- У нас имеется три радиостанции, посему делимся на три группы, - наконец уверенно молвил тот. - Первая пара с позывным "Запад": Одинцов и Болотов - прочесывает сектор района к юго-западу от этой точки. Назовем ее… ну, скажем, "Монблан". Вторая пара - позывной "Восток": Ярцев, Кравчук - обследуете юго-восточный сектор. Я с молодежью ищу следы банды в центре района. Наш позывной - "Центр".
- Предлагаю кого-нибудь из молодежи прицепить к нашей паре, - кося под просточка, предложил Олег.
- Предлагать будешь на профсоюзном собрании, - грозно глянул на него подполковник. - Опять за свое, Кролик?
Старлей откашлялся, смущенно потер лоб, словно он был у него ушибленный и повинился:
- Нет… это я так…
- Тогда слушай и не перебивай, - рявкнул Извольский, нащупывая в кармане фляжку. Он хотел было сызнова приложиться к ее узкому горлышку, да все ж, пересилив себя, раздумал. - Банда немногочисленная. С одной стороны это неплохо - более четырех круглосуточных постов не выставят. А с другого боку очень отвратительно - скоро их лагерь не отыщешь. Но найти нужно… Найти, чего бы это ни стоило! И прошу проявить максимум осторожности - на связь выходить только для оповещения о положительном результате поиска. Не забывайте также о дозорах и минных ловушках… В случае неудачи за час до захода солнца встречаемся здесь. Вопросы есть?
Понятливые подчиненные безмолвствовали…
- Приступаем.
Лидером третьего отряда шел сам Извольский. Опытный спецназовец передвигался словно барс, выслеживающий добычу - легко, беззвучно и в мгновенной готовности к решительным, смертельным для будущей жертвы действиям. Даже лишний вес, набранный Жоржем за полтора года спокойной гражданской жизни, не обременял и не сковывал движений. "Да, прав был Маслов, - вспомнил он недавний разговор с другом, - наш опыт не пропьешь и так запросто не растеряешь. Будто и не увольнялся в запас, а только вчера лазил по этим лесным кручам…"
Лейтенант внимательно следил за каждым шагом командира, который в любую секунду мог подать сигнал об опасности или приказать обойти его стороной. Кроме того, ему приходилось постоянно опекать Арину, не слишком посвященную в особенности боевых действий в лесистой и горной местностях. Не упуская из вида Извольского, Лунько отыскивал на земле его следы, ступал точно в них, поминутно озирался по сторонам и успевал при этом контролировать состояние и поведение спутницы.
Трижды с часовым интервалом Георгий Павлович устраивал привалы. Каждую передышку он начинал с того, что извлекал из брючного кармана заветную фляжку и делал затяжной смачный глоток. Потом неспешно и плотно завинчивал пробку, неизменно ловя на себе взгляд девушки. Взгляд этот, как правило, выражал помесь недоумения с брезгливостью…
- Вы же так сопьетесь, - не выдержав, вздохнула Северцева, когда подполковник в третий раз решил дать передохнуть молодым напарникам. - Ведь у вас же там, судя по запаху, водка!..
- Ну, что вы, барышня! Какая водка?.. - бросил тот, по-спецназовски - в кулаке прикуривая сигарету, - разве можно, выполняя ответственное задание, глушить водку?! И как вам такое в голову могло придти?.. Там чистый спирт.
Усевшись на траву, Арина укоризненно покачала головой. Кажется, она была не прочь отпустить что-то еще по поводу пагубного пристрастия Извольского, отвечающего и за положительный исход операции, и за жизни подчиненных, да помешал тихий шелест радиостанции, торчавшей из нагрудного кармана командирского разгрузочного жилета…
- "Центр" и "Восток", ответьте "Западу", - послышался приглушенный голос Ярцева.
"Вертекс" мгновенно оказался в руке Жоржа:
- "Центр" на связи.
- "Восток" на связи, - тут же вторил ему Одинцов.
- От "Монблана" - сто шестьдесят градусов. Удаление - шесть. Ждем… - лаконично доложил старлей.
