И, запустив руку за сиденье, Уимзи извлек американский журнал под броским названием "Черная маска" - ежемесячный сборник детективов и боевиков.
- Чтиво для широких масс, - произнес Паркер.
- Наверно, привез с собой джентльмен в желтых туфлях, - высказал предположение начальник полиции.
- Скорее, Вера Файндлейтер, - заметил Уимзи.
- Едва ли это можно назвать дамским чтением, - обиженно возразил сэр Чарлз.
- Дамское чтение обращено к чувствам и уже поэтому вряд ли интересует мисс Уиттейкер. А та бедная глупышка во всем ей подражала. Так что вкусы обеих вполне могли быть мальчишескими.
- Сейчас это уже не важно, - сказал Паркер.
- Минутку. Взгляните: кто-то делал пометки на обложке.
И Уимзи протянул им журнал: первое слово в названии было жирно подчеркнуто карандашом.
- Думаешь, здесь содержится сообщение? Прежде чем бандиты перетащили девушку в другую машину, она могла незаметно для них отметить нужное слово и затолкать книгу подальше.
- Гениально, - сказал сэр Чарлз. - Но что это может означать? "Черная". Бессмыслица какая-то. При чем тут черный цвет?
- Возможно, джентльмен в остроносых ботинках чернокожий, - задумчиво сказал Паркер. - Такая обувь и масло для волос как раз в негритянском вкусе. А может, он индус или парс какой-нибудь.
- Господи, помилуй! - в ужасе воскликнул сэр Чарлз. - Англичанка в лапах у ниггера! Гнусность какая!
- Будем надеяться, все не так драматично, - утешил его Уим-зи. - Но что нам теперь делать? Выбираться на дорогу или ждать приезда врача?
- Думаю, лучше вернуться назад, туда, где мы оставили тело, - сказал Паркер. - Преступники нас так опередили, что лишних полчаса погоды не делают.
И из прозрачной прохлады леса они ушли обратно, на залитые солнцем холмы. А ручеек все журчал и журчал по камушкам, прокладывая себе дорогу на юго-запад, к реке, и дальше - к морю.
- Ты замечательно болтаешь, - сказал ему Уимзи. - Так расскажи, что же здесь случилось на самом деле?!
Глава XXI. СРЕДСТВО УБИЙСТВА
Сколь много выходов любезно
Для жизни оставляет смерть.
Ф. Бомонт и Дж. Флетчер, "Закон страны "
Доктор оказался пухлым суетливым человечком. Осмотрев размозженную голову Веры Файндлейтер, он долго ахал, охал, неодобрительно цокал языком и разводил руками. Потерявший всякое терпение Уимзи мысленно обозвал его "плакальщиком". Со стороны казалось, что врач вызван по поводу острого приступа подагры или того хуже: девушка неосторожно подхватила корь на вечеринке.
- Ай-я-яй! Какой ужасный удар! И как же ее так угораздило? Ай-я-яй! Давно ли мертва? Ах, уже несколько дней, я полагаю. Ох, конечно, это еще ухудшает дело. Ах, Боже мой, такой удар для бедных родителей! И для ее сестер. Премилые девушки. Вы ведь знаете их, сэр Чарлз? Ох-хо-хо.
- По-моему, нет сомнений, - сказал Паркер, - что убитая - мисс Файндлейтер.
- Ни малейших, - отозвался сэр Чарлз.
- В таком случае, - продолжал Паркер, - будем считать, что мы провели опознание, и избавим родных от этой картины. Минутку, доктор, не сдвигайте ничего, пока фотограф не заснял положение тела. Прошу вас, мистер… Эндрюс? Вам прежде случалось делать снимки такого рода? Нет? Не расстраивайтесь так, возьмите себя в руки. Я знаю, это страшно неприятно. Один отсюда, пожалуйста, надо зафиксировать положение трупа. Теперь сверху - очень хорошо. Отдельно рану крупным планом, пожалуйста. Так, благодарю вас. Ее можно перевернуть, доктор, да, будьте добры. Мне очень жаль, мистер Эндрюс, я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете, но без этого не обойтись. Ничего себе! У нее же все руки в ссадинах. Похоже, она сопротивлялась. Правое запястье и левый локоть - как будто ее пытались повалить. Нужно заснять эти царапины, мистер Эндрюс, они могут оказаться крайне важными. Как вы думаете, доктор, что у нее с лицом?
