит в спальню, то как объяснит Брауну свое появление? Он может задержать ее за вторжение в дом или даже как воровку. У него и так плохое настроение. А если выяснится, что она подруга Барбары... Никки застонала. Нет, она не может пойти на такой риск. Выдать Барбару? Ни за что!
Девушка шагнула в кабинет и огляделась. В комнате было только две двери - в коридор и в спальню - и одно окно с железной решеткой. Подойдя к нему, она убедилась, что решетка вмонтирована в каменную кладку. Сквозь отверстия нельзя было даже просунуть голову. Что же делать?.. Как бы поступил на ее месте Эллери Квин с его хваленой проницательностью? Возможно, сел бы за стол и начал писать книгу. Ведь он берет сюжеты из жизни! Никки презрительно фыркнула и внезапно успокоилась. Почему бы в самом деле не написать о происходящем? А когда выйдет мистер Браун, нужно объяснить ему, что она писательница. Мистер Квин ведь вломился к ней в дом в поисках идеи...
Никки открыла ящик письменного стола, нашла несколько листов бумаги, карандаш и села.
"НИККИ ПОРТЕР. ДЕВУШКА В ЛОВУШКЕ", - написала она и откинулась на спинку стула, приступая к обдумыванию сюжета.
Вскоре до ее сознания дошло, что в спальне звонит телефон. Почему же мистер Браун не берет трубку? Почему он позволяет телефону трезвонить? Ну конечно! Никки выпрямилась на стуле. Его нет в спальне - он вышел через другую дверь. Теперь ей удастся спастись!
Быстро схватив со стола лист с заглавием, Никки подошла к двери спальни и прислушалась. Телефон все еще звонил. Она осторожно открыла дверь. Комната казалась пустой. В противоположной стене она увидела две двери. Никки направилась на цыпочках к ближайшей из них, но на полпути застыла, прижав руку к горлу.
Из-за стола торчала нога. Солнце поблескивало на кончике лакированной комнатной туфли, придавая зрелищу особую причудливость.
Никки шагнула вперед, чувствуя, что леденеет от страха... Рука! Неподвижная рука... и кровь! Кровь повсюду - на руке, на купальном халате, на шее, на ковре...
Пошатнувшись, Никки ухватилась за край стола и прикрыла глаза ладонью.
Мистер Джон Браун - отец Барбары - мертв. Кровь... Позвать кого-нибудь на помощь? Нет, уже слишком поздно. Нужно срочно отсюда выбираться!
Нетвердым шагом Никки подошла к ближайшей двери и заколебалась.
Отпечатки пальцев! Она не должна оставлять отпечатки! Почему телефон продолжает звонить?.. Хоть бы он умолк! Никто не должен знать, что она побывала здесь.