В этом романе доктор Фелл действует вместе с известным адвокатом Патриком Батлером. Батлер выступает в суде защитником молодой девушки, обвиняемой в отравлении своей пожилой хозяйки. В это время Гидеон Фелл пытается найти общее звено в цепочке дерзких отравлений по всей Англии. Что связывает эти два дела и насколько ужасной окажется правда?
Содержание:
-
Джон Диксон Карр - "Вне подозрений" 1
-
Глава 1 1
-
Глава 2 3
-
Глава 3 5
-
Глава 4 7
-
Глава 5 9
-
Глава 6 11
-
Глава 7 13
-
Глава 8 15
-
Глава 9 17
-
Глава 10 19
-
Глава 11 21
-
Глава 13 23
-
Глава 13 25
-
Глава 14 27
-
Глава 15 29
-
Глава 16 32
-
Глава 17 34
-
Глава 18 36
-
Глава 19 38
-
Глава 20 42
-
-
Примечания 42
Джон Диксон Карр
"Вне подозрений"
Посвящается Вайолет Локсли и Уоллесу Джеффри
Глава 1
Тюрьма Холлоуэй, предназначенная для женщин, ожидающих суда, находится в Ислингтоне. Оказаться здесь не слишком приятно даже летом. А уж нынешний вечер, с холодным мартовским ветром, обрушивавшимся с завыванием на немногочисленные уличные фонари, вполне тянул на вечер перед казнью.
Лимузин "роллс-ройс", чьему владельцу закон запрещал водить даже маленький автомобиль, но кто мог позволить себе лимузин с шофером, подъехал к тюремным воротам. В его салоне сидели мистер Чарлз Денем, солиситор, и мистер Патрик Батлер, королевский адвокат, барристер.
Когда Батлер открыл дверцу машины, а Денем сделал движение, собираясь последовать за ним, барристер знаком остановил своего спутника.
- Нет, - произнес он дружелюбным тоном.
Брови Денема, темнеющие на фоне худого простодушного лица, беспокойно сдвинулись.
- Тебе не кажется, что я должен присутствовать при твоем разговоре с ней?
- Только не на первом разговоре, Чарли. Нет. Я хочу… - Батлер взмахнул рукой и улыбнулся, - измерить ее эмоциональную температуру.
Улыбка и непринужденные манеры, казавшиеся странными для сравнительно молодого человека, словно причиняли Денему чисто профессиональные мучения.
- Но ее обвиняют в убийстве! - воскликнул он.
- Конечно, - весело согласился Батлер. - Иначе я не был бы здесь, верно?
- Ну… - пробормотал Денем, словно наполовину соглашаясь с этим выводом, и высунулся в окошко, глядя на безобразное, тускло освещенное здание Холлоуэя. - Ненавижу женские тюрьмы! - добавил он.
Импозантный мистер Патрик Батлер, известный одним как "Великий защитник", а другим как "этот чертов ирландец", засмеялся, стоя одной ногой на подножке автомобиля и заглядывая в салон. Лет через десять он, возможно, стал бы слишком толстым, а его лицо - слишком красным. Сейчас же он выглядел на тридцать лет, хотя ему исполнилось сорок. Вызывающе торчащий нос был скомпенсирован широким улыбающимся ртом, а выражение интеллектуального превосходства над окружающими - веселыми искорками в голубых глазах. Не будь он искренне доброжелательным и щедрым до идиотизма, нашлись бы люди, которые его бы не выносили.
- Говорю тебе, - повторил Денем. - Я ненавижу женские тюрьмы.
- Ты превозносишь женщин, - сухо отозвался Батлер. - А я люблю их. Люблю их причуды, их глаза, их губы… - Он перечислил и другие атрибуты. - Но я предпочитаю видеть женщин на подобающем им месте, Чарли. Ты когда-нибудь разговаривал с Фергюсоном?
- А кто это?
- Начальник тюрьмы.
