- И у тебя ничего внутри не кипит?
- Нет. Это в порядке вещей. Подумаешь, улик не хватает! Да если бы по каждому такому поводу у меня внутри что-нибудь закипало, я бы просто не вылезал из горячки. И вообще, ты-то что ноешь? Кто у нас всю жизнь мечтал об идеальном преступлении - чтобы следов не осталось? Ты должен быть в восторге.
- О да. И даже осмелюсь воспеть его:
Я в полном восторге - позор и провал!
Умолкли поэт и мыслитель:
Все козыри нагло преступник забрал,
А мне - даже нечего выпить!
Цитируется по сборнику Уимзи из серии "Великие поэты-классики", под редакцией мистера Как-бишь-его-там. Не спорю, ты прав: смерть Агаты Досон могла бы стать идеальным убийством - если б наша девица вовремя остановилась и не пыталась замести следы. Обрати внимание, с каждым разом она действует все грубее и схема преступления все усложняется. Опять звонок! Если наше телефонное ведомство не озолотится в этом году, то уж никак не по твоей вине.
- Интересно, - задумчиво сказал Паркер, вешая трубку. - Это насчет кепи и ботинок. Заказаны у какого-то торговца в Степ-ни с распоряжением выслать покупку в отель "Певерил", Блумсбери, на имя преподобного А. Досона. Вручить по прибытии.
- Снова "Певерил"!
- Да. Уверен, тут приложила ручку прелестная незнакомка мистера Тригга. После того как пакет доставили в отель, появляется посыльный с визиткой преподобного Аллилуйи Досона, а внизу приписка: "Просьба вручить заказ предъявителю". Посыльный объясняет, что вышеназванный джентльмен сам прибыть не может. Ему отдают пакет, и он, выполняя полученные по телефону инструкции, едет на вокзал "Чаринг-Кросс", где и вручает его даме в форме сестры милосердия. Парня попросили описать даму. Он вспомнил, что она высокого роста, носит темные очки, обычный плащ и шляпку. Вот так.
- А как оплачивался заказ?
- Почтовым переводом с Центрального Западного почтамта и, разумеется, в час пик.
- И когда же случилась эта занимательная история?
- В том-то и дело, что уже больше месяца назад, как раз накануне возвращения из Кента мисс Уиттейкер и мисс Файндлейтер. Выходит, весь сценарий был продуман заранее.
- Да. Теперь у тебя есть возможность зацепить миссис Форрест. Выглядит очень подозрительно. Однако на убийство по-прежнему не тянет.
- Но ее цель и была вызвать подозрения в отношении кузена Аллилуйи. Да-а. Теперь придется выяснять, на какой машинке печатали письма, допрашивать кучу народу. Боже! Ну и работка! Это вы, доктор? Заходите, пожалуйста.
- Прошу прощения, если помешал вашему завтраку, - начал доктор Фолкнер. - Дело в том, что я сегодня очень рано проснулся и, пока лежал без сна, меня посетила блестящая идея. Я просто обязан был донести ее вам, пока она не потускнела. Это касается удара по голове и царапин на руках. Вы не допускаете, что ссадины преследовали двоякую цель? Во-первых, они подтверждают нападение банды. А во-вторых, их можно использовать, чтобы скрыть другие следы, более мелкие. Допустим, в организм был введен яд. В этом случае можно замаскировать след от инъекции с помощью порезов, нанесенных уже после смерти.
- Честно говоря, - сказал Паркер, - я рад был бы с вами согласиться. Очень здравая мысль и, возможно, глубоко верная. Но наша беда в том, что в двух предыдущих случаях никакого яда не обнаружено. А мы ведь пытаемся связать все три смерти друг с другом. Фактически нет ни только следов яда, но и вообще ни малейшего намека, что эти люди умерли не своей смертью.
И он подробно изложил все, что касалось первых двух случаев.
- Странно, - проговорил доктор. - Значит, вы и сейчас ждете такого же результата. Но в нашем-то случае речь, безусловно, не идет о естественной смерти.
- Теперь мы в этом уверены, - сказал Паркер. - Оказывается, план созрел почти два месяца назад.
- Но каким способом? - вскричал Уимзи. - Где способ? Мы все здесь образованные люди, с профессиональными знаниями и неплохими мозгами. А эта недоучка кладет нашу компанию на обе лопатки! Что же все-таки она сделала?
