Глава 7
Торпеда
I
- Похоже, - сказал позже Дайкон, - что мистера Фолса всерьёз интересует анатомия, а доктор Акрингтон вот уже несколько лет является его идолом. Причём прояснилось это за считанные мгновения до кровопролития. Между прочим, наш доктор, судя по всему, вовсе не прочь терпеть обожание влюблённого ученика.
- А куда подевался этот Фолс? - полюбопытствовал Гаунт. - Почему он с нами не ужинал?
- Мне кажется, что он, вняв совету доктора Акрингтона, долго парился в горячем источнике, после чего сразу лёг в постель. Доктор Акрингтон подозревает неверный диагноз и собирается поколдовать над его крестцом.
- Б-рр! Не завидую я этому Фолсу. Доктор мне всю ногу исколол. А ты заметил, Дайкон, как преобразилась наша малышка? Носясь со своим платьем, она казалась настоящей красоточкой. Представляю, что будет, когда она его наденет. Нужно непременно повести её завтра к парикмахеру. Местная публика просто обалдеет. Концерт всем надолго запомнится, это как пить дать.
- Да, - сухо сказал Дайкон.
- Если ты, конечно, не будешь брюзжать и сидеть как в воду опущенный.
- Не буду, сэр, уверяю вас, - произнёс Дайкон и с усилием воли добавил: - Вы доставили ей баснословное наслаждение.
- И она даже меня не подозревает. - Гаунт метнул на своего секретаря пытливый взгляд и, чуть поколебавшись, взял его за локоть. - Знаешь, что я собираюсь сделать? Хочу поставить маленький психологический опыт. Дождусь, пока моя Галатея нарядится во все новое, примет поздравления и немного пообвыкнет к роскоши, а потом, взяв с неё слово молчать, признаюсь, кто её тайный даритель. Как по-твоему, что она сделает?
- Разрыдается и вернёт подарки?
- Нет, только не она. Дорогой мой, я обойдусь с ней нежно и тактично. Но мне самому интересно, что из этого выйдет. Погоди, мой мальчик, вот увидишь.
Дайкон смолчал.
- Или ты сомневаешься? - спросил Гаунт.
- Да, сэр, - кивнул Дайкон. - По зрелом размышлении, боюсь, что сомневаюсь.
- Что значит - боишься? Надеюсь, ты не собираешься меня отговаривать? Черт побери, Дайкон, ты превращаешься в сварливую старуху. И почему я только тебя терплю, сам не знаю.
- Может быть, потому, сэр, что я не боюсь честно отвечать на скользкие вопросы.
- Приставать к девчонке я не намерен, если это тебя гложет. Ты распустился, дорогой мой, и стал чересчур чувствителен. Вся эта болтовня про шпионов и закладные притупила твоё эстетическое восприятие. Ты превращаешь безобидного шалуна в коварного обольстителя. Повторяю, у меня нет никаких дурных намерений в отношении Барбары Клэр. Я не второй Квестинг.
- Квестинг для неё не так опасен, - выпалил вдруг Дайкон, сам того не желая. - Не в Квестинга ведь влюблена эта маленькая дурёха. Неужели вы не понимаете, сэр, что таким поведением сами подталкиваете её к тому, что она будет ждать естественного продолжения? Вы и без того ей уже голову вскружили.
- Ерунда, - отрезал Гаунт. Однако задумчиво почесал затылок, а вокруг уголков рта разбежались паутинки морщин. - Она прекрасно понимает, что я ей в отцы гожусь.
- Девочка ослеплена, - пылко произнёс Дайкон. - Она выросла в глухой провинции, а вдруг появляется знаменитый актёр и начинает оказывать ей знаки внимания.
- Не строй из мухи слона, - поморщился Гаунт. - Лучше честно признайся - ты ведь сам влюблён в неё по уши, да?
Дайкон промолчал. Гаунт подошёл к нему, игриво обнял сзади за плечи и встряхнул.
- Ничего, Белл, это пройдёт, - сказал он. - Подумай хорошенько и поймёшь, что я прав. А пока обещаю - подвоха от меня не жди. Я буду обращаться с ней бережно, как с фарфоровой статуэткой. Но отказываться от своего замысла я не намерен.