- Молодчина, Бешеный Кролик, - прошептал довольный Георгий, загоняя окурок одним пальцем глубоко в землю. - Так, ребятки, отдыхать вам еще две минуты, пока раскину пасьянс в картишки.
Он присел на корточки, разложил на коленях топографическую карту, нашел ту самую точку, отчего-то названную им "Монбланом", где группа разделилась на три отряда и разошлась веером к югу. В направлении сто шестьдесят градусов от нее отсчитал нужные шесть километров и безо всяких пометок хорошенько запомнил искомое местонахождение банды. Затем, оценив предстоящий путь, скомандовал:
- Вперед, дети мои! А в конце дня вас ждет хороший ужин и шесть часов крепчайшего сна.
Извольский оказался прав. К подходу двух других отрядов, Ярцев с Кравчуком успели обойти бандитский стан вокруг и убедиться: дозоров действительно было ровно четыре. Теперь, когда вся группа вновь воссоединилась, Болотов, как и прежде потихоньку наблюдал за действиями командира. На принятие решения у подполковника ушло не более десяти секунд…
- Одинцов и Ярцев с пулеметом обходят лагерь с востока. Остальные продвигаются как можно ближе к базе, с тем, чтобы майор смог опознать Рамазанова. По радиосигналу капитан с Кроликом начинают отвлекающую стрельбу, а снайпер в это же время производит пару хороших выстрелов. Вопросы имеются?
Члены спецотряда понимающе переглядывались и молчали.
- Тогда с богом. Кодовое слово для начала операции - "Гром", для отбоя - "Ветер". Встречаемся в трех километрах отсюда к северу - там, на ровном, пологом склоне имеется приметная высотка, похожая на женскую сиську. Вот на самом "соске" и соберемся…
Арина при последних фразах скривилась и покраснела, остальных же в данный момент занимал жизненно важный смысл инструктажа, а не его "художественное и живописное" оформление.
Капитан с подрывником тихо исчезли в зарослях, а прапорщик указал на карте примерное расположение дозоров и осторожно повел группу в качестве лидера в сторону лагеря. Спустя четверть часа он замер у основания крепкого, старого дуба и, не отрывая взгляда от чащи, подал командиру соответствующий знак. Тот, повелев отряду оставаться на месте, быстро и бесшумно приблизился.
- Самый северный дозор, - кивнул Кравчук куда-то в дебри.
Дивясь зоркости надежного коллеги, подполковник внимательно осмотрел лес в указанном направлении. Лишь через несколько секунд он сумел уловить едва приметное движение за высоким кустарником, что темнел продолговатым пятном средь бурелома и частокола кривых древесных стволов.
- Кажись трое, - прошептал снайпер.
- Сколько до базы? - так же вполголоса вопрошал командир.
- Метров двести.
- А до соседних постов?
- Приблизительно столько же до восточного. Это вон там… - Серега указал чуть левее обнаруженного дозора, - а западный раза в полтора дальше.
Извольский задумался, что-то прикидывая в уме, потом твердо и без колебаний изрек:
- Этих - с ближайшего охранения, надо убирать. Они неизменно помешают. Не сейчас, так при отходе… Давай, Сергей, двигай влево - выбирай позицию, а я - вправо. Начинаем по правым от себя мишеням, я стреляю первым…
Он подал отряду несколько знаков, означающих: "Рассредоточиться. Оставаться на месте. Ждать". Потом проводил взглядом скрывшегося в "зеленке" прапорщика, аккуратно перемещавшего перед собой специальную снайперскую винтовку "Винторез", и сам плавно - без резких движений пополз, забирая правее чеченского поста. Изредка Жорж останавливался, прислушиваясь, осторожно приподнимал голову, повязанную пятнистой, коричнево-зеленой банданой и, посматривал в сторону "приматов". Таким способом он перемещался, пока не оказался на идеальной для стрельбы позиции, с которой были отлично видны трое кавказцев, расположившихся за дугообразным островком раскидистого кустарника.
