Миссис Синклер говорила как-то отстраненно, глядя то на огонь, то на Мастерса. Однако сам рассказ отличался необычайной живостью - может, сказывался ее художественный вкус. Она подчеркивала сказанное одним-двумя легкими движениями.
- О том, что было, мне не хочется даже вспоминать, - закончила миссис Синклер.
Старший инспектор обратился к Блайстоуну:
- Теперь вы, сэр. Можете ли вы что-либо добавить?
- Боюсь, что нет. - Блайстоун потер лоб своей примечательной рукой. - Конечно, я сознавал, что с нами творится неладное. Однако времени на то, чтобы что-то сделать, уже не было. Более того, меня потянуло петь. Я, кажется, даже затянул матросскую песню: "Правь к берегу, моряк!"
- Вы тоже считаете, что никто из вас не мог отравить напитки?
- Разве это не очевидно?
- И по-вашему, атропин добавил в шейкер некий посторонний человек - злоумышленник, незаметно прокравшийся в квартиру, пока все вы находились на кухне?
- Да.
- Ваш хайбол уже был в бокале. А "Белую леди" разлили только после того, как вы вернулись в гостиную. Вы видели, как разливали коктейли?
- Конечно.
Мастерс откинулся на спинку стула, лучась добродушием.
- Ну хватит! - отрезал он. - Откровенно говоря, изворачиваться вы мастера. Но обязан предупредить вас обоих: шутки кончились. Пора говорить правду. Дело в том, что в шейкере никакого атропина не было. Вы понимаете меня? Следовательно, атропин был добавлен непосредственно в бокалы уже после того, как разлили коктейли. После, а не до! Вы оба утверждаете, что все находились в гостиной и сидели за столом. Я хочу знать, кто из вас отравил коктейли. Я также хочу знать, почему у вас, сэр, с собой было четверо часов и почему в вашей сумочке, мэм, оказались пузырьки с негашеной известью и фосфором. Итак?
Глава 5
РУКА МАНЕКЕНА
Доктор Сандерс давно ждал, когда старший инспектор приступит к делу; он даже придвинулся ближе. Как-то справятся с натиском Мастерса снисходительная миссис Синклер и задумчивый, серьезный Блайстоун? Однако их реакция оказалась совершенно неожиданной. Оба изумленно воззрились на старшего инспектора. На один короткий миг Сандерсу показалось, что их головы стали прозрачными и можно разглядеть, как работают мозги; молодой человек готов был поклясться, что удивление обоих свидетелей неподдельно.
Сэр Деннис Блайстоун поднялся. Изумление у него постепенно сменялось гневом.
- Вовсе не обязательно, - отрывисто заявил он, - испытывать на нас ваши полицейские приемчики. Мы стараемся вам помочь!
- Это не приемчик, сэр, - возразил старший инспектор. - Я говорю истинную правду. Если вы мне не верите, спросите вот доктора Сандерса. В шейкере атропина не было.
Блайстоун некоторое время недоверчиво смотрел на старшего инспектора; казалось, веские доводы Мастерса проникают в его мозг постепенно, как яд. Потом повернулся к миссис Синклер.
- Господи, Бонни! - воскликнул он совершенно другим тоном. - Так что же все-таки случилось?
- По-моему, вам лучше самому все вспомнить, сэр, - сказал Мастерс. - Ну же, приступайте! Ничего страшного: мы вместе докопаемся до истины. Вы же понимаете. Если бы коктейли были разлиты по стаканам до того, как вы все вернулись в гостиную, если бы они уже стояли на столе в то время, как вы были на кухне, - тогда ваш рассказ еще выдержал бы критику. Но все было не так. Вы или, вернее, дама утверждаете, что во время приготовления в коктейлях ничего постороннего не было. Миссис Синклер их пробовала. Отлично! С ними было все в порядке до того, как они были разлиты по стаканам, потому что в шейкере атропина нет. Но после того как напитки разлили, кто-то незаметно подмешал отравляющее вещество в каждый стакан по отдельности. Вы все сидели за столом; вы должны были видеть, кто это сделал. Итак… Может, вы что-то хотите мне сообщить? Вы не хотите изменить ваши показания?
