Но она была к этому готова.
- Насчет меня?
- Вы заснули, как только легли?
- Хотела бы я так сказать, - отозвалась Марша, - но в таком деле, если вам нечего скрывать, лучше говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Я порядочно выпила и так шаталась, что с трудом поднялась по лестнице, но, едва легла, сна как не бывало…
- Погодите. В котором часу вы отправились в спальню?
- Я была не в том состоянии, чтобы замечать время, шеф. Помню только, что это было после того, как Одри пошла наверх.
- Насколько после?
Марша Кемп пожала плечами.
- Я могу вам сказать, - заговорила Элис Тирни. - Было около половины третьего.
- Ты у нас ходячий хронометр, - буркнула рыжая. - Как бы то ни было, у меня кружилась голова, и я подумала, что еда утихомирит мой желудок, поэтому спустилась в кухню, приготовила себе сандвич с курицей и чашку теплого молока и отнесла их к себе в комнату. Дедуля видел тарелку с крошками и грязную чашку, когда разбудил меня. Верно, дедуля?
Инспектор Квин молча кивнул. Он стоял у французского окна, глядя на террасу.
- Вот видите?
Под распахнувшимся пеньюаром на Марше была короткая ночная рубашка. Эллери хотелось, чтобы она застегнула пеньюар, дабы он мог сосредоточиться на деле. Под прозрачной тканью Марша походила на гигантский бутон, который вот-вот распустится.
- Должно быть, теплое молоко мне помогло, так как вскоре я отключилась. Больше я ничего не помню вплоть до того, как старая ищейка меня разбудила.
- Во время похода в кухню и обратно вы никого не видели?
- Нет.
- И очевидно, ничего не слышали во время убийства?
- Вам меня не подловить. Я не знаю, когда произошло убийство. Как бы то ни было, я ничего не слышала ни в какое время.
Сну Элис Тирни также помешал алкоголь.
- Я не привыкла пить, - сказала бывшая медсестра, - а прошлой ночью выпила слишком много. Я поднялась в свою комнату следом за Маршей, а когда не смогла заснуть, пошла в ванную принять что-нибудь от головной боли. Но я ничего не нашла в аптечке, поэтому спустилась в нижнюю уборную, где днем видела буфферин. Я приняла пару таблеток и вернулась в спальню. Буфферин не слишком помог, и я попробовала холодные компрессы, а потом, от отчаяния, приняла пилюлю снотворного из пузырька, который нашла в аптечке. Я ненавижу снотворные, так как слишком часто имела с ними дело, но это сразу подействовало, и я заснула.
Как Одри и Марша, Элис никого не видела и ничего не слышала.
- Странно, - заметил шеф Ньюби. - Казалось, при такой беготне вниз и вверх по лестнице кто-то должен был на кого-то наткнуться. Как насчет вас, мистер Марш? Зачем вы спускались вниз?
- Я не спускался и вообще не выходил из комнаты. Прошлой ночью я тоже выпил лишнего, особенно после ухода Джонни, заснул минуты через две после того, как лег, и проснулся, почувствовав, что Эллери меня трясет.
- В котором часу вы пошли спать?
- Точно не знаю. Мне кажется, сразу после Элис Тирни, но я не уверен.
- Так оно и было, - сказала Элис.
- А вы, мисс Смит?
Услышав свое имя, секретарша вздрогнула и допила остатки бренди.
- Не понимаю, почему вы вообще меня расспрашиваете. Я всего лишь здоровалась с мистером Бенедиктом, когда он посещал офис мистера Марша.
- Вы покидали вашу комнату прошлой ночью после того, как пошли спать?
- Нет.
- Вы не слышали ничего, что могло бы помочь нам, мисс Смит? Постарайтесь вспомнить.
- Я говорила мистеру Квину перед вашим приходом, шеф Ньюби, что спала очень крепко.
"Как убитая", - молча напомнил ей Эллери.
- Я думала, что у меня будет напряженное воскресенье, и хотела выспаться, чтобы работать как следует. В конце концов, меня приглашали в этот дом не в качестве гостьи. Я здесь только как секретарь мистера Марша.
- Мисс Смит не может иметь к этому никакого отношения, - довольно резко, как показалось Эллери, заговорил Марш. - Я не собираюсь учить вас вашей работе, шеф, но не является ли все это пустой тратой времени? Должно быть, Джонни убил какой-то грабитель, который забрался в дом среди ночи, чтобы украсть что-нибудь, и потерял голову, когда Джонни проснулся и застиг его врасплох.
