Я счастлива, что могу наконец-то обрадовать Вас, сообщив, что после двух неудачных (!) заходов я все-таки нашла нужный город . Свидетельство о смерти Агаты Досон - то самое , о котором говорил д-р Карр, а спровоцированный им скандал до сих пор на слуху, что, конечно, характеризует человеческую натуру не с лучшей стороны. Мне повезло: я сняла две симпатичные комнатки: гостиную и миленькую спальню совсем рядом с Уэллингтон-авеню, где проживала мисс Досон. Моя хозяйка - очень милая женщина, хотя и любит посплетничать (!). Это ли не прекрасно!! За свои две комнаты с полным пансионом она запросила три с половиной гинеи. Надеюсь, Вы не сочтете меня страшной транжиркой , ведь Вы сами настаивали на необходимости производить впечатление состоятельной леди. Прилагаю список моих расходов по сегодняшнее число включительно. Извините , мне пришлось упомянуть среди прочих статей также и расходы на нижнее белье , и, к сожалению, немалые. Но в последнее время шерсть так подорожала, а каждая деталь моего туалета должна все-таки соответствовать моей ( предполагаемой!) социальной позиции. Я тщательно перестирала каждый предмет собственными руками, чтобы вещи не выглядели чересчур новыми, а то это может вызвать подозрение!! Но Вы, должно быть, думаете, что у нас еще и конь не валялся, а она все - хиханьки да хаханьки (простите мне грубоватое народное (!!) выражение!). На следующий же день по прибытии сюда я сообщила миссис Бадж, что страдаю ревматизмом (это совершеннейшая правда, таково единственное и - увы! - печальное наследство, полученное мной от предков, любивших приложиться к рюмочке портвейна!), и попросила назвать адреса врачей, ведущих прием больных неподалеку от нас. Тут же воспоследовал длинный-пре-длинный список врачей с не менее продолжительным панегириком песчаной почве и здешнему климату, который она считает исключительно полезным для здоровья. Я заявила, что предпочту лечиться у пожилого врача, так как, по моему твердому убеждению, на нынешнюю молодежь положиться нельзя . Миссис Бадж охотно со мной согласилась, я без труда направила беседу в нужное русло, и вскоре она выложила мне все и о болезни мисс Досон, и о том, как д-р Карр "ухлестывал" (ее собственное выражение!) за медсестрой. "Я никогда не верила в добросовестность первой сиделки, - сказала миссис Бадж. - Она только прикидывалась, что работает не за страх, а за совесть. Тоже мне умница, курсы медицинские она кончила! Да хоть ты трижды выучись, проку с тебя никакого все равно не будет. Рыжая лиса, хитрюга, нахалка\ А эти ежедневные визиты д-ра Карра к мисс Досон, эти его высиживания целыми днями у бедной больной - и все зачем? Да у него было только одно на уме - шашни с сестрой Филлитер. Ничего удивительного, что мисс Уиттейкер, бедненькая, наконец не выдержала и указала ей на дверь. А по-моему, это нужно было сделать гораздо раньше. Да разве скажешь про д-ра Карра, что он был внимателен к своей больной, он-то всех уверял, что здоровье старой леди в полном порядке, а ведь мисс Уиттейкер чувствовала, что ее тете стало хуже, и еще накануне, перед кончиной, говорила ему, что боится самого страшного".
Я спросила, знакома ли она с мисс Уиттейкер. Как Вы уже поняли, мисс Уиттейкер - это племянница.
Не совсем, отвечала миссис Бадж, хотя они, конечно, встречались на общих собраниях в приходе. Тем не менее ее словам можно верить, она знает, что говорит, ведь сестра ее служанки работает горничной у мисс Уиттейкер. Ну что Вы скажете?! Вот это удача! Вы же представляете, как эти девицы перемывают косточки своим господам!