Блайстоун поднял руки, а потом бессильно опустил их вниз.
- Я не хочу ничего менять, - заявил он. - То, что я вам рассказал, правда!
- Полно, сэр, что толку запираться? - В голосе Мастерса послышалось раздражение. - Надеюсь, вы не станете отрицать, что коктейли были отравлены?
- Нет.
- Вот и хорошо. И ни к чему уверять меня, будто напитки вовсе невозможно было отравить.
Блайстоун метнул на инспектора суровый взгляд из-под нахмуренных бровей.
- Но дело обстояло именно так. Я готов присягнуть, что никто ничего не подмешивал в напитки за столом. Друг мой, неужели вы полагаете, будто я… будто у нас… нет глаз? По-вашему, возможно сидеть за столом и не заметить, как тебе что-то подмешивают в стакан?
Старший инспектор, не на шутку закипая, переводил взгляд с Блайстоуна на миссис Синклер. Бонита медленно постукивала носком комнатной туфли по ковру; в тот миг благодаря задумчивому выражению она напоминала школьную учительницу с головкой Мадонны.
- Пожалуйста, позвольте мне вставить слово, - вдруг вмешалась она. - Как выглядит этот ваш атропин? То есть… он твердое вещество или жидкость? Цвет у него есть?
- Говорите, доктор! - Старший инспектор повернулся к Сандерсу.
- Атропин, - объяснил Сандерс, - бесцветная жидкость. Возможно, вы видели его много раз, только не знали, что это такое. Атропин получают из белладонны, а белладонна содержится в большинстве обыкновенных глазных примочек.
Миссис Синклер как будто испугалась.
- Примочек? Но у меня… - Она осеклась. - А сколько нужно атропина, чтобы жертва потеряла сознание?
- Чистого атропина - всего несколько капель. Кстати, в ваших напитках был чистый атропин, а не более слабый раствор, какой готовят в аптеках.
- Тогда я, наверное, сумею все объяснить, - заявила Бонита; на лице ее появилась торжествующая улыбка, показавшаяся Сандерсу совершенно неуместной в данных обстоятельствах. - Все очень просто! Кто-то вошел к нам с лестницы, как мы и предполагали. Но он не налил атропин в шейкер, потому что не мог рассчитать, сколько его потребуется; злоумышленник боялся переборщить с дозировкой и убить нас всех. И вот он капает по нескольку капель на дно каждого стакана - так легче отмерить примерное количество. Вы сказали, атропин бесцветный. Вот почему никто его не заметил. Стаканы для коктейля почти всегда мокрые или влажные; если бы мы увидели на дне бесцветную жидкость, то решили бы, что в бокалах осталась вода после мытья, и не обратили бы на нее внимания… Денни, как по-твоему, я умница?
Миссис Синклер направила всю силу своего обаяния на Блайстоуна; тот слегка покраснел. Однако продолжал смотреть перед собой.
- Должен признаться, мэм, вы очень наблюдательны, - угрюмо заметил Мастерс. - Надеюсь, вам никогда не придет в голову мысль травить своих недругов, иначе их ждет бесславный конец.
Настал ее черед краснеть. Она опустила глаза и задышала чаще.
- Извините, мистер Мастерс, по-моему, ваша шутка не удалась.
- Согласен с вами, - заверил женщину старший инспектор. - Что скажете, доктор? Возможно то, о чем говорила миссис Синклер?
- Нет, - отрезал Сандерс.
Ответ его произвел маленькую сенсацию. И Бонита, и сэр Деннис вдруг затихли.
- Я хочу сказать, - продолжал Сандерс, - что такое развитие событий маловероятно. Где стояли стаканы для коктейлей?
- В центре обеденного стола, - ответила Бонита после короткой заминки. - Мистер Хей нагнулся и разлил напиток из шейкера.
Сандерс задумался.
