- А в котором часу ее обнаружили в понедельник? - нахмурился Эллери. - Этот проклятый бюрократ в Филадельфии не дал мне никакой информации.
- После полуночи. Хозяйка меблированных комнат что-то заподозрила. Подробности мне неизвестны. И когда из Нью-Йорка пришло описание - блондинка со светлой кожей, около сорока семи лет, рост примерно сто семьдесят - сто семьдесят три сантиметра, вес от шестидесяти до семидесяти килограммов, а правая нога короче левой, - они, наконец, проверили записи из моргов и связали это описание с женщиной-самоубийцей из меблированной комнаты. Однако сообщили нам лишь вчера поздно вечером.
Инспектор вздохнул:
- Я отправил туда сержанта Вели за оригиналом ее предсмертной записки.
- Предсмертной записки?! - воскликнул доктор Макклур.
- Какой предсмертной записки? - насторожился Эллери.
- У нее в руке была сжата записка. Эстер лежала под одеялом и уже успела похолодеть.
- Она написала записку? - недоверчиво пробормотал Терри. Но никто, кроме Эллери, его не услышал.
Инспектор Квин растерянно пригладил усы.
- Знаете, мисс Макклур, не могу даже выразить вам, как мне жаль. И я прекрасно понимаю, что это для вас значит.
Эва медленно повернулась к нему.
- Но видите ли, нет худа без добра. А для вас суть добра в том, что загадку убийства Карен Лейт наконец-то удалось разрешить.
Доктор Макклур вскочил со скамейки.
- Загадку убийства Карен Лейт?
- Простите, доктор. В записке, написанной ею перед самоубийством, Эстер Макклур призналась в убийстве своей сестры.
- Я этому не верю! - крикнула Эва.
Инспектор достал из кармана сложенный лист бумаги и развернул его.
- Мне продиктовали текст по телефону прошлым вечером. Хотите прочесть?
Эва схватила записку, но доктор Макклур тут же вырвал бумагу из ее дрожащих, слабых пальцев. Они прочли записку вместе, в полном молчании. Затем доктор передал ее Эллери.
Терри Ринг заглянул Эллери через плечо и тоже, с жадным интересом, прочел записку.
Несмотря на официальный бланк Главного полицейского управления и аккуратный почерк дежурного, записавшего текст под диктовку инспектора Квина, в содержании письма чувствовались глубокая усталость и душевный надлом автора.
"Тому, кто найдет меня.
Я не могу покинуть этот мир, не высказав всего, что думаю и ощущаю.
Я уже стала своим собственным судьей. И сейчас стану своим собственным палачом. Я отняла чужую жизнь и взамен отдаю свою.
Дорогая моя дочь, прости меня. Поверь мне, милая, ты всегда была источником моего тайного счастья. Это гораздо больше, чем я могла бы тебе дать. Твоя мать - чудовище, и слава богу, что у этого чудовища хватило человечности скрыть от тебя свой постыдный секрет. Благословляю тебя, моя любимая.
Дорогой Джон. Я отравила Вашу жизнь. Я знаю, что когда-то давно Вы любили меня. Теперь Вы любите мою сестру и наши судьбы снова скрещиваются. Я видела, как зарождалось Ваше чувство, и была бессильна этому противостоять. Поэтому я сделала то, что в моем абсолютно беспомощном состоянии просто обязана сделать. Если бы только Вы тогда не уехали! Если бы Вы взяли ее с собой! Ведь Вы единственный, кто мог бы спасти жизнь моей сестры. Но с Вашим отъездом исчезла ее последняя опора в нашей бессмысленной судьбе и ее последняя надежда.
Боже, будь милостив к нашим душам - сестры и моей. Прощайте, Джон. Позаботьтесь о нашей дорогой девочке. Пусть тот, кто найдет эту записку, похоронит ее вместе со мной".
Эллери почувствовал, как Терри сжал его руку.
- Идите сюда.
Они отошли в сторону.
- Послушайте, - сердито произнес Терри. - Тут что-то не так. По-моему, мы все неправильно поняли.
- Что вы хотите сказать?
- Нет, конечно, она сама написала эту записку. Но она не убивала свою сестру!
- Откуда вам это известно?
Эллери перечитал письмо.