Было совершенно ясно, что на лицо доктору смотреть не хочется. Однако он все же рискнул высказать свое мнение, сопровождая его многочисленными ахами и вздохами.
- Насколько можно судить, учитывая посмертные изменения, на лице имеется повреждение в виде ожога вокруг носа и губ. На переносице, в области лба и шеи аналогичные изменения отсутствуют, что не позволяет их считать следствием солнечного ожога.
- Может, ожог хлороформом? - спросил Паркер.
- Ох-ох-ох, - вздохнул доктор (он был заметно раздосадован, что сам до этого не додумался). - Вы, джентльмены из полиции, слишком уж торопитесь. Все ответы вам подавай сию минуту. А я как раз собирался подчеркнуть - если бы вы не перебили меня, - что, поскольку я не могу считать этот ожог солнечным, остается та возможность, о которой вы упомянули. Я, разумеется, не стал бы утверждать, что данное повреждение, безусловно, является следствием хлороформа: медицинское заключение такого рода нельзя делать второпях, без тщательного исследования. Однако я уже готов был признать, что это возможно.
- В таком случае, - вступил в разговор Уимзи, - девушка могла и погибнуть от действия хлороформа. Скажем, доза была чрезмерной или у нее оказалось слабое сердце.
На этот раз доктор был оскорблен в лучших чувствах.
- Ах, дорогой сэр, нужно ли искать другую причину смерти? Взгляните, голова разбита вдребезги. Зачем вообще, по-вашему, нужен такой удар, если девушка скончалась от хлороформа?
- Именно этот вопрос меня и занимает больше всего, - ответил Уимзи.
- Я полагаю, - продолжал врач, - вы не подвергаете сомнению мою квалификацию?
- Ни в коей мере, сэр. Но вы сами изволили заметить, что неразумно давать медицинское заключение без тщательного исследования.
- И вообще здесь не место делать выводы, - быстро добавил Паркер. - Думаю, мы тут все закончили. Будьте добры, доктор, отвезите тело в морг. Мистер Эндрюс, буду вам весьма признателен, если вы пройдете к тем деревьям и сделаете несколько снимков - там есть следы. Боюсь, света маловато, но мы должны постараться.
Паркер взял Уимзи под руку и тихо сказал:
- Конечно, это не врач, а кретин. Но что нам мешает найти другого медика, получше? А пока пусть все думают, что мы проглотили их версию. Она просто бьет в глаза.
- А в чем, собственно, дело? - с любопытством спросил сэр Чарлз.
- Да так, ничего особенного, - ответил Паркер. - Все улики доказывают, что на девушек напала пара каких-то негодяев. Они похитили мисс Уиттейкер, желая, видимо, получить выкуп. Мисс Файндлейтер была зверски убита при попытке оказать сопротивление. Возможно, все происходило именно так. Есть некоторые неувязки, но мы разберемся с ними в свое время. Медицинское заключение должно многое прояснить.
Они вернулись в лес, где уже работал фотограф, и занялись детальным изучением следов. Начальник полиции с неослабевающим интересом наблюдал за их деятельностью, дыша Паркеру в затылок и ежеминутно заглядывая ему в блокнот.
- Послушайте, - сэра Чарлза вдруг осенило, - вам не кажется странным…
- Кто-то едет, - прервал его Паркер.
Они прислушались. Мотоциклист упорно преодолевал каменистую дорогу на второй скорости. Следом за надрывающим душу ревом мотора появился и он сам - воинственный юноша, вооруженный фотокамерой.
- Боже! - застонал Паркер. - Проклятая пресса!
Однако он любезно принял журналиста, продемонстрировал следы шин и ботинок на влажной глине, а затем предложил пройти к месту, где нашли труп, по дороге кратко изложив потрясенному репортеру версию похищения.