Я постаралась осторожно расспросить миссис Бадж о викарии, мистере Тредголде, и, к своей радости, выяснила, что он исповедует англокатолицизм , так что я смогу посещать церковь (св. Они-сима) без всякого ущерба для своей совести, на что, как Вы сами понимаете, я бы ни за что не согласилась, даже ради Вас , милорд. Надеюсь, Вы не истолкуете это мое заявление превратно. Но все к лучшему, я написала в Холборн викарию церкви св. Эдфрида, с которым хорошо знакома, и попросила рекомендовать меня мистеру
Тредголду. Итак, я не сомневаюсь, что вскоре мне удастся познакомиться с мисс Уиттейкер, ведь она почитается здесь как "один из столпов истинной церкви"! Надеюсь, использование церкви Господа Бога нашего в мирских интересах не будет там, наверху, сочтено святотатством, ведь Ваша цель - это Истина и Справедливость (!), а достойная цель, возможно, послужит оправданием моему иезуитскому поведению!!!
Вот и все, что мне удалось пока сделать, но обещаю не лениться и писать сразу, как только появятся какие-то новости. Кстати, почтовый ящик расположен весьма удобно, прямо на углу Уэл-лингтон-авеню, и, выскочив ненадолго из дому, я всегда смогу собственноручно опустить письмо, так что ни одна живая душа (!) его не увидит, а заодно бросить взгляд на дом мисс Досон, который ныне стал собственностью мисс Уиттейкер.
Искренне Ваша (смею Вас в этом уверить) Александра Катерина Климпсон".
* * *
Рыжеголовая миниатюрная медсестричка окинула гостя быстрым, недоверчивым взглядом.
- Не волнуйтесь, - сказал он, извиняясь, - я не собираюсь ни предлагать вам купить по случаю партию мыла и граммофонов, ни просить о пожертвовании в пользу разорившихся пену-с-пива-сдувателей. Благотворительность к моему визиту не имеет никакого отношения. Я - лорд Питер Уимзи, причем самый что ни на есть настоящий. То есть я хочу сказать, что лорд - это титул, а не христианское имя, как, например, у Мишеля Барона. Мне нужно задать вам пару вопросов, и, если по-честному, мне нечем оправдать свое вторжение. Вы читаете "Ньюс оф де уорлд"?
Сестра Филлитер подумала было, что ее намерены пригласить ухаживать за душевнобольным и что пациент сам пришел просить об этом.
- Иногда просматриваю, - ответила она осторожно.
- Ага, ну так, может, вы обратили внимание на мое имя, оно фигурировало в нескольких последних отчетах об убийствах и тому подобном. Я, понимаете ли, сыщик. Хобби у меня такое. По-моему, это не самый опасный для общества способ разряжаться и давать выход естественной любознательности, которая в противном случае обратилась бы внутрь и стала причиной самокопания и предрасположенности к самоубийству. Расследование - занятие естественное и здоровое: в меру двигаешься, в меру сидишь за столом, а кроме всего прочего, оно тренирует и воспитывает ум.
- Теперь я знаю, кто вы такой, - медленно произнесла сестра Филлитер. - В деле сэра Джулиана Фрика вы были свидетелем обвинения. Вам удалось доказать, что он - убийца, так ведь?
- Совершенно верно, и ничего приятного в этом не было, - сказал лорд Питер. - А сейчас я занят похожим делом, и мне очень бы пригодилась ваша помощь.
- Присядьте, пожалуйста, - подавая пример, сказала сестра Филлитер. - А каким образом я оказалась причастна к вашему делу?
- По Лихемптону вы знакомы с доктором Эдуардом Карром. Он добросовестный, хотя и не слишком искушенный в житейской мудрости человек. Про змеиную мудрость, которую рекомендует Библия, в его случае вообще говорить не приходится.
- Как? - воскликнула она. - Значит, вы думаете, это было убийство?
Лорд Питер несколько секунд внимательно разглядывал ее лицо. У сестры Филлитер были выразительные, довольно крупные руки с сильными, плоскими суставами. Сейчас они лихорадочно сжимали подлокотники кресла. Глаза под ровными, густыми бровками сверкали нетерпеливым любопытством.
