- Да как сказать. Мы заехали только в Войниково, поставили засаду около дома Шутева. Тут я расспросил его жену. Действительно, бедная совсем парализована.
Она утверждает, что они не ели котлет с тех пор, как ее парализовало. Мяса в городе Шутев никогда не покупал, а в селе у них бойни нет.
Иногда только резали мелкий скот - если, скажем, какой–нибудь теленок сломает ногу. Мы перерыли все в доме: сетки не нашли, а вот это я все–таки принес.
Паргов осторожно развернул пакет, вынул из него большую, довольно грязную фуфайку бежевого цвета.
- Именно такая, как ее описывали, - сказал он. - Шерсть домашнего прядения, некрашеная. Жена его утверждает, что он всегда носил ее под одеждой.
- А почему вы в него не стреляли? - спросил Димов. По тону его никак нельзя было понять, упрекает он или нет.
- Зачем стрелять? - сморщившись, ответил Паргов. - И так он далеко не убежит.
- Ну, граница не очень далеко.
- Будь спокоен, - махнул рукой Паргов. - Я позвонил в Перник, все меры приняты.
Наступило тягостное молчание.
- То у нас не было ни одного преступника, а сейчас сразу два, - мрачно сказал Димов. - Значит, один из них невиновен.
- Давай допросим еще раз Кротева? - предложил Паргов.
- Нет, я, его не вызову, пока сам не попросится! - сердито сказал Димов. - Ну, а что нам остается на завтра? Ждать, пока поймают Шутева?
- Мы не успели допросить Славчо Кынева из общинного совета.
- Да, только и не хватало, чтобы члены общинного совета совершали убийства, - сказал Димов. - Но раз он из Гулеша, то делать нечего, надо допросить и его.
В тот вечер им ничего больше не оставалось, как разойтись по домам,
8
Он не знал, как долго спал, но спал непробудным сном. Из темной пропасти сна его вытащил нетерпеливый стук в дверь.
- Кто там?
- Я, Паргов, открой!
Димов зажег ночник, быстро натянул брюки и пошел открывать. Его помощник стоял на пороге.
- Надо ехать, - сказал он, задыхаясь. - В Гулеше произошло убийство.
Димов не столько удивился, сколько встревожился.
- На этот раз огнестрельным оружием. Но пойдем, я расскажу тебе по дороге.
Димов посмотрел на часы - без двадцати час.
- Надень что–нибудь потеплее - на улице прохладно, - предупредил его Паргов и заскрипел своими громадными сапогами по лестнице.
Димов взял из шкафа плащ и поспешил следом.
- Ты сообщил начальнику? - спросил Димов.
- Его нет. Вызвали на доклад в Софию.
На улице в "газике" их ждали Пырван и вооруженный милиционер в форме. Димов сел рядом с шофером, и машина тут же рванулась с места.
- Ну теперь рассказывай…
- Пока еще мало что известно, - отозвался из темноты Паргов. - Этой ночью около одиннадцати часов в Гулеше убили бай Киро Кушева. Человек он в селе был известный. Лет ему за пятьдесят. Его убили в собственном доме, стреляли из револьвера с улицы.
- В собственном доме - удивленно спросил Димов.
- Да, в комнате, - подтвердил Паргов. - Стреляли, наверное, с улицы или со двора, пули выбили стекло в окне. Бай Киро умер моментально, а убийца скрылся.
- Ну, нам везет, - пробормотал Димов. - А кто тебе сообщил об этом?
- Наско, наш сотрудник в Гулеше. Я сам говорил с ним по телефону.
- Вот это уже действительно интересно, - сказал Димов. - Такие убийства не каждый день случаются. Даже в Софии…
- Да и в детективных романах, - добавил Паргов. - По крайней мере, в нашем краю такого до сих пор не было…
- А что за человек был убитый?
За спиной его подозрительно молчали.
- Враг, - наконец отозвался Пырван.
Но в голосе его не чувствовалось убежденности.
- Я серьезно спрашиваю.
