Оказалось, что ещё пять лет назад, по приезде в Ваи-ата-тапу (мистер Квестинг намеревался избавиться здесь от застарелого радикулита), он одолжил полковнику Клэру тысячу фунтов под довольно скромный процент, а в качестве залога получил расписку на дом, землю и грязевые источники. Полковник и проценты-то выплачивал неаккуратно, а тут уж подошёл срок и основного платежа. Мистер Квестинг щедро расцвечивал повествование двусмысленностями и игривыми намёками. Он ведь вовсе не собирался закручивать гайки, нет. Упаси Боже! В конце концов, каждому нужно давать шанс…
Потонув в потоке банальностей и шаблонов, Барбара наконец поняла, куда клонил мистер Квестинг.
- Нет! - в ужасе выкрикнула она. - Нет, ни за что! Пожалуйста, прекратите!
- Постой, детка, не заводись. Ты неверно меня поняла. Я же просто предлагаю, чтобы ты вышла за меня замуж, Бабс.
- Да, я поняла, но я не могу! - в отчаянии воскликнула девушка. - Пожалуйста, оставьте меня в покое!
- Послушай, но ведь я тебе вовсе не сделку предлагаю, - сказал Квестинг.
Если бы Барбара осмелилась приподнять голову, то увидела бы, как он переменился в лице.
- Сказать по правде, малышка, я в тебя влюбился, - продолжал он. - Сам даже не знаю, как это вышло. Я ведь люблю вертлявеньких и бойких, а ты, извини за откровенность - святая простота, да ещё и ходишь вечно в таком неряшливом шмотье. Впрочем, может, я именно на это и клюнул, кто знает. Стоп, не перебивай меня! У меня ещё крыша не поехала, и я отлично знаю, что не могу рассчитывать на взаимность. Я бы не стал делать тебе это предложение, не будучи уверен, что ты способна, с моей помощью, сделать из этой дыры конфетку. Я понимаю, что припёр тебя к стенке. Тебе трудно отказаться. Но я и вправду знаю, как позаботиться о твоих стариках. Я подобрал им подходящее местечко. Я… - мистер Квестинг перевёл дух, потом вдруг выпалил: - Я хочу тебя, детка!
Для бедной Барбары весь этот нескончаемый и путаный монолог представлялся каким-то кошмарным сном. Усилием воли заставив себя поднять глаза и увидев перед собой этого бледного, облачённого в светло-голубой костюм человека с наметившимся брюшком и водянистыми глазами, жадно впившимися в неё, Барбара могла думать лишь об одном - как бы вырваться.
"Я не имею права отказать ему, я должна убежать" - такие мысли беспорядочно роились у неё в голове.
Заметив, что дорогой хронометр Квестинга на массивной цепочке раскачивается уже буквально перед её носом, Барбара поспешно вскочила, но не успела даже отпрянуть в сторону, как молниеносно взметнувшиеся паучьи лапки мистера Квестинга цепко ухватили её. В течение последующих мгновений сознание девушки воспринимало только его шумное, почти громоподобное дыхание. Затем, сложив локти вместе, она попыталась отпихнуть своего ухажёра, но тот навалился на неё всей тушей, жадно ища слюнявым ртом её губы. Судорожно дёрнувшись в сторону, Барбара споткнулась о ножку шезлонга и, опрокинувшись навзничь, больно ударилась ногой и вскрикнула.
Вот эту сцену и застали подоспевшие Саймон с Дайконом.
II
Гаунт возвестил, что работать больше не собирается, и Дайкон, освободившись от своих обязанностей секретаря, решил прогуляться к пику Ранги. Ему захотелось своими глазами взглянуть на переезд и мост, на котором чуть не расстался с жизнью Смит. Завидев Саймона, Дайкон спросил, не укажет ли тот ему кратчайший путь, а Саймон неожиданно сам вызвался проводить молодого человека. Вот как случилось, что оба они оказались на тропинке, тянувшейся мимо озера и источников. Они отошли совсем недалеко, когда внимание их привлёк какой-то шум и последовавший крик. Не теряя времени, оба поспешили на крик, и - застали барахтающуюся Барбару в пылких объятиях мистера Квестинга.