- Я бы хотел, чтобы все оказалось так просто, мистер Марш. - Ньюби посмотрел на Эллери, который быстро вышел и вернулся, неся в руках платье с блестками, парик и вечерние перчатки.
- Поскольку вы все миссис Бенедикт, - сказал он бывшим женам, - мне будет легче обращаться к вам по именам. Одри, вчера днем вы приходили ко мне сообщить о краже платья из вашей комнаты. Вы имели в виду это платье?
Он показал черное платье блондинке, которая с подозрением его обследовала, потом медленно поднялась и приложила к себе.
- Похоже на то… Да, это оно. Где вы его нашли?
Эллери забрал у нее платье.
- Марша, это тот парик, который, как вы говорили мне вчера, у вас украли?
- Вы сами это знаете. Если в городе найдется еще один зеленый парик, я его съем. - Рыжеволосая женщина примерила парик. - Это он.
- Элис, это ваши вечерние перчатки?
- На указательном пальце левой перчатки должна быть маленькая дырочка, - сказала брюнетка. - Да, вот она. Это мои перчатки, мистер Квин. Но у кого они были?
- Мы не знаем, у кого они были, - ответил Ньюби, - но знаем, где они оказались. Мы нашли их в спальне Бенедикта, рядом с его телом.
Наступило гнетущее молчание.
- Но что это значит? - воскликнула наконец Элис. - Зачем было кому-то красть мои перчатки, а потом класть их практически на труп Джонни?
- И мое вечернее платье?
- И мой парик?
- Ничего не понимаю. - Марш отошел к бару, но, казалось, забыл о стакане в руке. - Такие вещи по твоей части, Эллери. В чем тут дело? Или ты не согласен, что грабитель или бродяга…
- Боюсь, что нет, - вздохнул Эллери. - Возможно, ты в состоянии помочь нам в этом разобраться, Эл.
- Я?
- Анс, вы не возражаете?
Ньюби махнул рукой:
- Вы знаете о здешней ситуации куда больше меня, Эллери. Забудьте о протоколе.
- Тогда позвольте мне объяснить, - сказал Эллери. - Вчера вечером я был на террасе, слушая, как Джонни произносил речь о своем намерении написать новое завещание. Полагаю, Эл, что, поскольку ты был нотариусом, составившим первое завещание Джонни, а целью этого уик-энда было составление нового завещания, ты привез с собой копию старого?
- Да. - Марш воинственно выпятил массивный подбородок. - Значит, ты подслушивал, Эллери? Почему?
- Потому что меня беспокоила создавшаяся ситуация, и дальнейшие события подтвердили мои опасения. Я бы хотел взглянуть на первое завещание.
Марш поставил стакан. Его подбородок не возвещал перемирия.
- Формально я вправе отказаться…
- Мы это знаем, мистер Марш, - резко прервал шеф полиции. - Но при расследовании убийства нам не до формальностей. Пожалуйста, покажите завещание Бенедикта.
Адвокат колебался. Наконец он пожал плечами:
- Оно в "дипломате" в моей комнате. Мисс Смит…
- Не беспокойтесь, - неожиданно сказал инспектор Квин. - Я его принесу.
Они успели забыть о его присутствии. Старик вышел и быстро вернулся.
- Я не открывал "дипломат", мистер Марш.
Адвокат бросил на него странный взгляд, затем подошел, открыл "дипломат", вынул документ на нескольких листах в прозрачной папке и передал его шефу. Ньюби извлек завещание, полистал его и вручил Эллери, который уделил ему куда больше времени.
- Вижу, Эл, это завещание составили давно, но после каждого брака и развода в него включали дополнительные пункты.
- Совершенно верно.
- Согласно этим пунктам, каждая разведенная жена получает еженедельно тысячу долларов вплоть до смерти Джонни, а потом, если она к тому времени не выйдет замуж снова, крупную сумму в миллион долларов.
- Да.
- В таком случае, - продолжал Эллери, - у каждой бывшей жены имелись веские основания позаботиться, чтобы это завещание осталось в силе после смерти Джонни.
- Ты выразил это довольно странным способом, но полагаю, так оно и есть. Ну и что?