Денем, напряженное выражение лица которого старило его, хотя в действительности он был моложе Батлера, раздраженно тряхнул головой, словно прочищая ее содержимое.
- Фергюсон! - воскликнул он. - Ну конечно! Как глупо с моей стороны! Но…
- Знаешь, как сделать женщин счастливыми в тюрьме? - дружелюбно продолжал Батлер. - Дать каждой в камеру зеркало, приличный гребень и не замечать, какую фантастическую замену они находят для пудры и помады. Кроме того, разве в нынешнем 1947 году их жизнь в тюрьме намного хуже, чем наша на воле?
Денем судорожно глотнул.
- Послушай, - сказал он. - Мы приехали сюда не беседовать о женщинах-заключенных, а помочь мисс Эллис, невиновной девушке… - Его голос стал резким. - Ведь ты считаешь ее невиновной?
Веселье Батлера мгновенно улетучилось. Его лицо стало серьезным и почти напыщенным.
- Ну конечно, дорогой мой! Дай мне полчаса на разговор с ней - это единственное, о чем я прошу.
И он зашагал прочь походкой императора.
Спустя четверть часа Патрик Батлер стоял со шляпой в руке в маленькой комнате с побеленными стенами и двумя зарешеченными окнами, обращенными на запад, за которыми алело небо. Единственная электрическая лампа свисала с потолка в проволочной клетке. Тени решеток сплетали паутину вокруг стола и двух стульев.
Патрик Батлер был в Холлоуэе много раз. Тем не менее, несмотря на легкомысленный тон, заметный в разговоре с Денемом, ему никогда не нравилось здесь находиться. Слишком уж это напоминало запертую комнату в сердцевине Великой пирамиды, к тому же возникало неприятное ощущение, будто невидимые руки колотят в решетки вокруг… Высокий и вальяжный в своем великолепном пальто, приобретенном после долгих махинаций с купонами на черном рынке, Батлер сидел у стола. Вскоре надзирательница привела мисс Джойс Эллис.
"Господи! - подумал Батлер. - Да ведь она красотка! Правда, не мой тип, но чертовски привлекательна. Ей бы еще добавить красок…"
Джойс Эллис, темноволосая девушка среднего роста, с большими серыми глазами, выглядела испуганной, когда он поднялся из-за стола. Ей пришлось прочистить горло, прежде чем она смогла заговорить.
- А где мистер Денем? - спросила она, оглядываясь в поисках Чарли.
- Боюсь, мистер Денем не смог прийти, - ответил Батлер тоном и с улыбкой старшего брата. - Надеюсь, вы не возражаете выслушать меня? Я ваш адвокат. Меня зовут Батлер - Патрик Батлер.
- Патрик Батлер? - переспросила девушка.
Имя явно произвело впечатление.
Надзирательница не осталась с ними в комнате, но, очевидно, она встала за дверью, наблюдая в стеклянный глазок, чтобы вернуться при малейшей попытке Батлера хотя бы обменяться рукопожатием с клиенткой. Когда дверь закрылась, Джойс Эллис некоторое время стояла молча.
- Но я… у меня нет денег! - воскликнула она. - Я не могу…
Батлер расхохотался. Он был продуктом Вестминстера и колледжа Церкви Христовой в Оксфорде, но часто сознательно использовал в своей речи дублинский акцент, на который попадались многие англичане.
- И какое это имеет значение?
- Разве не имеет?
- Ни малейшего, - честно ответил Батлер. Он настолько искренне презирал финансовые вопросы, что фортуна, в свою очередь, осыпала его деньгами. - Если вас это утешит, дорогая моя, я получу свой гонорар с первого же богатого спекулянта на черном рынке, который действительно виновен.
На глаза девушки невольно навернулись слезы.
- Значит, вы верите, что я этого не делала?
Улыбка Батлера предполагала согласие. Но его ум, подобно точным весам, хладнокровно оценивал за и против.
