- Нет, - пробормотал он. - Это слишком рискованно. Лучше буду держать их при себе. Надо узнать, единственный ли это ключ от шкафа. - Он захлопнул и запер дверцу, а ключ прикрепил к собственной связке.
* * *
В течение дня Эллери становился все молчаливее. Инспектор предоставил его самому себе и, зевая, поднялся в их спальню вздремнуть. Проходя мимо открытой двери в спальню миссис Ксавье, он увидел доктора Холмса, стоящего у одного из передних окон заложив руки за спину, и неподвижно лежащую на кровати женщину с широко открытыми глазами. Остальные исчезли.
Инспектор вздохнул и двинулся дальше.
Когда часом позже он вышел в коридор, чувствуя себя отдохнувшим, дверь в комнату миссис Ксавье была закрыта. Старик осторожно приоткрыл ее и заглянул внутрь. Миссис Ксавье лежала в той же позе; доктор Холмс также не отошел от окна. Но теперь там находилась и мисс Форрест, сидящая в шезлонге с закрытыми глазами.
Старик прикрыл дверь и спустился на первый этаж.
Миссис Карро, Марк Ксавье, близнецы и мистер Смит были на террасе. Женщина делала вид, что читает журнал, но взгляд ее был затуманенным, поза скованной. Мистер Смит все еще бродил по террасе, жуя огрызок сигары. Близнецы были поглощены игрой в шахматы, передвигая металлические фигуры на магнитной карманной доске. Марк Ксавье полулежал в кресле, опустив голову на грудь, и, очевидно, спал.
- Кто-нибудь видел моего сына? - осведомился инспектор.
- Мистера Квина? - переспросил Фрэнсис Карро, подняв голову. - По-моему, час назад я видел его вон там, под деревьями.
- У него была колода карт, - добавил Джулиан. - Твой ход, Фрэн. Думаю, ты проиграл.
- Нет, - возразил Фрэнсис, - так как я могу отдать тебе слона и забрать ферзя. Как тебе это понравится?
- Черт! - поморщился Джулиан. - Ладно, сдаюсь. Давай сыграем еще.
Миссис Карро подняла взгляд и слабо улыбнулась. Инспектор улыбнулся в ответ, посмотрел на небо и спустился по каменным ступенькам на гравиевую дорожку.
Свернув налево, он зашагал к лесу, в сторону того места, где Эллери прилег перед ленчем. Солнце клонилось к закату, воздух был душным и неподвижным. Небо походило на бронзовый диск, сверкающий в разноцветных лучах. Внезапно старик втянул носом воздух и остановился. Слабый ветерок донес до его ноздрей едкий запах. Это был запах горящей древесины! Инспектор испуганно глянул на небо над деревьями, но не увидел дыма. Направление ветра изменилось, мрачно подумал он, и теперь их будет душить запах горелой смолы, покуда ветер не переменится снова. Ему на руку опустился большой кусок пепла. Он быстро стряхнул его и зашагал дальше.
Очутившись в тени деревьев, инспектор вгляделся в лесную чащу глазами, болевшими после яркого солнечного света. Эллери нигде не было видно. Старик оставался на месте, пока его глаза не привыкли к сумраку, а затем двинулся вперед навострив уши. Деревья сомкнулись над ним, дыша ароматом нагретой зелени.
Инспектор собирался окликнуть Эллери, когда услышал справа странный звук, похожий на рвущуюся бумагу. Двинувшись в этом направлении, он вскоре осторожно выглянул из-за ствола большого дерева.
В пятнадцати футах от него Эллери, прислонившись к кедру, предавался непонятному занятию. Его окружали обрывки игральных карт. В тот момент, когда инспектор заметил сына, указательные и большие пальцы его протянутых вперед рук сжимали верхний край карты, а глаза были устремлены на верхушку дерева напротив. Затем Эллери почти небрежно разорвал карту, скомкал один из обрывков и отшвырнул его. Сразу после этого он посмотрел на обрывок, оставшийся в руке, бросил его на землю, сунул руку в карман, извлек еще одну карту и в точности повторил всю процедуру.
Некоторое время инспектор, сдвинув брови, наблюдал за сыном. Затем он шевельнул ногой, и ветка тут же хрустнула. Голова Эллери повернулась в направлении звука.
- А, это ты, - облегченно вздохнул он. - Если будешь так незаметно подкрадываться, патер, то в один прекрасный день получишь пулю.
- Чем ты тут занимаешься? - сердито осведомился инспектор.
- Целеустремленными изысканиями, - ответил Эллери. - Иду по следу тени, о которой сегодня упоминал. Она начинает приобретать определенную форму. Смотри! - Он опустил руку в карман и достал очередную карту. Инспектор заметил, что она взята из колоды, которую он видел в игровой комнате вчера вечером. - Сделай для меня кое-что, папа. - Эллери сунул карту в руку озадаченного родителя. - Разорви эту карту надвое, скомкай один из кусков и отбрось его в сторону.
