– На "Примрозе". Так как я собрал сведения о всех более значительных плавающих по Эри судах, то знаю и об этом. "Примроза" очень известный торговый пароход, на который не могло пасть ни малейшего подозрения. Оно принадлежит известному судовладельцу на Эри, Соломону Брауну, который, очевидно, заодно с разбойниками. И тогда совершенно понятно, почему до сих пор ничего нельзя было открыть. Ведь никто же не предполагал такой возможности.
Пинкертон рассказывал все это с величайшей поспешностью. Он, впрочем, уже не походил более на того рыбака, который вечером сидел у Тома Рэли в Порт-Роване, так как вода унесла его парик и бороду, смыла с лица румяна. Свою рыбачью одежду он также сбросил в воде и был теперь в обыкновенной паре, с которой вода текла ручьями.
Сыщик указал на люк:
– Ну, Боб, вперед. Иди ты первый. И затем к берегу.
– Но как его достигнуть? – спросил его помощник с некоторым сомнением. – При таком расстоянии и таком шторме нам придется плыть, по крайней мере, пять часов. А на это ни у вас, ни у меня не хватит сил.
– Нам нужно овладеть какой-нибудь моторной лодкой. Я видел, что на каждой из них не более трех человек. Надо будет справиться с ними. Ведь наши револьверы не пострадали в непромокаемых кожаных карманах?
Боб, улыбнувшись, утвердительно кивнул головой. Теперь он почти уже не сомневался в том, что им не только удастся бежать, но и переловить потом разбойников.
– Отлично, начальник, я иду вперед.
Он подбежал к окну, но в тот же самый момент на лестнице раздались шаги. Боб с быстротой молнии юркнул в круглый люк и исчез в воде. Пинкертон подбежал к другому окну и, к несчастью, слишком поздно заметил, что этот люк был закрыт.
Он кинулся назад, вслед за Бобом, но двое преступников, быстро сообразивших, в чем дело, набросились уже на него. Одного из них сыщику удалось повалить наземь, другой же со зверским криком схватил Пинкертона за горло.
Началась отчаянная борьба, исход которой при исполинской силе сыщика был бы вне сомнений, если бы предыдущее продолжительное пребывание в воде не потребовало такой огромной затраты энергии. Правда, то пространство, которое отделяло его от парохода преступников, сыщик проплыл, крепко уцепившись за корму одной из моторных лодок. Иначе ему не удалось бы достигнуть "Примрозы" одновременно с ними, но все-таки напряжение и холодная вода значительно ослабили Пинкертона.
Он не мог сразу быстро одолеть противника, и крик последнего привлек других. Пять-шесть человек мигом сбежали вниз, и через минуту Нат Пинкертон, получив несколько сильных ударов по голове, потерял сознание.
Глава III Успехи Боба
Когда Боб Руланд исчез под водой, он сначала проплыл несколько сажен, не показываясь над ее поверхностью, а затем вынырнул взглянуть на начальника и пароход.
Он осторожно высунул голову из воды, и его охватил ужас: до слуха Боба долетел рев негодяя, боровшегося с Пинкертоном. Молодой сыщик догадался, что начальнику не удалось скрыться.
В первый момент он хотел вернуться на помощь, а потом сообразил, что эта попытка не приведет ни к чему, так как одному все равно не осилить преступников. Следовательно, надо привезти подкрепление с берега, и тут Боб взялся за исполнение плана, придуманного Пинкертоном.
Дело предстояло нелегкое – овладеть одной из лодок, особенно ввиду того, что приходилось действовать одному. Но другого исхода не было, и необходимо было торопиться, так как жизнь Пинкертона находилась в опасности.
И Боб с новой силой пустился вплавь к тому месту, где виднелась моторная лодка с прожектором. Так как она двигалась ему навстречу, то они приближались друг к другу с большой быстротой.
Прожектор довольно редко наводил свет, а потому молодой сыщик направился прямо на киль, который медленно разрезал все еще высоко поднимавшиеся волны.