- Не знаю, точно ли это, - неуверенно сказал Паргов, - но факт, что как–то на стене его дома появилась такая надпись. Отец бай Киро до 9 сентября был сельским богачом, водил дружбу с немцами, одним словом - мироед. Его дом был самым лучшим в селе.
- Почему был? Уж не сожгли ли его?
- Ну, зачем же! Там сейчас детский дом. Старого Кушева приговорили к смерти, а вскоре после этого умерла и его жена. До войны Киро учился в Софии в университете, но шла молва, что он был против немцев. Ссорился даже из–за этого с отцом. Испугавшись бомбардировок, он, как и многие, эвакуировался в село.
Держал себя хорошо, поэтому его 9 сентября и не тронули. Сначала он жил в отцовском доме - оставили ему одну из комнат. Но из университета его все–таки исключили.
- А ты не знаешь, что он изучал?
- Право, - сказал Пырван. - Так я слышал.
- Народный суд конфисковал его имущество, но, видно, Киро все же сумел кое–что скрыть, - продолжал Паргов. - Он тратил отцовские деньги, пока они у него были, потом стал появляться на черном рынке. За это поплатился. Милиция поймала его на каких–то незаконных сделках, два года Киро пробыл в исправительной колонии.
- Только из–за черного рынка? - усмехнулся Димов.
- Подробно мы расспросим в Гулеше. Разумеется, он был оппозиционерам. Активизировался во время первых выборов. Но из исправительной колонии вернулся тише воды, ниже травы, купил небольшой домик - тот, в котором его убили. Начал разводить кур, поросят. Лет десять я не слышал о нем ничего дурного. Когда в Войникове организовалась трудовая производственная кооперация, он стал в ней агентом по сбыту. Говорили, что зарабатывал хорошие деньги.
- Он женат?
- Нет, остался холостяком. Жил один во всем доме. Но дом этот небольшой, насколько я припоминаю, только две комнаты и кухня.
Тем временем машина неслась по шоссе. Время от времени в свете фар проскакивал заяц, быстро перебегали дорогу тяжелые куропатки. Вскоре они проехали потонувшее во мраке Войниково, потом оказались в Гулеше. Сельсовет находился на центральной площади. В окнах второго этажа был свет. Председатель сельсовета ждал их в своем кабинете вместе с парторгом и двумя молодыми людьми. Паргов быстро познакомил их с Димовым, подвинул ему стул. Один из парней, низкий, крепкий, с волосами, подстриженными бобриком, был Наско Радев - их сотрудник. Второй парень поспешил представиться сам.
- Я первый узнал об убийстве, - сказал он с непритворной гордостью.
- Он наш активист и комсомолец, - отрекомендовал его парторг.
- Кто будет докладывать, ты? - обратился Димов к Наско.
Он сел за письменный стол и вытащил записную книжку.
- Я спал в это время, - немного виновато начал Наско. - И даже не слышал выстрелов, хотя мы живем совсем близко. Меня разбудил Стефчо, - он кивнул головой на активиста. - "Вставай сейчас же, - говорит он мне, - убили бай Киро!"
Я быстро оделся, и мы пошли. Как полагается, Стефчо я во Двор не пустил, чтобы он ненароком не затоптал следы. Стекло было разбито пулями, но лампа в комнате горела. Я заглянул в окно. Бай Киро лежал весь в крови. Я засомневался, входить или нет. Но подумал, что, может, он жив и нуждается в медицинской помощи. Я внимательно осмотрел входную дверь.
Она была распахнута. Через переднюю я вошел в комнату. Но только склонился над бай Киро, как понял, что все кончено. Тогда я оставил Стефчо на посту у дома, а сам - за председателем.
Парень замолчал я досмотрел на активиста. Стефан как будто только этого ждал.
- И мы с женой уже спали, - начал он, - как вдруг меня разбудили выстрелы. Очень сильно грохнуло.
- Подожди, давай–ка помедленнее, - прервал его Димов. - Вы где живете?