- За каким чертом? - спросил старый джентльмен.
- Давай-давай! Это новая форма разрядки для усталых сыщиков. Разорви карту и скомкай один обрывок.
Пожав плечами, инспектор повиновался. Глаза Эллери не отрывались от рук отца.
- Ну? - проворчал инспектор, обозревая оставшийся у него фрагмент.
- Хм! Я надеялся, что это сработает, но не мог быть уверен, так как знал, к чему стремлюсь. Трудно проделывать опыт, заранее зная, чего хочешь достигнуть... Погоди минутку. Если это правда, а теперь это выглядит аксиомой Евклида, то остается лишь одна проблема... - Он присел на корточки у подножия кедра, закусив нижнюю губу и уставясь на усеянную обрывками карт землю.
Инспектор хотел огрызнуться, но, подумав, стал терпеливо ожидать результата глубоких и непонятных размышлений сына. Он знал по опыту, что Эллери редко предпринимал таинственные действия без определенной цели. Очевидно, за его загорелым наморщенным лбом происходило нечто важное. Раздумывая над этим, инспектор уже начал видеть слабые проблески света, когда Эллери вскочил на ноги.
- Решено! - воскликнул он. - Я должен был знать заранее. По сравнению с остальным это детская игра... Вот чем оборачивается пренебрежение процессами наблюдения и логических умозаключений. Вперед, почтенный родитель! Тебе предстоит быть свидетелем материализации духа. Кое-кто будет весьма признателен за упорство маленького призрака, терзавшего мой мозг этим утром!
Эллери быстро вышел из леса - лицо его было спокойным, но на нем ясно читалось выражение торжества. Инспектор семенил следом, ощущая смутную тревогу.
Взбежав по ступенькам крыльца, Эллери огляделся вокруг, тяжело дыша.
- Не возражаете подняться со мной наверх? - обратился он к присутствующим. - Мы должны сообщить вам нечто важное.
Миссис Карро удивленно поднялась:
- Важное? Нам всем, мистер Квин?
Близнецы уронили миниатюрную шахматную доску и вскочили с открытыми ртами.
- Да, безусловно. Вы тоже, мистер Смит. И мистер Ксавье - вы нам понадобитесь. Ну и, разумеется, Фрэнсис и Джулиан.
Не дожидаясь других, он ринулся в дом. Женщина, двое мужчин и близнецы с беспокойством и недоумением посмотрели на инспектора, но старый джентльмен был мрачен - играя роль, он часто так выглядел. Старик придал своему лицу выражение суровости и всеведения. Последовав за остальными в дом, он спрашивал себя, что все это может означать. Ощущение тревоги усиливалось.
- Входите, входите, - весело сказал Эллери, когда они с сомнением остановились в дверях спальни миссис Ксавье. Признавшаяся убийца приподнялась в кровати на локтях, с испугом глядя на непроницаемую спину Эллери. Мисс Форрест встала, бледная и встревоженная. Доктор Холмс озадаченно рассматривал профиль Эллери.
Все вошли, стараясь не смотреть на женщину в кровати.
- Наш разговор будет неформальным, - продолжал Эллери тем же беспечным тоном. - Садитесь, миссис Карро. Вы предпочитаете стоять, мисс Форрест? Ну, не стану вас упрашивать. А где миссис Уири? И Боунс? Он нам просто необходим. - Выйдя в коридор, Эллери позвал экономку и слугу. Через несколько секунд после его возвращения появились полная женщина и тощий старик. - Входите! Теперь мы готовы к небольшой демонстрации изощренности преступного замысла. Человеку свойственно ошибаться, а мы, слава богу, имеем дело с человеческой плотью и кровью!
Эта замечательная речь тут же произвела эффект. Миссис Ксавье медленно села в кровати, уставясь перед собой черными глазами и вцепившись в одеяло.
- Что... - начала она и облизнула пересохшие губы. - Разве вы еще не покончили с... со мной?
- Конечно, вы помните о божественном даре прощения, - быстро продолжал Эллери. - Соберитесь с духом, миссис Ксавье. Это может стать для вас легким потрясением.
- Переходите к делу, приятель, - проворчал Марк Ксавье.
Эллери пригвоздил его к месту холодным взглядом.
- Пожалуйста, позвольте мне провести демонстрацию без перерывов, мистер Ксавье. Должен напомнить, что вина - понятие растяжимое. К сожалению, мы принадлежим к племени, всегда готовому забросать согрешившего камнями.
Марк казался озадаченным.
- А теперь к делу, - спокойно изрек Эллери. - Я собираюсь показать вам карточный фокус. - Он достал из кармана карту.