- Видите ли, в одном из стаканов яда оказалось очень много, почти смертельная доза. Хорошо, что никто из вас не выпил коктейль до конца… В среднем количество яда колеблется от чайной до столовой ложки. Если на столе стояло всего три небольших стакана и на дне каждого было столько жидкости, думаю, кто-нибудь обязательно заметил бы это. Кто-нибудь заметил?
- Да… По-моему, я заметила, - серьезно ответила Бонита. - Но, разумеется, я ни в чем не уверена.
Хотя Мастерс кипел от негодования, он старался не показывать виду. Он долго пристально смотрел на сэра Денниса, в чьих глазах мелькали злорадные искорки, а потом снова раскрыл блокнот.
- Отвлечемся на минуту, - предложил он, - до тех пор, пока вы чего-нибудь не вспомните. А пока, сэр, будьте так любезны, расскажите, зачем вам понадобились четверо часов?
Блайстоун откинул голову и расхохотался. Когда был задан вопрос, он как раз закуривал сигарету; от неожиданности он даже задул спичку. От смеха лицо его прояснилось; видимо, веселье благотворно сказывалось на его состоянии.
- Прошу прощения, - извинился Блайстоун, кладя сигарету на каминную полку. - Просто… вот бы все ваши тайны разрешались так же просто! Согласен, мои часы заставили полицию изрядно поломать голову. Но когда вы узнаете, в чем дело… Кстати, вчера ночью миссис Синклер дала вам ключ к разгадке, хотя вы этого, видимо, не поняли. Бонни, разве ты не говорила им, что я зашел за тобой домой и мы поехали к Хею вместе?
- Говорила, - подтвердил Мастерс. - Ну и что?
- Кажется, она еще сообщила вам, что ей надо было сделать три очень важных звонка в разные места: в Нью-Йорк, Париж и Рим?
Мастерс широко раскрыл глаза, но тут же прищурился.
- Вот видите, инспектор, вы уже и сами все поняли, - добродушно заявил Блайстоун. - Мы находимся в разных часовых поясах. Например, у нас с Нью-Йорком разница во времени составляет пять часов. Когда у нас полночь, там семь вечера. С Парижем разница другая, с Римом - третья. И если вам надо позвонить в определенный час по местному времени, так и запутаться недолго. Я нашел решение, - с довольным видом продолжил он. - Одни часы, мои собственные, показывали обычное английское время. А трое других я перевел соответственно на нью-йоркское, парижское и римское время! Стоит бросить один взгляд на часы, и можно сказать, который сейчас час во всех четырех городах. Большое подспорье! Теперь, когда вы это знаете, вы тоже понимаете, насколько все просто!
Следует отдать должное Мастерсу: в его взгляде, направленном на сэра Денниса, читалось откровенное восхищение.
- Поразительно, сэр! - воскликнул он. - Как вы и сказали, все очень просто объясняется. Что же насчет негашеной извести и фосфора?
Теперь рассмеялась женщина.
- Неужели с ними возникли проблемы? Да, я понимаю: такое возможно… - задумчиво заметила она. - Видите ли, вчера вечером я случайно захватила в гости не ту сумочку. Естественно, я не таскаю с собой негашеную известь и фосфор каждый день. Их используют реставраторы для того, чтобы снять слой краски с холста, если подозревают, что под картиной скрыто другое изображение, более ценное. Вы наверняка слышали о подобных вещах. В обоих пузырьках соединения кальция: оксид кальция и фосфат кальция. От всей души рекомендую, мистер Мастерс!
- Оказывается, у вас обширные познания в области химии, мэм. Не откажу себе в удовольствии заметить: отдаю должное вашей изобретательности, даже если ваш рассказ и неправда.
- Неужели вы сомневаетесь в наших словах? - резко спросил Блайстоун.
- Видите ли, сэр, в конце концов… мое дело - сомневаться, - объяснил Мастерс, который явно наслаждался допросом. - Спрашивается, много бы преступлений мы раскрыли, если бы принимали все на веру? О да, я охотно поверил бы вам, - с невозмутимым видом продолжил он. - Кстати, не скажете ли мне… впрочем, вряд ли вы это знаете… зачем мистеру Шуману понадобились детали от будильника?