- Ни в коей мере, - спокойно возразил он. - Но меня, конечно, интересует ваше мнение на этот счет.
- Мое мнение? - Она успела взять себя в руки. - Вы же понимаете, я не имею права высказываться о своих больных.
- Но ведь вы себя уже выдали, - улыбнувшись, сказал лорд Питер. - Хотя мне, безусловно, придется сделать поправку на вашу убежденность в правоте доктора Карра и в верности его диагноза.
- Да, но личные чувства тут ни при чем. То есть я вот что хочу сказать: моя помолвка с доктором Карром не влияет на мою оценку случаев смерти от рака. Мне довелось ухаживать за его больными, среди них было множество больных раком, и я знаю, что он почти никогда не ошибается в диагнозе. Тут его мнению можно доверять. Это я знаю точно так же, как знаю, что ездить с ним опасно и что машину водить он не умеет.
- Ну хорошо. Будем считать: раз он говорит, что объяснить смерть болезнью нельзя, значит, так оно и есть. С этим вопросом мы покончили. Теперь о самой мисс Досон. До меня дошли слухи, что перед смертью у нее появились кое-какие странные фантазии. Говорят, она тронулась в рассудке.
- И этого я не скажу. Конечно, под воздействием морфия большую часть суток она проводила в бессознательном состоянии. Но ко времени моего увольнения, как бы это сказать, никаких сдвигов у нее не было. Это верно, покладистой ее не назовешь, но знаете ли, и в лучшие свои дни она была женщиной с норовом.
- Да, но доктор Карр говорил, что у нее возникли бредовые идеи об отравлении.
Рыжеволосая сестричка с силой провела ладонями по ручкам кресла. Она заметно колебалась.
- Если вас останавливает чувство профессионального долга, - сказал лорд Питер, сообразив, что мешает ей быть откровенной, - так я должен сказать, что вместе со мной этим делом занимается мой друг, инспектор Паркер из Скотланд-Ярда, и это в какой-то мере уполномочивает меня на сбор свидетельских показаний.
- Ну, раз так, я, наверное, могу говорить свободно. Что там было и какие у нее возникли бредовые идеи, я так и не разобралась. Мне лично ничего подобного наблюдать не приходилось. Ни антипатии, ни страха передо мной старая леди не выказывала. Как правило, пациент так или иначе себя выдаст, коль скоро у него появилось предубеждение против сиделки. А бедная мисс Досон всегда была со мной милой и доброй. На прощание она поцеловала меня, подарила небольшой подарок и сказала, что ей жаль со мной расставаться.
- И она спокойно принимала пищу из ваших рук, не раздражалась, не нервничала?
- Нет, ничего такого. Правда, последнюю неделю мне не позволяли приносить ей еду. Мисс Уиттейкер сказала, что у мисс Досон разыгралось воображение, появились страхи передо мной и навязчивые мысли об отравлении, и потому она будет кормить ее сама.
- Очень любопытно! Так, значит, это мисс Уиттейкер впервые упомянула о небольших отклонениях в психике больной?
- Да. И попросила не волновать мисс Досон и не заговаривать с ней на эту тему.
- И вы послушались?
- Естественно. Я ни за что не стану заводить разговор на неприятные для больного темы. Ни к чему хорошему это не приведет.
- Может быть, мисс Досон делилась своими страхами еще с кем-нибудь? Например, с доктором Карром?
- Нет. Как говорила мисс Уиттейкер, к доктору Карру ее тетя тоже относилась с опаской, так как считала, что он заодно со мной. Слухи, которые поползли после кончины мисс Досон, еще раздули эту историю. Хотя, конечно, она могла заметить, как мы переглядываемся или потихоньку переговариваемся друг с другом, и прийти к мысли, что мы что-то замышляем.
- А с домашней прислугой она разоткровенничаться не могла?
- В то время в доме как раз появились новые девушки. Вряд ли она стала бы говорить им о своих подозрениях, а я тоже не имею привычки обсуждать состояние здоровья своих подопечных с их прислугой.