- Карточный фокус?! - удивленно воскликнула мисс Форрест.
- Да, и притом весьма необычный. Его не было даже в репертуаре бессмертного Гудини. Смотрите внимательно! - Эллери поднял перед зрителями карту, держа ее обеими руками. - Я намерен разорвать эту карту пополам, а затем скомкать одну половинку и выбросить ее.
Все, затаив дыхание, уставились на карту. Инспектор едва заметно кивнул.
Сделав правой рукой быстрое движение, Эллери оторвал ею половинку карты, скомкал и отбросил от себя. Затем он поднял левую руку, в которой осталась вторая половинка.
- Пожалуйста, обратите внимание на то, что произошло, - вновь заговорил Эллери. - Я хотел разорвать эту карту надвое. Как же я совершил этот простой и в то же время чудесный подвиг? Используя силу правой руки, которой я оторвал половинку, смял ее и выбросил. Таким образом, моя правая рука осталась пустой, а левая - занятой. Занятой тем, - резко произнес он, - для чего я осуществил всю эту процедуру. Моя левая рука, не выполнявшая никакой функции, за исключением противовеса действиям правой, стала хранилищем несмятой половинки!
Эллери обвел суровым взглядом лица ошеломленных слушателей. Теперь в его поведении отсутствовало легкомыслие.
- Что же все это означает? Только то, что, не будучи левшой, я инстинктивно возлагаю основную работу на правую руку. Это одна из моих неотъемлемых физических характеристик. Я не могу делать жесты или движения левой рукой без определенного усилия воли... А все дело в том, что доктор Ксавье тоже не был левшой.
На лицах присутствующих начало появляться понимание.
- Вижу, вам становится ясен ход моих мыслей, - мрачно продолжал Эллери. - Мы нашли нескомканную половинку шестерки пик в правой руке доктора Ксавье. Но я только что продемонстрировал, что человек, не являющийся левшой, должен был оторвать, скомкать и отбросить половинку карты правой рукой, а несмятую половинку оставить в левой. Так как обе половинки карты совершенно одинаковы, не возникает вопроса о предпочтении одной из них другой. Следовательно, оставшаяся половинка должна была находиться в неработавшей руке. Следовательно, мы нашли эту половинку не в той руке доктора Ксавье, в которой ей надлежало быть. Следовательно, доктор Ксавье не разрывал эту карту. Следовательно, ее разорвал кто-то другой и вложил в руку доктора Ксавье, совершив при этом вполне простительную ошибку - решив, что, так как доктор не был левшой, карту должны найти в его правой руке. Следовательно, - он сделал паузу, и на его лице появилось выражение жалости, - мы обязаны принести миссис Ксавье глубочайшие извинения за то, что причинили ей мучительную душевную травму, ошибочно обвинив ее в убийстве!
Рот миссис Ксавье был открыт; она быстро моргала, как будто внезапно попав из темноты на яркий свет.
- Ибо, - спокойно добавил Эллери, - если кто-то другой вложил нескомканную половинку шестерки пик в руку мертвеца, значит, не мертвец, а этот кто-то обвинил миссис Ксавье в убийстве мужа. Но если покойный не являлся обвинителем, то дело рассыпается на мелкие кусочки. Вместо виновной женщины перед нами оклеветанная невинность! Вместо убийцы - несчастная жертва подтасовки улик! А кто мог осуществить эту подтасовку, кроме настоящего убийцы? У кого мог иметься мотив навести подозрение на невинного человека, если не у преступника? - Наклонившись, Эллери подобрал скомканную половинку карты и положил обе половинки в карман. - Расследование далеко не закончено, - медленно произнес он. - Оно только начинается.
Последовало душераздирающее молчание, причем наиболее подавленной выглядела миссис Ксавье. Она откинулась на подушки, закрыв лицо руками. Остальные исподтишка изучали лица друг друга. Миссис Уири со стоном прислонилась к дверному косяку. Боунс перевел ошеломленный взгляд с миссис Ксавье на Эллери.
- Но... - запинаясь, пробормотала мисс Форрест, уставясь на женщину в кровати, - почему же она...
- В высшей степени уместный вопрос, мисс Форрест, - подхватил Эллери. - Это была вторая из двух проблем, которые мне пришлось решать. Когда я покончил с первой, придя к выводу, что миссис Ксавье невиновна, передо мной, естественно, возник вопрос: если она не виновна, то почему созналась в преступлении? Но это стало очевидным после недолгих размышлений. Миссис Ксавье, - мягко спросил он, - почему вы признались в преступлении, которого не совершали?
Миссис Ксавье начала плакать; грудь ее бурно вздымалась. Инспектор повернулся и отошел к окну. Атмосфера стала гнетущей.