- Вероятно, что-то очень простое и настолько очевидное, что нам даже в голову не приходит, - ответил Паркер. - Элементарщина какая-нибудь - прошли в четвертом классе и благополучно забыли. Помнишь того чудика в Крофтоне? Сидел под дождем и умолял о помощи, а все потому, что не подозревал о существовании воздушных пробок в системе питания мотоцикла. Но ведь он наверняка учил когда-то… Что с тобой? Ты, часом, не спятил?
- Господи! - завопил Уимзи и с такой силой двинул по столу, что посуда и остатки завтрака полетели на пол. - Господи! Да вот же оно! Ты попал в точку, старик! Наконец-то! Просто и очевидно! Боже всемогущий! Конечно, тут и врачом быть не надо - любой мальчишка в гараже объяснит не хуже. Каждый день от этого умирает тьма народу. Ну конечно, воздушная пробка в системе питания.
- Не падайте духом, доктор! - сказал Паркер. - Раз у него вид буйнопомешанного, значит, родилась очередная гениальная мысль. Тягостное зрелище, не спорю, но с годами привыкаешь. Друг мой, не откажите поделиться с нами своим открытием.
Бледное лицо Уимзи вспыхнуло.
- Насколько я понимаю, - обратился он к доктору, - наш организм похож на работающий мотор. Старое доброе сердце гоняет себе кровь по кругу: выталкивает ее по артериям и по венам возвращает обратно. Туда-сюда, туда-сюда, и все за пару минут. Так наш мотор и тянет всю жизнь. Что вы на это скажете?
- Вы правы.
- Маленький клапан на выходе из сердца выпускает кровь, другой такой же - на входе. Вроде двигателя внутреннего сгорания - вы согласны?
- Да, похоже.
- А если двигатель остановится?
- Вы умрете.
- Очень хорошо. Ну, а теперь представьте: взять такой большой хор-роший шприц, всадить иглу в вену и до отказа двинуть поршень. Что мы будем иметь, доктор? К чему это приведет? Ведь в систему питания вашего двигателя попадет огромный пузырь воздуха. Что будет с кровообращением?
- Остановится, - не задумываясь ответил доктор Фолкнер. - Вот именно по этой причине медицинских сестер учат быть крайне осторожными, особенно при внутривенных вливаниях, и правильно набирать лекарство в шприц, чтобы воздух не попал в вену.
- Я так и знал, - воскликнул Уимзи, - что мое открытие из программы начальной школы. Значит, кровообращение выключится, как при эмболии, верно?
- Только в том случае, если калибр артерии или вены достаточно велик. Если же закупорен мелкий сосуд, кровь обогнет препятствие и потечет окольным путем, по другим артериям и венам. Вот именно по этой причине так важно вовремя растворять тромбы, то есть кровяные сгустки, и не давать им свободно двигаться по кровеносным сосудам.
У доктора Фолкнера был такой вид, будто "вот именно он" сделал это замечательное открытие.
- Да-да, про тромбы все ясно, но вернемся к нашему воздушному пузырю. Значит, в основной артерии, например в бедренной, или в крупной вене - скажем, здесь, в локтевом сгибе, - такой пузырь вызовет остановку кровообращения. И как быстро?
- Моментально. Сердце сразу же перестанет биться.
- А потом?
- Вы умрете.
- Какие же будут симптомы?
- Да практически никаких. Один-два предсмертных вздоха. Это легкие сделают последнюю отчаянную попытку поддержать работу вашего "мотора". А потом он остановится. Как при сердечной недостаточности. То есть это и будет именно сердечная недостаточность.
- Знакомая картина! Последний чих карбюратора, когда мотор глохнет, а по-вашему, по-медицински, предсмертный вздох. И что обнаружат на вскрытии?
- Ровным счетом ничего. Кроме признаков сердечной недостаточности. И еще крошечного следа от иглы - если кому-то придет в голову его искать.
- Вы уверены в этом, доктор? - спросил Паркер.
- Абсолютно. Как все замечательно просто! Обычная задачка по механике. Так оно и было, не иначе.
- И это можно доказать? - настаивал Паркер.
- Доказать будет сложно.