Пришлось Дайкону довольствоваться этим обещанием. Пожелав друг другу доброй ночи, они разошлись по своим спальням.
II
В ту же ночь, в двадцать минут первого, в Тасмановом море, в шести милях к северу от Гарпунской бухты, был торпедирован и пущен ко дну корабль. Тот самый, за погрузкой которого наблюдал продрогший Саймон в ту памятную зябкую ночь. Позднее выяснилось, что судно это называлось "Хокианага", а перевозило оно слитки золота для казначейства Соединённых Штатов. Ночь стояла тёплая, тихая и почти безветренная, и многие обитатели Гарпуна утверждали на следующий день, что слышали взрыв. В Ваи-ата-тапу печальные новости доставила Хойя, примчавшаяся поутру с выпученными глазами. Большинство членов экипажа удалось спасти, сказала она, и доставить в Гарпун. Сама "Хокианага" ещё тоже не пошла ко дну, и с вершины пика Ранги можно, вооружившись биноклем, рассмотреть её одиноко стоящий торчком нос.
Саймон ввалился в комнату Дайкона, преисполненный злобного торжества, окончательно уверившийся в виновности Квестинга. Он готов был в ту же минуту вскочить на велосипед и сломя голову мчаться в Гарпун. "Расшевелить этих лежебок", - как он выразился.
- Предупреди я их вчера, как я и хотел, этого не случилось бы, - заявил Саймон. - Черт бы меня побрал, никогда не прощу себе, если Квестингу это сойдёт с рук. А все из-за вас, Белл, - он злобно зыркнул глазом на Дайкона. - Вы меня отговорили. Вот и радуйтесь теперь.
Дайкон в ответ заметил, что власти, даже прояви они невиданную активность, навряд ли сумели бы принять столь срочные меры для обнаружения вражеской субмарины.
- Но они могли остановить корабль! - вскричал Саймон.
- На том лишь основании, что тебе померещились какие-то подозрительные сигналы? Не злись - я-то тебе верю, но вот полицию ты бы навряд ли убедил.
- Гори они вечным огнём в геенне огненной! - проревел Саймон. - Пойду сам сверну шею этому Квестингу - и дело с концом!
- Да угомонись ты, - миролюбиво произнёс Дайкон. - Твои лихие петушиные наскоки на Квестинга ни к чему хорошему не приведут. Я бы на твоём месте лучше посоветовался с доктором Акрингтоном, который его тоже подозревает.
Похоже, Дайкону удалось в конце концов склонить Саймона к тому, чтобы потерпеть ещё немного и не задирать Квестинга. Однако, отправившись навестить дядю Джеймса, Саймон узнал, что тот только что укатил на своей машине, предупредив, что вернётся к обеду.
- Ну что за пустобрёх! - возмутился Саймон. - Нашёл время. Ни минуты нельзя терять, а он где-то мотается. Ну и фиг с ним, без него обойдусь. Только вы тоже держите язык за зубами, ладно?
- Непременно, - пообещал Дайкон. - Гаунт, правда, в курсе. Я же говорил тебе…
- О, дьявольщина! - в сердцах сплюнул Саймон.
Гаунт позвал Дайкона и сказал, что хочет прокатиться к пику. Предложил захватить желающих с собой.
- Я пригласил твою сестру, - сказал он Саймону. - Может, ты тоже с нами съездишь?
Саймон с видимой неохотой согласился. Они прихватили с собой полевой бинокль полковника Клэра и отправились в дорогу.
Дайкону ещё не приходилось бывать на пике Ранги. Преодолев железнодорожный переезд, дорога сбегала к побережью, вдоль которого долго тянулась, пока едва не утыкалась в исполинский усечённый конус. Очертания горы были столь геометрически правильны, что огромный пик казался издали порождением шального воображения художника-кубиста. Перед самой горой дорога обрывалась у ворот, проделанных в ограждении из колючей проволоки. На большом щите красовалась надпись "Ландшафтный заповедник", ниже которой перечислялись предписания и запреты для зевак и туристов. Дайкон прочитал, что никакие найденные на пике предметы не подлежали выносу за пределы заповедника.
Они были не первыми посетителями - несколько автомобилей уже маячили у ворот.