"У нее прекрасная фигура, хотя это скрывает убогое платье. Вероятно, она чертовски страстная. Рад, что в этом деле не замешан мужчина. На свидетельском месте она будет отлично смотреться. Эти сдерживаемые слезы выглядят почти как настоящие".
- Мне следовало знать, что вы не можете верить в мою виновность, - сказала Джойс. - Я… я читала о вас.
- Мои скромные заслуги переоценивают.
- Нет! - Джойс сплела пальцы рук и опустила взгляд. Она сидела за столом напротив Батлера, и тени оконных решеток падали на ее лицо. - Как бы то ни было, отложим мои благодарности на потом. Вы хотите, чтобы я рассказала вам о… о происшедшем?
Батлер немного подумал.
- Не совсем так, - ответил он. - Позвольте мне рассказать об этом, а попутно я смогу задавать вопросы. Например, сколько вам лет?
- Двадцать восемь. - Джойс удивленно посмотрела на него.
- А как насчет вашей семьи, дорогая моя?
- Мой отец был священником на севере Англии. - Она вздохнула. - Знаю, что это звучит как глупая шутка в книге, но это правда. Отец и мать погибли во время авианалета в Халле в 1941 году.
- Расскажите что-нибудь о себе.
- Боюсь, рассказывать нечего. Дома мне приходилось тяжело работать, но меня не научили делать что-нибудь полезное. Во время войны я служила в Женском вспомогательном корпусе авиации. Мне это не слишком нравилось, хотя, полагаю, я не должна так говорить.
- Продолжайте.
Информация была случайной и даже непоследовательной. Тем не менее присутствие Батлера излучало уверенность, как печка тепло, вытягивая напряжение из тела девушки, а отчаяние - из ее ума.
- После войны мне, конечно, было нелегко устроиться. Хорошо, что я смогла получить место компаньонки-сиделки-секретарши у миссис Тейлор.
- Вас обвиняют, - спокойно сказал Батлер, - в отравлении миссис Тейлор сурьмой, или рвотным камнем, вечером 22 февраля.
В этот момент оба почувствовали взгляд надзирательницы в стеклянный глазок, словно он проник в комнату.
Джойс молча кивнула, уставясь на стол. Ее указательный палец прочертил на крышке вертикальную линию, а затем горизонтальную "перекладину" в нижнем ее конце. Черные волосы, старомодно завитые сзади, поблескивали при свете лампы. Стены тюрьмы, где она ожидала суда уже две недели, снова стали давить на нее.
- Сколько времени вы пробыли с миссис Тейлор?
- Почти два года.
- И каково было ваше мнение о ней?
- Она мне нравилась. - Джойс перестала чертить пальцем на столе.
- Согласно моим сведениям, - продолжал Батлер, - возраст миссис Тейлор приближался к семидесяти. Она была очень богатой, очень толстой и воображала себя инвалидом.
Серые глаза сверкнули.
- Погодите! - сказала Джойс. - "Воображала" - это не совсем точно… О, не знаю, как это описать!
- Постарайтесь, дорогая моя.
- Ну, у нее была страсть к всевозможным лекарствам. Если она думала, что у нее нелады с сердцем, и случайно натыкалась на чью-то коробочку с таблетками от расстройства пищеварения, то все равно принимала их с целью посмотреть, что произойдет. И она постоянно накачивала себя эпсомской солью и солью Немо.
Батлер кивнул.
- Насколько я понимаю, продолжал он, - после смерти мужа миссис Тейлор жила в Бэлеме, на краю Тутинг-Коммон, в большом старомодном доме с каретным сараем позади.
- Да.
- Но в доме ночевали только вы и миссис Тейлор?
- Да. Слуги спали в комнатах над каретным сараем. Вот что делает мое положение таким ужасным!
- Еще бы, дорогая моя! - Дублинский акцент вновь успокоил девушку.