- Надо попробовать, - решительно сказал Паркер. - Эта версия проста, гениальна и снимает все вопросы. Доктор, а если вам прямо сейчас отправиться в морг и постараться разыскать на теле след укола? Питер, похоже, ты разгрыз крепкий орешек. Боже! Опять этот телефон!
- …Что вы говорите? Что? Проклятье! Полный провал. Теперь она никогда не вернется. Предупредить порты, сообщить всем полицейским постам, наблюдение на железных дорогах и вокзалах. Весь Блумсбери прочесать, сквозь сито просеять. Этот район она знает лучше всего. Я выезжаю в Лондон. Да, немедленно. Вы правильно поняли.
Швырнув трубку, Паркер добавил несколько кратких энергичных выражений.
- Этот клинический идиот Пиллингтон разболтал все что мог. Подробности читайте в утреннем выпуске "Бэннер". Здесь нам больше делать нечего. Мэри Уиттейкер уже знает, что ее игра раскрыта, и в два счета улетучится из страны. Если она этого уже не сделала. Едем в Лондон, Уимзи?
- Естественно. И причем на моей машине. Сэкономишь уйму времени. Будь добр, позвони, вызови Бантера. Мы возвращаемся в Лондон, Бантер. Когда можно выехать?
- Сию минуту, милорд. Я намеренно не распаковал багаж вашей светлости и мистера Паркера, держал его наготове на тот случай, если нам придется выехать по тревоге.
- Бесценный человек!
- Разрешите передать вам письмо, мистер Паркер, сэр.
- Спасибо, Бантер. Так-так, отпечатки пальцев на чеке. Гм… Двух видов - если не считать кассира. Эти принадлежат кузену Аллилуйе, а вот эти, женские, вероятно, Мэри Уиттейкер. Да, так оно и есть. Четыре пальца левой руки - так чек придерживают, когда его надо подписать.
- Прошу прощения, сэр, вы не позволите взглянуть на этот снимок?
- Сделайте одолжение, Бантер. Можете переснять их для себя. Я знаю, фотография - ваш конек. Всего хорошего, доктор. Увидимся в Лондоне. Уходим, Питер.
И лорд Питер ушел. Как сказал бы уважаемый доктор Фолкнер, "вот именно по этой причине" второе письмо мисс Климпсон, доставленное полицейским, тоже его не застало.
* * *
Уимзи гнал машину как никогда, и в полдень они уже были в Лондоне. Подбросили Бантера до самых дверей (почему-то ему не терпелось попасть домой) и помчались в Скотланд-Ярд. Комиссар метал громы и молнии: он пришел в ярость от заметки в "Бэннер" и злился на Паркера, что тот не сумел заткнуть рот Пил-лингтону.
- Теперь одному Богу известно, когда эта дамочка снова объявится. Скорее всего, уже дала тягу под чужим именем.
- Весьма вероятно, - подтвердил Уимзи. - У нее ведь была полная возможность отчалить из Англии еще в тот понедельник или вторник. В ее положении лучше не придумаешь. Если бы тучи рассеялись и воцарился штиль, она спокойно вернулась бы и вступила во владение своим имуществом. Теперь же она останется за границей, только и всего.
- Боюсь, ты прав, - мрачно согласился Паркер.
- А что у нас тем временем поделывает миссис Форрест?
- Ведет себя вполне прилично. Ее тщательно "пасут" - так, чтобы не засветиться. Там трое наших ребят: один в роли торговца, другой стал лучшим другом швейцара, выдает прогнозы по скачкам и целый день околачивается внизу в холле. Ну, а третий весь в работе на заднем дворе. Они сообщают, что дама несколько раз выходила ненадолго, в основном по магазинам, но обедает дома. Гостей не было. Тот парень, что сопровождает ее на прогулках, следил в оба, не подойдет ли к ней кто-нибудь, не передаст ли она деньги. Можно поклясться, парочка пока не встретилась.
В дверь заглянул офицер.
- Прошу прощения, сэр. Пришел слуга лорда Питера, по срочному делу.
Вошел Бантер. Его изысканные манеры и величественная осанка не изменились, но в глазах горел победный огонь. Он выложил на стол два снимка.
- Прошу извинить, милорд и джентльмены. Я надеюсь, вас не затруднит взглянуть на эти фотографии?