Глянув на часы и сняв с предохранителя мощный "Вал", Георгий Павлович подумал: "Кравчук уже должен быть на месте. В крайнем случае, сделаю три выстрела, за себя и за него - для верности. Ну что ж, с богом!.." Не торопясь, он выбрал самого крайнего, справа от себя…
В "Шторме" со дня его основания учили стрелять именно так: если предстоит уничтожить несколько целей, всегда начинай с самой правой. Прицеливаясь, левого глаза не прищуривай, и будешь видеть все, что происходит на вражеской позиции. А со временем и приобретенными навыками вообще позабудешь про мушку, что торчит на конце ствола.
Самым правым оказался молодой паренек лет шестнадцати. Борода у юнца еще толком не росла, но лицо, тем не менее, покрывала редкая поросль, боле похожая на бесцветный детский пушок. Вероятно, он занимался приготовлением обеда, а двое других, возрастом постарше и одетых не хуже спецназовцев, лежали среди кустов, всматриваясь в лес и лениво перебрасываясь меж собой тихими фразами.
- Сам виноват, балбес. Война, конечно, дело молодых, но не до такой же степени!.. - чуть помедлив и покусывая верхнюю губу, прошептал Извольский, прицеливаясь в грудь чеченского мальчишки.
Задержав на секунду дыхание, спецназовец трижды надавил на спусковой крючок, аккуратно перебрасывая массивный ствол бесшумного "Вала" с цели на цель. Надежный автомат издал столько же хлопков, и три кавказца немедля уткнулись головами в землю, не успев даже вскрикнуть. Немного выждав и всматриваясь в сторону лагеря, от которого в любой миг могли появиться сменщики или проверяющие, Жорж поднялся в полный рост, дабы его узрел и узнал снайпер, засевший где-то в дальних зарослях и, побрел к неподвижным телам. Кравчук вышел навстречу, когда он уже осматривал труп паренька. Пуля, выпущенная из "Вала", попала тому точно в сердце, но к своему удивлению, подполковник обнаружил кровоподтек и на шее молодого воина Аллаха…
- Похоже, мы с тобой стреляли одновременно, - буркнул он, насчитывая в каждом теле по два пулевых отверстия.
- Неплохая работа, - буднично подтвердил прапорщик, щелкая предохранителем бесшумной снайперки.
- Зови группу. Пора идти к лагерю…
- Дальнее от нас кострище видишь? - спросил Болотов у Кравчука, не опуская от глаз бинокля.
- Вижу, - отозвался тот, изучая бивак сепаратистов сквозь оптику прицела.
Майор разведки опирался на сухой горизонтальный сук корявого дерева; прапорщик с "Винторезом" пристроился рядом. Георгий Павлович со штатным оператором наблюдали за происходящим в стане Рамазанова, находясь чуть дальше - метрах в пяти-шести. Юный лейтенант держал наготове камеру, а подполковник, легонько поводя стволом "Вала" по вражеской позиции, привычно рассчитывал возможность нанесения расслабленным бандитам максимального ущерба…
- Рамазанов сидит у дальнего костра, левым боком к нам, - продолжал наводить снайпера на очередного "клиента" фээсбэшник.
- С куском жареного мяса в правой руке? - уточнил Серега.
- Совершенно верно. Вот сейчас откусил, жует и скалится, повернув лицо в нашу сторону…
- Да-да, понял!.. Ржет, как сивый мерин - аж здесь слышно…
Болотов порадовался понятливости прапорщика и, сделав свое дело - направив того на цель, стал спокойно ожидать развязки. Майор вообще выглядел и держался неплохо, чего нельзя было сказать о его напарнице. Северцева в эту напряженную ответственную минуту, когда до старта второй промежуточной операции оставались считанные мгновения, сидела на мягком травянистом бугорке, сжавшись в маленький, трепещущий комочек позади - в десятке шагов от четверых мужчин. Именно здесь ей приказал быть грубоватый и вечно прикладывающийся к спиртному командир спецназовцев. Боже, как она сейчас завидовала этим спецназовцам! Их безмятежной уверенности, способности все точно просчитать до мельчайших деталей… К шестнадцати годам девушка окончила полный курс музыкальной школы по классу фортепиано и теперь - совсем некстати, в голове, помимо ее воли, настойчиво и с нарастающей силой звучал давно забытый не то реквием, не то ноктюрн. Она и не пыталась припомнить ни автора, ни названия сочинения, а, закрыв ладонями уши, отвернулась, уткнув взгляд в спутанные клочья травы. Но это не помогало - торжественно траурная музыка не утихала, напротив - приближался апофеоз дивного, волнующего произведения…
- Все, Палыч, цель в перекрестье - к выстрелу готов, - доложил Кравчук.