Истый продукт цивилизованного общества, Дайкон был чрезвычайно благовоспитанным молодым человеком. Однако он принадлежал к поколению, отличавшемуся несколько вывихнутыми взглядами на жизнь. С необычайной лёгкостью, например, он воспринимал скандалы, стычки и перепалки, приученный наблюдать подобные вспышки эмоций за годы служения Гаунту. Ему бы и в голову не пришло, что какая-либо женщина из круга Гаунта и его друзей вдруг стала бы жертвой навязчивых ухаживаний Квестинга или ему подобных. Нет, любая из них с лёгкостью отшутилась бы или, в крайнем случае, согласилась отобедать или отужинать со своим не в меру страстным и пылким воздыхателем. Вот почему, завидев Барбару в объятиях Квестинга, молодой человек прежде всего смутился и смешался. Однако уже в следующую секунду он внутренне поразился, ощутив небывалую злость. Барбара, между тем, выскользнув из онемевших пальцев мистера Квестинга, не чуя под собой ног кинулась к своему брату.
В отличие от Дайкона, Саймон своё воспитание получил главным образом на улице. Однако и он повёл себя с небывалой выдержкой и даже достоинством. Обняв взмыленную сестру за плечи, он свирепо спросил:
- Чем вы тут занимаетесь?
Не услышав ответа, Саймон сказал:
- Хорошо, я с ним разберусь. Твоё дело сторона.
- Эй! - озабоченно воскликнул мистер Квестинг. - Что ты там замышляешь?
- Ничего не случилось, Сим, - засуетилась Барбара. - Честное слово, он меня не тронул.
Саймон обернулся через плечо и выразительно посмотрел на Дайкона.
- Позаботьтесь о ней, ладно? - процедил он.
- Разумеется, - поспешно пообещал Дайкон, не слишком представляя, что от него требуется.
Саймон мягко подтолкнул упирающуюся сестру к Дайкону.
- Чтоб я сдох! - взревел мистер Квестинг. - Ты-то чего окрысился? В этой чёртовой дыре и шагу ступить нельзя, чтобы тебя тут же не облепили как мухи. Ты совсем спятил. Мы тут с Барбарой мирно беседуем, а ты разорался, как будто её насилуют или режут.
- Пошёл ты в задницу! - коротко бросил ему Саймон. Квестинг судорожно сглотнул и ошарашенно замолчал, словно язык прикусил. - А ты, Барби, вали отсюда.
- Да, вам лучше уйти, - сказал Дайкон, осознав наконец, что от него требовалось.
Барбара поспешно зашептала Саймону на ухо, в ответ на что её брат, недобро усмехнувшись, пообещал:
- Ладно, ладно, не волнуйся.
Дайкон с Барбарой зашагали прочь, оставив Саймона и Квестинга испепелять друг друга свирепыми взглядами, словно петухи перед дракой.
Дайкон чуть поотстал. Барбара шагала во всю прыть, плотно запахнув полы макинтоша. Они отмахали уже приличное расстояние, когда Дайкон заметил, что плечи девушки дрожат. Убеждённый, что Барбара хочет лишь одного - чтобы её оставили в покое, - он тем не менее сомневался, стоит ли так поступить. Тем временем они уже приблизились к дому. Миссис Клэр и полковник расставляли на веранде шезлонги. Барбара резко остановилась и обернулась. Личико её было замурзанным от слез.
- Не хочу им показываться в таком виде, - прошептала она.
- Давайте обойдём вокруг.
Они свернули на тропинку, огибавшую источники. От веранды их скрывали заросли кустарника дискариа тоумауту. Примерно на полпути Барбара замедлила шаг, присела на берег и, зарывшись в ладонях, разрыдалась.
- Прошу вас, успокойтесь, - сконфуженно произнёс Дайкон, готовый провалиться сквозь землю. - Возьмите мой платок. Хотите - я отвернусь? Отвернуться?
Барбара с вымученной улыбкой взяла у него носовой платок. Дайкон присел рядом и участливо обнял её за плечи.
- Не стоит так расстраиваться, - попытался он ободрить девушку. - Дело-то выеденного яйца не стоит. Сущий пустяк.
- Это было так гадко!
- Чтоб он сдох, этот мерзавец! Как он посмел огорчить вас!
- Дело не только в этом, - всхлипнула Барбара. - Он… Он держит нас в руках.