- А я вам говорю, что знаю. Да и как она могла убить? Как бы ей удалось выбраться из спальни Карен, если она это сделала? Допустим даже, что она вернулась из Филадельфии, прикончила ее, а потом снова уехала в эту дыру в Западном квартале и приняла там яд.
- Что же, - пробормотал Эллери. - Но ведь кто-то убил Карен Лейт, а значит, сумел выйти из спальни. Почему бы и не она?
Терри пристально посмотрел на него:
- Куда это вы клоните? Ваш старик считает, что дело раскрыто. Неужели вы собираетесь сообщить ему о задвижке на двери?
Эллери ничего не ответил и в третий раз перечитал письмо. Терри продолжал холодно и настороженно смотреть на него и явно что-то прикидывал.
Затем до них донесся голос инспектора:
- О чем это вы тут шепчетесь?
- Да так, обсуждаем записку, - мгновенно откликнулся Эллери. И сунул бумагу себе в карман.
- Любопытная вещь, - задумчиво проговорил инспектор. - Целых девять лет она позволяла этой Лейт держать себя взаперти, а потом вдруг взяла и сорвалась. Отчего она так долго ждала? Мне кажется, она окончательно свихнулась.
- Так оно и бывает, - отозвался Терри. - Что-то с нею внезапно приключилось. Уж тут ничего не поделаешь, папаша.
- Знаете, - помрачнел инспектор. - Мне пришлось поломать голову над этим делом. И странностей в нем хоть отбавляй. Почему Карен Лейт послала эту японку, Кинумэ, за почтовой бумагой вниз? Она ведь и сама могла подняться наверх, в мансарду, где полным-полно писчей бумаги.
Лицо загорелого молодого человека превратилось в каменную маску. Но потом он засмеялся и беспечно ответил инспектору:
- Да бросьте вы попусту рассуждать, папаша! Тоже мне удовольствие! Какая разница! Убийца теперь нашелся. Так что давайте садитесь и пишите рапорт вашему начальству.
- Ну не знаю, не знаю, - усомнился инспектор. - Я лишь сейчас понял, что меня тревожило. Ладно, это легко проверить. Мы ее спросили.
- Папа… - начал Эллери.
Но инспектор уже направился к скамейке. Терри быстро произнес:
- Я еду.
- Куда?
- В дом Лейт. Нужно опередить инспектора и повидаться с японкой. Пустите меня.
- Ничего подобного вы не сделаете, - возразил Эллери. - Не будьте ослом, Терри. Вы можете испортить дело, невзначай выдать себя, и тогда все всплывет наружу.
- Да пустите же меня, наконец!
- Нет.
Они посмотрели друг другу в глаза.
- Что на вас обоих нашло? - стал допытываться инспектор.
Они повернулись и увидели, что старик, Эва и доктор Макклур остановились у них за спиной.
- Когда-нибудь я сверну нос вашему недотепе сынку! - холодно заявил Терри и, скорчив гримасу, снова посмотрел на Эллери: - Он мне еще указывать вздумал…
- Прекрати, - раздраженно бросил ему старик. - Как же ты мне надоел! Идем, Эллери. Макклуры тоже пойдут с нами.
- Послушайте, Эва, мой вам совет: не ходите туда, - обратился к ней Терри и преградил девушке дорогу. - А не то опять попадетесь в ловушку. Почему бы вам не отправиться домой, и…
- Нет, - устало возразила Эва. - Я хочу забрать оттуда… кое-какие мамины вещи.
- А кто вам мешает сделать это завтра?
- Ринг, - послышался голос доктора Макклура.
- Но…
- Пожалуйста, дайте мне пройти, - жестко проговорила Эва.
Терри опустил руки и пожал плечами.
Глава 20
Дверь в доме на Вашингтон-сквер им открыла белая служанка О'Мара. Лицо у нее по-прежнему было угрюмым, а глуповатые глаза гневно поблескивали.
- Ну, сколько еще вы намерены меня здесь держать? - сразу напустилась она на инспектора. - Вы не имеете права меня задерживать. Вот и мой дружок это говорит, а он служит у адвоката. И кто мне заплатит жалованье? А? Что же вы не отвечаете?
- Попридержи-ка лучше язык, - спокойно остановил ее инспектор. - Тебя скоро отпустят, если не будешь нам грубить.
- Я выплачу девушке ее жалованье, - предложил доктор Макклур.
