- Нет, не сообщила, и ты это знаешь. В этом не было ничего плохого. Мистер Ферье не сделал ничего предосудительного. Просто… в общем, он ничего такого не сделал. А что, если бы у Фила создалось неверное впечатление? В общем, по телефону я попросила Фила после обеда отвести меня в какой-нибудь ночной клуб или еще куда-нибудь, и, если бы он согласился, тогда я смогла бы изменить мои планы и не встречаться с мистером Ферье.
Брайан выдвинул стул и сел напротив Одри. Сверху доносился такой шум, хотя и ослабленный, что казалось, будто весь дом ходит ходуном.
- Ну и что такого сказал или сделал мистер Десмонд Ферье, что могло бы быть неверно истолковано?
- А тебя это волнует? На самом деле волнует?
На столе стояла пепельница тоже с рекламой чинзано, и Брайан едва удержался от желания схватить ее и разбить вдребезги об пол.
- Ты похож на мистера Десмонда Ферье, - сказала Одри, - очень во многом, только не знаешь об этом и никогда не узнаешь. Естественно, я испугалась, когда подумала, что это он выходит из такси!
- Но это оказался не актер, исполняющий роль героя-любовника, - это был я. Наверное, когда ты успокоилась, то была разочарована?
Одри тяжело вздохнула:
- Разочарована? Упоминание о Десмонде Ферье явно приводит тебя в бешенство, не так ли?
- Я этого не говорил.
- А я это утверждаю. О Филе ты что-то не вспоминаешь. Фил тебе нравится. Хочешь скажу почему?
Брайан взял в руки пепельницу, но тут же поставил ее на место.
- Фил - славный, - горячо продолжила Одри, - он ужасно симпатичный, всегда действует только из лучших побуждений и страшно добрый, но все же, согласно твоим стандартам, немного глуповатый. Ты ничего не имеешь против него. А вот мистер Ферье умен, а умный человек раздражает тебя, потому что ты сам умен… Ты не посмеешь ударить меня!
- Я и не собираюсь этого делать. Однако мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои недостатки.
- Конечно нет. По-моему, мы обсуждаем мои недостатки. Ну да ладно! Итак, ты приехал в отель "Метрополь" и рассказал, что Еву обвиняют в убийстве, якобы совершенном ею в Берхтесгадене; затем я слышу рассказ о "шутке" мистера Ферье - если это была шутка - о том, что Ева хочет его отравить. За обедом…
- Продолжай!
- За обедом, - на глаза Одри навернулись слезы, - Фил сообщил мне о неожиданном госте, приехавшем к ним домой в полдень. Он немного знал об этом человеке, но я о нем слышала. Его зовут доктор Фелл.
- Ну, кажется, наконец-то появились признаки здравого смысла. Ты видела доктора Фелла, не так ли?
- Видела его? Господи, да где же я могла его видеть?
- Прямо сейчас, наверху. Он сидел за столом рядом с нами. Мне даже показалось, что он наблюдает за тобой.
Наступила пауза.
- Неужели ты хочешь сказать, что это тот самый ужасный, невероятно толстый человек с прядью, закрывающей глаз? Он показался мне таким рассеянным, что, по-моему, даже не понимал, где находится. Неужели это доктор Фелл?
- Да, это он.
- Но…
- Он действительно очень рассеян, Одри. Ты, наверное, слышала о телеграмме, которую он отправил жене: "Я в Маркет-Харбороу. Где я должен быть?" В отличие от Джералда Хатауэя, который никогда ничего не делает случайно, Гидеон Фелл редко делает что-либо намеренно. С другой стороны, его присутствие в ночном клубе - вещь слишком невероятная, разве что кто-то попросил его понаблюдать за тобой.
Одри показалось, что ее ухватила за горло абсолютная несправедливость.
- Но почему? Я… я ведь не имею никакого отношения к этому ужасному делу - каким бы оно не было!
- Конечно не имеешь, и никто не собирается этого утверждать, поэтому завтра ты летишь обратно в Лондон. - Брайан замолчат и посмотрел направо. - Слышишь?
Одри начала что-то говорить, но потом тоже прислушалась.