Вот уже Боб поравнялся с лодкою. Свет падал как раз справа, поэтому Боб, проплыв мимо киля, придерживался левой стороны до тех пор, пока не достиг кормы.
Тут он уцепился за лодку и поднялся наверх. Стоя на выступе, идущем вокруг всего борта, сыщик увидел перед собою нечто вроде большого ящика со стеклянными окнами, в котором, очевидно, находился мотор.
Окна оказались завешенными, чтобы свет не пробивался наружу, но Боб увидел через щель, что в будке находится молодой человек лет двадцати, который управлял машиной и рулем.
Сыщик осторожно обошел эту будку. Так он достиг средней части лодки, где помещался прожектор, управляемый матросом; третий субъект сидел впереди со зрительной трубой.
Боб вытащил револьвер, готовясь нанести удар его рукояткой, и подошел сзади к стоявшему у прожектора.
– Нет никакого смысла в наших поисках, – ворчал последний. – Этот Пинкертон давно уже утонул.
– Конечно, – ответил сидевший у борта. – Я и не особенно стараюсь. Патрик, кажется, боится этого сыщика больше, чем самого черта.
В тот же миг на голову матроса, стоявшего перед Бобом, изо всей силы опустилась рукоятка револьвера; разбойник сейчас же повалился. Сыщик моментально нажал на кнопку прожектора и погасил свет.
Второй преступник быстро обернулся.
– Дьявол тебя возьми, Мартен! Что ты делаешь? – крикнул он. – Зачем ты гасишь?
Говоря это, негодяй сделал шаг вперед.
Тогда Боб, как тигр, одним прыжком очутился около него; разбойник остолбенел от испуга и неожиданности; один удар не известного ему противника сшиб его с ног.
Овладев уже двумя, Боб направился к стеклянной будке. Теперь ни к чему было принимать особые предосторожности. Он прямо открыл дверь и крикнул:
– Руки вверх!
Пораженный ужасом молодой человек немедленно сдался, увидев направленный на него револьвер. Боб счел нужным обезопасить себя и от этого господина. С быстротой молнии схватив стоящий тут же железный прут, он нанес им сильный удар дрожащему как осиновый лист разбойнику. Тот упал, а Боб с невероятной силой схватил его и вынес на палубу. С помощью небольшого фонаря сыщику удалось найти достаточно веревок, чтобы связать побежденных разбойников.
Вскоре все они лежали беспомощные, с заткнутыми ртами, один возле другого в небольшой передней каюте. Боб вздохнул с облегчением. Дело пошло лучше, чем он ожидал. Собственно, борьба продолжалась лишь несколько секунд, и лодка все с той же умеренной скоростью скользила вперед по волнам.
Затем Боб поспешно направился к машине. Он имел некоторый опыт в обращении с такими моторами и скоро освоился. Повернув руль, сыщик поплыл по направлению к отдаленной пристани, а так как он поставил мотор на наибольшую скорость, то маленькое судно полетело по волнам как стрела.
Лодка скрипела и стонала, весь ее корпус дрожал, а киль разбрасывал в обе стороны высокие пенистые волны. Машина была отличной конструкции и большой силы.
Не прошло еще и часа, как показались береговые огни, и через несколько минут Боб причалил уже к молу. С его лодки раздался пронзительный гудок, на который сбежались сторожа. Когда разбудили начальника пристани, то как раз подъехали полицейские лодки, в том числе одна канонерская, присланная в Порт-Рован из штата Онтарио и прибывшая накануне.
Весь городок пришел в необычайное волнение, как только разнеслось, что есть известия о разбойниках, но каковы были всеобщие испуг и негодование, когда узнали, что преступники разъезжают на том самом пароходе "Примроза", который так часто останавливался у пристани в качестве самого обыкновенного коммерческого судна.
Полиция тотчас же дала телеграмму в управление Эри с просьбой арестовать живущего там богатого судовладельца Соломона Брауна как вероятного соучастника разбоев.