- Ну, тогда все в порядке, - обрадовалась она и улыбнулась доктору.
- А где Кинумэ? - поинтересовался инспектор.
- Да где-то рядом.
Они молча поднялись и увидели, что сыщик Риттер дремлет на кушетке в гостиной.
- Где японка, Риттер?
- А, что? Мне она не попадалась, инспектор.
- Так ступай и поищи ее.
Риттер, позевывая, удалился, а Эва робкими шагами двинулась к спальне. Инспектор добродушно заметил:
- Не волнуйтесь, все будет хорошо, мисс Макклур. Можете подняться наверх, если хотите.
- Я пойду с вами, - заявил Терри.
- Я бы предпочла пойти туда одна, Терри.
Эва скрылась за дверью, ведущей на лестницу, к мансарде.
Они слышали, как она неторопливо, но решительно начала взбираться по ступенькам.
- Бедная девочка, - пожалел ее инспектор. - Ей и правда тяжело досталось, доктор. Если мы можем чем-нибудь помочь…
Доктор Макклур подошел к окну, выглянул в сад.
- Инспектор, какие будут распоряжения по поводу тела Эстер?
- Закону от нее больше ничего не требуется, доктор.
- Тогда я возьму на себя организацию ее похорон. - Он помедлил. - И конечно, похорон Карен тоже.
- Да, разумеется. О, входи, Кинумэ.
Японка боязливо остановилась в дверях, и ее раскосые глаза сверкнули, оценивая обстановку. Фигура Риттера виднелась сзади, преграждая ей выход.
- Одну минутку, инспектор.
Доктор Макклур приблизился к Кинумэ и взял ее за сморщенные желтые руки.
- Кинумэ…
- Ло, доктор Маккло, - пролепетала она.
- Нам уже все известно о Карен, Кинумэ, - ласково проговорил он. - И об Эстер.
Она с испугом поглядела на него:
- Эстер. Она умерла. Эстер давно умерла в больсой воде.
- Нет, Кинумэ. Ты же знаешь, что это не так. Ты знаешь, что Эстер жила в маленькой комнате, наверху. Ты сама видишь, что лгать сейчас бесполезно.
- Эстер умерла, - упрямо твердила Кинумэ:
- Да, Кинумэ. Эстер умерла. Но она умерла лишь несколько дней назад. Полицейские нашли ее тело в другом городе, недалеко отсюда. Ты поняла?
Какое-то время старушка с ужасом смотрела ему в глаза, а потом горько зарыдала.
- Тебе больше не нужно лгать ради кого бы то ни было, - продолжал бормотать доктор.
Она по-прежнему плакала.
- Кинумэ, у тебя осталась только Эва. Только Эва. Тебе ясно, Кинумэ? Одна только Эва.
Но старушка была слишком поглощена своим горем и не смогла уловить тонкий намек западного человека. Она лишь тихонько причитала:
- Мисси умерла. Эстер умерла. Что теперь будет с Кинумэ?
- Бесполезно, - шепнул Терри на ухо Эллери, - До нее ничего не дошло.
А вот инспектор явно одобрял поведение доктора и сиял от удовольствия. Он разрешил Макклуру усадить Кинумэ на кушетку. Она села и, не помня себя от горя, принялась раскачиваться взад-вперед.
- Не беспокойся о будущем, Кинумэ, - утешал ее доктор. - Ты ведь хочешь остаться с Эвой и заботиться о ней?
Кинумэ внезапно кивнула сквозь слезы:
- Кинумэ заботилась о матери Эвы. Теперь Кинумэ позаботится о Эве.
- Ты будешь ее защищать, - шепотом внушал ей доктор. - Ты ничем ее не обидишь и ничего дурного не сделаешь. Правда, Кинумэ?
- Я позабочусь о Эве, доктор Маккло.
Доктор выпрямился и вновь подошел к окну. Больше он ничего не мог поделать.
- Кинумэ, - обратился к ней Эллери, - это мисс Карен велела вам никому не говорить, что Эстер жива и находится тут, в доме?
- Мисси сказала не говорить, и я не говорила. А теперь мисси умерла, и Эстер тозе.
- Ты знаешь, кто убил мисси, Кинумэ? - пробормотал инспектор.
Она изумленно подняла заплаканные глаза:
- Убил? Кто убил мисси?
- Эстер.