"Значит, прав был Колли, - подумал Дайкон. - Они в его власти".
- Как я жалею, что папочка познакомился с ним! - вскричала Барбара. - И ужасно боюсь, чтобы Сим не натворил глупостей. Не представляю, что он там с ним делает. Когда Сим выходит из себя, он просто сатанеет. Господи, - Барбара шумно высморкалась, - и за что нам только такое наказание! И все как назло выходит так, будто мы тут нарочно сговорились, чтобы закатывать дикие сцены на глазах у вас и мистера Гаунта. А он с таким великодушием сделал вид, будто ничего не замечает.
- Он вовсе не прикидывается - ему и впрямь любопытно, когда на его глазах кипят страсти. Он это обожает. Порой даже использует в своей работе. Помните, например, в "Джен Эйр", когда Рочестер, сам не сознавая что делает, медленно ломает головки у свадебных цветов Джен?
- Ещё бы! - вскинула голову Барбара. - Конечно, помню. Жутковато было, но оч-чень красиво.
- Он перенял этот жест у пьянчужки-костюмерши, которая разобиделась на знаменитую актрису. Нет, Гаунт умеет подмечать такие тонкости.
- Да? - оживилась Барбара.
- Похоже, вам уже лучше.
- Немного. А вы очень добры, - сказала Барбара и посмотрела на Дайкона, точно увидела его впервые. - Вам ведь, должно быть, до смерти надоели наши вечные дрязги.
- Вам не из-за чего извиняться, - заверил её Дайкон. - Тем более, что до сих пор толку от меня было мало.
- Почему, вы так замечательно слушаете, - улыбнулась Барбара.
- Я просто до безобразия осторожен, если можно так выразиться.
- Как там всё-таки у Сима дела? - вздохнула девушка. - Вы ничего не слышите?
- Мы уже слишком далеко, чтобы их услышать. Если, конечно, они не попытаются друг друга перекричать. А что бы вы рассчитывали услышать? Глухие удары?
- Не знаю. Ой, послушайте!
- Нда, - задумчиво произнёс Дайкон несколько секунд спустя, - это и впрямь походило на глухой удар. Неужто мистеру Квестингу снова досталось на орехи - во второй раз за каких-то две недели?
- Боюсь, что Сим всё-таки врезал ему.
- Я тоже, - согласился Дайкон. - Посмотрите-ка.
Из-за заросли мануки появился мистер Квестинг, бережно прижимая к лицу носовой платок. Он медленно прошествовал по тропе, а когда поравнялся с молодыми людьми, те увидели, что его платок обагрён кровью.
- Ух ты, ему нос расквасили, - восхитился Дайкон. - Ну и дела!
- Он меня увидит, - всполошилась Барбара. - Надо бежать…
Но было уже поздно - мистер Квестинг заметил их. Все так же, не отрывая окровавленного платка от лица, он приблизился к ним почти вплотную и остановился.
- Вот, полюбуйтесь! - возопил он. - Вот к чему приводит душевная доброта. Я хотел как лучше - и вот что получил в награду. Что вы совсем тут все с ума посходили? Не успеешь предложить дамочке выйти за тебя замуж, как на тебя набрасываются какие-то головорезы, и ты ещё рад ноги унести. Нет, братцы, я с этим бардаком покончу. Извините, мистер Белл, что вас опять втянули в семейные дрязги.
- Ничего страшного, мистер Квестинг, - вежливо ответил Дайкон.
Мистер Квестинг неосторожно отнял от носа платок, и в ту же секунду на его рубашку одна за другой плюхнулись три крупные красные капли.
- Дьявольщина! - выругался он, поспешно зажимая нос. - Послушай, Бабс, - прогнусавил он сквозь платок, - если передумаешь, то ещё не поздно, но только поторапливайся. Я начинаю завинчивать гайки. Дам полковнику срок до конца месяца, а потом - пусть выметаются к чёртовой матери! Жаль свидетелей нет, не то я упёк бы твоего драгоценного братца за решётку. Бандюга чёртов! Хватит с меня! Баста. Я сыт по горло вашей семейкой. - Мистер Квестинг вытаращился поверх носового платка на Дайкона. - Ещё раз извините, старина. Вот увидите, в самое ближайшее время здесь все разительно переменится. А сейчас - счастливо оставаться.
