4
- Дорогая, - говорил Генри, - я думаю, что лучше рассказать ему.
- Но почему?
- Потому что мне кажется, что, если я этого не сделаю, это сделает Элеонора.
- Разве она сможет? Ей будет очень стыдно. Ей придется рассказывать о том, как она себя вела.
- Нет, об этом она даже не заикнется. Поступит по-другому. Поведает, что она застала нас в компрометирующей ситуации, что ты покраснела от стыда, а я взбесился и пригрозил свернуть ей шею.
- Но, Генри, это будет умышленная попытка навести на тебя подозрение.
- Я не стал бы отрицать, что она на это способна.
- А я стала бы. Попытайся ты ее убить, тебе это великолепно бы удалось, и теперь у нее не имелось бы причин для беспокойства.
- Что ж, в этом что-то есть. Пожалуй, я тоже могу чувствовать себя спокойно.
- Я бы даже сказала, что это самое лучшее.
- Дина, - сказал Генри. - Как ты думаешь, кто?
- Я не могу об этом думать. Кажется невероятным, что кто-то из нас сделал это. Это просто невозможно. Папа считает, что она сама это сделала. Но почему, он не скажет.
- Как? Подстроила ловушку Элеоноре, а в последнюю минуту решила сама в нее попасть?
- Я думаю, у них с папой был какой-то разговор.
- Что ты думаешь об Аллейне? - отрывисто спросил Генри.
- Он мне нравится, ей-богу. Я была с ним груба, - сказала Дина, подбросив полено в камин.
- Это правда, дорогая?
- Я намекнула, что считаю его недостаточно благородным.
- Ну, это была ложь, - весело произнес Генри.
- Да, я знаю. И он вел себя очень мило. Но как я могла! Папа побледнел как полотно.
- Естественно. Но это было честно, Дина!
- Я знаю.
- Я люблю. Моя любовь будет такой же долгой, как путь от Земли до Большой Медведицы, вокруг Южного Креста и обратно до Земли.
- Генри, давай никогда не будем завидовать и ревновать, - неожиданно произнесла Дина.
- Хорошо. Но почему?
- Я постоянно думаю об этих двух женщинах. Если бы они не были так завистливы, ничего бы не случилось.
- Боже милосердный, Дина, уж не думаешь ли ты, что Элеонора…
- Нет. Но я чувствую, что все пропитано их завистью. Именно зависть заставила их так относиться друг к другу и к этому изворотливому зверьку миссис Росс.
- Почему ты называешь ее изворотливым зверьком?
- Потому что я чувствую, что она именно такая, - ответила Дина.
- Я хотел бы, чтобы мой отец укротил свой средневековый пыл при встречах с ней. Все эти его ужимки чертовски глупы.
- Она завоевала папино расположение своим интересом к церкви.
- Ради контраста с кривлянием моего отца. Остается только пожелать, чтобы она не начала отвечать ему тем же. За исключением этого, я ничего против нее не имею.
- Потому что ты мужчина.
- О, чепуха, - сказал Генри, хорошо понимая скрытый смысл слов Дины.
- Я не стала бы ей доверять, - продолжала Дина. - Она женщина для мужчин.
- Это какая-то глупая фраза, - сказал Генри.
- Это означает, - проговорила Дина, - что она мила со всеми мужчинами и любую женщину подведет в мгновение ока.
- Я бы подумал, что это просто означает, что она слишком привлекательна, чтобы быть популярной среди представительниц своего пола.
- Дорогой, это просто избитая фраза, - сказала Дина.
- Я так не думаю.
- Существует много привлекательных женщин, которые при этом необычайно популярны среди представительниц своего пола.
Генри улыбнулся.
- Ты считаешь ее привлекательной? - небрежно спросила Дина.
- Да, очень. Осмелюсь сказать, что она маленькая сучка, но очень мила. Прежде всего одевается она со вкусом.
- Да, это так, - мрачно сказала Дина. - Должно быть, ее тряпки стоят целое состояние.
Генри поцеловал ее.