Кинумэ слегка приоткрыла рот и окинула взглядом всех собравшихся. Было очевидно, что ее рассудок не выдержит очередного потрясения. Она вновь расплакалась.
Эва спустилась по лестнице и негромко проговорила, подойдя к двери:
- Я не могу… не могу ни к чему прикоснуться. Там такая мертвая тишина. Что же со мной случилось?
- Идите сюда, детка, - позвал ее Терри. - И не надо…
Но Эва уверенным шагом двинулась к Кинумэ, села рядом с нею и обняла плачущую японку:
- Не волнуйся, Кинумэ. Мы тебя никогда не бросим.
- Послушай, - сказал инспектор, устроившись на кушетке по другую сторону от старушки, - ты помнишь, что было в понедельник, Кинумэ? Когда мисс Карен послала тебя вниз за почтовой бумагой? Помнишь?
Она кивнула седой головой и спрятала лицо на груди у Эвы.
- Ты поняла, почему мисс Карен отправила тебя за бумагой? Ведь ей-то было известно, что наверху, в мансарде, много бумаги. Ты помнишь, Кинумэ? Она тебе что-нибудь сказала?
Кинумэ выпрямилась, и всем стало видно ее изможденное желтое лицо. Трое мужчин затаили дыхание. Теперь все зависело от ответа Кинумэ. Все.
- Мисси не могла идти в комнату Эстер, - сказала Кинумэ.
Итак, они проиграли. А их усилия ни к чему не привели. Эва застыла на кушетке, словно каменная статуя, и скрестила руки. Она уже чувствовала себя узницей, ожидающей смертного приговора.
- Она не могла туда пройти? - озадаченно переспросил инспектор и больше не проронил ни слова. Он поглядел на присутствующих. Все они тоже напряженно молчали. Терри Ринг, казалось, перестал дышать. Доктор Макклур был похож на мертвеца. Эллери стих и сосредоточился. А Эва Макклур смирилась с неизбежным.
Инспектор начал с силой трясти японку за руку.
- Как это она не могла пройти в комнату Эстер? Скажи мне, Кинумэ? Почему она не могла пройти? Ведь дверь была открыта. Разве не так?
Но бедная Кинумэ оставалась глуха к обертонам, хотя в воздухе буквально витала мысль: "Да ответь, что дверь была открыта. Ответь, что она была открыта". Однако японка никак не воспринимала ее. Кинумэ снова стала раскачиваться взад-вперед и проговорила:
- Дверь заело. Мы не смогли открыть.
- Какую дверь? Покажи мне!
Кинумэ поспешно поднялась, как будто желая продемонстрировать им свою покорность, и шагнула к двери спальни, ведущей наверх, в мансарду. Она ткнула сморщенным пальцем в задвижку, и для Эвы, точно приросшей к кушетке, ее жест был равносилен нажатию кнопки электрического стула. На этот раз, обреченно подумала она, никакого чуда не произойдет и никто не вмешается. Это и правда конец.
Инспектор Квин глубоко вздохнул:
- Значит, ее крепко заело? И вы никак не могли сдвинуть с места эту маленькую задвижку?
- Да, да, ее заело, - кивнув, повторила Кинумэ. - Мисси пыталась открыть - не могла. Кинумэ пыталась - не могла. Мы пробовали, пробовали, но нет столько сил. Мисси сходила с ума. Она сказала: Кинумэ, иди вниз, принеси почтовую бумагу. Мисси хочет писать письмо. И Кинумэ посла.
- Это было перед самым приходом мисс Эвы, не так ли?
- Потом пришла Эва. Скоро. Когда Кинумэ принесла бумагу.
- Да, теперь я понял, - отозвался инспектор и опять вздохнул.
"И я тоже поняла, - решила Эва. - Наконец-то он узнал правду. Сейчас уже не важно, что написала моя мать. Главное, он добрался до меня".
Инспектор поглядел на Эву, и ей почудилось, будто он пристально и безжалостно изучает ее тысячью глаз, стоя у двери спальни.
- Выходит, вы все же прокатили меня на карусели, дорогая дамочка, - заявил инспектор. - Но будьте уверены, это последний круг. Да и ваш тоже.
- Послушайте, инспектор, - в отчаянии перебил его Терри. - Она все перепутала.
