С помощью его почерка я ничего доказать не могу. То есть нельзя же просто подойти к человеку и потребовать: "А ну-ка, дайте мне взглянуть на ваш почерк!" А всякие там предлоги, с помощью которых можно раздобыть такие образчики, легче изобразить в литературе, чем найти в жизни. Я ничего не могу доказать с помощью его голоса. Серную кислоту вылили в переговорную трубу из пивной бутылки, которую я позже нашел на втором этаже в доме врача; но на ней не было отпечатков пальцев, так как на Гагерне были перчатки. Пулю выпустили из револьвера 38-го калибра, но я не в состоянии найти оружие.
С другой стороны, не могу не испытывать скромной гордости по поводу моих дедуктивных заключений; по-моему, все они до последней мелочи подтверждаются фактами. Поверьте мне, я глубоко вам признателен за слова одобрения, которые вы имели честь сказать по моему адресу. Если бы я мог каким-то образом пригодиться вашему департаменту…
Он замолчал.
Г.М. закрыл оба глаза.
- Сынок, - громко зашептал Г.М., - я больше не сумасшедший. Я нахожусь в спокойном и умиротворенном состоянии ума. Но прежде чем мы продолжим, хочу задать один вопрос. Вам известно, зачем я попросил вас приехать?
- Нет.
- Совсем-совсем ничего не подозреваете?
- Ну, я подумал…
Г.М. кивнул капитану Блейку, который открыл дверь и что-то крикнул.
- Я вызвал вас потому, что другого законного способа остановить вас не было, - сказал Г.М. - Хочу познакомить вас с парнем, которого зовут Курт фон Гагерн - с тем самым, о ком вы говорили. Его настоящее имя - Джо Коллинз. Он один из моих подчиненных. Входи, Джо. Садись. Хочешь сигару?
Глава 9
НЕОЖИДАННЫЕ ОТКРОВЕНИЯ ВТОРОГО РЕЖИССЕРА
1
Г.М. встал на ноги. Внушительных размеров живот, который пересекала толстая золотая цепь для часов, придавал ему сходство с резной раскрашенной деревянной фигурой на носу военного корабля. Он упер кулаки в бедра. Лицо его исказила гримаса, исполненная не столько гнева, сколько благоговейного ужаса.
- Ну и доставили же вы мне хлопот! - заявил он. - Ни с чем подобным мне еще не приходилось иметь дела. От ваших хитроумных затей больше вреда, чем от всей немецкой тайной службы! Джо считает, что вы - человек честный. Я склонен с ним согласиться. Предупреждаю: никому ни слова, ни полслова, иначе я с вас шкуру спущу! А пока… мы решили открыть вам правду, чтобы вы прекратили изводить беднягу Джо и гонять его по всей киностудии всякий раз, как он пытается что-то сделать… Иди сюда, Джо! Входи!
Джо Коллинз, лже-Курт фон Гагерн, войдя, смерил Билла Картрайта взглядом, не поддающимся расшифровке.
В нем чувствовалось то же легкое раздражение, что уже было замечено прежде. А еще в его взгляде читались смущение, нерешительность и, возможно, неприязнь. На нем была безупречная синяя пиджачная пара и дорогой клубный галстук. Он настолько вжился в роль, что даже здесь не забыл склонить голову и щелкнуть каблуками, прежде чем положил шляпу на стол. Его довольно красивое лицо было спокойно, хотя нос чуть покраснел.
- Все в порядке, Джо, - утешил его Г.М. - Сядь и успокойся. Ну, как ты сегодня?
- Вернулся с холода, - угрюмо заявил Гагерн.
Хотя всем известно, что означает данное заявление в устах сотрудника разведки, лже-Гагерн имел в виду всего лишь то, что он простудился.
Г.М. повернулся к Биллу.
- Послушайте меня, - заявил он. - Я хочу, чтобы вы раз и навсегда выкинули из головы мысли о том, что Джо имеет отношение к обливанию людей серной кислотой и выстрелам через окно. Он тут ни при чем. Он не мог рассказать о том, где был и что делал в то время, как напали на вашу знакомую, потому что разговаривал по телефону со мной.
