Проезжая через Трентон (столицу Нью-Джерси), Эллери встречает старого знакомого - адвоката Билла Энджела. Всего через несколько часов Биллу понадобится помощь друга в расследовании таинственного убийства, затронувшего интересы сильных мира сего.
Содержание:
-
Предисловие 1
-
Глава 1 - ТРАГЕДИЯ 1
-
Глава 2 - ИСПЫТАНИЕ (Расследование) 11
-
Глава 3 СУДЕБНОЕ РАЗБИРАТЕЛЬСТВО 21
-
Глава 4 ЛОВУШКА 35
-
Глава, в которой, как обычно, читателю бросают вызов 46
-
Глава 5 - ИСТИНА 46
-
Примечания 55
Эллери Квин
"Дом на полпути"
Предисловие
Исходя из собственного личного опыта, полагаю, что поклонникам таланта Эллери Квина, внимательно следящим за его творчеством, этот последний, полный тайн детектив может показаться несколько неожиданным.
Будучи рьяным фанатом Эллери Квина, я всегда подозревал, что если есть на свете нечто более убедительное, чем смерть и сопутствующие ей перипетии, то именно это составляет неизменный принцип, который наш автор кладет в основу названий своих романов. Взяв в качестве примера "Тайну египетского креста" или "Тайну испанского мыса", можно проследить эту незамысловатую схему во многих его произведениях. Неизменная повторяемость такого подхода к названиям крепко укоренилась в моем сознании.
И вдруг как снег на голову... "Дом на полпути"!
- Ты сам виноват, - сказал я Эллери, как только услышал эту новость. - Я настолько привык к твоим хитроумным сюжетам, что естественным образом возникает неистребимое желание спросить: "Почему?" Итак - почему?
Эллери явно был удивлен.
- Да что тут такого, Дж.Дж.?
- Может, и ничего такого. Только, как бы это сказать, такое чувство, как если бы вдруг пришлось читать новую новеллу Г.К.Ч. и там отец Браун вдруг воскликнул бы: "Хоть убей, мне это не по зубам!"
- Неудачное сравнение, - отозвался Эллери. - Думаю, Честертону это бы не польстило. Хотя, - тут же хмыкнул он, - могу представить себе ситуацию, в которой отцу Брауну не оставалось бы ничего, кроме как воскликнуть: "Хоть убей, мне это не по зубам!"
Попробуй здраво поспорить с Эллери.
- Если ты так все повернул, - говорю я, - то пожалуйста. Но только не слышу ответа на мой вопрос.
- Да это все проще пареной репы. Гея меня подвела.
- Кто-кто подвел?
- Gea. Tellus Mater. Богиня земли.
- То есть ты хочешь сказать, что название, связанное с географией, оказалось невозможным? Да брось ты, Эллери, это же чушь, ты же сам понимаешь.
- Не принимай близко к сердцу.
- Да нет, серьезно! Я читал рукопись и не могу понять, почему ты не назвал ее... ну, как-нибудь вроде... ну, скажем... - Я хотел привести нечто такое, в основании чего было бы, так сказать, что-то "конкретно-вещественное". Я все время ломал над этим голову.
Но прежде чем попытки мои увенчались успехом, он выпалил:
- Уж не хочешь ли ты предложить какую-нибудь ерунду на манер "Тайны шведской спички", а?
- Ах, чтоб тебя! - взорвался я. - Ты прямо бес хитроумный. А что, если уж на то пошло, тебе не нравится в таком названии? Это же вполне в твоем духе.
- Но, Дж.Дж., - пробурчал он, - это же не были шведские спички.
- Не заносись, я и сам знаю, что это были не шведские спички. Однако то, что захоронение не имело ничего общего с эллинистическим типом, не помешало тебе назвать роман "Тайна греческого гроба", так ведь? А "Тайна голландской туфли" не имеет ничего общего с деревянными сабо. Словом, не вешай мне лапшу на уши!
Эллери усмехнулся:
- Дело в том, что название дала мне Элла Эмити, и оно так хорошо легло, что я не мог отказаться от него.
- В тексте так оно и есть, - согласился я. - Только я-то этому не поверю. А теперь тем более.
- Из тебя сегодня так и сыплются комплименты. Сначала ты назвал мои объяснения чушью, а теперь утверждаешь, что я врун.
- Элла Эмити! Элла Миролюбивая! Да это же Элла Свара, если уж на то пошло! Она что, вошла в твою жизнь?
- А это уже неприличный вопрос.
- "Дом на полпути"! Так-то оно бы и ничего, пожалуй...