- Я понимаю, Эл, что юристу твоего масштаба и с твоей репутацией не нравится впутываться в такие скверные истории, но ты в этом замешан, и тебе лучше смотреть в лицо фактам. То, что я вчера вечером подслушал на террасе, учитывая дальнейшие события, подтверждает все мои опасения. Если бы Джонни пережил эту ночь, то написал бы сегодня новое завещание, согласно которому все три леди продолжали бы получать по тысяче в неделю до повторного брака, но после смерти Джонни получили бы вместо миллиона по сотне тысяч - всего десять процентов от того, на что они могли бы рассчитывать, если бы он не написал или не смог написать новое завещание. Джонни предупредил их, что не оставит им ни цента, если они затеют тяжбу. Я спрашиваю тебя, Эл: не является ли для Одри, Марши и Элис удачей то, что Джонни не пережил эту ночь?
Марш глотнул из стакана. Объекты монолога Эллери сидели неподвижно и едва ли потревожили хотя бы один атом в атмосфере.
- Выходит, - нарушил паузу шеф Ньюби, - у трех бывших жен Бенедикта имелись и мотив, и возможность. А также доступ к орудию убийства.
- Я даже не знаю, что это за орудие! - Одри Уэстон вскочила со стула. - Вы ничего нам не рассказывали. Господи, да я просто не в состоянии совершить убийство! Возможно, Элис Тирни могла бы это сделать - медсестры привыкли к крови. Но меня тошнит от одной мысли…
- Я это запомню, Одри. - Голос Элис был подобен игле шприца.
- Ради сотен тысяч долларов, мисс Уэстон, - заметил шеф, - большинство способно на что угодно. К тому же ваше вечернее платье нашли на месте преступления.
- Но я говорила вчера мистеру Квину, что его у меня украли! - воскликнула Одри. - К тому же вы ведь нашли там и перчатки Элис, и парик Марши. Почему вы обвиняете меня?
- Я не обвиняю, мисс Уэстон. В этом деле все относится к вам троим - пока что. Находка этих вещей в комнате Бенедикта ни о чем не говорит, но они были там, а присяжные склонны руководствоваться не фантазиями, а простыми фактами.
- В этом деле есть факт, неизвестный всем вам, - сказал Эллери. - Папа?
Инспектор Квин шагнул вперед.
- В четверг вечером - еще до вашего приезда сюда - Бенедикт пришел к нам в коттедж. Он сообщил, что Марш во время уик-энда должен составить для него новое завещание, но, желая защитить себя, набросал текст собственноручно и попросил нас засвидетельствовать его.
Старик извлек продолговатый конверт, который Бенедикт доверил его попечению.
- Мой сын и я видели, как Бенедикт подписал и датировал это завещание, а когда мы его засвидетельствовали, он положил его в этот конверт и попросил меня временно хранить его.
- Текст нам неизвестен, - сказал Эллери. - Джонни не прочитал его и не дал прочитать нам - но мы предполагаем, что там содержатся те же условия, которые Джонни намеревался поручить Элу Маршу изложить сегодня более официальным языком. Мне кажется, Анс, при сложившихся обстоятельствах у вас есть полное право вскрыть конверт немедленно.
Инспектор передал конверт Ньюби, который посмотрел на Марша. Адвокат пожал плечами:
- Вы уже ввели меня в курс местных законов, шеф. - Он отошел к бару наполнить стакан.
- Бенедикт говорил вам, мистер Марш, что написал завещание еще до уик-энда? - спросил Ньюби.
- Ни слова. - Марш сделал солидный глоток и взмахнул стаканом. - Хотя, если подумать, он задавал мне вопросы относительно формы и фразеологии рукописного завещания. Но мне в голову не приходило, что он примеряет это к себе.
Ньюби вскрыл конверт перочинным ножом и вынул завещание. Квины заглядывали ему через плечо. Читая текст, все трое выглядели все более удивленными и озадаченными.
- Вам лучше взглянуть на это, мистер Марш, - резко сказал шеф.
Отмахнувшись от наседавших на него бывших жен, он передал документ Маршу, который держал бумагу, стакан и дымящуюся сигарету как мальчишка, учащийся жонглировать. Наконец он отложил стакан и сигарету и начал читать, выглядя при этом столь же озадаченным.
- Прочти вслух, Эл. - Эллери наблюдал за Одри, Маршей и Элис. Все трое тянули шеи, как жирафы. - Но только относящийся к делу параграф.
Марш нахмурился.
- Джонни аннулирует все предыдущие завещания - это обычная процедура - и оставляет свое состояние "Лоре и детям". "Если по какой-либо причине, - пишет он далее, - я не буду женат на Лоре ко времени моей смерти, то завещаю свое состояние моему единственному родственнику - Лесли". Это основное. - Адвокат пожал плечами. - Текст составлен довольно небрежно, но завещание, по-моему, вполне законно. - Он вернул его Ньюби и снова взял стакан и сигарету.