- Ну конечно, конечно. А почему уволились служанки, прежде работавшие в доме? Меня интересует, сколько человек уволилось, когда они покинули дом и все вместе или в разное время?
- Уволились двое. Сестры. Одна постоянно колотила посуду, и мисс Уиттейкер пришлось ее уволить. Ее сестра ушла вместе с ней.
- Ну хорошо. Естественно, не всякая хозяйка способна с легкой душой выдержать, когда по полу разлетается вдребезги любимый фарфор. Так. Значит, увольнение не было вызвано… Это случилось не потому…
- Это случилось не потому, что они не смогли ужиться с сиделкой, вы это имели в виду? - улыбнулась сестра Филлитер.
- Девушки они были очень обязательные, хотя и не слишком умные.
- Ну ладно. А не могли бы вы припомнить один довольно-таки странный эпизод, который помог бы нам кое-что разъяснить? Мне рассказывали о некоем посещении, которое необычайно расстроило вашу больную. Нотариус приходил при вас?
- Нет. Мне рассказывал доктор Карр. А он не знал ни как зовут нотариуса, ни зачем он приходил.
- Какая жалость! - сказал лорд Питер. - Я возлагал на него большие надежды. Вообразите, в доме неожиданно появляется стряпчий с какими-то документами и ведет со своей клиенткой таинственную беседу, а потом исчезает, не забыв оставить наказ, чтобы за ним обязательно послали, если настроение клиентки переменится. Согласитесь, картинка впечатляющая. Если бы не нотариус, возможно, я бы отнесся к рассказу доктора Карра и к его медицинской загадке без должного внимания. Так, значит, он больше так и не появился? А писем от него не было?
- Не знаю. Однако… Погодите минутку, мне кое-что вспомнилось. А ведь и при мне с мисс Досон однажды случилась истерика, она тогда говорила что-то в том же роде… Мол, ее до срока хотят свести в могилу.
- Когда это случилось?
- За пару недель до моего увольнения. Мисс Уиттейкер как раз поднялась к ней с почтой и, кажется, с деловыми бумагами, которые нужно было подписать. Из-за них-то мисс Досон и расстроилась. Я как раз вернулась с прогулки и нашла ее в ужасном состоянии. Девушки, прислуживавшие в доме, могли бы вам рассказать больше, они в то время убирались на лестнице и слышали, как кричала мисс Досон. Они тут же побежали за мной и позвали к ней. Сама я, естественно, их ни о чем не расспрашивала
- не дело, если медсестра будет сплетничать с прислугой за спиной у работодательницы. Мисс Уиттейкер сказала, что тетя получила от нотариуса письмо, которое ее разозлило.
- Ну что ж, может быть. А вы не помните, как звали служанок?
- Как их звали? Сейчас, сейчас… У них была какая-то смешная фамилия, дай Бог памяти… Гоутубед! Правда, смешно? Я бы иначе ни за что не припомнила. Берта и Эвелин Гоутубед . Не знаю, где они сейчас, но разыскать их, наверное, будет нетрудно.
- Теперь я попрошу вас на время забыть о христианской терпимости и о законе про клевету, - еще один последний вопрос: какая она, мисс Уиттейкер?
Выражение лица сестры Филлитер неуловимо изменилось.
- Высокая, красивая, хотя, быть может, не слишком женственная, с решительными манерами, - раздумчиво сказала сестра. У нее был вид человека, прилагающего неимоверные усилия в стремлении к объективности. - Очень опытная и умелая медсестра, вы ведь знаете, она работала в Королевской бесплатной больнице для бедных, до того как поселилась вместе с тетей. Она, по-моему, прекрасно сыграла бы роль старшей медицинской сестры на сцене. Я была ей не по душе, как и она - мне; лорд Питер, я лучше сразу скажу: не забывайте ко всему, рассказанному мной про нее, добавлять крупицу милосердия. Однако мы обе хорошо знаем свою работу и относились друг к другу с уважением.