- Ничего! Да ты послушай, как красиво звучит, - замахал руками Эллери. - Я это в смысле дела Уилсона. Для этого неисправимого романтика Трентон был пупом земли, центром притяжения. Здесь он обретал ту стабильность, существенность, отдохновение, остроту, полностью и в равной мере отстоящие от периферии, образуемой круговым движением от Филадельфии и Нью-Йорка... Подходящее названьице? Мои звезды!
Я, наверное, имел идиотский вид.
- Ну а как по части законов детективного жанра? Подумай только! Ведь сам факт, что эта хижина на полпути, что-то означает, Дж.Дж.! - воскликнул Эллери, сам явно возбуждаясь.
- Чего не вижу, того не вижу, - хмуро возразил я. - Будь эта хижина где-нибудь в Ньюарке или Элизабете - другое дело. Но ведь на самом деле она в трех четвертях пути, а не посредине.
- Ах ты, буквоед несчастный! - отмахнулся он. - Ну ладно, согласен, Трентон не на полпути между Филадельфией и Нью-Йорком. Элла употребила это выражение чисто поэтически. И я говорю фигуративно. С точки зрения логики в чем смысл данного факта? Что человек в доме на полпути, на остановке в пути... Из чего, в свою очередь, логически вытекает... Впрочем, ты и сам это знаешь не хуже меня и знаешь, как все...
- Ладно, ладно, - сдался я. - Верю на слово...
- А преступник! - все больше расходился Эллери, размахивая своей трубкой. - Что дает нам дом на полпути применительно к характеристике преступника? Вот ведь где собака зарыта! Если бы я не смог ответить на этот логический вопрос, я не смог бы прийти к потрясающему выводу, что преступник обязательно должен был знать...
Вот таким манером Эллери ответил мне; и если вас не оставили кое-какие сомнения относительно его ответа, - было бы странно, если бы при всей кажущейся ясности слов Эллери не осталось нечто недосказанное, - вот вам мой совет: прочтите этот детектив как можно скорее.
Дж.Дж. Мак-К.
Нью-Йорк
И тем не менее мне не дают покоя лавры создателя названий. Правда, Эллери я этого не сказал. Но уж коль скоро мне предоставили возможность высказаться в предисловии, я не премину воспользоваться этим шансом и предложу гораздо более удачное название - "Повесть о трех городах".
Глава 1
ТРАГЕДИЯ
...Эта пьеса - трагедия под названием "Человек", и герой ее - могильный червь.
- Трентон - столица Нью-Джерси. По переписи 1930 года с населением - мужчин, женщин и детей - в 123 356 человек. Первоначально он назывался Городом Трентона - по имени королевского магистрата Уильяма Трентона. (Вы это знали, мистер Клоппенхаймер?) На Делавэре, конечно. Красивейшей реке в Соединенных Штатах.
Сухонький человечек с серьезным видом кивнул.
- Между прочим, это то самое место, где Джордж Вашингтон выбил дух из этих, как их там, наемников, - продолжил крупный толстяк, уткнувшись носом в глиняную кружку. - Это было на Рождество 1776 года, в дикую непогоду. Старина Джордж погрузил своих парней на суда, неслышно переплыл Делавэр и застиг этих головорезов в чем мать родила. При этом не потеряв ни одного человека, как рассказывают. А где все это было? В Трентоне, мистер Клоппенхаймер, в Трентоне!
Мистер Клоппенхаймер потер костлявый подбородок и что-то промычал.
- А вот известно вам еще такое? - спросил толстяк, с шумом поставив на стол кружку. - Вы знаете, что Трентон чуть не стал местом нашего Капитолия? А это факт. Конгресс заседал здесь, в этом старинном местечке, в 1884 году, мистер Клоппенхаймер, и порешил заложить по обоим берегам реки федеральную столицу!
- Но, - слабо возразил сухонький человечек, - Капитолий в Вашингтоне.
Толстяк презрительно хмыкнул:
- Политика, мистер Клоппенхаймер. Да что там...
Толстяк, сам смахивающий на Герберта Гувера, еще некоторое время воспевал в хрящеватые уши крошечного собеседника славу Трентону. Худощавый молодой человек в пенсне, сидящий за соседним столиком, с интересом внимал словоизвержениям толстяка, что не мешало ему с не меньшим рвением воздавать должное свиным хрящикам с тушеной кислой капустой. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что толстый пытается что-то всучить тонкому. Только вот что? Град Трентон? Маловероятно... И тут до любознательных ушей молодого человека донеслось слово "хмель", произнесенное мистером Клоппенхаймером, а затем с почтительным придыханием другое - "ячмень", и туман рассеялся. Мистер Клоппенхаймер явно шел по пивному делу, а словоохотливый толстяк, очевидно, подвизался в качестве представителя местной торговой палаты.