- Какая же я свинья, - пробормотал он. - Как я, должно быть, тебе наскучил. Моя дорогая, я не достоин твоей любви, но я очень-очень люблю тебя.
- Мы никогда не должны ревновать, - прошептала Дина.
- Дина! - позвал ректор из холла снизу.
- Да, папа?
- Вы где?
- В классной комнате.
- Могу я подняться, как вы считаете? - спросил другой мужской голос.
- Это Аллейн, - сказал Генри.
- Поднимайтесь сюда, господин Аллейн, - позвала Дина.
Глава 18
Загадочная леди
1
- Садитесь, господин Аллейн, - пригласила Дина. - Хотя, боюсь, стулья в этой комнате не слишком устойчивы. Вы ведь знаете Генри?
- Да, немного, - сказал Аллейн. - Я сяду вот сюда, если можно.
Он сел на низенькую скамеечку для ног прямо у огня.
- Я рассказала Генри, какой грубой я была, - сообщила Дина.
- Я был в ужасе, - отозвался Генри. - Она еще очень юная неразумная девочка.
- А вы не могли бы расположиться тут поудобнее и рассказать нам кое-что об этом преступлении? - предложила Дина.
- Боюсь, что нет. Это было бы восхитительно - расположиться тут поудобнее, но, видите ли, нам в Скотленд-Ярде не разрешается заводить дружеские отношения при исполнении служебных обязанностей. Это кажется нелепым, но мне надо до вечера успеть переделать огромную кучу дел.
- Вы просто собираете улики, - спросил Генри, - и надеетесь, что сможете понять их смысл?
- Более или менее. Мы собираем всевозможный мусор, затем раскладываем его и пытаемся увидеть рисунок.
- Полагаю, у вас пока нет рисунка?
- Он должен быть. Главное - суметь отбросить все ненужное.
- И до сих пор никаких признаков? - спросила Дина.
- Есть признаки, но не так много.
- Вы подозреваете кого-либо из нас?
- Не слишком.
- Ну, мы этого не делали, - сказала Дина.
- Вот и хорошо.
- Убийства, - сказал Генри, - должны отличаться от любых других преступлений. Особенно те, что происходят в сельской местности. Здесь вы имеете дело не с обычными преступными классами.
- Достаточно верно сказано, - заметил Аллейн. - Я имею дело с людьми, которые, подобно вам, очень откровенны до определенного момента, гораздо более откровенны, чем завзятые преступники. Те лгут полиции просто по привычке. Но люди, подобные вам, вероятно, многое привнесут в savoir faire утаивания главного. Например, я очень хорошо знаю, что есть нечто большее в этой встрече вас двоих с мисс Прентайс в пятницу. Но говорить с вами бесполезно, как если бы я стал убеждать грабителя: "Давай показания. Я не за тобой охочусь. Скажи мне то, что я хочу знать об остальных бандах, и, может быть, я забуду все об этом грабеже". К сожалению, у меня ничего нет против вас.
- Это именно то, что я имею в виду, - сказал Генри. - Однако вы можете наброситься на мою кузину Элеонору.
- Да. Именно это мне придется сделать, - согласился Аллейн.
- Надеюсь, вы верите не всему, что она вам рассказывает, - сказала Дина, - а то запутаетесь. В том, что касается нас, она такая же кислая, как айва.
- И вообще, она практически невменяема, - добавил Генри. - Вопрос был в том, кто более рехнулся: Элеонора или мисс Кампанула.
- Прискорбно, - туманно выразился Аллейн. - Господин Джернигэм, вы ставили ящик снаружи под одним из окон ратуши после половины третьего в пятницу?
- Нет.
- Что же все-таки это за ящик? - спросила Дина.
- Не важно. Теперь о рояле. Когда появились эти горшки с геранями?
- Во всяком случае, в субботу утром они уже там были, - сказала Дина. - Я собиралась попросить кого-нибудь убрать их. Мне кажется, они закрывали сцену от зрителей. Думаю, что девушки поставили их туда в пятницу после моего ухода.
