Разумеется, то был полковник Чарльз Роуэн. Он был в форме, хотя и без сабли и портупеи. Алый мундир украшали тяжелые золотые эполеты, темно-желтые обшлага и серебряные галуны 52-го пехотного полка. На ногах - белые лосины. В левой руке полковник держал сигару, в правой у него были белые перчатки, которыми он похлопывал по ручке кресла.
Чевиот посмотрел на второго человека за столом.
Мистер Ричард Мейн также курил сигару. Несмотря на молодость - тридцать с небольшим лет, - он уже являлся известным барристером, то есть адвокатом, имеющим право выступать в высших судах. С первого взгляда казалось, будто лицо у него совершенно круглое; впечатление усиливали блестящие черные волосы и лоснящиеся бакенбарды, которые почти охватывали лицо, словно заключив его в раму - до их полного срастания на подбородке оставался дюйм-другой. Из такого вот подобия рамки на вошедшего смотрели блестящие черные глаза, острые и проницательные, далее шел длинный нос и широкий рот.
Платье мистера Мейна, если не считать выделки, напоминало костюм самого Чевиота. На барристере был темный сюртук, узкий в талии, но длиннополый и свободно спадающий почти до колен. Высокий воротничок поднимался над белым шейным платком. Панталоны из коричневого бархата со штрипками были такими же, как у Чевиота.
"Спокойно! - приказал себе Чевиот. - Я совершенно спокоен".
Однако у него почему-то запершило в горле.
- Господа, - произнес он, кланяясь, - я… кхм… должен извиниться за опоздание.
Мужчины встали и поклонились в ответ. Оба выкинули сигары в фарфоровую плевательницу у стола.
- Не стоит извинений, - улыбнулся полковник Роуэн. - Что касается меня, я был очень рад, когда вы подали заявку. Насколько мне известно, вы впервые в Скотленд-Ярде?
Чевиот запнулся и неопределенно взмахнул шляпой.
- Да, да. Прошу садиться - туда, на тот стул. Обсудим, подходите ли вы нам.
Ричард Мейн, севший было, снова вскочил. Выражение круглого лица, обрамленного черными волосами и бакенбардами, вовсе не было недружелюбным, однако демонстрировало неприкрытое недоверие.
- Роуэн, - произнес Мейн низким голосом с легким ирландским акцентом, - мне все это не по душе. Простите меня, мистер Чевиот. - Он сдвинул черные брови и снова повернулся к полковнику: - Но он слишком уж явный джентльмен. Боюсь, это нам не подойдет!
- А я не уверен, - задумчиво возразил полковник.
- Не уверены? Черт побери, да вы идете против приказа самого Пиля! Костяк полиции должны составлять бывшие армейские рядовые, которыми командуют офицеры запаса. Офицеры запаса! Пиль ясно сказал: джентльмены ему ни к чему. - Мистер Мейн закатил глаза, вспоминая. - "Сержант гвардии, получающий двести фунтов в год, - процитировал он, - больше подходит для моих целей, чем капитан, отмеченный многими наградами; он будет служить либо бесплатно, либо в том случае, если я положу ему жалованье тысячу в год". Что вы на это скажете?
Из-за высокого и тесного черного галстука полковнику Роуэну трудно было вертеть головой; он медленно повернулся к Мейну.
- После первого же смотра, - сказал он, - мы вынуждены были уволить пятерых полицейских за то, что они явились на дежурство пьяными. Я уже не говорю о тех девятерых, которых уволили за их жалобы на "удлиненный рабочий день"!
- Пьянство? - усмехнулся молодой адвокат. - Перестаньте! Чего еще можно ожидать от них?
Еще раз вежливо поклонившись, полковник Роуэн направился в дальний угол комнаты. Там он обменялся несколькими словами с человеком, сидевшим за конторкой, и тот (Чевиот не очень хорошо его видел) передал полковнику длинный лист бумаги. Полковник Роуэн вернулся к столу.
- Итак, сэр. - Он внимательно посмотрел на Чевиота. - Вот ваш послужной список!
Он сел. Мейн и Чевиот тоже сели; последний все вертел в руках шляпу. Руки у него сделались ватными.