- Инспектор, что вы можете сказать нашим читателям о предполагаемой внешности преступников?
- Один из них, - ответил Паркер, - по виду настоящий денди: носит кепи жуткого розовато-лилового цвета и туфли с узкими носами. Если пометки на обложке журнала имеют смысл, кто-то из двоих должен быть темнокожим. О втором преступнике известно мало. На нем огромные башмаки десятого размера на резиновой подошве.
- Я как раз собирался сказать, - вступил в разговор сэр Чарлз Пиллингтон, - a propos de bottes , обращает на себя внимание…
- А вот здесь, - железным голосом продолжал Паркер, - мы нашли тело несчастной мисс Файндлейтер.
Он описал страшную рану, ссадины на руках, позу убитой. Благодарный репортер ловил каждое слово, не забывая щелкать фотоаппаратом. Успел он запечатлеть и всю троицу на фоне можжевельника. Уимзи, Паркер и начальник полиции стояли рядом, причем последний величественно указывал тростью на роковое место.
- А теперь, сынок, - ласково сказал Паркер, - дуй отсюда, и чтоб я никого из вашей братии больше не видел. Ты узнал все что можно, вот и расскажи остальным. Сам понимаешь, у нас тут еще дела есть, хоть и не такие важные, как встреча с прессой.
Тот лучшего и желать не мог. Фактически инспектор предоставил ему исключительное право пользования полученной информацией. Эксклюзивный материал! Мечта современных газетчиков! Уж они-то ценят по достоинству исключительность своих прав, превосходя в этом вопросе даже матрон викторианской эпохи.
Оседлав своего боевого коня, окрыленный юноша с треском исчез. Паркер вежливо спросил:
- Мне показалось, сэр Чарлз, вы собирались что-то сказать по поводу следов?
Но Пиллингтон был оскорблен до глубины души. Да что себе позволяет этот лондонец! Так пренебречь мнением коллеги, усомниться в его благоразумии и проницательности!
- Ничего особенного, - ответил он, - полагаю, мои скромные выводы слишком примитивны для вас.
И до самого дома он хранил гордое молчание.
Дело Мэри Уиттейкер начиналось тихо и незаметно, в одном из уютных уголков Сохо. Случайно подслушанная реплика, частный разговор и никаких свидетелей. Кто мог думать, что финал этой истории разыграется на глазах у всей Англии! В тот же вечер в экстренном выпуске "Ивнинг вьюз" появилась статья, сообщавшая официальную версию совершенного преступления. Ничего лишнего - одни скупые факты. К следующему утру материал растекся по воскресным газетам всех уровней, успев обрасти фотоснимками и новыми леденящими душу подробностями, в том числе и вымышленными. Весть о подлом нападении на двух молодых англичанок, злодейском убийстве одной и не менее злодейском похищении другой прокатилась по стране, подняв бурю ужаса и гнева. Несчастная жертва в руках черномазых негодяев! Что еще могло бы вызвать такой накал страстей, заставить забыть хваленую британскую сдержанность? Даже Уимблдонский турнир отступил на второй план.
Репортеры обрушились на Кроуз-Бич тучей, как саранча. Пустынные некогда холмы у Шелли-Хед напоминали ярмарку: скопище машин, велосипедов, тут и там компании уютно располагались на пикник, стремясь провести классный уик-энд в кровавом и таинственном месте.
Паркер и Уимзи поселились в "Зеленом льве" и чувствовали себя, как в осажденной крепости. Дюжий полицейский в конце коридора охранял их от вторжения непрошеных гостей. Телефон не умолкал; письма и телеграммы сыпались на Паркера со всех сторон.
Уимзи метался по комнате и дымил не переставая.
- Теперь им крышка, - приговаривал он. - Слава Богу, эта парочка окончательно зарвалась, и теперь им крышка.
- Ты прав, старик. Но имей терпение. Никуда они не денутся, но факты - факты прежде всего.
- Ты уверен, что твои ребята не упустят миссис Форрест?