Блайстоун, казалось, растерялся. Он поглаживал подбородок своей примечательной рукой с большим и указательным пальцами почти одной длины; иногда они производили впечатление почти уродства.
- Детали будильника? - повторил он. - Не понимаю! Какой еще будильник?
Мастерс описал свою находку.
- Значит, у каждого из нас имелся клад, - рассеянно заметил Блайстоун. - Нет, о будильнике я понятия не имею. Вы лучше спросите самого Шумана.
- Если позволите, - деликатно перебила его Бонита, - по-моему, я могу разгадать зловещую загадку. Вы, мужчины, очень умны, но временами бываете такими глупыми! Мистер Мастерс, слыхали ли вы когда-нибудь об Эндрю Дж. Бордене?
- По-моему, нет.
- Но как же! Мне неприятно вспоминать отвратительные подробности, но… Дело было лет пятьдесят тому назад. Эндрю Борден стал жертвой самого громкого убийства в Америке. Их с женой зарубили топором среди бела дня, летом, в собственном доме. В убийстве заподозрили их дочь Лиззи, Лиззи Борден из Фолл-Ривер. Но она была оправдана. Повторяю, вспоминать подобные случаи мне очень неприятно…
- Вот именно. Но к чему вы клоните?
- В кармане мистера Бордена, - мечтательно продолжала Бонита, - нашли старый, ржавый, негодный замок. В то самое утро он подобрал его на улице. Никто не понимал, как замок оказался в кармане жертвы, пока не выяснилось, что он имел привычку подбирать всякий хлам; возможно, замок чем-то его заинтересовал, а может, он собирался найти ему применение. Мне кажется, мистер Шуман - человек такого же склада. Вы умеете определять характер, мистер Мастерс?
- Можно сказать, я определяю его в данную минуту, - торжественно отвечал Мастерс. - Характер очень интересный. Впрочем… не смею вас больше беспокоить. Вот только еще одна деталь. Известно ли вам, - заявил старший инспектор с самым торжественным видом, как будто давал свидетельские показания в суде, - что вас троих назвали преступниками?
Бонита Синклер дернулась; от изумления она как будто лишилась дара речи. Сэр Деннис Блайстоун сцепил руки за спиной.
- Ваша шутка вовсе не кажется мне смешной. - Миссис Синклер укоризненно покачала головой. - Кто сказал вам такое?
- Не важно, мэм. Но сведения оказались весьма кстати. Так что сознавайтесь!
- В чем? Глупость какая-то. Почему бы сразу не обвинить нас в убийстве?
Мастерс кивнул:
- Кстати, в убийстве вас тоже обвинили.
- Проклятие! - взорвался Блайстоун. - Это уже не просто клевета! От подобных обвинений настолько теряешься, что даже не думаешь оправдываться! - Наконец он улыбнулся. - Ну конечно! У нас такие профессии, что каждому недалеко до преступления. Сколько романов написано о зловещих врачах-убийцах! Допустим, Бонита продает подделки…
- Не вижу здесь ничего смешного.
- …я же, вне всякого сомнения, торгую наркотиками или делаю подпольные аборты. И то и другое, кстати, легко проверить. А наш бедный старый Шуман? Если у вас богатое воображение, нетрудно представить, как он ночами убивает случайных прохожих, а потом бальзамирует их и продает под видом мумий. По сравнению с нами он куда более зловещий преступник - впрочем, он такой же преступник, как и мы. Нет, послушайте… серьезно, кто внушил вам весь этот вздор?
Мастерс сохранял невозмутимость.
- Не важно. Итак…
- Кто внушил вам весь этот вздор?
- Кажется, вы заволновались, сэр?
- Конечно, я заволновался, - досадливо подтвердил Блайстоун. - Представьте, что некто входит в ваш кабинет в Скотленд-Ярде и заявляет: мол, все знают, что вы берете взятки. Вы бы не заволновались? Если человека в чем-то обвиняют, он имеет право знать, в чем его вина и кто выдвигает обвинения.
- А в чем вас обвиняют, сэр?