Под взглядом светло-голубых кротких глаз полковника Роуэна он вдруг почувствовал себя очень маленьким. Он вспомнил, как в тумане, портрет полковника с пятью медалями на мундире. Этот человек участвовал во всех крупнейших битвах Иберийской войны, а в битве при Ватерлоо командовал флангом.
- Насколько я понял, - продолжал полковник, проглядывая записи, - вы участвовали в последних сражениях?
Конечно, он имел в виду наполеоновские сражения.
- Да, сэр.
- Ваше звание?
- Капитан.
Ричард Мейн что-то проворчал.
- Да, - невозмутимо продолжал полковник Роуэн. - Насколько я понимаю, в 43-м пехотном полку. - Потом он заговорил о Чевиоте в третьем лице, как будто того рядом не было. - "Награжден за…" Не станем его смущать.
Чевиот промолчал.
- "Живет, - продолжал полковник Роуэн, - в меблированных комнатах "Олбани" на Пикадилли. Располагает собственными средствами; эти сведения любезно предоставили его банкиры из конторы Гроллера с Ломбард-стрит. Вращается в… светском обществе. Отличный стрелок, борец и фехтовальщик…" - Полковник окинул одобрительным взглядом широкие плечи Чевиота и посмотрел на мистера Мейна. - "Личные связи…" Хм! Это нас не касается.
В прокуренной, дымной комнате раздался звонкий голос Чевиота:
- Если не возражаете, сэр, мне бы хотелось узнать, что вы накопали о моей личной жизни.
- Настаиваете?
- Прошу.
- "Временами любит предаваться азартным играм, - прочитал полковник Роуэн, - однако потом месяцами не притрагивается к картам или костям. Не является членом общества трезвости, но и пьяным его никто не видел. Общеизвестна его дружба с леди Дрейтон…"
Мистер Мейн громко хмыкнул.
- Повторяю, это нас не касается. Полковник бросил лист на стол.
Выйдя из ступора, вызванного шоком, Чевиот впал в другую крайность. Он ощутил необычайные веселость, легкость и беззаботность. Гори все огнем! Он готов следовать своей мечте.
Не успел он сделать это заключение, как прозвучал красивый, низкий голос мистера Мейна:
- Послушайте, мистер Чевиот! - Адвокат так резко подался к нему, что Чевиот испугался, как бы лампа не опалила пышные бакенбарды. - С вашего разрешения, я спрошу вас о том, о чем собирался спросить Роуэн.
Мейн встал, сунув руки под сюртук и поигрывая фалдами. Под сюртуком оказался бархатный жилет, в котором узоры черного цвета преобладали над зелеными; на животе посверкивала золотая цепочка для часов, с которой свисала связка печаток.
- Сэр, - продолжал адвокат, - вы просите назначить вас суперинтендентом нашего Центрального отделения, именуемого также Отделением внутренних дел. Насколько нам известно, вы - человек обеспеченный. Ваше жалованье здесь будет составлять всего двести фунтов в год. Вам придется дежурить по двенадцать часов в день. Ваша работа будет трудной, опасной, даже кровавой. Мистер Чевиот, зачем вам все это?
Чевиот вскочил.
- Затем, - парировал он, - что в обязанности полиции входит не только подавление мятежей или растаскивание пьяных драчунов. Вы согласны со мной?
- Допустим…
- В обязанности полиции входит также раскрывать преступления. Грабежи, кражи со взломом, даже убийства! - Последнее слово Чевиот произнес особенно веско.
Мейн нахмурился и оставил в покое фалды. Полковник Роуэн молчал.
- По-моему, подобными преступлениями, - продолжал Чевиот, - сейчас занимаются сыщики. Но сыщики продажны. Их может нанять любой гражданин; или правительство назначает награду в соответствии с уровнем преступления. Ах да! Уголовный полицейский суд на Боу-стрит всегда может отыскать подходящего кандидата на виселицу. Однако часто ли вы вешаете того, кого следует?
Полковник Роуэн перебил его необычно резко.
- Редко, - заявил он. - Чертовски редко! Дайте срок, - продолжал он, - лет двенадцать или более того, и мы покончим с сыщиками. Мы создадим собственные силы, которые будут называться "уголовной полицией".