Рев голосов и шум аплодисментов, постепенно затихая, сменился тишиной, свидетельствовавшей о том, что номер с джунглями закончился. В этом довольно мрачном баре на первом этаже с фотографиями в рамках, развешанными вдоль стен, тоже было тихо.
И тогда со стороны лестницы донеслись звуки, похожие на то, будто по ней спускается тяжеленный слон с пажой. Затем послышался голос, который не спутаешь ни с каким другим, - голос Десмонда Ферье, замечательный не только своей веселостью и мощью, но чистой и прекрасной дикцией.
- Доктор, это не по-джентльменски - сообщать моей дорогой жене, что у нее не все дома.
- Кха-кха? Ммм…
- Однако должен вам заметить, что мы движемся прямиком к опасности. - Голос умолк. - Черт побери, друг мой, вы что, не видите, куда идете? У вас совершенно неподходящая фигура для переговоров на лестнице ночного клуба.
- Сэр, - отозвался голос доктора Фелла, - моя фигура вообще не годится для ночных клубов, особенно если учесть, что я не знаю, для чего здесь нахожусь.
- Вы оказываете услугу старому другу.
- Какую именно? Если ваш сын и мисс Пейдж собираются пожениться…
Подчеркнуто насмешливо, словно Мефистофель, Десмонд Ферье ответил:
- Ах, но ведь мы не знаем, что они решили. Внимательное изучение письма мисс Пейдж к моему сыну, попавшее в мои руки без его ведома, позволяет мне предположить, что это скоро произойдет. В любом случае, надеюсь, это состоится.
- И почему же?
- Потому что это помешает совершиться кое-чему очень неприятному, - пояснил Десмонд Ферье. - Это помешает моей дорогой жене отравить мисс Пейдж, отравить себя или меня.
- Сэр, но это…
- Несерьезно? Вы тоже так считаете? Мой дорогой доктор Фелл! Остановитесь там, где сейчас стоите! Стойте там, у подножия лестницы!
Громыхание шагов прекратилось. Окурок еще не докуренной сигареты, зажатый между большим и указательным пальцами, вылетел из-за арки и, продолжая тлеть, упал на пол посреди бара.
- Моя дорогая жена твердо уверена, что я положил глаз на Одри Пейдж, но, что еще хуже, Одри Пейдж влюблена в меня больше, чем в Фила. В перспективе возможен развод, а затем - новый брак. - Тут актер, видимо, задумался.
Брайан, выглянув из-за перегородки, увидел его высоко поднятые брови и длинный указательный палец, направленный на доктора Фелла.
- К вашему сведению, первая часть, - продолжил Десмонд Ферье, - не так уж глупа по сравнению с некоторыми идеями моей дорогой жены. Девушка очень соблазнительна. Строго между нами: я ничего не имел бы против такой попытки. Однако, полагаю, в отношении невесты сына должны быть соблюдены приличия. У нее есть деньги, а Филу они нужны. В конце концов ревность моей дорогой жены ко всем женщинам вместе и к каждой в отдельности достигла такой точки, когда все, чего я хочу, - это хоть немного мира и покоя.
- Гм… - произнес доктор Фелл.
- Вы мне не верите?
- Сэр, я жду…
Мгновенная улыбка мелькнула в полутьме за аркой.
- Теперь рассмотрим упомянутые три возможности в обратном порядке. Первая: Ева отравит меня. Это вполне возможно, и на то воля Аллаха. Я могу позаботиться о себе сам. Вторая: Ева отравит себя.
- Кха-кха! И как вы себе это представляете?
- Это тоже вполне возможно; моя дорогая жена довольно часто грозится так сделать. Однако сделает это не иначе, как найдя возможность взвалить вину за свою смерть на Одри Пейдж.
Оркестр наверху заиграл веселую мелодию. Побледневшая Одри, бросившись через стол, схватила за руку Брайана, собравшегося вскочить. Пепельница сдвинулась к самому краю стола.
- И третья, - продолжал Десмонд Ферье. - Третья: она убьет Одри Пейдж. Если честно, я не вполне это себе представляю, и все же такое тоже возможно.
- О… хм-м-м… И какова же моя роль во всем этом?