Не прошло даже часа со времени прибытия Боба в Порт-Рован, а оттуда уже выехала целая флотилия. Канонерская лодка шла впереди, за ней следовали несколько торговых судов, также снабженных пушками, за ними – полицейские лодки.
Разбойники со своими пушками, наверное, не могли бы долго устоять против такой силы.
Но все то, что происходило в гавани Порт-Рована, не ускользнуло от бдительности преступников. Одна из их моторных лодок подъехала к пустынному месту около пристани, и два разбойника вышли на берег разведать, удалось ли достигнуть берега Пинкертону, которого они все еще искали, не зная, что он находится на "Примрозе".
Боб добрался до пристани позже их, поэтому, вмешавшись в взволнованную толпу, преступники узнали об опасности, грозившей их товарищам на "Примрозе". И за полчаса до выхода флотилии разбойники, быстро отчалив, помчались известить оставшихся на пароходе.
Глава IV Ввиду смерти
Вскоре после того как разбойники, повалив, связали Ната Пинкертона в маленькой задней каюте "Примрозы", туда пришел их предводитель Патрик. Он страшно рассердился, узнав, что первый его пленник убежал. Но несколько успокоился, когда рыжий Билли, очнувшись и приподнявшись, при виде связанного Ната Пинкертона воскликнул громким торжествующим голосом:
– Да кто же это здесь у нас?
Он сразу вскочил на ноги и нагнулся над беспомощным сыщиком, который в этот момент тоже как раз открыл глаза.
– Кто это? – заревел Патрик. – Кто этот негодяй, который освободил нашего пленника, но зато сам попался?
– Нат Пинкертон! – воскликнул Билли хриплым голосом.
– Нат Пинкертон?! – повторили все присутствующие. Бешеная злоба Патрика превратилась в сатанинскую радость.
Толкнув связанного сыщика ногой, он радостно закричал:
– Нат Пинкертон!.. Нат Пинкертон!.. Мы поймали самого знаменитого сыщика на свете. Друзья, такой удачи нам не выпадало еще никогда. Этакого сыщика уже больше не найдется, потопи мы еще хоть сто торговых и полицейских судов. Пинкертон наш. Ну, вот это праздник! Проклятая собака, мы тебе придумаем достойную казнь.
Нат Пинкертон улыбнулся:
– Смотрите, чтобы не вышло наоборот. Не торжествуйте преждевременно.
Патрик опять толкнул его ногой:
– Ты думаешь, твой бежавший помощник спасет тебя? Ого, теперь мы будем более осторожны. Шесть человек останутся здесь сторожить… Дать сигнал лодкам, что надо возобновить поиски первого сыщика. Невероятно, чтобы он достиг берега вплавь. Если мы его не поймаем, так он утонет, конечно.
Пинкертон мысленно соглашался с ним, но тем не менее его все еще не покидала вера в возможность спасения. Ведь Боб знал план, как добраться до города, и великий сыщик почти не сомневался, что его помощник сделает хотя бы попытку овладеть одной из моторных лодок. Ввиду того что прошло уже порядочно времени, а молодого сыщика так и не поймали, Нат Пинкертон окончательно убедился в удаче Боба и в том, что он находится по дороге в Порт-Рован.
Между тем его, как и Боба, привязали к столбу в стоячем положении и оставили под присмотром шести человек.
Джон Патрик решил показать себя на этом сыщике, он втайне всегда боялся, как бы нью-йоркский Нат Пинкертон не появился на озере Эри и не взялся за поимку всей их шайки. Принимая во внимание успехи Пинкертона, о которых он достаточно слышал, Патрик до сих пор считал себя не совсем в безопасности.
Теперь негодяй торжествовал, а с ним вместе и все его сообщники.
– Мистер Браун обрадуется, когда узнает, что мы уничтожили самого опасного сыщика, – говорил Джон в кругу своих товарищей. – Через час надо сняться с якоря, и там, на середине озера, расправимся со шпионом. Я уже придумал, каким способом отправить его на тот свет; он при этом способе долго еще помучится в предсмертном страхе. Небось обычное хладнокровие покинет его, когда, привязанный к жерлу пушки, он увидит перед собою верную смерть в поднимающейся искре фитиля.