- Отлично! - звонко ответил Чевиот. - Так почему бы мне, в дополнение к моим обычным обязанностям, не стать первым сотрудником вашей уголовной полиции? И приступить к службе немедленно!
Ответом ему было молчание.
Вид у полковника Роуэна был обескураженный и даже недовольный. Однако Чевиота неожиданно поддержал мистер Ричард Мейн.
- Да, почему бы нет?! - с жаром воскликнул он. - Мы живем в новый век, Роуэн! В век паровых машин, железных дорог, ткацких станков!
- А следовательно, - возразил полковник, - в век все большего обнищания. Призывы к реформе избирательной системы повлекут за собой бунты; помните об этом. Если мы к следующему году сумеем набрать семнадцать дивизий, нам понадобятся все люди до единого. Вы забегаете вперед, Мейн.
- Неужели? Сомневаюсь! Разумеется, при условии, что мистер Чевиот справится со своей работой. Сэр, с чего вы взяли, будто справитесь?
- Если позволите, я сейчас вам докажу, - с поклоном отвечал Чевиот.
- Докажете? Но как? Чевиот быстро огляделся.
Лампа в кроваво-красной стеклянной колбе отбрасывала тусклые, жутковатые отблески. На стенах поблескивали сабли, пистолеты, мушкеты, металлические значки - знаки отличия. Напротив, рядом с беломраморным камином, красовалось чучело медведя, изъеденное молью; медведь стоял на задних лапах, выставив когти и, казалось, внимательно прислушивался. Одного глаза у него не было.
- Сэр, - сказал Чевиот, поворачиваясь к полковнику Роуэну и обводя комнату рукой, - найдется ли среди ваших трофеев заряженный пистолет?
- Заряженный пистолет у меня всегда при себе, - серьезно ответил полковник.
Он выдвинул ящик письменного стола и извлек оттуда пистолет средних размеров и среднего калибра. Чевиот с удовольствием отметил, что рукоятка украшена серебряной пластиной, на которой выгравированы инициалы полковника.
С тем же серьезным видом полковник Роуэн поставил оружие на предохранитель и протянул оружие Чевиоту:
- Подойдет?
- Замечательно! С вашего позволения, сэр, я произведу один опыт. А вы, господа, будете свидетелями. Погодите! - Чевиот оглянулся на фигуру за конторкой. - Вас здесь трое. Трое свидетелей осложнят мне задачу.
Полковник Роуэн повернул шею.
- Мистер Хенли! - позвал он.
Послышались глухой стук и звяканье незаправленной лампы; кто-то неуклюже вылезал из-за конторки. Скоро из тени вышел низкорослый, приземистый человечек лет пятидесяти с лишком.
Он прихрамывал на правую ногу вследствие раны, полученной при Ватерлоо, и опирался на тонкую трость черного дерева. У него были живые карие глаза, чуть приплюснутый нос и веселый полный рот. Плешь на затылке окружал густой венчик рыжеватых волос; бакенбарды также были рыжеватыми.
В человеке с такой внешностью нетрудно угадать дамского угодника, неугомонного весельчака, любителя вкусно поесть и выпить. Подобное мнение складывалось, невзирая на черный костюм и важный вид, какой человечек напустил на себя, приблизившись к полковнику Роуэну.
- Позвольте представить вам мистера Алана Хенли, нашего старшего клерка.
- Ваш покорный слуга, сэр, - пропел мистер Хенли несколько самодовольно хорошо поставленным голосом, в котором, однако, угадывался намек на то, что его обладатель не происходил из привилегированных слоев.
Чевиоту он адресовал отдельную улыбку, которую не видел полковник Роуэн. Прислонив трость к столу, он напустил на себя сосредоточенный вид и оперся о столешницу обеими руками.
- Но послушайте! - не выдержал мистер Мейн. - Что еще за опыты такие?! Что он намерен делать?
- Наблюдайте, - ответил Чевиот, полируя пистолет извлеченным из кармана пестрым шелковым носовым платком необъятных размеров - так, словно единственной его целью было придать стволу больше блеска. Осторожно, двумя пальцами взяв пистолет за кончик ствола и рукоятку, Чевиот положил оружие на стол, под лампу. - Там, в коридоре, - сказал он, засовывая платок в карман, - дежурит констебль. Сейчас я туда выйду. Попросите констебля чем-нибудь занять меня; в общем, сделайте так, чтобы я не видел, что здесь происходит.