- Можно сказать, прямо против бай Киро. Хотя и не очень близко, у нас двор большой. Правда, дом его очень хорошо от нас виден, потому что мы живем на втором этаже, а между домами деревьев нет. Когда раздались выстрелы, я тут же вскочил и, не зажигая огня, подбежал к окну. Снаружи ни единой души, никакого движения. Только окно в доме бай Киро светилось, но в свете лампы никого не было видно. Я тут же понял: что–то произошло. Тогда я зажег свет, натянул брюки, кое–как напялил ботинки и кинулся вниз. Тут вскочила жена, повисла у меня на плече. "Стой, - кричит, - ведь у них пистолеты, они тебя убьют!" Я едва ее уговорил. Только она все равно пошла за мной и причитала. На дворе мне это надоело, я прикрикнул на нее. Она осталась у ворот. Я вышел, на улицу. Там темно, пустота, ничего! Я посмотрел, есть ли еще у кого из соседей свет, - нет. Или не слышали, или спрятали головы под одеяло, чтобы и с ними чего не случилось. И только тогда я увидел разбитое окно в доме бай Киро. Сказать вам по совести, мне было страшно входить с голыми руками во двор - темно, как знать, откуда может прилететь пуля. Ограда там каменная, не очень высокая, можно заглянуть через нее. Так я и сделал… И тогда я увидел убийцу.
- Увидел? - Димов не поверил своим ушам.
- Я его видел собственными глазами. Он шел по дорожке к калиточке в глубине двора. Дом бай Киро выходит на две улицы, задняя - тупик. И человек шел туда.
- Как он выглядел?
- Как вам сказать, вроде ростом с меня или даже немного выше, но крупнее, сильнее… Брюки у него были вроде бы черные, в темноте не разглядел. Но фуфайка совсем светлая, я его по фуфайке и заметил в темноте…
- Подожди немного, - прервал Димов. - Почему ты думаешь, что это была именно фуфайка?
- Ну, может быть, пуловер.
- А почему не могла быть, скажем, светлая рубашка? Парень задумался.
- Нет, это была фуфайка, - сказал он гораздо увереннее. - Фуфайка длиннее рубашки и прилегает к телу. Речи быть не может - это фуфайка, - убежденно закончил парень.
- Хорошо, давай дальше, - кивнул Димов.
- Я хотел броситься за ним, - продолжал парень. - Но я не посмел, ведь у него пистолет. Смотрю на него, он прямо у меня под носом, а ничего не могу сделать. И все же я не сдержался, крикнул: "Эй!.." Вроде бы громко крикнул. И он оглянулся, честное слово. Повернул только голову, лица его я не видел, уж очень темно было во дворе. Но мне показалось, что у него что–то в руках. Наверное, что–то было, потому что он шел нагнувшись. Он посмотрел на меня, потом быстро побежал к калитке. И пока я пришел в себя - исчез.
Он замолчал, что–то тревожное и беспомощное появилось в его лице.
- Мне кажется, это кто–то из наших, - сказал парень. - Он похож на кого–то, кого я не раз видел.
С минуту они с Димовым напряженно смотрели друг на друга.
- Вот в том–то все и дело, - сказал Димов. - Ты очень хорошо знаешь, на кого он похож. Но не хочешь мне сказать. Просто тебе трудно поверить…
- Да, мне трудно поверить, - недовольно сказал парень. - Но дело не в этом, товарищ Димов. Ведь я же вам сказал, что было очень темно. Случается, что и среди бела дня обознаешься, а тут в такой темноте. Ведь такое несчастье можешь принести человеку, потом всю жизнь будешь раскаиваться!
Парень умолк. Димов чувствовал, что все в комнате сочувствуют ему.
- Ты не прав, - сказал Димов твердым голосом.
- Почему я не прав?
- А очень просто. Ну, видел ты, скажем, Петра. Если Петр не виновен, он был дома. Спал с женой, с детьми, и все знали, что он дома. Так как же тогда ты его оговоришь? Никак не сможешь! Даже если тебе и захочется нарочно ему устроить неприятность, все равно не сможешь.
- Да, верно, - сказал парень не очень убежденно. Потом немного подумал и добавил:
- В первый момент мне даже в голову не пришло, что это он. Только потом вдруг осенило, кто это может быть. Есть тут у нас один механик, Янко Несторов. Вот мне и показалось, что тот был похож на него.