III
Много воды утекло после завершения описываемых здесь событий, но Дайкон, вспоминая первые две недели в Ваи-ата-тапу, вынужден был признать, что все его обитатели постоянно ощущали, будто сидят на пороховой бочке. В течение довольно продолжительного времени жизнь на курорте шла размеренно и спокойно, а потом, когда всем уже начинало казаться, что все изменилось к лучшему, следовал очередной взрыв - внезапно, как гром среди ясного неба. Правда, после угроз Квестинга, Дайкон уже почти не верил в то, что Клэры вновь заживут по-старому. Уклончивое поведение полковника Клэра, его жалкий вид - все это неопровержимо свидетельствовало о том, что ультиматум ему предъявлен. Однажды Дайкон наткнулся на миссис Клэр в тот миг, когда она, стоя на коленях перед запылённым чемоданом, разглядывала старые фотографии Эдварда, недоуменно тряся головой и бесцельно раскладывая их по стопкам. Перехватив взгляд Дайкона, она смущённо забормотала о том, что семейный уклад нужно сохранять всегда, куда бы ты ни переезжал. Барбара, увидевшая в Дайконе союзника, поведала ему, что взяла с Саймона обет молчания по поводу случившегося, однако Квестинг, даже не поменяв рубашку, заперся в кабинете с полковником на целых полчаса и, без сомнения, изложил свою версию инцидента. Дайкон, в свою очередь, рассказал о скандале на озере Гаунту, но тут же пожалел о своём поступке. У актёра просто глаза разгорелись.
- Дьявольски интересно, - произнёс он, потирая руки. - Прав я всё-таки оказался насчёт этой девушки. Не такая она и простушка. Я ведь никогда не ошибаюсь. Да, верно, она ходит как бегемот, разговаривает как помешанная и гримасничает как целая стая обезьян. Но все это из-за отсутствия опыта и уверенности в своих силах. Но основа у неё есть. Жизненная закваска. Дайте мне закваску, пару живых глаз и свободное время - и я, подобно Пигмалиону, создам настоящую красотку. У Квестинга-то просто слюнки текут!
- Квестинга в первую очередь интересует этот курорт.
- Дорогой мой Дайкон, ни один здравомыслящий мужчина ради нескольких луж грязи не женится на женщине, которая его не привлекает. Нет, говорю тебе, Барбара - вовсе не обычная девушка. Я ведь беседовал с ней. Наблюдал за ней. Сам знаешь: я никогда не ошибаюсь. Помнишь ту девчонку в "Единороге"? Тоже без образования и выучки, но ведь я сразу разглядел в ней недюжинный талант! С тех пор… Сам знаешь. - Чуть помолчав, Гаунт добавил: - А что, может, попытаться? Занятно будет.
- Что - попытаться? - еле слышно выдавил Дайкон, борясь с нарастающей паникой.
- Что если я сделаю Барбаре Клэр подарок, а Дайкон? Как назывался этот здоровенный магазин готового платья в Окленде? Возле отеля. Дурацкое название. Не помнишь?
- Нет.
- "Ай-да Сара", вот как! К концерту маори Барбара получит новое платье. Чёрное, разумеется. Это ведь проще простого. Только напиши им сразу. А лучше - съезди в Гарпун и позвони, чтобы доставили платье с завтрашним поездом. Я видел подходящее в витрине - шерстяное с блёстками. Очень славное. Оно ей пойдёт. Пусть заодно подберут подходящие туфли и перчатки. И чулки, если можно. Попробуй уж как-нибудь выяснить её размер. Да, и бельё, конечно. Представить страшно, что она носит. Я лично займусь ею, Дайкон. Потом отвезём её к парикмахеру. Я буду стоять над ним и подсказывать, что делать. Я сам наложу ей макияж. Да, если в "Саре" не поверят, что ты мой секретарь, пусть свяжутся с отелем. - Гаунт самодовольно взглянул на молодого человека. - Какой я всё-таки ребёнок, да, Дайкон? В том смысле, что получаю такое удовольствие от подобных забав.
В голосе секретаря прозвучал лёд:
- Но, сэр, ведь это невозможно!
- Почему, черт побери!
- Как можно сравнивать Барбару Клэр с девчонкой из "Единорога"?
- А что - у той козявки тоже были способности. Просто вульгарность из неё так и перла.