- Так… так… и что?!
- Закройте дверь, заприте ее на замок. Затем пусть один из вас, господа, возьмет пистолет и выстрелит с любого расстояния в… скажем, вон в то чучело медведя у камина.
Все развернулись и посмотрели на бурого медведя, который злобно косился на них одним глазом.
- Затем, - продолжал Чевиот, - подайте мне знак, что можно возвращаться. И я скажу, кто из вас стрелял, с какого расстояния и что этот человек делал до и после выстрела. Вот и все.
- Все?! - повторил Ричард Мейн, выйдя из оцепенения.
- Да, мистер Мейн.
Адвокат что было сил грохнул кулаком по столу.
- Приятель, да вы безумец! - почти прокричал он. - То, что вы предлагаете, невозможно!
- А все-таки я попробую!
- Бедный старый Том, - не без грусти произнес полковник Роуэн и посмотрел на бурого медведя. - Я подстрелил его в Испании много лет назад. Еще одна пуля ему не повредит… Однако, - воскликнул полковник, - наш гость без труда сумеет определить, с какого расстояния произведен выстрел - по следам пороха.
Чевиоту показалось, что у него переворачивается сердце. Неужели эти люди?…
Его ужас, видимо, разделяли и старший клерк, и адвокат. Мистер Алан Хенли закинул назад крупную лысеющую голову и вытаращил глаза. По его виску медленно скатилась капля пота.
- С-сэр… - начал он.
- Полно, Хенли, вы ведь бывали на войне! Неужели вы никогда не видели, как получаются раны?
- Нет, сэр. Сдается мне… - Мистер Хенли закашлялся и тут же поправился: - Едва ли я видел.
- Если выстрел производится с близкого расстояния, на мундире остаются черные следы. Даже если стрелять с десяти - двенадцати футов, а заряд большой, остаются слабые следы. В другом же, мистер Чевиот… простите, но я нахожу ваше предложение невероятным.
- Невероятным?! - возмутился мистер Мейн. - Да это попросту невозможно! - Он посмотрел на Чевиота: - А давайте побьемся об заклад. Ставлю за то, что у вас ничего не выйдет!
- Мистер Мейн, я… - Чевиот замолчал. К горлу подступил ком; ему стало не по себе. Он замыслил ловкий трюк, притом трюк довольно дешевый. Замечательно представлять, как ты одурачишь невежественных людей своими познаниями. Но когда доходит до дела, вдруг сталкиваешься с некоей непреодолимой преградой…
- Пять фунтов! - гнул свое адвокат, извлекая из кармана банкнот. - Поспорим на пять фунтов?
- Мистер Мейн, я не могу взять ваши деньги. Я совершенно уверен в успехе. Видите ли…
Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук.
Кто-то громко постучал в дверь - только и всего. Но стук стал сигналом для присутствующих, до них вдруг дошло, насколько они взволнованы. Мейн буквально подскочил на месте. Даже невозмутимый полковник Роуэн дернул подбородком.
- Да, да, что такое? - крикнул он.
Дверь открылась; на пороге появился констебль. В зловещем красном свете он казался огромным. Встав по стойке "смирно", констебль отдал честь. Затем строевым шагом подошел к полковнику Роуэну, держа в вытянутой руке лист бумаги, сложенный вчетверо. Бумага была запечатана крупным желтым восковым гербом.
- Вам письмо, сэр. Персональное, лично в руки.
- Спасибо.
Краснолицый констебль чопорно прошагал назад и застыл у двери по стойке "смирно". Едва взглянув на письмо, полковник Роуэн резко вскинул голову:
- Биллингс!
- Да, сэр?
- Письмо вскрывали. Печать поддета снизу.
- Так точно, сэр! - тут же прохрипел Биллингс. - Думаю, это леди, сэр.
- Леди? Какая леди?
- Та самая, сэр, чья карета стоит прямо под окнами. Рыжеволосая и красивая, как картинка.