- Скажите на милость, мисс Филлитер, почему она вас не любила? Что касается меня, простите за неуклюжий комплимент, никого симпатичнее я давно не встречал.
- Даже не знаю, - сказала сестра и зарделась, - но неприязнь ко мне становилась ощутимее день ото дня. Вы… Может, и до вас донеслись слухи, которыми тогда полнился город? Обо мне и докторе Карре, что мы… О, это было ужасно, по возвращении в больницу у меня состоялся страшно неприятный разговор со старшей сестрой. И распространяла слухи, конечно, мисс Уиттейкер, кто же еще?
- Да, но вы ведь обручились с доктором Карром? - мягко проговорил лорд Питер. - Так что не стоит обращать внимания на злые языки. Конечно, приятного в этом мало, да что ж теперь…
- Но старшая сестра сказала, что якобы я пренебрегла своими обязанностями и оставила больную без ухода. А я ни за что больную не брошу. Ни за что!
- Ну конечно. Это понятно. Но, может, сам факт вашей помолвки с доктором Карром был непереносим для мисс Уиттейкер? Кстати, она сама с кем-нибудь обручена?
- Нет. Вы думаете, это ревность? Но доктор Карр не давал ни малейшего повода… Ни малейшего…
- Прошу вас! Пожалуйста, не тревожьтесь, - воскликнул лорд Питер. - Слово какое - "тревожиться"! Пушистое, домашнее, как котенок. А что касается доктора Карра, с его стороны, может, и не было никаких авансов. Но вы же не станете отрицать, что он человек обаятельный. Согласны со мной?
- Раньше я и сама так думала, - утвердительно кивнула мисс Филлитер, - но после смерти мисс Досон мисс Уиттейкер навлекла на него столько неприятностей, что я поневоле отказалась от этой мысли.
- Но ведь она, кажется, не возражала против вскрытия?
- Открыто нет. Но, лорд Питер, вы же понимаете, как легко все вывернуть наизнанку и представить в глазах окружающих в черном свете. Поговоришь с одной соседкой, потом с другой, там скажешь словцо, тут бросишь намек - и готово дело. А ведь есть еще чаепития в приходе. Я там не бывала, но можно вообразить, что это такое.
- Не знаю, что вам и сказать. Пренебрежения люди не прощают и от злости готовы на любую пакость.
- Вы, наверное, правы, - сказала мисс Филлитер и задумалась. - Да, но обида на доктора Карра не может толкнуть на убийство ни в чем не повинной старушки, - вдруг выпалила она.
- Вы уже вторично говорите об убийстве, - посуровел Уимзи.
- Но доказательств, что было совершено убийство, нет.
- Я знаю.
- Однако вы подозреваете, что старая дама была убита?
- Подозреваю.
- И считаете, что убила ее племянница?
- Да, мисс Уиттейкер.
Лорд Питер подошел к эркеру, в глубине которого стояли комнатные цветы в горшках, и в задумчивости провел пальцем по листику азиатского ландыша. Воцарившееся молчание нарушила кругленькая медсестра, которая стремительно ворвалась в комнату и только потом повернулась к двери, постучала и со смешком провозгласила:
- Простите за вторжение, Филлитер, вы сегодня нарасхват. К вам доктор Карр.
Не успела она произнести последнее слово, как вошел д-р Карр. Он увидел Уимзи и остолбенел.
- А ведь я вас предупреждал, что вскоре дам о себе знать,
- приветливо сказал лорд Питер. - Ибо Шерлок - имя мое, и Холмс - мое призвание. Рад вас видеть, доктор Карр. Ваше небольшое дельце двигается помаленьку, но я вижу, мне тут больше делать нечего, так что честь имею кланяться - я улетучиваюсь.
- Как он сюда попал? - раздраженно потребовал объяснений д-р Карр.
- Разве не ты его прислал? А мне он понравился, - сказала сестра Филлитер.
- Он сумасшедший, - сказал д-р Карр.
- Он - умница, - возразила рыженькая медсестра.