Разбойники громким хохотом выразили одобрение злодейской выдумке. Они сейчас же притащили водки, и в каюте Патрика началась дикая попойка – негодяи уже праздновали предстоящую смерть сыщика.
Так прошло больше часа. Наконец, Патрик приказал поднять якорь, на котором стояло судно, и пароход направился на середину озера. В этот момент вдали с одной из моторных лодок, послышался двойной гудок. Это был сигнал об опасности, а также сообщение, что лодка везет важные новости.
Через несколько минут она подплыла к пароходу. Патрик страшно испугался, когда один из приехавших, поднимаясь еще по лестнице, крикнул хриплым от волнения голосом:
– Все пропало! Приближается целая флотилия, чтобы захватить "Примрозу".
Вестнику ответил общий возглас ужаса и злобы. Патрик, вне себя от возбуждения, схватив за горло взошедшего на борт, начал его трясти.
– Это неправда!.. Это ложь! – ревел он в исступлении.
Но это продолжалось недолго, он скоро опомнился, и тогда прибывшие на лодке разбойники подробно рассказали обо всем, что видели и слышали в Порт-Роване.
– Вперед! Полным ходом! – скомандовал Патрик с налившимся кровью лицом, когда преступники кончили свой доклад. – Дальше, на середину озера. Придется пожертвовать "Примрозой", но сначала надо казнить Пинкертона. Тащите его к пушкам. Откройте люки и направьте в них жерла. На середину палубы несите динамит со взрывным снарядом. Пускай собаки взлетят на воздух, как только посмеют взойти на "Примрозу".
Все приказания тотчас же были исполнены. Нат Пинкертон слышал каждое слово Патрика. Его отвязали от столба и потащили на носовую часть парохода, вооруженную с каждой стороны тремя пушками.
Находящиеся перед ними люки были устроены так искусно, что в закрытом положении они едва ли могли быть замечены. Теперь их поспешили открыть.
Патрик в диком бешенстве набросился на Пинкертона и нанес ему кулаком сильный удар по лицу.
– Это ты во всем виноват, собака! – хрипел он. – Ведь это ты придумал, чтобы твой помощник овладел нашей моторной лодкой.
Пинкертон хладнокровно кивнул:
– Да, я.
– За это ты поплатишься! – закричал рыжий разбойник. – Вперед! Заряжайте пушку картечью.
Пинкертон видел, как ее зарядили.
Злодеи с злобным смехом привязали его таким образом, что живот пришелся перед самым отверстием жерла.
Когда приготовления были закончены, в запал вложили фитиль, конец которого спускался на палубу. Патрик, зажигая его, с язвительной усмешкой посмотрел Пинкертону в лицо и сказал с дьявольским злорадством:
– Выстрел произойдет через несколько минут. Следи за тем, как искра поднимается все выше и выше. И если тебе теперь удастся освободиться, то я сам брошу все и повешусь на первой осине. Ну, товарищи, идем. В лодки. Зажгите фитиль под динамитом. Чтобы через час все взорвалось. К этому времени подоспеют и наши преследователи.
Преступники, посылая по адресу Пинкертона всякого рода злые насмешки, направились по узкой лестнице к открытому люку. Патрик шел последним. Он втащил за собою лестницу, а затем еще раз все с той же гадкой усмешкой просунул в люк свое противное лицо.
– Отправляйся в пекло, собака сыщик! – крикнул он сверху.
Пинкертон наблюдал между тем за горящей искрой, успевшей уже подняться на половину высоты пушки, заряженной картечью, которая должна разорвать на куски его тело.
Джон Патрик исчез, но еще доносились отдельные возгласы; наконец раздался шум приведенных в действие моторов. Преступники уехали, покинув "Примрозу" на произвол судьбы.
Нат Пинкертон остался один. Великий сыщик был ошеломлен. Но сильной волей он преодолел охватившую было его слабость. Он понимал, что нельзя терять ни секунды; мозг должен был работать лихорадочно, чтобы найти выход из этого, по-видимому безвыходного, положения.