- Лучшего места для пивоваренного заводишка придумать трудно, - с лучезарной улыбкой изрек толстяк. - Итак, к делу, мистер Клоппенхаймер...
Тайное стало явным, и худощавый молодой человек перестал прислушиваться. Все внимание он теперь отдал хрящикам и пиву, на поглощение которых при его аппетите не потребовалось очень много времени. А толстяк продолжал распространяться еще добрых полчаса, заняв его на это время, потому что, несмотря на то что пивной бар в отеле "Стейси-Трент" со столиками, покрытыми кричащими скатертями с белыми и красными лошадками, и мелодичным звоном посуды за деревянной перегородкой был полон народу, он чувствовал себя в этом месте чужаком. Укрывшийся под сенью златоглавого Капитолия на Вест-Стейт-стрит отель "Стейси-Трент" был забит мужчинами, говорящими на неведомом языке; отовсюду звучала замысловатая законническая речь, которая для худощавого молодого человека была темным лесом. Он вздохнул и, подозвав кельнера, заказал внушительный кусок яблочного пирога и кофе, затем бросил взгляд на наручные часы. Восемь сорок две. Неплохо. И тут вдруг раздался возглас:
- О! Кого я вижу! Эллери Квин, старина!
Он с удивлением поднял голову и увидел такого же, как он сам, высокого худощавого молодого человека, идущего к нему с распростертыми объятиями.
- Бог мой, Билл Энджел! - с нескрываемой радостью воскликнул Эллери. - Глазам своим не верю. Билл! Садись, садись. Откуда ты свалился? Кельнер, еще пива. Да как...
- Только не засыпай меня вопросами, - со смехом проговорил Энджел, опускаясь на стул. - Тебя хлебом не корми, дай повыспрашивать. Я заскочил сюда, чтобы встретиться с одним человеком, да вдруг вижу: что-то знакомое. Не сразу и признал, что это ты, ирландская рожа. Ну, рассказывай, как поживаешь?
- По-всякому. А я думал, ты живешь в Филадельфии.
- Да так оно и есть. Я здесь по частному делу. А ты все ищейкой?
- Лис меняет шкуру, - процитировал Эллери, - но не привычки. Или лучше произнести это на латыни? Помню, моя слабость к классической филологии доводила тебя до белого каления.
- Все тот же старина Эллери! А тебя-то как в Трентон занесло?
- Проездом. Я из Балтиморы. Был там по одному делу. Ах, Билл Энджел, Билл Энджел! Сколько лет, сколько зим...
- Да почитай, одиннадцать лет минуло. А лис и впрямь мало изменился. - Энджел внимательно посмотрел на Квина, и Эллери показалось, что веселые искорки темно-карих глаз скрывают какое-то беспокойство. - Ну а я как?
- Морщинки у глаз, - критически отметил Эллери. - Челюсти с хваткой мастифа, чего раньше не было, нос заострился. Волосы поредели на висках. Из кармана торчат карандаши - это выдает труженика; одежда, как всегда, помята, но хорошего покроя; на лице написана смесь самоуверенности с, как бы это сказать, трепетностью... Билл, ты повзрослел.
- Вот она, - проговорил Энджел, - дедукция.
- Но по сути ты все тот же. Мальчишка, гневающийся на неправедность мира сего и взбрыкивающий копытами по каждому поводу. И весьма симпатичный. А знаешь, Билл, я кое-что почитывал о тебе.
Энджел вспыхнул и поднял кружку.
- Обычный треп. Их хлебом не корми... А вообще-то это дело о завещании Керри было славненькое.
- Как раз по тебе! Я внимательно следил за ним. Сэмпсон, окружной прокурор Нью-Йорка, говорил мне, что это самое блестящее ведение дела за последний год. Он пророчит тебе светлое будущее.
Билл Энджел, не торопясь, отхлебнул пива.
- Только не в этом мире богатеев. Будущее? - Он пожал плечами. - Я кончу тем, что придется пробавляться мелкими делишками на потребу какого-нибудь старого козла с дурным запахом изо рта.
- Вечно ты недоволен. Помню, ты всегда страдал комплексом неполноценности.