- В этом случае Джорджи пришлось убрать их, чтобы вставить свой пистолет.
- А убийца, - подчеркнул Генри, - должен был убрать их опять.
- Да.
- Интересно когда? - сказал Генри.
- Мне тоже интересно. Мисс Коупленд, вы видели мисс Кампанула в пятницу вечером?
- В пятницу вечером? О, я видела ее на собрании кружка книголюбов в гостиной.
- Не после этого?
- Нет. Как только я ушла из гостиной, я поднялась сюда. Она пошла в кабинет к папе. Я слышала ее сварливый, как обычно, голос. Бедняжка.
- Кабинет как раз под этой комнатой, не так ли?
- Да. Я хотела поговорить с папой, но ждала, пока все уйдут.
Аллейн подождал секунду, прежде чем спросить:
- Все?
- Был кто-то еще в кабинете вместе с мисс К. Я все время называю ее мисс К. Мы все так делаем.
- Откуда вы знаете, что там был кто-то еще?
- Ну, потому что кто-то ушел после мисс К., - нетерпеливо сказала Дина. - Это была не мисс Прентайс, потому что она позвонила из Пен-Куко примерно в это время. Мэри позвала меня к телефону, поэтому я предполагаю, что это могла быть Глэдис Райт. Она является руководителем кружка книголюбов. Глэдис живет у дороги. Должно быть, она ушла через французское окно в кабинете, потому что я слышала, как скрипнула калитка, выходящая на дорогу. Вот как я поняла, что она здесь была.
Аллейн подошел к окну. Он посмотрел на посыпанную гравием дорожку, на лужайку и на едва заметную тропинку, которая вела к шатающейся калитке и, очевидно, продолжалась за ней, проходя через небольшую рощицу к дороге.
- Я полагаю, вы всегда ходите в ратушу этим путем? - спросил Аллейн.
- О да, это гораздо быстрее, чем обходить дом и выходить из парадной двери.
- Да, - отозвался Аллейн, - пожалуй. Он задумчиво посмотрел на Дину: - Вы слышали голос этого человека?
- Ну вот! - воскликнула Дина. - Как это понимать? Нет, я не слышала. Спросите у папы. Он скажет вам, кто это был.
- Как глупо с моей стороны, - заметил Аллейн. - Конечно он скажет.
2
Он не стал ничего спрашивать у ректора, но прежде чем уйти, он, обойдя посыпанную гравием дорожку, прошел через лужайку к калитке. Она действительно скрипнула очень громко. Это была одна из старомодных калиток с прибитой дощечкой внизу, в виде порога. Очевидно, этой тропинкой пользовались очень часто. Было бесполезно пытаться что-либо найти на ее жесткой, скользкой поверхности. После вечера пятницы прошло слишком много дождей. "Чересчур много дождей", - вздохнул Аллейн. Но все-таки около калитки он обнаружил два размытых водой углубления. Подковообразные ямки диаметром примерно два дюйма, которые наполнились водой. "Каблуки, - подумал Аллейн, - но нет никакой надежды определить чьи. Женские. Стояла здесь и смотрела на дом". Он видел, как ректор наклонился к камину в своем кабинете. "Так, - подумал Аллейн и углубился в маленькую рощу. - Абсолютно ничего относящегося к делу. Ничего".
Он увидел, что ратуша была совсем недалеко, там, где эта тропинка выходила на дорогу. Он вернулся и обошел дом ректора, прекрасно отдавая себе отчет в том, что Дина и Генри наблюдают за ним из окна классной комнаты. Когда он садился в машину, Генри открыл окно и выглянул наружу.
- Эй! - крикнул он.
- Молчи, - раздался позади него голос Дины. - Не надо, Генри.
- Что такое? - спросил Аллейн, глядя в боковое окно.
- Ничего, - сказала Дина. - Он сходит с ума, только и всего. До свидания.
Голова Генри исчезла, и окно захлопнулось. "Интересно, - подумал Аллейн, - не пришла ли господину Генри такая же мысль, как и мне?"
Он уехал.
В гостинице он нашел Найджела, а Фокса еще не было.