- Абсолютно уверен. Она вернулась домой в понедельник вечером, это подтверждает механик в гараже. Наши люди не выпускают ее из виду. Если к ней кто-то пожалует, нам тут же сообщат.
- В понедельник вечером!
- Да. Но само по себе это ни о чем не говорит. После уик-энда многие возвращаются в город именно в понедельник вечером. И потом, я не хочу спугнуть ее раньше времени. Мы пока не знаем, играет ли она первую скрипку или просто соучастница. Кстати, Питер, вот отчет нашего сотрудника. Он внимательно изучил финансовые дела мисс Уиттейкер и миссис Форрест. Картинка получается интересная! С декабря прошлого года Мэри Уиттейкер регулярно снимала крупные суммы со своего счета, а миссис Форрест в это же время не раз вносила деньги в банк. Цифры совпадают в точности, до последнего шиллинга. После смерти старой мисс Досон эта женщина взяла Уиттейкер за горло. Та просто по уши увязла.
- Я так и думал. Пока миссис Форрест обделывала их грязные делишки, та, другая, ковала себе железное алиби в Кенте. Ради Бога, Чарлз, только не промахнись. Нельзя спать спокойно, пока хоть одна из них на свободе. Сиди и жди, кто следующий.
- Если уж женщина одержима злобой, - назидательно сказал Паркер, - она ни перед чем не остановится. Любому костолому сто очков вперед даст. Никаких барьеров.
- А все потому, - подхватил Уимзи, - что им глубоко плевать на всякие там сантименты. Это мы, стадо баранов под названием "сильный пол", сочинили себе сказочку про их тонкую чувствительную душу и носимся с ней как с писаной торбой. Чушь собачья! Чертов телефон!
Паркер схватил трубку.
- Да-да, у телефона. Боже праведный, быть того не может! Да. Хорошо. Конечно, вы должны задержать его. Думаю, специально подстроено, но сейчас его лучше арестовать и допросить. Проследите, чтобы это попало в газеты. Растолкуйте журналистам, что он тот, кого мы ищем. Вы меня поняли? Пусть хорошенько усвоят, что им излагают официальную точку зрения. Да, еще мне нужны снимки - самого чека и любых отпечатков на нем. Пришлите немедленно с курьером. Чек, надеюсь, подлинный? В банке так сказали? Хорошо. И как он это объясняет?.. Боже!.. А конверт? Выбросил? Бедолага. Все верно. Хорошо. До свидания.
Паркер повернулся к Уимзи.
- Представляешь, вчера утром Аллилуйя Досон заявился в "Ллойдз бэнк" в Степни с чеком на десять тысяч фунтов, подписанным Мэри Уиттейкер. Чек на предьявителя, выдан на их отделение в Лихемптоне двадцать четвертого, то есть в пятницу. История исчезновения уже появилась накануне в вечерних газетах. Поскольку сумма крупная, его попросили зайти позже. Банк связался с Лихемптоном. Вчера вечером газеты сообщили об убийстве, управляющий все сопоставил и позвонил в Ярд. В результате Аллилуйю задержали сегодня утром и предложили ответить на ряд вопросов. Он охотно рассказал, что получил чек по почте в субботу утром. Просто в конверте, и ни строчки объяснений. Разумеется, этот простофиля выкинул конверт, так что подтвердить его слова нечем. И проследить, откуда пришло письмо, тоже невозможно. Наши ребята решили, что вся эта история дурно пахнет, и Аллилуйя задержан до конца следствия - иными словами, арестован по подозрению в убийстве и тайном сговоре.
- Чарлз, это просто чудовищно! Бедный старик! Он же мухи не обидит, невинное созданье!
- Согласен с тобой. Но он уже влип, и ему придется через это пройти. А для нас пока так даже лучше… Кругом звонки, теперь еще и в дверь. Войдите.
В комнату заглянул констебль:
- К вам доктор Фолкнер, сэр.
- Очень кстати. Входите, доктор. Вы уже закончили исследование?
- Да, инспектор. Очень любопытно. Могу сразу сказать, что вы абсолютно правы.