- Бедняку разве... - Энджел улыбнулся, обнажив ровные белые зубы. - Да брось ты, Эллери! Все бы тебе подловить человека. Скажи лучше, как инспектор? Я всегда любил старика.
- Что ему сделается? Ты женат, Билл?
- Нет уж, спасибо. Все бедные невесты, которых я знаю, считают меня придурком; а уж что я думаю о богатых, ты и представить не можешь.
- Я знавал среди них вполне сносных, - со вздохом пробурчал Эллери. - А как поживает твоя очаровательная сестрица?
- У Люси все в порядке. Замужем, разумеется. За одним разъездным коммивояжером. Его зовут Джо Уилсон. Вполне приличный парень: не пьет, не курит, не продувает деньги в картишки и не бьет жену. Он бы тебе понравился. - Энджел взглянул на часы. - Полагаю, ты не очень помнишь Люси?
- Это ты мне говоришь?! Она поразила мое юное сердце. Боттичелли от нее удар хватил бы, как пить дать.
- Она и сейчас не дурна. Живет на Фермаунт-парк в скромном частном домишке. Дела у Джо идут вполне прилично для мелкого буржуа.
- Ишь ты! - живо откликнулся Эллери. - А чем он промышляет?
- Так, бижутерия, дешевая ювелирка, всякие безделушки. В общем, мишура. - В голосе Билла появилась горечь. - Боюсь, у тебя неправильное впечатление. Это я виноват. На самом деле муж Люси человек особенный, хотя и коробейник. Но надо воздать ему должное: он из самой простой семьи и пробивался собственными силами. Типичный экземпляр человека, который сам себя сделал. Но, честно говоря, мне всегда казалось, что сестра заслуживает лучшего... - Он усмехнулся.
- А что плохого в труженике, который ездит с места на место и зарабатывает честным трудом? Ну ты и сноб!
- Да нет, правильно. Конечно, я старый осел. Джо по уши влюблен в Люси, а она в него; он с нее буквально пушинки сдувает. Камень преткновения - это я сам, тот постный и несытый взгляд, о котором говорит Цезарь.
- У тебя что-то не так?
- Бог с тобой! Просто у меня совесть нечиста, вот и все дела. У меня квартира в центре города, и я редко навещаю Люси. И от этого злюсь. Джо по большей части в разъездах, и ей, конечно, чертовски одиноко.
- О, - отозвался Эллери. - У тебя какие-то подозрения на сей счет?
Билл внимательно рассматривал ладони.
- От тебя не укроешься. Ты всегда смотришь в корень. Если честно, то все дело в том, что Джо слишком уж мало бывает дома. Четыре, от силы пять дней в неделю. И так уже лет десять - с самой свадьбы. У него, конечно, машина, и у меня нет оснований подозревать, будто он разъезжает не только по торговым делам... - Энджел бросил взгляд на часы. - Послушай, Эллери, мне пора идти. В девять у меня как раз свидание с шурином недалеко отсюда. А сейчас уже без десяти. Когда ты отправляешься в Нью-Йорк?
- Как только смогу вдохнуть жизнь в мой старый "дюзи".
- "Дюзенберг"? У тебя все еще эта старая колымага? Я думал, ты ее давно сдал на свалку. Как тебе попутчик?
- Билл! Отличная идея!
- Ты мог бы подождать часок?
- Да хоть всю ночь, о чем речь!
Билл поднялся и задумчиво проговорил:
- Больше часа Джо вряд ли займет. - Помолчав, он снова заговорил деловым тоном: - Я все равно собирался сегодня ехать в Нью-Йорк: завтра воскресенье, а у меня там клиент, которого в другое время не застанешь. Я оставлю машину в Трентоне. Ты где будешь?
- В холле внизу. Переночуешь у нас с отцом?
- Буду счастлив. Итак, через час.
Мистер Эллери Квин откинулся на спинку стула, глядя вслед удаляющемуся приятелю. Тот прошел мимо гардеробщицы и скрылся из вида. Бедняга Билл! Вечно он берет на свои широкие плечи неудобоносимые чужие проблемы. Эллери на секунду задумался: что это за свидание у Билла с шурином? Затем пожал плечами, сказал себе, что это не его ума дело, и заказал еще чашку кофе. С Биллом дорога будет веселее; вдвоем полтора часа пути покажутся милой прогулкой.
Но судьба распорядилась иначе. И хотя мистер Эллери Квин в тот момент еще не мог ничего знать, ни ему, ни мистеру Уильяму Энджелу - молодому адвокату из Филадельфии - не суждено было выехать из Трентона в тот субботний вечер, 1 июня.