- Дальше пойдём пешком, - сказал Саймон, с сомнением посмотрев на дорогие лакированные туфли Гаунта.
- О Господи! А далеко?
- Для вас - да.
Барбара быстро вмешалась:
- Не так уж и далеко. Наверх ведёт удобная тропинка, а мы в любую минуту можем повернуть назад.
- Тогда - в путь, - весело произнёс Гаунт, устремляясь вслед за Саймоном.
Поначалу они огибали подножие пика, двигаясь вдоль его основания. Земля пружинила под ногами, а воздух, казалось, звенел от свежести. Где-то позади послышалась задорная песенка жаворонка, звонким эхом прокатившаяся над полуостровом. Переливчатые трели одинокой птахи вскоре сменились трескотнёй и пронзительным клёкотом чаек, стаи которых, громко хлопая крыльями, слетелись с моря и принялись кружить над головами путешественников.
- При виде этих пернатых мне почему-то всегда вспоминаются какие-то телесериалы, - сказал вдруг Гаунт. - А там, значит, они хоронили своих мертвецов? - спросил он, задрав голову и разглядывая кратер.
Вместо ответа Барбара указала на серию небольших плато, уступами поднимавшихся до самой вершины.
- Как будто лестница, да? - произнесла она. - Маори ведь до сих пор свято убеждены, что она именно для этого и предназначалась. Конечно, они уже сто лет не проводят здесь ритуальные захоронения. Ходя, если верить слухам, то и после появления здесь пакеха тайные погребения ещё какое-то время продолжались.
- А теперь маори сюда не ходят?
- Почти никогда. Это табу. Молодёжь, конечно, порой гуляет по нижним склонам, но по кустам не лазают, да и на вершину никогда не поднимаются. Верно, Сим?
- Мало кому охота туда карабкаться, - кивнул Саймон. - В два счета можно шею сломать.
- А, по-моему, дело совсем не в этом, - возразила Барбара. - Просто они боятся. Место это заколдованное.
Саймон со значением посмотрел на Дайкона.
- Угу, - выразительно буркнул он. - Поэтому некоторые этим и пользуются.
- Ты имеешь в виду пресловутого мистера Квестинга? - небрежным тоном осведомился Гаунт.
Саймон метнул на него колючий взгляд, а Дайкон поспешно пояснил:
- Я же говорил тебе, что обсуждал с мистером Гаунтом наши подозрения.
- А раз так, - гневно возразил Саймон, - то теперь, значит, можно трепаться об этом перед кем попало?
- Если ты имеешь в виду меня, - проворковала Барбара, приподнятое настроение которой не погубило бы в тот миг ничто, даже упоминание о Квестинге, - то я и без вас знаю, чем он тут занимается.
Саймон замер как вкопанный.
- Ты? - громко спросил он. - Да что ты можешь знать?
Барбара не ответила.
- А ну выкладывай! - угрожающе потребовал Саймон. - И не вздумай вилять.
- Ну все ведь говорят о его интересе к захоронениям маори.
- Ах вот ты о чём, - с облегчением вздохнул Саймон. А Дайкону вдруг подумалось, что на месте его грядущих командиров, он бы не стал обременять этого парня секретной информацией.
- Правда, дядя Джеймс, по-моему, подозревает что-то похлеще, - тут же добавила Барбара, поочерёдно обводя взглядом всех троих своих спутников. Дайкон в ужасе зажмурился, Гаунт присвистнул, а Саймон раздулся, как индюк. - О, Сим! - вскричала Барбара. - Не думаешь же ты, что он… Боже, этот корабль! Нет, не может быть…
- Слушай, Барби, забудь об этом, - заговорщическим шёпотом заговорил Саймон. - Дядя Джеймс у нас известный фантазёр и выдумщик. Обожает небылицы плести. Выкинь это из головы. А теперь - пошли.
Дорожка зазмеилась вправо, полуколечками взбегая на склон небольшого холма. Впереди замаячил морской горизонт. Ещё три шага - и перед путниками разлилась небесная голубизна. Гарпунская бухта осталась слева; справа, прямо из моря высоченным острым утёсом вздымалась исполинская круча пика Ранги.
- Если хотите увидеть что-нибудь стоящее, нужно подняться на вершину, - сказал Саймон. - Вы не боитесь высоты?