Билл молча смотрел на Г.М. Его мутило.
- Разговаривал с вами? Вы имеете в виду - сообщал вам о кислоте?
- О какой еще кислоте? Боже правый, конечно нет! О пропавшей кинопленке. Далась вам эта кислота! Кстати, позвольте задать вопрос. Минуту назад вы утверждали, что только сегодня Хаккетт рассказал о пропавших кадрах из Портсмута и Скапа-Флоу?
- Да, совершенно верно.
Г.М. посопел носом.
- Сынок, - изменившимся голосом продолжал он, - все равно рано или поздно все станет известно… Пленку украли одновременно с серной кислотой. Джо первый заметил пропажу. Вот почему он выглядел немного расстроенным, и вот почему кислота не особенно его занимала. Вот почему он сразу кинулся звонить мне. В основном на пропавшей пленке ничего особенного нет. Но несколько кадров, если они попадут в Германию, будут почище бомбы. Если немцы заполучат те кадры, их подлодки проникнут на базу нашего ВМФ и такое там устроят, что небу жарко станет!
На лице Г.М. появилось тревожное выражение. Он опустил свое массивное туловище обратно в кресло. Потом поднял мундштук и стал грызть его, как будто это была сигара.
- Ну вот, - продолжал он. - Теперь вам все известно. Надеюсь, вы дадите честное слово, что будете хранить тайну и никому не расскажете, кто такой Джо и чем он на самом деле занимается. Кроме того, если жена Джо узнает, что он не барон, чья фамилия начинается с "фон", его ждут крупные неприятности.
Билл потер лоб.
- Но Том Хаккетт не говорил мне, что…
- Да, - холодно заявил Гагерн. - А с какой стати он должен посвящать вас? Вы не имели к делу никакого отношения.
Правдивость его заявления лишь сильнее взъярила Билла. Гагерн сидел с абсолютно прямой спиной; красивое лицо портили покрасневший нос да слезящиеся от простуды глаза.
- Пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Картрайт, - продолжал он, - я был против того, чтобы сэр Генри раскрывал вам мою миссию. Но другого выхода не оставалось. Иначе все запуталось бы еще больше.
(Ах, вот как?! Ты был против?!)
- Примите мои извинения, - сказал Билл. Он с трудом встал на ноги; его шатало. - Кажется, я свалял большою дурака. - Он посмотрел на Гагерна. - Так, значит, это вас я загнал в озеро в понедельник?
- Так точно, - каркнул Гагерн.
- И значит, вы все-таки не тот, за кого себя выдаете?
Гагерн побелел, как его воротничок.
- Если вам так угодно - да.
- Вы не немецкий барон?
- Нет, я не немец. Сэр Генри знаком с моими родителями. Но меня вырастила немка-гувернантка, и я прекрасно владею обоими языками.
- А как же ваша слава великого режиссера на студии "УФА"? Тоже миф?
Гагерн внимательно посмотрел ему в глаза:
- Несколько месяцев я проработал на студии "УФА" оператором. Но мне редко везло в жизни, мистер Картрайт; удача редко улыбалась мне.
Что-то в его тоне и словах слегка ослабило ту неприязнь, какую Билл испытывал к нему.
- Послушайте меня, мистер Картрайт, - продолжал лже-Гагерн так искренне, что Биллу стало неловко. - Год назад у меня не было ничего. Я вернулся домой, изрядно постранствовав по свету. Я был сломлен, я был болен. Тогда мне казалось, что больше не могу выносить свою жизнь. И я придумал для себя образ барона фон Гагерна, немецкого кинорежиссера. Я познакомился с мистером Томасом Хаккеттом и убедил его в том, что я - именно тот человек, который ему нужен. Над Джозефом Коллинзом все бы просто посмеялись. А теперь скажите, хорошо ли я справлялся со своими обязанностями.