- Что бы ни решила предпринять моя дорогая жена, - очень четко произнес Ферье, - вы должны узнать об этом и остановить ее. Вы обратили внимание, в каком патологическом состоянии она сейчас находится? Я же рассказывал вам, что она закончила тем, что сегодня вечером принесла серную кислоту во флаконе из-под духов. Сегодня мне удалось все устроить так, что весь вечер рядом с Одри Пейдж находились Фил и вы, но это не может продолжаться вечно.
- Уважаемый сэр, а так ли это необходимо? Разве не было бы проще предупредить мисс Пейдж и отправить ее домой?
- Я собирался сделать это сегодня ночью: хотел предупредить ее. Но должен ли я разрушать женитьбу моего сына, если моя дорогая жена просто блефует? - В тоне Десмонда Ферье больше не было слышно насмешки. - Доктор Фелл, мы с Евой разорены. Моя дорогая жена думает, что может с триумфом вернуться на сцену, но она не сможет этого сделать. С ней все кончено. Да и сам я, после стольких лет простоя, нахожусь в незавидном положении. Кураж ушел, да и кости стали мягче. Поверьте, мне в голову приходят мысли, о которых вам было бы не очень приятно услышать.
- Я в этом не сомневаюсь, сэр, - заметил доктор Фелл.
- Что вы хотите этим сказать?
Выброшенный окурок сигареты, валявшийся на полу, погас сам собой. Было слышно долгое громкое сопение доктора Фелла. Внезапно он всей своей громадой оказался совсем близко от перегородки, за которой скрывались Брайан и Одри.
Однако, пробормотав что-то себе под нос, неожиданно повернул обратно и направился к двери продолговатого бара. Подойдя к ней, остановился, одной рукой взялся за ручку, а другой помахал палкой. Десмонд Ферье двинулся к нему.
- Итак, магистр? - вопросил он. - Потрудитесь высказать ваше мнение!
Распахнув обе створки двери, выходящей прямо на улицу, доктор Фелл произнес что-то невнятное, а затем повернул к собеседнику покрасневшее лицо, задрав все свои подбородки:
- Мое мнение, сэр, в настоящий момент скрыто за таким количеством фактов, что кажется почти бесполезным. А вот что касается мисс Пейдж… Скажите, вашему сыну известно о том, что произошло в Берхтесгадене семнадцать лет назад?
- До сегодняшнего вечера он этого не знал. Мы с Евой были очень осторожны. Но я вам уже говорил: если учесть, что в городе неожиданно появились все эти люди - Джералд Хатауэй, моя дражайшая Кэтфорд и этот парень по фамилии Иннес, - то он, конечно, уже оповещен. Не сомневаюсь, что и Одри Пейдж тоже.
- Ох… гм. Да. Уж будьте уверены.
- Так отвечайте мне, магистр! "Трясешь кровавыми кудрями ты напрасно!"
- А на что я должен отвечать?
Стоя спиной к Брайану и Одри, скрывавшимися в углу, Ферье сделал циничный жест, словно насмехаясь над самим собой.
- Давайте будем честными до конца! Я прекрасно могу сыграть самые лучшие характерные роли. К счастью, большинство людей не знает, что это - самое легкое для профессионального актера. Но роль героя в идеальном о нем представлении - не для меня, разве что если надо подыграть женщине. Для семьи я человек конченый, к тому же обычно не мучаюсь угрызениями совести, и это меня тревожит. - Его глубокий голос зазвучал иначе: - Не совершил ли я ошибки, предупредив малышку Пейдж?
- Возможно, нет.
- Возможно?
- Во всяком случае, по моему скромному мнению, мисс Пейдж не угрожает опасность. Но черт возьми! Совершенно необходимо предупредить кое-кого другого!
- Неужели? Кого же?
Доктор Фелл назвал имя, но Брайан и Одри не услышали его: оно затерялось за его плечами на Новой площади в тени бастионов, когда-то укреплявших крепостные стены, защищавшие Женеву. Десмонд Ферье вышел следом за ним. Створки двери со скрипом захлопнул поднявшийся ветер.
Несколько секунд после их ухода Одри сидела неподвижно; необычный блеск ее глаз привел Брайана в замешательство и встревожил его.