- Куда вы собираетесь? - спросил Найджел, когда Аллейн вернулся в машину.
- Навестить одну леди.
- Разрешите мне тоже.
- Какого черта?
- Я не буду заходить вместе с вами, если вы против.
- Естественно. Ладно, это внесет некоторое разнообразие.
- О боже, вы меня интригуете. - Найджел сел в машину. - Теперь скажите, что это за леди? Говорите же, любезный.
- Миссис Росс.
- Таинственная незнакомка.
- Почему вы ее так называете?
- Это роль, которая была у нее в пьесе. У меня имеется программка.
- Так оно и есть, - сказал Аллейн.
Он повернул на Вэйл-роуд и через некоторое время начал говорить. Он перечислил все события, начиная с полудня пятницы. Описал все действия покойной и остальных членов труппы, рассказал, кто, куда и когда ходил, и дал Найджелу расписание, которое набросал в своем блокноте.
- Я это ненавижу, - проворчал Найджел. - Это разрушает мой интерес к делу и напоминает мне Брэдшо, в котором ничего невозможно понять.
- Тем хуже для вас, - сухо сказал Аллейн. - Посмотрите на список внизу.
Найджел прочитал:
Рояль. Дырки от булавок. Автоматический пистолет. Ветка. Лук. Палочки для еды. Ключ. Письмо. Скрипящая калитка. Окно. Телефон.
- Спасибо, - сказал Найджел. - Теперь все встало на свои места. Это ясно как божий день. Особенно очевидно то, что касается лука. А булавки… странно, что я сразу не понял всего тонкого внутреннего смысла существования этих булавок.
Он вернул лист Аллейну.
- Продолжайте, - язвительно проговорил Найджел. - Давайте, говорите: "У вас есть факты, Батгейт. Вы знаете мои методы, Батгейт. Как насчет маленьких серых клеточек, Батгейт?" Швырните какую-нибудь цитату. Добавьте: "О мой дорогой приятель" - и исчезните в тумане сложного вымысла.
- Вот и Клаудифолд, - сказал Аллейн. - Правда, холодно? Прошлой ночью термометр в кафе показывал двенадцать градусов мороза.
- О господин Меркурий, как вы меня поразили!
- Вон там, должно быть, коттедж миссис Росс.
- Могу я войти в качестве вашего стенографа?
- Очень хорошо. Я смогу послать вас с поручением в деревню.
Дак-коттедж стоял на повороте дороги неподалеку от того места, где она подходила к деревне Клаудифолд. Это был типичный дорсетский коттедж, с обычным фасадом, с правильными пропорциями, холодно-серый. Миссис Росс принарядила его. Подъемные окна с подоконниками и парадная дверь были выкрашены в ярко-красный цвет, и такие же ярко-красные кадки с деревьями стояли по обе стороны входной двери.
Аллейн два раза стукнул по блестящему латунному молоточку на двери.
Дверь открыла горничная, вся в вишнево-красном и в кисее. Миссис Росс была дома. Горничная унесла с собой визитку Аллейна, через некоторое время вернулась и пригласила их войти.
Аллейну пришлось наклонить голову перед низкой дверью. Впрочем, потолки в комнатах тоже были не намного выше. Они прошли через крошечную переднюю, спустились по нескольким неровным ступенькам и оказались в гостиной миссис Росс. Хозяйки там еще не было. Это была очаровательная гостиная, окна которой выходили в маленький ухоженный сад. Старинные гравюры на стенах, немного добротной мебели, темный ковер, несколько очень удобных стульев, и на всем отпечаток женственности. В общем, это была изящная маленькая комнатка. Аллейн взглянул на книжный шкаф, заполненный современными романами. Он отметил несколько книг, которые говорили о тонком литературном вкусе их хозяйки, а также три популярных собрания известных криминальных романов. Они все были в потрясающих обложках и проиллюстрированы фотографиями. За этими обложками скрывались истории множества знаменитых преступников. Аллейн усмехнулся про себя и взял с полки одну из книг. Он начал перелистывать ее наугад и неожиданно наткнулся на лекцию о дактилоскопии. Между страницами лежал пепел от сигареты. Тут послышался женский голос. Аллейн положил книгу на место. Дверь открылась, и вошла миссис Росс.