- Превосходно! Я только…
- Через год я был бы… а возможно, и буду… самым известным режиссером в Англии. Я не тщеславен, но вы ведь знаете, что так и есть. У меня уютный дом. Я женился, и я люблю жену. Дай вам Бог так любить женщину, как я люблю Фрэнсис. Год назад она на меня даже не взглянула бы!
Он помолчал и облизнул губы.
Несмотря на обжигающе-откровенные слова, он пытался говорить бесстрастно.
- К середине августа всем, кому знакомы способ мышления и характер нацистов, стало ясно, что война неизбежна. Так я и сказал жене. Я мог бы остаться там, где я был, И тем, кем я был. Никто меня не знал. Но вместо того я предложил свои услуги сэру Генри на тот случай, если разразится война; я пошел на большой риск, что и подтвердили последние события. Случилось в точности то, чего можно было ожидать. Если вы меня выдадите, мне конец. Но я пошел на сотрудничество с военной разведкой потому, что двадцать три года назад я был английским агентом в Германии; рад сообщить, я был одним из лучших. Наша работа скромна и незаметна; вы можете сказать, что мы занимаемся грязным делом. В нашей стране за такую работу не дают наград, да мы их и не ждем. Но во Франции, хоть я и не француз, меня наградили орденом Почетного легиона.
Билл сухо поклонился. Высокопарная вежливость его собеседника оказалась заразительной.
- Не волнуйтесь, - заявил он. - Я вас не выдам. Только скажите мне вот что. Какого черта вы поставили в декорацию "Брунгильды" графин с серной кислотой?
- Я его не ставил.
- Но…
Гагерн кивком указал на документы на столе у Г.М.
- Я прочел ваш отчет. Меня восхищала ваша логика - даже тогда, когда я вас ругал. Все дело в том, что декорация была воссоздана точно по фотографиям. Изменения произвел мистер Говард Фиск; он же впоследствии перевернул столик. Я находился на расстоянии менее двух метров от Фиска, когда он опрокинул графин, что подтвердят все, кто был тогда на съемочной площадке. Я решил промолчать и посмотреть, что будет.
Он поднял руку, словно защищаясь. На его тонком, аристократическом лице дрогнули мускулы; достав платок, он вытер слезящиеся глаза.
- Подождите! На самом деле я ни в чем не подозреваю Фиска. Вот в чем трудность. Боже правый, я понятия не имею, кого же мне подозревать. Дело обстоит хуже, чем с Бреземанном в Цюрихе в 1916 году. Очевидно, как вы и утверждаете, нас было всего шестеро. Нам предстоит ответить не на один вопрос, а по меньшей мере на полдюжины, а именно: а) кто украл пленку; б) кто и почему налил в графин серную кислоту; в) кто и почему дважды покушался на жизнь мисс Моники Стэнтон; г) какова причина чьей-то личной ненависти к мисс Стэнтон; д) связаны ли данные события между собой и, наконец, е) если связаны, то как?
Наступило молчание.
- Что ж, - сказал, наконец, Билл, - желаю вам удачи. А теперь прошу меня извинить…
- Нет уж, - проворчал Г.М.
На лице великого человека появилось на удивление злорадное выражение.
- Что, в дрожь бросило? - осведомился он. - Так и тянет спрятать голову в песок? Не выйдет, сынок! Все воссоздано и записано неплохо, признаю; единственная ошибка - подозрения оказались направлены не на того. А теперь пора забыть обо всем и подумать, что тут можно сделать. Какие будут предложения?
- Никаких, сэр. Можно вопрос?
- Конечно, вперед!
Билл повернулся к Гагерну:
- А у вас-то есть какие-то предположения? Понимаете, в слепоте своей я тешил себя мыслью, что выследил вас. Раз, по словам сэра Генри, во время первого нападения на Монику вы беседовали с ним, вы вне подозрений. Но я тешил себя мыслью, что могу защитить Монику, потому что мне известно, откуда ждать удара. А теперь я ничего не понимаю. Она сейчас внизу; здесь, в Военном министерстве, ей ничто не угрожает. Но она настаивает на том, чтобы оставаться на студии "Пайнем", и я просто с ума схожу от беспокойства! Откуда, по-вашему, нам ждать угрозы? Кстати, что вы делали у озера в ночь с понедельника на вторник?