- Отлично. Начинаем… - бегло взглянув на часы, кивнул Извольский.
Апофеоз навязчивой музыкальной фантазии совпал с командой "Гром", отчетливо произнесенной заместителем командира "Шторма" в микрофон радиостанции. В ту же секунду раздался хлопок "Винтореза" и сразу же откуда-то слева донеслись пулеметные очереди - четко выполняя приказ командира, Ярцев с Одинцовым отвлекали бандитов от основной группы.
Арина все так же сидела средь густой листвы и отворачивалась от устроенной спецназовцами бойни. Она не могла видеть, как опрокинулся навзничь, поверженный Али Рамазанов; как его сподвижники и телохранители повскакивали у двух кострищ и, толком не понимая, откуда по их позиции ведется прицельный огонь, открыли беспорядочную стрельбу во все стороны. Не заметила девушка и того, как молодой лейтенант привстал из-за укрытия, дабы получше заснять на камеру результаты работы группы. Не слышала и команды "Ветер", обозначавшей окончание скоротечной операции…
Очнулась она лишь тогда, когда кто-то рявкнул прямо над ухом:
- Уходим!
Мимо проскочили три фигуры, а старший лейтенант ФСБ все еще медлила. Тогда чьи-то сильные руки подхватили ее, встряхнули и поставили на ноги. В этот миг зрение Арины сфокусировалось на рассерженном лице Извольского…
- Потом кваситься будете, Северцева. Я выделю вам для этого время, - строго отчитал он ее, обдав крепким спиртным духом, и еще раз тряхнул за плечи. Затем, увлекая за собой, уже мягче сказал: - Пойдемте, барышня - нужно поторапливаться…
Вдвоем они быстро нагнали Болотова, Кравчука и Лунько. Взвалив на плечо ее ранец, подполковник распорядился:
- Держитесь за ними и поглядывайте по сторонам. Я приотстану на десяток метров - прикрою.
Спустя минут десять она окончательно пришла в себя и старалась хоть как-то помочь товарищам - стала внимательнее вглядываться в заросли на случай неожиданной встречи с чеченцами. В этаком порядке они и добрались до ровной выпуклой возвышенности, недавно названной Георгием Павловичем "женской сиськой". Странно, но, увидев форму этой горушки, девушка не смогла подобрать для нее более подходящего названия.
"Сейчас объявит привал и опять приложится к фляжке со своим вонючим спиртом…" - раздраженно подумала она о командире, догнавшем основную группу перед самой вершиной сопки именуемой "соском"…
Глава вторая
Урус-Мартан
Что ни говори, а душа у Арсена все ж побаливала за оставленный в горах отряд - сколько съедено из общего казана плова или жижиг-галнаша, сколько совместно прочитано молитв, сколько времени провели вместе, в постоянном противостоянии федеральным силам!.. Да к тому же воины Аллаха, некогда набранные Умаджиевым для проведения боевых операций, являлись его земляками. Все до единого, за исключением одного легионера из ближнего зарубежья…
Минуло несколько дней с момента последнего посещения Урус-Мартана, когда он побывал на перевязке в районной больнице. Рана действительно стала затягиваться, подживать и беспокойств, ежели забывшись, Арсен не производил рукою резких движений, не доставляла. Сегодня он снова решил заехать в райцентр - отпросившись у Шамиля и снарядив свой темный "Джип", встретился в условленном месте с преемником - Асланбеком Джабаевым и ближе к вечеру отправился по небойкой, грунтовой дороге в поселок. На передних сиденьях как всегда находились охранники, сзади восседали Умаджиев и новый командир небольшого отряда.
- Как служба в Главном штабе? - прервал долгое молчание Асланбек.