- Боже правый, да ведь именно это я и пытаюсь выяснить! По-моему, ваша полицейская скрытность заходит слишком далеко! - Сдержанного Блайстоуна словно прорвало. - Если вам доставляет удовольствие… как сказала бы моя дочь, вешать нам лапшу на уши…
Мастерс покачал головой:
- Сдается мне, сэр, лапшу вешал не я, а кое-кто другой. Кхм! Впрочем, вы имеете право знать. Может быть, я сумею ответить на ваш вопрос, задав другой. Когда вы с миссис Синклер пришли вчера к мистеру Хею, мистер Шуман уже был там?
- Где? У Хея? Да. Но я не понимаю…
- Контора мистера Шумана была закрыта?
- Да. Нет. Погодите-ка… в одном из кабинетов кто-то был. Кажется, его служащий. Я не обратил на него внимания. А что?
- Фамилия данного служащего Фергюсон, - как бы невзначай заметил Мастерс. - Очень интересный тип. До свидания… и благодарю вас обоих.
Старший инспектор медленно повернулся к хозяйке спиной и с достоинством удалился. Но едва выйдя в холл, он криво улыбнулся и, понизив голос, обратился к Сандерсу:
- Интересно, кто из нас сел в лужу? Не спешите с ответом. Даю вам шесть пенсов, если я не напугал обоих, а именно такова была моя цель. Отныне за ними будут пристально следить. Если они знают Фергюсона, они попытаются связаться с ним; они могут привести нас прямо к старику. - Мастерс покачал головой и восхищенно прищелкнул языком. - Но каковы! Ничего удивительного в том, что Фергюсон назвал их скользкими типами. Как ловко они выпутывались, с ходу сочиняя самые невероятные истории! Умны, нечего сказать! Помните замечательную историю с часами?
- Вполне правдоподобно, вы так не считаете?
- Да никоим образом! Самое трудное для меня - доказать, что мои подозрения обоснованны.
- Вы хотите сказать, что часы понадобились для другого? А негашеная известь с фосфором?
- Разумеется, - язвительно проворчал Мастерс. - Трудность в том, что я не понимаю, зачем они понадобились именно ей. Неужели она… Кхм! - Желание поделиться боролось в нем с природной сдержанностью. - Пока я не могу связать ее с негашеной известью и фосфором, разве что будем ждать дополнительных сведений. Уверен я лишь в одном: мозги у нее работают как надо и с фантазией все в порядке - она умеет и мошенничать по мелочам, и сочинять целые романы. У нее есть… ммм… определенные способности. Сэр Деннис Блайстоун не уступает ей ни в уме, ни, возможно, в другом… Вот это да! - вдруг ахнул старший инспектор, уже взявшись за ручку двери.
У стены в прихожей стоял низкий резной сундук, весьма похожий на тот, что они видели в холле квартиры Феликса Хея. Как заметил Сандерс, крышка была приподнята; из сундука торчало нечто, напоминающее палец в серой перчатке.
В прихожей царил полумрак; застекленная дверь была завешена сборчатыми занавесками. На стене висел забавный неоконченный набросок, точнее, эскиз, подписанный именем Данте Габриэля Россетти. К удивлению Сандерса, старший инспектор долго смотрел на картину, прежде чем нагнулся и поднял крышку сундука.
Очевидно, несмотря на всю свою рафинированность, миссис Синклер была неряхой. Сундук оказался забит старым хламом, который убрали с глаз подальше: несколько зонтиков, сломанная теннисная ракетка, измазанный углем джемпер и два плаща.
А сверху кучи лежала человеческая рука. Сандерс был неприятно поражен; но вскоре он понял, что рука оторвана от манекена. Из белой манжеты, нашитой на рукав черного пальто, набитого шерстью, высовывалась искусственная кисть в серой перчатке; рука выглядела до омерзения натурально, вызывая в воображении самые мрачные образы, навеянные темной прихожей.
- Ах, - вздохнул Мастерс, опуская крышку.
Оба поспешили к выходу.
- Инспектор, ради всего святого, что здесь происходит? - тихо спросил Сандерс. - Что они замышляют? И почему она засунула оторванную руку в…