Гагерн положил правую руку на стол и растопырил пальцы, как будто снимал отпечатки.
- Как жаль, - задумчиво проговорил он, - что преступник - один из нас!
- Кого вы имеете в виду?
- Я имею в виду, - Гагерн забарабанил по столешнице, - нашу роковую шестерку. Вот на что я натыкался всякий раз. Мне приходится подозревать вас, Фиска или Хаккетта - и даже собственную жену. Очевидно, постепенно я привыкну… А у старого здания в ночь на вторник…
Он осекся и вопросительно посмотрел на Г.М.
- Все в порядке, сынок, - кивнул Г.М. - Расскажи ему. Джо следил за одной особой по имени Тилли Парсонс.
2
Если бы Г.М. силой левитации вдруг взмыл на своем крутящемся кресле к потолку, а потом всей своей тяжестью обрушился на Билла Картрайта, он не мог бы подавить его сильнее. В своих книгах Билл последовательно внушал читателю мысль о том, что преступником всегда оказывается "наименее подозрительный тип". По его мнению, самый смак интриге придавал настоящий шок, в который - как он надеялся - впадал читатель, узнав, кто убийца.
Но слова Г.М. потрясли его в другом смысле. Невероятно! Немыслимо! Фантастика!
- Тилли Парсонс? - вскричал он. - Но почему?
- Потому что она не Тилли Парсонс, - ответил Гагерн. - По крайней мере, не думаю, что она - та самая Тилли Парсонс, которую я однажды встретил на приеме в Голливуде. Я видел ее только издали, но почти готов присягнуть. Мы, конечно, дали телеграмму на "Джуэл Пикчерз" в Голливуд.
- И что они ответили?
- Пока ничего.
Билл отчаянно замолотил в воздухе руками.
- Но ведь Тилли даже не было в Англии, когда… ну, когда было первое нападение!
- В том-то и трудность, - согласился Гагерн. - Ее не было в Англии, и уж конечно, насколько нам известно, ее не было на съемочной площадке днем 23 августа. Очевидно, она не могла украсть пленку, подменить графин и плеснуть кислотой в мисс Стэнтон. Я не говорю, что она шпионка или убийца. Я только говорю, что она не та, за кого себя выдает.
Покрасневшие глаза смотрели на Билла в упор. Рука Гагерна, изысканной формы рука с длинными пальцами, стучала по столешнице.
- Кстати, позвольте спросить вас еще кое о чем. Мы оба слышали голос, кричавший в ночь на вторник: "Мисс Стэнтон, свет!" - в результате чего мисс Стэнтон оказалась на краю гибели. Возможно, я слышал голос лучше, чем вы, поскольку находился на улице, а не в доме и мне не мешали стены и шторы.
- Да, и что?
- Где тогда была Тилли Парсонс?
- В своей комнате.
- Откуда вы знаете? Вы ее видели?
Билл Картрайт почувствовал, как по спине побежали мурашки.
- Н-нет… до того, как прогремел выстрел, я ее не видел.
- Как скоро она появилась?
- Чтоб мне провалиться, если я помню!
- Могла ли она, например, незаметно вылезти в окно своей комнаты, сначала выключив свет, чтобы ее не было видно снаружи; могла ли она затем позвать мисс Стэнтон, постучать по стеклу, выстрелить и незаметно для вас проскользнуть обратно?
- Да… физически такое возможно.
- Дверь между ее комнатой и комнатой мисс Стэнтон была закрыта?
- Да.
- А теперь подумайте хорошенько, мистер Картрайт, и вспомните… Голос за окном не показался вам знакомым?
Голос Тилли.
Целых два дня Картрайт мучился, терзался и не находил себе места из-за того, что в том голосе слышались знакомые нотки; какие-то хрипловатые полутона; нечеткая речь, как будто рот говорившего был набит мелкими камешками; характерная хрипотца, какая бывает и у мужчин, и у женщин… Голос Тилли!