Это была та самая леди, которую Аллейн заметил в церкви. Это его не слишком удивило, но заставило насторожиться. Она очень любезно поприветствовала его, пожала руку и неопределенно улыбнулась.
- Это господин Батгейт, - представил своего спутника Аллейн.
Он заметил, как рука Найджела потянулась к галстуку. Она с самым любезным видом усадила их у камина, и Аллейн обратил внимание, как она бросила взгляд на часы с купидонами на полке над камином.
- Я считаю, что все это просто скверно, - сказала она. - Несчастная женщина! Кто только посмел!
- Это неприятная история, - произнес Аллейн.
Она предложила им сигареты. Аллейн отказался, и Найджел, довольно неохотно, последовал его примеру. Миссис Росс взяла одну и наклонилась к Аллейну прикурить.
"Chanel, Numero Cinq", - подумал Аллейн.
- Я никогда не была подследственной, - сказала миссис Росс. - Это звучит довольно странно, не так ли?
Она засмеялась. Найджел издал игривый смешок, поймал взгляд Аллейна и замолчал.
- Надеюсь, - сказал Аллейн, - что не буду вас долго отвлекать отдел. Нам нужно попытаться выяснить, где был каждый, начиная с полудня пятницы до момента трагедии.
- О боже! - сказала миссис Росс. - Я никогда не смогу этого вспомнить. А если и смогу, то уверена, что это будет звучать как самообвинение.
- Надеюсь, что нет, - степенно произнес Аллейн. - Я уже кое-что знаю. В пятницу вы ходили на короткую репетицию в пять часов в Пен-Куко, не так ли?
- Да. За исключением этого, я весь день провела дома.
- Весь вечер в пятницу?
- Все так же дома. Здесь, в Клаудифолде, не очень-то весело, господин Аллейн. Мне кажется, что с тех пор как я приехала сюда, я всего лишь дважды обедала вне дома. Провинция просто засасывает меня, как видите.
- В субботу вечером, я полагаю, вы были вместе с остальными в ратуше?
- Да. Я перевезла туда свои вещи для оформления сцены. Мы тащили их на прицепе за "моррисом" доктора Темплетта.
- Вы поехали прямо в ратушу?
- Нет. Мы заехали в Пен-Куко. Я абсолютно забыла об этом. Я не выходила из машины.
- Доктор Темплетт вошел в кабинет?
- Он вошел в дом, - беспечно сказала она. - Я не знаю, в какую комнату.
- Назад он вернулся через французское окно?
- Я не помню. - Она замолчала, а затем добавила: - Эсквайр, господин Джернигэм, подошел поговорить со мной. Я заметила доктора Темплетта, только когда он уже был у окна машины.
- Ах да. Вы вернулись сюда на обед?
- Да.
- А после обеда?
- В субботу после обеда… Это ведь было всего лишь вчера, не так ли? О боже, кажется, прошла целая жизнь! О, я отнесла ужин в ратушу.
- В котором часу?
- Я думаю, что пришла туда примерно в половине четвертого.
- Ратуша была пуста?
- Да. Вообще-то, нет. Там был доктор Темплетт. Он пришел сразу же после меня. Он принес туда свою одежду.
- Сколько времени вы там оставались, миссис Росс?
- Я не знаю. Недолго. Возможно, полчаса.
- А доктор Темплетт?
- Он ушел раньше меня. Я выкладывала сандвичи.
- И резали лук?
- Лук!? Боже, зачем мне было это делать? Нет, спасибо. Меня тошнит от одного его вида, и потом, я берегу руки.
У нее были холеные маленькие ручки. Она протянула их к огню.
- Прошу прощения, - сказал Аллейн, - в комнате отдыха мы нашли лук.
- Я не знаю, как он там оказался. Комната отдыха в пятницу была вся вычищена.