- Лора… - пробормотала Марша. - Кто она, черт возьми?
- Это не может быть та гардеробщица, с которой его видели недавно, - сказала Одри. - Судя по колонкам сплетен, ее зовут Винсентина Астор.
- Он никогда не упоминал мне ни о какой Лоре, - промолвила Элис.
- И мне тоже, - подхватила Одри. - Возможно, двуногая крыса женилась тайком, прежде чем приехать сюда.
- Нет, - возразил Эллери. - В этом случае Джонни написал бы, что оставляет состояние "моей жене Лоре" - это обычная формулировка, - а не просто "Лоре". Если бы он умер, не успев жениться на ней, то фраза "моей жене Лоре" в завещании, предшествующем браку, поставила бы под вопрос законность документа и повлекла бы за собой многолетнюю судебную тяжбу. Нет, Джонни только предвидел брак с Лорой - об этом говорит фраза "Если по какой-либо причине я не буду женат на Лоре" и так далее. Эл, ты знаешь, кем может быть эта Лора?
- Он никогда не упоминал мне о женщине с таким именем.
- Я согласен с вами, Эллери, - заговорил шеф Ньюби. - Бенедикт намеревался вскоре жениться на этой Лоре и думал, что ускорит события, заранее упомянув ее в завещании, но на всякий случай защитил себя пунктом "если по какой-либо причине".
- Бедная старушка Лора, - саркастически усмехнулась Марша. - Кто бы ни прикончил Джонни, он оставил ее без русских соболей, изумрудов и парижских платьев.
- Совершенно верно, - кивнул Эллери. - Теперь Лора не унаследует ничего, кем бы она ни была. Состояние переходит к родственнику Джонни, Лесли. Ты знаешь, кто это, Эл?
- Лесли Карпентер. Больше никого из семейств Бенедикт и Карпентер не осталось. Я должен немедленно уведомить Лесли.
- Прочтите раздел о нашей сотне тысяч долларов, мистер Ньюби, - попросила Элис.
Ньюби заглянул в завещание:
- Не могу.
- Что вы имеете в виду?
- В завещании не упомянуты ни вы, ни мисс Кемп, ни мисс Уэстон. В нем ничего не говорится ни о сотне тысяч, ни о десяти долларах для кого-либо из вас. - Когда крики смолкли, шеф добавил: - Он не собирался заблаговременно оставлять вам даже один цент.
- Весьма умно со стороны Джонни, - усмехнулся Марш.
- Скорее проницательно, - сказал Эллери. - Джонни намеревался предложить сделку, как потом и поступил, и не видел причин оглашать свою роль, не договорившись с вами о вашей. К тому же думаю, что, когда он писал это завещание, его единственной заботой было обеспечить Лору или Лесли.
- Иными словами, - сухо произнес инспектор, - если одна из вас, леди, укокошила Бенедикта, никто из вас ничего от этого не выиграл.
Уже в начале рассвета прибыли эксперты Ньюби и полицейский врач. Шеф отправил бывших миссис Бенедикт, мисс Смит и Марша в их комнаты и пошел к телефону уведомить о случившемся прокурора округа Райт и офис шерифа. Квинам остались несколько часов сна.
Когда они медленно ехали назад к коттеджу, Эллери, нахмурившись, промолвил:
- Интересно, насколько Марш прав относительно законности рукописного завещания?
- Ты говорил мне, что он знает свое дело, - отозвался инспектор. - Значит, его мнение чего-то стоит. Но тебе известно, Эллери, что бывает с подобными многомиллионными завещаниями. Эти три дамочки наверняка найдут голодных адвокатов, которые за солидный гонорар затянут дело на годы.
Эллери пожал плечами:
- Марш и другая юридическая фирма, которая работала на Джонни, безусловно, пользуются большим влиянием. Нам нужно исходить из того, что рукопись аннулирует более раннее завещание и, как ты заметил раньше, что, кто бы ни совершил это убийство, он ничего на нем не заработает. Все достанется Лесли Карпентеру.
- Можно представить, что сейчас чувствуют эти стервятницы! Особенно та, которая прикончила Бенедикта… Что-то не так, сынок?
Эллери выглядел рассеянным.
- Ты словно внезапно перенесся на сотню миль.
- Кое-что не дает мне покоя с тех пор, как мы покинули спальню Джонни.
- Что?
- Не знаю. Чувство, что мы что-то упустили.
- Что именно?
Эллери остановил "кугуар" и выключил мотор.
- Если бы я мог ответить, папа, меня бы это не беспокоило. Выходи. Пора спать.