Молодой родственник Татаева нехотя оторвал взгляд от тонированного окна, за которым мелькали красоты родного края и, неопределенно пожал плечами:
- Пока еще сам не пойму. В основном суета, связанная с рассылкой приказов и указаний в отряды. Присутствовал на нескольких совещаниях; готовил карты и отчеты…
- Ясно. Одним словом, не то, что было раньше: скитания по холодным горам, ночевки в лесах, засады, перестрелки…
- От этого и в штабе никто не застрахован. Недавно провожал бригадного генерала Арби Мусаева до грузинской границы, так опять же заночевали в палатках…
- А для чего он отправился в Грузию? Набирать легионеров?
- Нет, - коротко ответил Умаджиев. Мусаев отбыл из Чечни с секретным заданием, и вдаваться в подробности Арсен не хотел, но Асланбек всегда оставлял впечатление надежного и неболтливого человека, посему немного приоткрыть завесу таинственности следовало, дабы не обидеть преемника: - Он вылетает из Тбилиси в Исламабад, где возобновляется переговорный процесс по некоторым финансовым вопросам. А моя спокойная штабная жизнь скоро закончится, толком не начавшись - вот завершим разработку очередной операции и…
- Что за операция?
- Нет, об этом пока рано, Асланбек, - на сей раз, непреклонно молвил Арсен. - Меня и самого посвятили лишь в общие черты. Через несколько дней Главный штаб будет заседать по этому поводу - утвердит план, поставят мне конкретную задачу… Ну, а когда все будет готово до последней запятой, до самого маленького значка на карте - тогда известят каждого амира, включая тебя. А сейчас отдыхайте, набирайтесь сил, залечивайте раны…
Они подъехали к трехэтажному панельному дому, выходящему торцом на улицу Южную, когда уже совсем стемнело. Умаджиев покинул салон, а перед тем, как захлопнуть за собой дверцу, лаконично предупредил попутчиков:
- Могу задержаться…
Прежде чем надавить на кнопку звонка под табличкой с аккуратной цифрой "5", он немного постоял у двери, прислушался… В квартире было тихо, хотя еще с улицы кавказец подметил: дома кто-то есть - в окнах горел приглушенный свет. После первого короткого звонка никто не открыл, тогда поздний гость нажал на клавишу еще раз и долго не отпускал…
- Кто? - наконец послышался встревоженный женский голос.
- Сайдали, - коротко ответил он.
Сразу же щелкнул замок, и дверь распахнулась…
- Ты?.. - удивленно спросила Ирина, торопливо застегивая на груди домашний халатик. - Извини, но я уж не ждала тебя. Проходи…
В прихожей Арсен сразу же увидел чьи-то мужские туфли и висящий на крючке милицейский китель с капитанскими погонами. Он остановился и с грозным вопросом в глазах повернулся к девушке…
- У меня гость, - понизив голос до полушепота, виновато сообщила она и тут же пообещала: - я скоро его выпровожу, потерпи и не сердись.
В зале двухкомнатной квартирки и впрямь находился мужчина лет тридцати пяти, по-хозяйски развалившийся на широком диване. На журнальном столике, втиснутым между стеной и диваном, стояли открытые бутылки со спиртным, тарелочки с легкой закуской, пепельница, в беспорядке лежали гроздья винограда и сочные персики. Кажется, мужчина был немного пьян - помятая форменная рубашка распахнута, брючный ремень расстегнут, а темно-серый галстук и вовсе небрежно свисал с настенного бра.
- Кто это?! - вызывающе спросил капитан медсестру, смерив вошедшего чеченца испепеляющим взором.
- Это мой давний знакомый. Нам нужно с ним поговорить о делах, а тебе, Руслан, пора домой.
- С чего бы вдруг?.. Мы же с тобой, кажется, тоже не закончили "о делах"!.. Пусть подождет на улице…
- Нет, Руслан, это невозможно - мы не так часто с ним видимся, - со спокойной настойчивостью объяснила Ирина, быстро наводя порядок в зале. - А дела у нас действительно важные, касающиеся здоровья его уважаемых родственников.