- Миссис Ксавье! - Склонившись над кроватью, Эллери коснулся рук вдовы. Она оторвала их от лица и посмотрела на него заплаканными глазами. - Вы, конечно, великая женщина, но мы не можем позволить вам принести себя в жертву. Кого вы защищаете?
Часть третья
Это напоминает ситуацию, когда вы изо всех сил колотите в неподдающуюся дверь и наконец взламываете ее. Сначала вас слепит свет, и вам кажется, что вы видите какие-то детали. Но потом глаза привыкают, детали оборачиваются иллюзией, и вы понимаете, что находитесь в еще одном пустом помещении с запертой дверью в противоположной стене... Думаю, каждый следователь испытывал подобное чувство, распутывая дело более чем средней трудности.
Ричард Квин. Прогулки в прошлое
Глава 11
КЛАДБИЩЕ
В лице миссис Ксавье происходили поистине чудесные изменения. Рот и подбородок внезапно приобрели твердые очертания, кожа разгладилась, и, словно по волшебству, она в мгновение ока вновь стала не имеющей возраста красавицей. Даже полуулыбка Джоконды появилась на ее губах. Но она не ответила на вопрос Эллери.
Медленно повернувшись, инспектор окинул взглядом присутствующих. Когда люди хотят что-то скрыть, они всегда превращаются в кукол с деревянными лицами, думал он. А во время расследования убийства замешанные в деле всегда что-нибудь скрывают. Судя по их лицам, они виновны. Но вина, как инспектор знал по горькому опыту, весьма относительная категория по отношению к человеческим существам. Подлинную историю рассказывает не лицо, а сердце. Вздохнув, он почти пожелал, чтобы под рукой оказался детектор лжи его друга, профессора Колумбийского университета.
Эллери выпрямился и снял пенсне.
- Итак, на единственный важный вопрос нам ответили молчанием, - задумчиво промолвил он. - Полагаю, миссис Ксавье, вы сознаете, что, отказываясь отвечать, делаете себя соучастницей?
- Я не знаю, о чем вы говорите, - отозвалась она тихим, бесстрастным голосом.
- В самом деле? По крайней мере, вы понимаете, что вас больше не обвиняют в убийстве?
Женщина промолчала.
- Вы не хотите говорить, миссис Ксавье?
- Мне нечего сказать.
- Эл! - Инспектор кивнул сыну, и Эллери, пожав плечами, отступил.
Старый джентльмен шагнул вперед и посмотрел на миссис Ксавье с прежней неприязнью. В конце концов, она была его добычей.
- Миссис Ксавье, мир полон странных людей, которые совершают странные поступки, причем, как правило, трудно сказать почему. Человеческие существа весьма непоследовательны. Но полицейским приходится в этом разбираться, особенно если речь идет об убийстве. Сказать вам, почему вы хотите взять на себя вину в преступлении, которого не совершали?
Женщина вновь откинулась на подушки, вцепившись в одеяло.
- Мистер Квин уже...
- Ну, возможно, мне удастся пойти немного дальше. - Инспектор погладил подбородок. - Я вынужден быть грубым, миссис Ксавье. Женщины вашего возраста...
- Что вы хотите сказать насчет моего возраста? - осведомилась она, раздувая ноздри.
- Ай-ай-ай, как это по-женски! Я имел в виду, что женщины вашего возраста могут пойти на величайшее самопожертвование по двум причинам - любовь или страсть.
Миссис Ксавье истерически расхохоталась.
- Очевидно, вы усматриваете между ними разницу?
- Безусловно. Под любовью я подразумеваю высочайшее духовное чувство.
- Что за чепуха! - Она отвернулась.
- Похоже, вы и впрямь так считаете, - усмехнулся инспектор. - Но, полагаю, вы бы пожертвовали собой, скажем, ради ваших детей...
- Моих детей!
- Однако у вас их нет, поэтому я пришел к выводу, миссис Ксавье, - его голос стал резким, - что вы защищаете любовника!
Она закусила губу, судорожно теребя одеяло.
- Сожалею, что был вынужден упомянуть об этом, - спокойно продолжал старый джентльмен, - но, имея немалый опыт, готов держать пари, что так оно и есть. Кто он, миссис Ксавье?
Женщина бросила на инспектора такой взгляд, словно хотела задушить его собственными руками.
- Вы самый мерзкий старикашка, какого я когда-либо встречала! - крикнула она. - Ради бога, оставьте меня в покое!
- Вы отказываетесь говорить?
- Убирайтесь отсюда, все!
- Это ваше последнее слово?
Миссис Ксавье была доведена до высшей степени ярости.
- Mon dieu! - прошипела она. - Если вы сейчас же не уберетесь...
- Настоящая Дузе, - с улыбкой заметил Эллери и, повернувшись на каблуках, вышел из кабинета.