В следующее мгновение Одри вскочила из-за стола и побежала к двери. Но около нее остановилась. Брайан поспешил за ней.
- Так-так! - прошептала она. - Кто же это, господи? Кого надо предупредить?
- Я не расслышал. Кого-то помимо тебя. А тебе-то не все равно?
- Да, но…
- Тебе-то что до этого? Ты же больше не собираешься присоединиться к их веселой вечеринке? Или я должен всю ночь сидеть рядом с тобой в отеле и стеречь тебя до самого самолета?
- Нет. Нет, клянусь! Ты не должен делать этого!
- Ты снова лжешь мне!..
Одри повернула к нему бледное лицо, подняла глаза и полным искренности голосом произнесла:
- О, Брайан! Неужели ты думаешь, что я так глупа? Я ни за что на свете не поеду туда. Я все сделаю так, как ты хочешь: при первой же возможности куплю билет на самолет в Лондон и улечу туда завтра утром или позже. Обещаю.
* * *
Одри не сдержала своего обещания.
Эти события произошли ночью в четверг, 9 августа. В восемь часов утра следующего дня (Брайану удалось поспать всего лишь четыре часа) в его спальне раздался телефонный звонок.
То, что он услышал, вскочив с постели, сбросило пелену с его глаз и разума, заставило помчаться вниз, к машине, и погнать ее прочь из Женевы по рю де Лион и трассе к французской границе. Только часом позже он понял, как любит Одри, несмотря на ее ложь, выходки и все остальное. А в тот момент у него не было времени даже проклинать ее. Страшная угроза окутала виллу "Розалинда". Смертельная ловушка в конце концов захлопнулась.
Глава 7
Дверной звонок не работал - или, по крайней мере, ему так показалось.
- Есть кто-нибудь? - крикнул Брайан и, открыв дверь в холл, постучал в нее с внутренней стороны.
Ответа не последовало.
Он оглянулся на свой автомобиль - побитый "моррис-гараж", оставленный им перед воротами виллы. В доме царила тишина. А небо было сплошь покрыто мрачными грозовыми тучами, которые, казалось, так и будут висеть весь оставшийся день над землей.
Как только Брайан, миновав пригороды Женевы, свернул направо на трассу на Аннеси и Шамбери, холмы сменились крутыми известняковыми хребтами, очень похожими на горы. До французской границы, если он не ошибался, было километров шесть или восемь.
- Вилла "Розалинда", месье? - прокричал в ответ на его вопрос встречный велосипедист. - Конечно, знаю эту виллу.
- Это далеко?
- Нет, недалеко.
- А как ее найти?
- Да она сама найдется! Такой невысокий белый дом с фронтоном и creuser позади.
Брайан справедливо решил, что "creuser" означает лощину или овраг.
Сейчас, стоя перед виллой - скромным, ничем не примечательным двухэтажным домом комнат на четырнадцать, - он слышал, как поднимающийся ветер рыщет в кронах деревьев. Фронтон или, скорее, его очертания виднелись над несомненно парадной дверью, над которой выделялось яркое и нарядное круглое слуховое окно из разноцветного стекла.
Ветер крепчал. Слева от виллы находился открытый и пустой навес для двух машин. Воспоминания о прошлой ночи, особенно о нескольких последних часах, проведенных с Одри, неожиданно ожили вновь.
* * *
Во втором часу ночи он привез ее обратно в отель "Метрополь". Приостановившись в дверях, Одри протянула ему руку и произнесла:
- Спокойной ночи, Брайан.
- Спокойной ночи.
- Ты… ты выглядишь подавленным.
- Есть немного.
Внезапно, вместо того чтобы пожать протянутую руку, ему страшно захотелось обнять ее, и это желание было таким сильным, что даже напугало его. Может быть, интуитивно Одри почувствовала это, а может быть, и нет, но взгляд ее изменился.
- Что с тобой? Ты по-прежнему думаешь, что мистер Ферье и я…
- Нет, не думаю, - почти прорычал он в ответ. - Это было идиотское заблуждение.
- Брайан, если мне позвонит кто-нибудь с виллы "Розалинда", я не стану отвечать. И вообще, я не стану отвечать на телефонные звонки.