- На Янко? - воскликнули все.
- Видно, он, - проговорил парторг. - Они одного поля ягода. Янко перед ним за десять метров снимал шапку.
- И это все? - спросил Димов.
- Все… Потом я пошел успокоил свою жену и сразу же побежал к Наско рассказать ему, что случилось.
- Когда тебя разбудили выстрелы, ты не догадался посмотреть на часы?
- Я не догадался, но жена посмотрела. Она говорит, что было пять минут двенадцатого.
- А какие у тебя часы?
- Большой будильник, всегда стоит на столе.
- Он точный?
- "Омега"!
- Хорошо, вернешься домой, не забудь его завести. Когда через десять минут они остались одни, Димов спрятал записную книжку и с любопытством посмотрел на Паргова.
- Ну, что теперь скажешь? Как думаешь, между этими двумя убийствами есть какая–нибудь связь?
- Не верится… - задумчиво ответил Паргов.
- А фуфайка?
- Так ведь я же тебе говорил, что здесь многие носят светлые фуфайки. Может, обычное совпадение.
- Так что, арестовывать вашего механика Янко Нестерова?
- Если найдем его.
- А почему ты думаешь, что мы его не найдем? - усмехнулся Димов.
- Да очень просто, если во дворе был действительно Янко, то, конечно, он понял, что его узнали. Не сумасшедший же он, чтобы ждать, пока мы его поймаем. Но не очень–то верится, что это был Янко Несторов. Парень обознался.
- Не будь таким уверенным.
- Янко, по–моему, смирный парень. Очень хороший механик, у него большая клиентура. Ты увидишь, какой отличный двухэтажный дом он себе построил. Сам живет на втором этаже, а внизу мастерская. И что бы это ему вдруг приспичило убивать Киро Кушева? Они ведь были друзьями, одного поля ягода, как говорится.
- Он женат?
- Да, женат, но детей нет. Жена его, кажется, неудачно сделала аборт. Нет, здесь не то, что ты думаешь: я не верю, что тот приставал к его жене.
- Обрати внимание, тут все какие–то бездетные. - И одно мне не ясно, по крайней мере сейчас. Убийца стрелял, но не убежал сразу. Наш Стефчо вставал, одевался, с женой препирался, прошел двор, улицу. И когда посмотрел через ограду, увидел убийцу. Очень странный убийца. Любой другой на его месте тут же смылся бы. Ведь яснее ясного, что Проснутся люди, посмотрят в окно. Узнают его, как, может быть, и узнали.
- Он мог войти к убитому и взять что–то. Может, именно из–за этого и совершил убийство.
- Да, разумеется, такое объяснение лежит на поверхности. И вое же есть в нем что–то неубедительное… невероятное. Если бы ему так уж необходимо было рисковать, то наверняка он придумал бы более умный ход… И все–таки лучше нам пойти посмотреть самим.
Наско и Стефан ждали их внизу у машины. Все они уселись в нее, поехали. Через два поворота Наско остановил их:
- Вот дом Янко… Двухэтажный, на углу.
Димов посмотрел через стекло - дом был совершенно темным, никаких признаков жизни.
- Наско и Пырван пусть останутся, - распорядился Димов, - и внимательно охраняют дом, пока мы не придем.
Только они собрались двинуться дальше, как на темном шоссе блеснули фары, и вскоре показался фургон доктора Станкова. Они дали знак его шоферу ехать за ними и вскоре были на месте. Доктор Станков с трудом вылез из машины; и без того массивный, он в своем толстом свитере стал совсем похож на медведя.
- Я даже не успел сварить себе кофе, - пожаловался он. - А мы, толстяки, по ночам очень сонливые.
Начался осмотр. Расстояние между оградой и домом было совсем небольшим - около четырех метров. По всей вероятности, стреляли не с улицы, поскольку там не нашли гильз. Дом был одноэтажный, низкий, давно не крашенный, какой–то заброшенный.