- Что касается меня, - произнёс Гаунт, - то высота вызывает у меня головокружение, тошноту и острое стремление felo-de-se. Однако, коль скоро уж я так далеко забрался, то возвращаться отказываюсь. Изгородь кажется мне вполне прочной. Постараюсь держаться поближе к ней. - Он улыбнулся Барбаре. - Если заметите в моих глазах сумасшедший блеск, схватите меня в охапку, и я мигом приду в себя.
- А как же ваша нога, сэр? - напомнил Дайкон. - Она вам не помешает?
- Я сам о ней позабочусь, - легкомысленно отмахнулся Гаунт. - Ступайте вперёд с Клэром, а мы побредём сзади.
Дайкон, заметивший, что предложение актёра встретило живейшее одобрение со стороны Саймона, с неохотой потрусил за ним. Непривычный к восхождениям, Дайкон уже скоро почувствовал щемление в груди и лёгкое головокружение; сердце шумно колотилось. Стекла его очков запотели. Гладкие подошвы туфель то и дело скользили на пожухлой траве, а из-под кованых ботинок Саймона в лицо летели комочки запёкшейся пыли.
- Если ускорим шаг, - сказал Саймон, даже не запыхавшийся, - то можем добраться до лёжки, откуда сигналил Квестинг.
- В самом деле?
- Думаю, что они за нами не полезут.
Они добрались до места, где тропа расширялась и взбегала на небольшую ровную площадку. Здесь прямо на земле расположились туристы - человек десять-двенадцать, - которые жевали кончики сухих травинок и смотрели на море. Двое юнцов поздоровались с Саймоном. В одном из них Дайкон узнал Эру Саула.
- Какие новости? - спросил Саймон.
- Ещё держится, - ответил Эру. - Хотя погружается буквально на глазах. Вот, взгляните.
Эру протянул им бинокль. Полковничий бинокль остался у Гаунта, поэтому Дайкон с благодарностью воспользовался предложением Эру Саула. С непривычки он довольно долго настраивал резкость, но в конце концов сумел вычленить из неясной голубизны крохотный чёрный треугольник. Беззащитный и трогательно жалкий.
- Спасатели подходили, но так и ушли восвояси несолоно хлебавши, - пояснил Эру. - Все, спета её песенка. С таким-то грузом!
- Черт знает что, - с негодованием покачал головой Саймон. - Пошли, Белл.
Дайкон вернул бинокль, поблагодарил Эру Саула и покорно последовал за Саймоном по круто уползавшей вверх тропе.
Вскоре они выбрались на крохотное плато, внизу под которым раскинулось море. Дайкон с глубоким облегчением увидел, что Саймон, карабкавшийся по скале с ловкостью горного козла, остановился и присел на корточки.
- Вот, - сказал Саймон, дождавшись, пока Дайкон добрался до плато, - я думаю, он сигналил отсюда.
В горле у Дайкона пересохло, сердце билось так, будто грозило выпрыгнуть из груди. Он уже собрался было растянуться на камнях, но Саймон предостерегающе вскинул руку.
- Не вздумайте! Стойте на месте. Здесь могут остаться следы. Жаль, что дождь вчера прошёл.
- А что ты рассчитываешь здесь найти? - кисло спросил Дайкон. Несмотря на сбитые ноги и страшную усталость, ослиная самоуверенность Саймона раздражала его пуще прежнего. - Следы ног, что ли? Или отпечатки пальцев? Увы, мой юный друг, такие следы существуют только на песчаных пляжах и в воображении авторов детективных романов. Что же касается перевёрнутых камушков и погнутых травинок, то это полнейшая чушь!
- Неужели? - воинственно произнёс Саймон. - А ведь нас, между прочим, опередили. Некто уже побывал здесь до нас. Разве вы не заметили?
- Что я мог заметить, когда ты всю дорогу засыпал мои очки грязью? Покажи мне след и я поверю.
- Пожалуйста. Это мне раз плюнуть. Вот, например, что это такое, по-вашему?
- Ты же сам сюда только что наступил, - возмутился Дайкон.
- Ну и что из этого? Чем мой след хуже любого другого? Зато видно хорошо.
- Пусть так, - вздохнул Дайкон, протирая очки. - А это что такое? - спросил он. - У самого обрыва. Словно какая-то вмятина.