- Нет, этого делать не стоит. Я хотел бы, чтобы ты позвонила Филу, - я ему обещал.
- Позвонить Филу? - Одри замерла в тускло освещенном дверном проеме. - Брайан! Ты не говорил ему, что подумал, будто мистер Ферье и я…
- Черт побери, Одри! Какой же свиньей ты меня считаешь! Конечно нет! Просто скажи ему, что у меня, как и у всех несносных импульсивных людей, не все дома; скажи, что ты летишь в Лондон и напишешь ему оттуда. Только слышишь: ни с кем другим из этого дома не разговаривай, особенно с мадам Евой. Договорились?
- Брайан, и все-таки что с тобой?
- Договорились?
- Да. - Ее губы дрогнули. - Да, да, да! Спокойной ночи!
Обратный путь Брайана домой проходил под визг и скрежет тормозов, что вполне соответствовало его настроению. Позже, сидя в гостиной своей небольшой квартиры на шестом этаже нового дома, выходившей на Рону, он, уставившись в окно, курил сигарету за сигаретой.
Без снотворного было не уснуть. Сквозь открытое окно слышался шум зеленых волн реки, бившихся о набережную; ночной город был тих, как Помпеи. В голову снова полезли мысли об убийстве или попытке убийства, пока, наконец, не подействовало лекарство. Об Одри он уже не думал, по крайней мере (если совершенно честно) так, как тогда, у отеля.
Его сон нарушил настойчивый пронзительный звук телефонного звонка. Спотыкаясь обо что-то, Брайан бросился в соседнюю комнату и секунд двадцать прислушивался к взволнованному голосу, прежде чем понял смысл того, что говорила ему Одри.
- Минутку! Повтори еще раз!
- Брайан, не сердись, ради бога! Я только хочу сказать…
- Где, где ты сейчас? Неужели ты все-таки поехала на эту виллу?
- Я не собиралась! Клянусь, не собиралась!
- И давно ты там?
- С ночи. Примерно через час после того, как мы расстались, я уже оказалась здесь.
Часы на низком книжном шкафу в комнате с отштукатуренными стенами кремового цвета показывали восемь утра.
- Ты что, поговорила со своим другом, и он посоветовал тебе…
- Нет, я с Филом не разговаривала. Мне сказали, что будет лучше, если я…
- Кто сказал?
- Брайан, прости меня! Я говорила с Евой. И… и мистер Ферье пригласил меня поехать с ним на "роллс-ройсе".
Когда худшие подозрения, оказавшись в реальности еще мрачнее и мучительнее, чем представлялись раньше, возвращаются, на душе становится еще тяжелее, потому что понимаешь, что тебе отвели роль дурака.
- Ну что же, юная леди, - произнес Брайан, ощутив легкую тошноту. - Ты сделала свой выбор. А теперь выбирайся из этого сама, как сумеешь.
- Брайан, ты что, собираешься бросить меня?
Он чуть было не швырнул трубку. Но, глянув на шторы, надувшиеся от ветра словно паруса, попытался встряхнуть затуманенный барбитуратами мозг.
- Одри, ты еще ночью знала, что сделаешь это?
- Нет, нет, нет! Не сердись! О нет, пожалуйста, только не сердись! Если ты меня бросишь…
- Никто тебя не бросает. У тебя есть замечательный друг, на которого, как мне показалось, ты можешь рассчитывать. Или…
- Он уехал в Женеву. Он работает там в банке "Дюфрен", и сейчас здесь никого нет.
- Совсем никого? В восемь утра?
- То есть нет никого, кому я могу доверять. Ты должен приехать и забрать меня отсюда. Кажется, я совершила ужасную глупость. Я… я не думала, что это окажется хоть сколько-нибудь опасным, ей-богу! Но она сошла с ума! Пожалуйста, ну пожалуйста, не оставляй меня с ней!
На востоке, отбрасывая тени, сгустились грозовые тучи. Брайан не отрываясь смотрел на телефон.
- Брайан, пожалуйста! Ты меня слышишь?
- Клади трубку, - ответил он. - Я буду у тебя сразу же, как только смогу.