Горькая улыбка показалась на его крепко сжатых губах: средств к спасению не было. Пристально смотрел сыщик на фитиль – огонь достиг уже того места, где шнур касался пушки. Еще четыре минуты – и выстрел разорвет его на части…
С отчаянной силой рванул он связывающие его веревки, стараясь придвинуть к себе ту петлю, которая была натянута на дуло пушки и к которой были прикручены его руки; он почувствовал, что это ему могло бы удаться.
Но слишком медленно!.. В четыре минуты – а оставалось теперь уже только три минуты – он не мог освободиться. Негодяи это знали. Он погиб. Мысли Пинкертона путались, он закрыл глаза… Дрожь пробежала по его телу; холодный пот выступил на лбу…
Он опять открыл глаза. Искра находилась в пяти сантиметрах от запала. Еще две минуты, и все будет кончено. В этот ужасный момент обычное хладнокровие покинуло сыщика: он задрожал в предсмертном ужасе.
Еще минута!.. Он находился в состоянии того страшного нервного возбуждения, которое близко к помешательству, как вдруг одна мысль промелькнула в его голове. Плюнуть. Просто плюнуть и потушить таким образом ужасную искру.
Но во рту у него все высохло – слюны не было. О, если бы нашлась какая-нибудь жидкость!
Он вскрикнул… Он нашел средство и сразу превратился опять в спокойно обдумывающего сыщика. Не обращая внимания на сильную боль, он прокусил язык зубами. Рот его моментально наполнился кровью, а в следующий миг сыщик выплюнул красную темную жидкость на запал. И еще раз, и еще раз…
Искра находилась всего на расстоянии одного сантиметра от заряда. Взрыв произошел бы через несколько секунд. Но вот полилась кровь. Послышалось легкое шипение. На месте искры виднелось только крошечное облачко белого пара.
Искра потухла – ужасная опасность миновала.
Нат Пинкертон глубоко вздохнул и почувствовал возвращение своей обычной силы. Нетерпеливо стал он рвать и дергать веревки, пока через несколько минут ему не удалось наконец отодвинуть свое тело от пушечного жерла. Вот уж он свободно висит в опутывавших его веревках, вот он вывернулся из них. Затем ему удалось освободить и руки. Теперь он стал действовать с быстротой молнии, крепко сжав губы, чтобы кровь не вытекала изо рта.
Одним прыжком поднявшись наверх, сыщик пробрался через люк на середину судна, схватил положенный под динамит горящий фитиль и мигом вернулся с ним к заряженной пушке. Он направил ее на плывущие одна возле другой лодки, в которых сидели разбойники, потом поднес горящий фитиль к запалу.
Действие раздавшегося выстрела было ужасно: две лодки оказались разбитыми вдребезги и пошли ко дну, у третьей – так повреждены руль и винт, что она не могла продолжать путь.
Раненые и спасшиеся преступники устремились к ней, но большинство их было убито.
Негодяи оказались безоружны, и когда через полчаса прибыли их преследователи, они сдались без всякого сопротивления.
Нат Пинкертон был найден на "Примрозе" лежащим без чувств около пушки. Потеря крови из перекушенного на половине языка довела его до обморока.
Шестнадцать оставшихся в живых преступников, в том числе и Патрика, отвезли в Эри, где в скором времени они были преданы суду вместе с Соломоном Брауном, богатым судовладельцем, который и был главным основателем этой разбойничьей шайки.
Брауна, Патрика и еще нескольких других приговорили к смертной казни; остальных же разбойников, включая и Тома Рэли, – к долговременному тюремному заключению.
Нат Пинкертон совершенно вылечился от тяжелого ранения, которое нанес себе, чтобы спастись от ужасной смерти. Во всех окрестностях озера Эри его прославляли как героя и освободителя, и много чествований было устроено ему и его помощнику, прежде чем они вернулись в Нью-Йорк, где их ожидали уже новые задачи.