Недалеко от входной двери росла старая развесистая айва. Именно там и нашли четыре гильзы. Посмотрели через разбитое стекло. Пол был почти вровень с землей, довольно грязный, покрыт побелевшей дорожкой. На полу ничком лежал Кушев в луже крови. Пуля угодила чуть выше левого глаза, раздробила череп. Видны были еще две раны - одна в горле, другая в области сердца.
- Все три смертельные, - пробормотал доктор Станков с отвращением. - Смерть наступила моментально.
Они прошли внутрь дома. Узкий, нечистый коридорчик разделял его на две половины.
С правой стороны были кухня и хорошо обставленная комната, которая, наверное, служила гостиной. С левой стороны - чуланчик и комната, в которой произошло убийство. Меблировка в ней была скудная: только кровать и какой–то старый деревенский сундук, окованный цветной жестью. Доктор Станков склонился над трупом.
- Только три раны, - равнодушно сказал он. - Четвертая пуля ударила в стену, вы видели куда. Все три пули шли откуда–то снизу. Очевидно, убийца присел на корточки за айвой и разом выпустил все четыре пули. Он целился в сердце, а пока Кушев падал, пули попали в горло и в голову.
Они внимательно обыскали труп. Оказалось, что в карманах полно бумаг и документов, которые там едва умещались. В заднем кармане брюк нашли старый, истертый бумажник, набитый деньгами. Пересчитали деньги - двести шестнадцать левов без мелочи. Сундук был заперт, и ни один из ключей, найденных в карманах убитого, не подходил к нему.
Димов и Паргов озадаченно переглянулись.
- Вот тебе еще одна загадка, - сказал Димов. - Где задержался убийца? Явно он не дошел до трупа, иначе взял бы, по крайней мере, деньги или что–нибудь другое, хотя бы для того, чтобы замаскировать истинную цель убийства, если это не был грабеж.
- К тому же быстрее было бы влезть в окно, - добавил Паргов. - И из элементарной предосторожности погасить лампу. Как знать, может, он взял что–то в других комнатах…
Димов задумчиво осматривал комнату. Потом оставил Паргова провести тщательный обыск, а сам вместе с Наско и двумя сотрудниками быстро направился к дому Янко Нестерова. Улица была все такой же тихой и темной, в доме механика ни лучика света. Они разработали подробный план, как проникнуть в дом, поставили засаду. В дом должны были войти Димов и Наско.
- Вероятность сопротивления невелика, - сказал Димов. - Он или сбежал, или уже подготовил какую–нибудь ложь. Не думаю, что он будет здесь сопротивляться, но как знать. Может, он думает, что в темноте его не узнали.
Они вошли в небольшой двор с грядками цветов возле дома. Бетонная лестница без перил вела на второй этаж. Димов поднялся первым, Наско за ним. У двери была маленькая площадка, справа на дверной раме белела старомодная фарфоровая чашечка звонка. Димов слегка нажал на кнопку, потом еще раз, уже сильней, и стал ждать.
Вскоре окно над лестницей засветилось, послышался легкий скрежет ставен. Они отошли в сторону. Теперь хорошо было видно все окно, в котором показалась мужская фигура.
- Кто? - спросил мужчина.
В голосе его Димову почудилась затаенная тревога.
- Милиция! - сказал Димов. На минуту стало тихо.
- Милиция? - переспросил мужчина. - Сейчас иду… Послышался скрип двери, шаги босых ног в прихожей. Потом на пороге появился мужчина в майке и черных трусах.
Он был худощав и жилист, на лице выступали скулы. Левую бровь рассекал широкий шрам, видимо, от старой раны.
- Вам нужно одеться, - спокойно сказал Димов. - Пойдете с нами в сельсовет.
Димов поймал на себе испытующий взгляд механика.
- Хорошо, - сказал он, но голос его звучал еще глуше. Он повернулся и направился в прихожую.
- Подождите! - остановил его Димов. - Наско, иди с ним.
- Товарищ начальник, вы испугаете жену! - сказал мужчина, и в голосе впервые появилась умоляющая нотка.
- Ничего страшного…
- Хочу вас спросить, мне с собой что–нибудь брать?
- Что именно?
- Ну, в дорогу… Еду, одежду.
- Нет, не нужно! - резко ответил Димов. - Только оденьтесь.