Саймон пригляделся и испустил торжествующий вопль.
- А что я вам говорил! Вот они, следы-то! - Стащив ботинки, он осторожно приблизился к обрыву. - Можете сами посмотреть.
Дайкон с готовностью снял туфли, поскольку успел набить мозоли на обеих ступнях.
- Верно, - произнёс он, приблизившись к Саймону. - Вот как описал бы их Великий сыщик. Неясные отпечатки, оставленные обутыми ногами. Два самых чётких расположены под углом около тридцати градусов друг к другу. Расстояние между внутренними сторонами каблуков составляет около полудюйма. Между большими пальцами - примерно десять дюймов. Эти отпечатки оставлены в сырой глине, а сохранились под дождём благодаря нависающему футах в трех выступу утёса.
- Здо-орово! - восхитился Саймон. - Чётко сработано. Может, ещё попробуете?
- Обе подошвы и оба каблука подбиты гвоздями. Носки отпечатались глубже пяток. Правая нога: четыре гвоздика в каблуке, шесть - в подошве. Левая: три в каблуке, шесть в подошве. Ergo, один гвоздик он потерял.
- Кто потерял?
- Он. Эрго - это значит "следовательно", по латыни.
- Ха! Так, а можете вы описать его? Похож ли он на Квестинга? Стоит ли он например, держа пятки вместе, а носки врозь? Больше опирается на носки? Словом, говорите что угодно - котелок у вас здорово варит.
- Гм, ну что ж - во-первых, он был карлик.
- Что!
- Этот выступ нависает над плато на высоте всего в три фута. Как же он мог стоять под ним?
- Ох, чёрт возьми!
- Не огорчайся, - засмеялся Дайкон, - он мог сидеть на корточках. По другим следам видно, как он пристраивался.
- Точно! Значит он сидел на корточках. И довольно долго.
Дайкон вдруг почувствовал, как в нём просыпается следопыт. Он посмотрел налево. Высокий отрог скрывал от его глаз Гарпун и гавань, но утёс, притаившись на котором вёл наблюдение Саймон, был виден как на ладони.
- Если встать на самый краешек, видны даже камни, по которым я карабкался, - сказал Саймон. - Вот посмотрите.
- Спасибо, я верю тебе на слово.
- Ух ты, отсюда видна даже подводная песчаная отмель. Так, должно быть, и с самолёта видно. Эх, скорей бы меня призвали!
Саймон застыл на краю обрыва. Высокий и крепкий, с расправленными плечами. Лёгкий бриз ерошил его волосы. Волнующее зрелище, невольно подумалось Дайкону. Художники давно уловили, какое величие приобретает любая фигура, изображённая на большой высоте на фоне моря и неба. Дайкон снял очки и в очередной раз протёр стекла. Силуэт Саймона тут же расплылся.
- Завидую я тебе, - произнёс Дайкон.
- Мне? Это ещё почему?
- Ты имеешь законное право на встречу с опасностью. И ты им воспользуешься. Мне же суждено только штаны в тылу протирать. Я ведь слепой как крот.
- Да, не повезло. Хотя считается, что эта война никого не обойдёт.
- Тоже верно.
- Помогите уличить этого подонка Квестинга. Вот и вам будет дело.
- Наверно, - произнёс Дайкон, уже пожалев о своей мимолётной слабости. - Так что мы порешили? Что Квестинг в четверг вечером забрался сюда в кованых башмаках и сигналил подводной лодке о том, что в гавани Гарпуна загружается корабль? Кстати, ты способен представить Квестинга в кованых башмаках?
- Он уже три месяца не слезает с пика. За это время и он научился бы уму-разуму.
- Придётся осмотреть всю его обувь. Может, попробовать зарисовать эти отпечатки? Или, хотя бы, запомнить?
- А что - отличная мысль! Профессионалы-то должны снимать гипсовые слепки. Я про это читал.
- Кого ты имеешь в виду? - спросил Дайкон. - Полицейских? Военных? А есть в Новой Зеландии хоть что-то вроде нашей секретной службы? В чем дело?
Саймон внезапно вскрикнул, и карандаш Дайкона, вырвавшись из пальцев, царапнул рисунок.