- И еще одна деталь. В вашем письме к сэру Генри вы говорите, - Гагерн пошевелил пальцами, - что мисс Стэнтон присылали анонимные письма. Каким образом письма попадали к ней?
- Их передавали лично в загородный клуб.
- Вот как! Очень интересно. Тилли Парсонс тоже живет в загородном клубе?
- Да, ее комната соседняя с… - Билл замолчал. Злость, недоверие, изумление затопили его одновременно, словно захлестнули волной; он заговорил быстро и бессвязно: - Нет, не верю!
- Почему? Потому что она вам нравится? - спросил Гагерн, цинично ухмыляясь. Глаза его смотрели куда-то внутрь себя. - Я открыл, что в жизни редко кому или чему можно доверять. Во всяком случае, я не утверждаю наверняка, что нападения - ее рук дело. Я убежден, что за всеми событиями стоит один и только один человек; а та женщина не могла отвечать за первую часть представления. Возможно, ее вовлекли в дело даже помимо ее воли. Я говорю только одно: за ней стоит последить. Какие будут распоряжения, сэр Генри?
Во время их переговоров Г.М. сонно жевал мундштук и иногда хмыкал.
- Послушайте, - с упрямым видом заявил он, - меня интересует пропавшая пленка и больше ничего. - Он выпрямился и заревел на них: - Неужели мне, по-вашему, нечего делать? Вы думаете, я могу сидеть и морочить себе голову вашими покушениями? Все, что мне нужно, - пленка! А теперь давайте-ка кое-что выясним. Вы утверждаете, что пленку украли одновременно с серной кислотой?
- Нет, я только говорю, что пропажу того и другого обнаружили одновременно.
- Угу. Кислоту хранили в студийном павильоне? Я имею в виду - до того, как ее украли.
- Да.
- Но пленки, насколько я понимаю, в павильоне не было?
- Нет, конечно нет. Она хранилась в так называемой Библиотеке - так мы называем большой склад возле монтажных и проявочных студий в западном крыле главного корпуса.
- А когда точно ты узнал об исчезновении пленки?
- Примерно без четверти пять пополудни. Роджер Бейкер позвонил из Библиотеки в студийный павильон и все мне рассказал. Я пошел прямо туда; вот почему никто меня не видел. Оказалось, что пленка и правда пропала. Я вернулся в павильон около пяти минут шестого. Том Хаккетт стоял у двери и обыскивал всех выходящих на предмет обнаружения следов кислоты. Я направился прямо к телефону и позвонил вам; мы еще разговаривали, когда в десять минут шестого я услышал звон разбиваемого стекла - тогда злоумышленник плеснул кислотой в трубу. Я не сразу сказал Хаккетту о пропаже пленки - сообщил ему позже. Он и так очень расстроился.
- Кто может входить в Библиотеку?
- Кто угодно. Мы делим ее с "Рэдиант Пикчерз" и "С.А.Г.".
Г.М. с любопытством оглядел своего агента.
- Не правда ли, сынок, в нашей части света довольно небрежно обращаются с важными вещами?
- К сожалению, да, мы такие.
- Ладно, - кивнул Г.М. - Мне осталось сказать вам только одно. Держитесь вместе и разыщите мне пропавшую пленку. На остальное мне плевать с высокой башни. А сейчас - проваливайте, дайте мне заняться делом. Вот только… - Его широкое лицо разгладилось. Маленький, острый глаз, чье выражение приводило в замешательство, устремился на Билла Картрайта. - Голос-то был ее, сынок? - ласково спросил он.
- Чей голос?
- Тилли Парсонс. Ее ли был голос за окном, когда кто-то выстрелил в девчонку в упор?
- Не знаю, - отрывисто ответил Билл. - Боюсь, что да… - Помолчав, он повернулся к Гагерну. - Моника сейчас внизу, - сказал он. - Предлагаю нам всем выпить, а потом вплотную заняться делом. Я не верю, что Тилли - именно Тилли! - замышляет что-то недоброе. Но если да… Монику необходимо предупредить об опасности.
- К вашим услугам, - ответил Гагерн.