- Барбара совсем не такая, - с волнением произнёс Дайкон. Посмотрев на своего пыжившегося от гордости хозяина, он продолжил: - Да и Клэры, сэр, никогда этого не поймут. Вы же знаете, какие у них старомодные взгляды. Чтобы незнакомый человек дарил одежду их дочери…
- А что в этом дурного, чёрт возьми?
- Просто в их обществе так не принято.
- Что-ты стал странно рассуждать, мой дорогой. Саймона, что ли, наслушался?
- Они нищие как церковные крысы, но гордые.
- Пф, ты имеешь в виду псевдогорделивую обидчивость обедневшей буржуазии? Хочешь сказать, что эти люди будут брезгливо воротить носы от моих подарков? Чушь!
- Я хочу сказать, что они вас поблагодарят, - произнёс Дайкон, отчаянно стараясь не показаться нравоучительным, - но в глубине души почувствуют себя оскорблёнными и затаят обиду. Хотя, несомненно, поймут, что вы действовали из самых лучших побуждений.
Лицо Гаунта побледнело. Дайкон, хорошо изучивший хозяина, понял, что перегнул палку. На мгновение его охватил страх - перспектива лишиться работы ему отнюдь не улыбалась. Гаунт же прошагал к двери и выглянул наружу. Затем, не поворачиваясь к своему секретарю, процедил:
- Отправляйся в Гарпун и закажи по телефону всё, что я тебе сказал. Счёт пусть пришлют мне, а свёртки - доставят мисс Клэр. Постой! - Подойдя к столу, он присел и быстро начертал что-то на листе бумаги. - Передашь им, чтобы переписали это послание и вложили в свёрток. Без подписи, разумеется. И отправляйся сразу, не мешкай.
- Хорошо, сэр, - поклонился Дайкон.
Раздираемый сомнениями, он зашагал к гаражу. Там возился Саймон. Как турист, Гаунт пользовался скидкой на бензин, которым щедро делился со строптивым юнцом, а тот, в благодарность, вызвался ухаживать за роскошным автомобилем актёра. Нужно было видеть, с какой любовью и нежностью он обходился со сверкающей игрушкой.
- И всё-таки я считаю, что карбюратор нужно подрегулировать, - буркнул он, не глядя на Дайкона.
- Я собираюсь в Гарпун, - произнёс Дайкон. - Поедешь со мной?
- Давайте.
Дайкон уже научился распознавать его интонации.
- Тогда запрыгивай, - сказал он. - Можешь сесть за руль.
- Не, это не мой драндулет, - покачал головой Саймон. - Сами рулите.
- Не упрямься, я же чистосердечно предлагаю. К тому же тебе легче будет проверить двигатель, если ты поведёшь сам.
Видя муки парня, раздираемого на части желанием и гордостью, Дайкон мигом положил им конец, решительно усевшись на место пассажира.
- Заводи, - твёрдо сказал он.
Когда они, обогнув пансион, выкатили на столь отвратительную Дайкону щербатую дорогу, он, кинув взгляд на Саймона, поразился его неподдельно счастливому виду. Парень просто светился. Вёл он машину благоговейно, но уверенно.
- Ну как? - полюбопытствовал Дайкон.
- Клёвый скакун, - похвалил Саймон. По мере того как автомашина набирала скорость, разгоняясь по шоссе, мальчишеское выражение на его лице постепенно вытеснялось уверенностью и даже властностью. Дайкон, желая побыстрее выбросить из головы стычку с Гаунтом, втянул Саймона в разговор на интересующую парня тему: про поступление на службу, азбуку Морзе и войну в воздухе.
- Я уже состряпал один приёмник, - похвастался Саймон. - С телескопической антенной. Классная штуковина. Передача у меня, правда, ещё хромает, но зато принимать на коротких волнах я уже навострился. В основном, все шлёпают на морзянке, хотя бывают сообщения и на английском. Эх, вот бы меня взяли! Сколько можно находиться в подвешенном состоянии! Сдохнуть можно!
- Здесь тебя будет недоставать.
- Не волнуйтесь, мы тут и так не задержимся. Квестинг уж об этом позаботится. Я, блин, порой и сам не представляю, что станется без меня с моими предками, если я оставлю их на растерзание этому ублюдку.