- Отпечатки пальцев? - заинтересовался комиссар.
- Этот снимок сделан полицией с отпечатков на десятитысячном чеке, - сказал Паркер, - но где вы взяли второй, Бантер? Похоже, пальчики те же самые, но снимок не наш.
- На мой непросвещенный взгляд, сэр, они обладают неким сходством. Я предпочел представить их на ваш суд.
- Пришлите сюда Дьюсби, - приказал комиссар.
Дьюсби, возглавлявший отдел дактилоскопии, был категоричен.
- Абсолютно идентичны, - заявил он.
В голове Уимзи забрезжил слабый свет.
- Бантер, это что, отпечатки с того бокала?
- Да, милорд.
- Но ведь на нем были "пальчики" миссис Форрест!
- Я так и понял вас тогда, милорд, и занес их в картотеку именно под этой фамилией.
- Значит, если подпись на чеке подлинная…
- …то птичка скоро будет в клетке, - жестко закончил Паркер. - Не в одном, так в другом обличье. Ведьма проклятая, долго же она водила нас за нос! Но теперь уж нам есть что ей предъявить: как минимум, обвинение в убийстве Веры Файндлейтер, а может, кое-что и по делу Берты Гоутубед.
- Помнится, в том случае имелось алиби, - заметил шеф.
- Имелось, - мрачно подтвердил Паркер. - Но свидетельница мертва. Похоже, решила рассказать правду - и поплатилась жизнью.
- Похоже, еще несколько человек чуть было не поплатились тем же, - в тон отозвался Уимзи.
- В том числе и ты. Значит, золотистые кудри - парик.
- Вероятно. Честно говоря, они у меня никогда доверия не вызывали. В тот вечер она накрутила такой тюрбан, что вполне могла оказаться лысой.
- А шрам на руке?
- Представь, не заметил - и по очень простой причине: у нее пальцы в перстнях чуть не до самых ногтей. Эта дикая безвкусица имела глубокий смысл. Думаю, мадам собиралась накачать меня снотворным, а когда сорвалось - одурманить своими чарами. На следующем этапе она планировала - как бы лучше выразиться - отключить мое кровообращение. Ну, а дальше - сам понимаешь. Событие дня! Скандал в высшем свете! Лондонский Дон-Жуан найден мертвым в тайном гнездышке! Титулованная родня в панике спешит замять дело. Леди прониклась ко мне нежностью, увидев в Ливерпуле с Эвелин Кроппер. Ну, а малышка Берта Гоутубед свою дозу получила сполна. Случайная встреча с бывшей хозяйкой, та - сама любезность, дарит ей пять фунтов и даже приглашает на обед. А там - море шампанского, бедная девочка раньше вина в рот не брала и быстро отключается. Мадам грузит ее в машину и тут же добивает. Остается лишь вывезти тело в Эппинг и уложить где-нибудь по соседству с натюрмортом из ветчины и пива. Просто и легко - когда уже знаешь, как это делается.
- С учетом всех обстоятельств, - подвел итог комиссар, - чем скорее мы задержим эту женщину, тем лучше. Не теряйте ни минуты, инспектор. Возьмите ордер на фамилию Уиттейкер или Форрест и людей, сколько нужно.
- Мне поехать с тобой? - спросил Уимзи, когда они вышли на улицу.
- Почему бы и нет? Ты нам поможешь. Тогда мы никого больше брать не будем, там и так уже трое.
"Миссис Мердл" промчалась по Пэл-Мэл, вверх по Сент-Джеймс-стрит и дальше по Пикадилли. На середине Саут-Одли-стрит они обогнали какого-то торговца фруктами, с которым Паркер незаметно обменялся знаками. У подъезда вышли из машины, и к ним тут же бросился "лучший друг швейцара".
- Я как раз собирался звонить, - выпалил он. - Она здесь.
- Кто, Уиттейкер?
- Да. Поднялась в квартиру две минуты назад.
- А миссис Форрест дома?
- Да. Вошла чуть раньше той женщины.
- Странно, - сказал Паркер. - Неужели гибнет еще одна гениальная версия? Ты уверен, что это мисс Уиттейкер?