На румяном лице Батлера было написано сочувствие. Джойс Эллис прекрасно изображает страдающую невинность, с восхищением думал он.
- Понимаете, - настаивала девушка, - миссис Тейлор редко покидала дом и ненавидела автомобили. Если ей нужно было куда-нибудь поехать, кучер возил ее в экипаже, именуемом ландо. К каретному сараю пристроена конюшня, где миссис Тейлор годами держала лошадь. И как раз там…
- Как раз там кто-то раздобыл яд?
- Боюсь, что да.
- В деревянном шкафчике, прикрепленном к стене конюшни, - продолжал Батлер, - стояла старая банка из-под английской соли, которая была на четверть наполнена смертельным ядом под названием сурьма. Кучер… как его звали?
- Гриффитс, - ответила Джойс. - Билл Гриффитс.
- Кучер использовал ядовитый раствор для придания блеска шкуре лошади. - Батлер устремил взгляд на девушку. - Сурьма - белый кристаллический порошок, легко растворяющийся в воде и выглядящий точь-в-точь как соль Немо.
- Говорю вам, я ее не убивала!
- Ну конечно, не убивали. А теперь расскажите в точности, что происходило днем и вечером перед ее смертью.
- Ничего особенного.
Очевидно, лицо Батлера, помимо воли его обладателя, выразило раздражение. В серых глазах девушки мелькнули испуг и раскаяние.
"Черт возьми! - подумал Батлер. - Она в меня влюбляется!" С его клиентами женского пола такое случалось нередко, и это приводило к весьма неловким ситуациям.
- День был холодный и ветреный. - Джойс отвела взгляд, словно устремив его в прошлое. - Миссис Тейлор с утра не вставала с постели, а в камине горели дрова. Утром я приводила в порядок ее волосы - миссис Тейлор, несмотря на возраст, любила, чтобы они были цвета медного чайника, - и она не казалась такой жизнерадостной, как обычно. А после полудня у нее были посетители.
- Какие?
- Доктор Бирс, ее лечащий врач, заглянул около половины третьего. Молодая миссис Реншо (она и ее муж - единственные родственники миссис Тейлор) пришла около трех. Меня это удивило.
- Вот как? Почему?
Джойс сделала неуверенный жест.
- Ну, Реншо живут далеко - в Хампстеде. Они редко выбираются в такие пустоши Южного Лондона, как Бэлем и Тутинг-Коммон. Тем не менее Люсия Реншо приходила в тот день. Она натуральная блондинка и очень хорошенькая.
"В отличие от меня", - давал понять тон Джойс. Она собиралась что-то добавить, но передумала и закусила губу.
- Продолжайте! - подбодрил ее Батлер.
- Миссис Тейлор, миссис Реншо и доктор Бирс были в спальне миссис Тейлор - ее используют и как гостиную - с большой старомодной деревянной кроватью, в передней части дома. Я была в своей спальне на задней стороне и читала, когда в моей комнате зазвонил электрический звонок. Понимаете, миссис Тейлор нуждалась в уходе, но не желала, чтобы кто-то "суетился", как она выражалась, рядом, когда ей хотелось побыть одной. Поэтому она установила в моей комнате электрический звонок. Это… это приведет меня на виселицу. Нет, не прерывайте! - вскрикнула Джойс, когда ее собеседник попытался заговорить. - Услышав звонок, я помчалась в комнату миссис Тейлор. Доктор Бирс и миссис Реншо уже ушли. Миссис Тейлор сидела в кровати, держа руку на шнуре звонка. Такие белые шнуры бывают в больницах - их прикрепляют к стене за изголовьем кровати. Иногда его отбрасывает в сторону, и приходится вставать, чтобы ухватиться за него.