- Да уж, верно, здесь многое перепутано, и весьма основательно. Ваша мать не убивала Карен Лейт, мисс Макклур. Перед преступлением дверь наверх, в мансарду, была заперта. И никто не смог бы ее открыть или выйти через нее из спальни. Ведь Карен Лейт никому не разрешала пользоваться этим выходом. А окна забраны решетками, и в них тоже никто бы не смог пролезть. И по вашим словам, никто не проходил через гостиную. Как же вашей матери удалось бы ее убить? Нет, она не смогла бы. А вот вы смогли. Вы и убили вашу тетку.
- Я уже так часто говорила, что мне незачем это повторять, - еле слышно проговорила Эва. - Но скажу в последний раз: нет, я не убивала Карен.
- Ладно. - Инспектор посмотрел на Терри: - Вот что, ловкий и неуязвимый мистер Ринг. Я хорошенько подумал и, кажется, понял ваш план. Я знаю, к чему вы стремились. Вы отодвинули задвижку на двери после преступления, прямо перед приходом Гилфойла. Если двум женщинам это не удалось, то, должно быть, мисс Макклур также не сумела бы. А значит, это сделал ты. Разыграл сцену побега несуществующего убийцы. Ты же прекрасно знал, что только девушка могла убить Карен Лейт.
- Прошу вас. Пожалуйста. Вы должны… - взмолилась Эва.
- Молчите, Эва! - потребовал Терри. - Держите язык за зубами. Пусть себе бредит.
- Ну а что касается этой женщины, Эстер, то теперь мне ясна моя ошибка. Стойте на месте, Ринг. Риттер, постереги его. Она прикрывала свою дочь и взяла на себя ее преступление, признавшись в нем. Но ни слова правды в ее признании нет, потому что она просто не могла убить свою сестру. Ну никак не могла.
И тут, в этой леденящей атмосфере, в соседней комнате, на письменном столе Карен Лейт, раздался телефонный звонок. Он повторился. Инспектор напоследок предупредил: "Стереги их, Риттер" - и скрылся в спальне.
- Алло… А, Томас? Ты где? Ну, значит, ты меня отыскал! Что ты хочешь?
Инспектор слушал долго и внимательно. А потом, ничего больше не ответив, повесил трубку и вернулся в гостиную.
- Это звонил сержант Вели, - медленно пояснил он. - Вели только что приехал из Филадельфии. И его новости развеяли последние сомнения. Судя по тому, что он сказал, я неверно определил мотив признания Эстер в ее мнимом преступлении. Нужно только прояснить одну подробность. Она не прикрывала свою дочь, ведь в таком случае ей нужно было знать, что Карен Лейт убита. А она этого не знала, да и знать не могла. Ее слова относительно "спасения жизни моей сестры", должно быть, имеют совсем другой смысл.
- А что там выяснил Вели? - резким тоном поинтересовался Эллери.
- Эстер Лейт Макклур умерла за сорок восемь часов до того, как нашли ее труп! Она покончила жизнь самоубийством вечером в субботу! А Карен Лейт убили в понедельник. Отсюда следует, что ваша мать, мисс Макклур, ни в чем не повинна. Но вот вы виновны в убийстве Карен Лейт, черт бы вас побрал!
Эва бросила на него дикий взгляд, крикнула, спрыгнула с кушетки и пробежала мимо Риттера в холл. Они услышали стук ее каблуков по лестнице, и через какую-то секунду, когда никто из них еще не успел пошевелиться, внизу хлопнула дверь. Этот звук сопровождался всхлипами и прерывистыми вздохами девушки.
- Эва, - простонал доктор Макклур и опустился на кушетку.
Инспектор что-то выкрикнул, и Риттер, открыв рот, наконец, засуетился, бросился в погоню. Но в дверях он столкнулся с Терри Рингом. Завязалась драка. Риттер упал и заорал от боли.
- Я привезу ее, папаша, - уверенно пообещал Терри Ринг. Инспектор Квин увидел зажатый в его руке пистолет 38-го калибра и застыл на месте. Риттер распластался на полу и тоже предпочел не двигаться. - Я ее обязательно найду. Всегда хотел быть копом.
Когда до них дошла суть его слов, Терри уже не было в комнате. Он устремился вслед за Эвой и, подобно ей, с размаху хлопнул дверью. Но ключ остался со стороны гостиной.