- Конечно, она нацепила на себя всякие старомодные тряпки, волосы у нее сейчас седые и все такое. Но в целом рост и внешность соответствуют. Да еще ее любимый трюк с темными очками. Думаю, это она, хотя, конечно, в лицо я ей не заглядывал, действовал по инструкции.
- Что ж, в любом случае стоит взглянуть. Пошли.
К ним присоединился мнимый торговец, и они вместе вошли в подъезд.
- Старуха точно вошла в квартиру миссис Форрест? - спросил швейцара один из сыщиков.
- А как же. Встала на пороге и принялась бубнить про какую-то подписку. И тут миссис Форрест быстро втащила ее внутрь и захлопнула дверь. С тех пор никто не спускался.
- Хорошо. Мы сейчас поднимемся к ней, смотрите, чтобы никто не ускользнул по лестнице. Слушай, Уимзи, она знает тебя в роли Темплтона, но вряд ли до конца уверена, что мы работаем вместе. Позвони, а когда дверь откроется, быстро подставь ногу. Мы будем здесь, за углом, и ворвемся следом.
План был великолепен; затаив дыхание, они прислушивались к заливистой трели звонка.
Однако дверь не открылась. Уимзи позвонил еще раз, а затем приник ухом к замочной скважине.
- Чарлз! - вскрикнул он вдруг, смертельно побледнев. - Здесь что-то неладно. Быстро! Я не вынесу еще одного…
Паркер подскочил к нему, на секунду замер, прислушиваясь. Затем выхватил у лорда Питера трость и стал колотить в дверь с такой силой, что шахта лифта отозвалась гулким грохотом.
- Откройте! Полиция!
За дверью явно шла борьба. Что-то падало, доносились глухие тяжелые удары, какое-то ужасное бульканье. Вот раздался громкий треск, как будто рухнула мебель, а затем - жуткий крик, оборвавшийся на самой высокой ноте.
- Ломайте дверь! - выдохнул Уимзи. По лицу его струился пот.
Паркер подал знак рослому полицейскому, тот с разбегу ударил в дверь плечом, она прогнулась и затрещала. За ним и Паркер навалился всем телом, отбросив худощавого Уимзи в угол. Тяжело дыша и мешая друг другу, они топтались в узком проходе. Наконец дверь подалась, и вся команда с грохотом ввалилась в прихожую. В квартире царила зловещая тишина.
- Скорее! - чуть не плача, умолял Уимзи.
Дверь справа была открыта. Никого. Бросились к другой двери, в гостиную. Она лишь слегка приоткрылась: с той стороны ее подпирало что-то громоздкое.
Сильным толчком удалось отпихнуть баррикаду - опрокинутую "горку" с остатками посуды. Уимзи перемахнул через нее и огляделся. В комнате был настоящий погром: перевернутые столы, сломанный стул, вдребезги разбитая лампа, осколки фарфора по паркету. Он рванулся в спальню, Паркер, не отставая, несся следом за ним.
Безжизненное тело женщины на кровати. Тяжелая темная коса с проседью канатом свисала с подушки. Лицо и шея залиты кровью. Но кровь свободно струилась, и Уимзи чуть не вскрикнул от радости: он слишком хорошо знал - у мертвых кровь не течет.
Едва взглянув на раненую, Паркер ринулся в заднюю комнату - в гардеробную. Свист пули у виска - яростный вихрь - визг дикой кошки, - и вдруг все кончилось. Констебль потирал укушенную руку, а Паркер уже держал пленницу знаменитой полицейской хваткой "А-теперь-пройдем-со-мной".
Он сразу узнал эту женщину, хотя пергидрольный парик съехал набок, а синие глаза потемнели от бешенства и страха.
- Да будет вам, - мирно сказал Паркер, - игра окончена. Это бесполезно. Ну же, будьте благоразумны. Вы ведь не хотите, чтобы мы на вас надели наручники. Итак, Мэри Уиттейкер, иначе именуемая Форрест, вы арестованы по обвинению… - Он запнулся, и она заметила это.
- По какому обвинению? Что у вас есть против меня?
- Для начала попытка убить эту леди.
- Старая дура! - презрительно сказала Мэри Уиттейкер. - Она ворвалась сюда и набросилась на меня. И это все?
- Весьма возможно, нет, - ответил Паркер. - Должен предупредить вас: все, что вы скажете с этой минуты, может быть использовано следствием против вас.