Миссис Тейлор была в ярости. Я никогда не видела ее в таком состоянии. Знаю, что это звучит нелепо, но причина была в том, что она пошла в ванную и банка с солью Немо оказалась пустой. Она жаждала этой соли, как пьяница - виски. Вид у нее был ужасный, в розовой шелковой ночной рубашке она казалась еще толще, чем на самом деле.
Я сразу предложила сбегать в деревню и купить другую банку. В действительности это не деревня, а пригородный торговый центр в начале Бедфорд-Хилл-роуд, около станции метро. Но, пройдя полпути, я внезапно вспомнила, что сегодня четверг и магазин закрывается рано. Я бы успела в аптеку, только если бы проехала на метро до Вест-Энда.
Я беспомощно глядела по сторонам, не зная, что делать. Деревья качались на ветру, а дома казались замерзшими. Миссис Тейлор велела вернуться сразу же, поэтому я пошла назад. Когда я вернулась…
- Одну минуту, - прервал Батлер. - В комнате миссис Тейлор был кто-нибудь еще, когда вы ввернулись?
- Да, Алиса Гриффитс - жена кучера. Она вроде горничной и прислуги за все. Алиса уже немолода и с причудами, но всегда была очень славной.
- Продолжайте.
- Когда я объяснила миссис Тейлор, что сегодня четверг, и предложила, что поеду в Вест-Энд, она так рассердилась, что не пожелала и слышать об этом. Миссис Тейлор заявила, что не получит соли Немо, даже если ее жизнь будет от этого зависеть и что все против нее. Потом она посмотрела на меня и крикнула: "Я знаю одну молодую леди, которая лишится наследства, когда я позвоню своему поверенному!" И Алиса слышала ее.
Понимаете, миссис Тейлор завещала мне пятьсот фунтов, хотя я ничем этого не заслужила. Все это знали. Пожалуйста, поверьте мне, мистер Батлер, что я не стала бы никого убивать из-за пятисот фунтов и вообще из-за денег. Беда в том, что это нелегко объяснить. Больше ничего не произошло, пока не случилось самое страшное.
Джойс закрыла лицо руками, прижав пальцы к глазам, потом скрипнула зубами и заговорила снова:
- В половине восьмого я принесла миссис Тейлор на подносе обед. Она… ну, немного оттаяла, хотя пару раз упоминала о том, как хорошо действует соль Немо на ее пищеварение. Я просто не знала, что сказать, поэтому молчала.
Не помню, говорила я вам, что в доме было трое слуг, если не считать меня служанкой? Это Билл и Алиса Гриффитс и кухарка Эмма. Все они, по приказу миссис Тейлор, должны были уйти из дому к девяти вечера. Они так и сделали.
Потом я, как обычно, перестелила кровать миссис Тейлор и положила на ночной столик несколько книг и пачку сигарет. Моей обязанностью перед сном было обойти дом и запереть все двери и окна, как в крепости. Последнее, что я сделала, - это заперла заднюю дверь.
Моя спальня находится около нее. Я немного почитала, а потом заснула, несмотря на вой ветра. И всю ночь, мистер Батлер, звонок в моей спальне не звонил!
Джойс склонилась вперед, стиснув пальцы.
- Они говорят, что я лгу, что звонок был в рабочем состоянии - и это правда - и что миссис Тейлор должна была позвонить, почувствовав страшную боль. Но я клянусь, что она не звонила! Я чутко сплю и услышала бы звонок.
Господи, мне почти хочется, чтобы я солгала - сказала, что приняла пару таблеток снотворного. Их было полно в аптечке миссис Тейлор. Но я думала, что закон не может повредить невиновному. Нас учили этому верить. Я ведь, в сущности, еще не жила, а теперь заперта здесь, ожидая, пока меня повесят.
"Еще не жила? - подумал Батлер. - С таким лицом и такой фигурой? Ну-ну!"
Но на его румяной длинноносой физиономии не появилось и намека на сардоническую усмешку.
- Вы забегаете вперед, - резко напомнил он, словно давая пощечину истеричке.