- Ага, - прошептал полковник Роуэн и посмотрел на Чевиота.
- С вашего позволения, сэр! - Биллингс снова отдал честь. - Я слышал, как подъехала лошадь. Решил, кто-то из патрульных. Отпер дверь на улицу - что такое? Лакей в ливрее на лошади. На лошади! - добавил он с гримасой отвращения. - В прежние времена, сэр, нас заставляли ножками бегать - и мы, сэр, носились стрелой.
- Биллингс!
- Извините, сэр. В общем, так. Дама высовывается из окошка. Лакей смотрит на нее с самой умильной рожей. Что она ему сказала, я не слышал; только потом он протянул ей письмо. Вскоре она его вернула. Лакей подлетел ко мне, отдал письмо и ускакал, не дожидаясь ответа. А больше, сэр, я ничего не знаю.
"Только этого не хватало! - подумал Чевиот. - Какое отношение имеет Флора ко всему происходящему? И вообще к чему-либо, связанному с полицией?"
Вслух он ничего не сказал. Как только за Биллингсом закрылась дверь, полковник Роуэн молча вскрыл письмо и прочел его. Лицо его помрачнело. Он передал письмо мистеру Мейну.
- Очень жаль, мистер Чевиот, - произнес полковник, - но придется отложить ваш опыт с пистолетом. Произошло событие чрезвычайной важности. Кто-то снова украл у леди Корк птичий корм.
Пауза.
Последние слова были настолько нелепыми, настолько неожиданными, что в первую секунду Чевиот даже не рассмеялся. Ему показалось, что он чего-то не расслышал.
- Птичий корм? - повторил он.
- Птичий корм! - взволнованно повторил мистер Мейн. Вдруг глаза его зажглись вдохновенным светом, и он ударил по письму. - Ей-богу, Роуэн! Раз наш друг Чевиот мнит себя настоящим сыщиком, вот прекрасная возможность его проверить! Мне, разумеется, любопытно было бы узнать, правда ли то, что он утверждал насчет пистолета. Но пока - вот ему проба.
- Честно говоря, - заметил полковник, - мне в голову пришла та же мысль.
На Чевиота устремились две пары глаз. Он медленно наклонился.
- Насколько я понимаю, - вежливо отозвался он, - вы хотите, чтобы именно я расследовал сие ужасное преступление?
- Мистер Чевиот, неужели вы находите дело настолько забавным?
- Откровенно говоря, да, полковник. Впрочем, мне случалось выполнять и более бессмысленные задания.
- Вот как! - Полковник глубоко вздохнул. - Вот как! - Выждав немного, он продолжил: - Вы знакомы с леди Корк? Или, если именовать ее полным титулом, с графиней Корк и Оррери?
- Нет, сэр.
- Леди Корк - хозяйка одного из светских салонов. В качестве домашних любимцев она держит множество певчих птиц. Всем известен также ее говорящий попугай ара; он клюется и курит сигары. Второй раз за неделю кто-то украл птичий корм из нескольких клеток. Кроме птичьего корма, ничего не пропало. Но леди Корк ужасно разгневана.
Полковник Роуэн, человек сдержанный, помолчав, проговорил:
- Мы… столичная полиция… являемся новым учреждением. Не нужно вам говорить, как всякий сброд ненавидит и боится нас. Если мы хотим добиться успеха, то должны завоевать доверие знати. Сам герцог, будучи премьер-министром, готов снизойти до нас и помочь нам. А вы, мистер Чевиот?
- Да, - ответил Чевиот, опуская глаза. - Понимаю. И прошу прощения.
- Не за что. Но действовать нужно немедля. Сегодня леди Корк дает бал для молодежи. Поскольку вы джентльмен, ваше присутствие не вызовет толков. Теперь вы понимаете его преимущество, Мейн?
- Помилуйте, Роуэн, только не утверждайте, будто я против! - воскликнул адвокат.
- Пожалуй, лучше будет, если мистер Хенли черкнет для вас пару строчек и мы с Мейном подпишемся - дабы подтвердить ваши полномочия. Хенли!
Старший клерк уже ковылял к своей конторке. Масло под стеклянным колпаком горело желтовато-синеватым пламенем. Мистер Хенли взялся чинить перо.