- Рад слышать. Садитесь же и расскажите нам все подробно.
Доктора прислал Скотланд-Ярд, вероятно в утешение Паркеру после вчерашнего "плакальщика". Этот худощавый седой человек, типичный лондонец, с проницательным взглядом, привык сотрудничать с полицией и знал, как взяться за дело.
- Я буду краток, - начал он. - Прежде всего, удар по голове действительно не имеет ничего общего с причиной смерти. Вы сами видели: кровотечения практически не было. Эту рану нанесли через некоторое время после наступления смерти, чтобы внушить мысль о нападении банды. Та же история с порезами на руках. Типичный камуфляж.
- Точно. Однако ваш коллега…
- Мой коллега, с вашего позволения, просто осел, - презрительно фыркнул доктор. - Если это образец его диагностики, то смертность в Кроуз-Бич должна расти день ото дня. Но это так, к слову. Вас ведь интересует причина смерти?
- Хлороформ?
- Может быть. На вскрытии я не обнаружил симптомов отравления. Я отослал все важные органы сэру Джеймсу Лаббоку для токсикологического исследования. Но, честно говоря, не удивлюсь, если результат будет отрицательный. При вскрытии грудной клетки не ощущалось запаха хлороформа. Конечно, он легко испаряется, а после смерти прошло довольно много времени. Есть и другое объяснение: доза могла быть небольшой. Никаких признаков заболеваний сердца. Чтобы убить молодую здоровую девушку, хлороформ следовало вводить длительное время.
- Так вводили его или нет?
- Думаю, да. На это указывают ожоги на лице.
- И тот платок, что мы нашли в машине, - сказал Уимзи.
- Однако, - настаивал Паркер, - дать хлороформ сильной молодой женщине не так просто. Она ведь должна была отчаянно сопротивляться.
- Должна была, - мрачно согласился доктор, - но почему-то не сопротивлялась. Я уже сказал: все следы насилия появились после смерти.
- А если она спала в тот момент, - предположил Уимзи, - тогда можно было справиться по-тихому?
- Без труда. После нескольких глубоких вдохов она впала бы в бессознательное состояние, и покончить с ней было бы проще простого. Возможно, она действительно задремала на солнцепеке. Ее спутница в это время отошла прогуляться, и на нее напали. Потом похитители наткнулись на мисс Файндлейтер и избавились от нее.
- Вам не кажется это лишним? - спросил Паркер. - Зачем вообще было возвращаться и убивать ее?
- Так вы считаете, что они обе заснули и им дали хлороформ одновременно? Это уж чересчур.
- Нет, мы так не считаем. Послушайте, доктор, только это сугубо между нами.
И Паркер кратко рассказал ему всю историю, начиная с первых подозрений по поводу Мэри Уиттейкер. Потрясенный доктор слушал с огромным интересом и вниманием.
- Мы считаем, - заключил рассказ Паркер, - что случилось примерно следующее: мисс Уиттейкер по какой-то причине решила избавиться от несчастной, преданной ей девушки. Она организовала этот пикник и оповестила всех заранее, куда именно они едут. И когда Вера Файндлейтер задремала на солнышке, она убила ее либо с помощью хлороформа, либо - что более вероятно - своим обычным методом. Не могу сказать, что это за метод, но мисс Уиттейкер с успехом применяла его во всех предыдущих случаях. Потом она нанесла удар по голове и порезы, чтобы создать видимость борьбы. В кустах оставила кепи, которое заранее купила и обильно полила бриллиантином. Мы, конечно, проследим путь этого кепи. Мисс Уиттейкер - высокая сильная женщина, у нее вполне хватит сил на такой удар по безжизненному телу.
- А следы в лесу?
- Я как раз собирался о них сказать. Со следами явные неувязки. Допустим, бандитское нападение было на самом деле. Но подумайте: за двадцать миль кругом - сушь страшная. Сплошной камень, следов никаких не видно - езжай куда хочешь. Так наши гангстеры не поленились сделать крюк, чтобы отметиться в единственной на всю округу луже!