Батлер принес девушкам краткие, хоть и цветистые извинения и грубо толкнул в машину Пэм, которая с визгом плюхнулась на дальний край заднего сиденья. С Элен он обошелся более церемонно, дернув ее за руки и указав пальцем место. Потом сам адвокат, в роскошном модном пальто и мягкой серой шляпе, нырнул в салон и уселся между ними.
Влезшему последним Хью досталось откидное сиденье, так что он сидел к ним лицом. Дверцы хлопнули, как помповые ружья, и машина развернулась по направлению к Дерби-Ярду.
- Ну вот! - тяжело выдохнул Патрик Батлер с видом героя, ожидающего поздравлений.
- Слушайте, - возмутился Хью, тоже запыхавшийся, - что это еще за игры?
Несколько обиженный барристер возмущенно взглянул на него.
- Игры? - прогремел он. - Разве вы не поняли, что Хезертон хотел вас задержать?
- Понял, но…
- Поэтому я с ним вежливо попрощался, выскользнул и произвел диверсию, которая обеспечила ваше бегство. Боже правый! Неужели чувство благодарности вам вовсе не свойственно?
- Нет-нет, я очень вам благодарен… Только хочу спросить, за нами не будет погони?
- Нет. Они придут к заключению, что столь уважаемых, благоразумных людей вроде вас и, конечно, меня в случае необходимости всегда можно найти.
- А вдруг вы ошибаетесь?
- Я никогда не ошибаюсь.
Хью обеими руками вцепился в поля своего котелка.
- Разумеется, - добавил Батлер, - если желаете остановиться, выйти из машины и изложить дело первому попавшемуся полицейскому…
- Нет-нет… ни за что!
- Очень хорошо. Тогда, мой мальчик, хорошенько подумайте и проявите должную благодарность. - Батлер помолчал. - Может быть, вас успокоит известие, что полиция больше, чем вас, жаждет найти кого-то другого?
- Да? Кого же?
- Вашего партнера, мистера Вогана.
На сей раз Хью не поверил собственным ушам. Все равно, как если бы лимузин неожиданно поднялся в воздух и полетел, словно в фантастическом романе.
- Джима Вогана?
- А кого же еще?
- Да ведь Джим причастен к убийству не больше, чем я!
- Так я и понял из вашего рассказа. Полная нелепица. Однако сейчас за ним гоняются по всему Лондону, проводя крупнейшую после розыска Кристи операцию.
- Но почему? Что случилось после того, как я убежал из конторы?
- Напомню с вашего любезного позволения, - с высокомерной ноткой проворчал Батлер, - что я разговаривал с коммандером Хезертоном меньше двух минут. Он сказал только то, что хотел сказать, ни словом больше. Могу, тем не менее, предположить…
- Да-да, продолжайте!
- Ну, наверно, вы помните, как при своем драматическом бегстве столкнулись с полицейским из Сити. Ох-ох! Какое неуважение…
- Дальше!
- Видно, бобби потратил какое-то время на осмотр трех этажей, прежде чем на четвертом обнаружил труп. Тем временем ваш друг мистер Воган набрал три девятки. На служащих информационного отдела Скотленд-Ярда сообщение не произвело надлежащего впечатления. В конце концов, в день они принимают в среднем двенадцать сотен звонков, в большинстве своем ложных, включая двадцать - тридцать сообщений о внезапной смерти.
- Вы серьезно утверждаете, будто в день совершается двадцать - тридцать убийств?
Батлер недовольно поднял брови:
- Объясните, пожалуйста, кто говорит об убийствах?
- Вы же сами…
- Я говорю о внезапной смерти. Это может означать что угодно, начиная с автомобильной аварии и кончая смертью в собственной постели престарелой старушки или старичка. Сколько бы я ни выступал против зловредных, назойливых полицейских, в них есть все-таки кое-что замечательное, о чем никто не знает и не упоминает.
Все его ирландские симпатии и антипатии вдруг перевернулись.
- Клянусь святым Патриком! - вскричал барристер, хлопнув себя по колену. - Они терпеливо всех выслушивают и разбираются с каждым звонком. Ласково уговаривают поспать лунатика, который трезвонит чуть ли не каждую ночь, успокаивают какого-то беднягу с петлей на шее… Бог знает сколько они предотвратили самоубийств, вовремя прислав патрульную машину.
Пока лимузин вилял и маневрировал в плотном потоке автомобилей, ползущих в тумане, Хью Прентис погружался во все большее отчаяние.
- Мистер Батлер! Я против полиции ничего не имею. Расскажите, что было с Джимом Воганом после того, как он набрал три девятки…
- Ах да, - слегка смутившись, спохватился адвокат. - Итак, повторяю, сообщение надлежащего впечатления не произвело, однако полиция выслала старенький "найн-эй"…
- Кто это?
- Патрульный автомобиль полиции Сити. Пожалуйста, перестаньте перебивать меня. Машина с сержантом и двоими полицейскими прибыла как раз в тот момент, когда констебль из Сити вошел в контору "Прентис, Прентис и Воган".
- Дальше!
- Ваш друг объяснил, что вы запачкались кровью, когда умирающий схватил вас за руку. Сказал, что вы выбежали только затем, чтоб привести полицию…
- Это не показалось им несколько странным? Ведь я прямо наткнулся на полицейского и ни словом не упомянул об убийстве…
Батлер задумчиво кивнул:
- Да, они обратили на это внимание. Мистер Воган слегка позеленел и заявил с большой искренностью, что вы довольно пугливы…
- Да знаю я. Джим действительно так считает.
- Потом изложил подлинную историю убийства точно так же, как вы мне ее рассказали.
- И ему не поверили?
- Правильно. Ни единому слову. Затем сержант из Сити откопал совершенно новое свидетельство…
- Какое?
- Откуда мне знать? Неужели вы думаете, что коммандер Хезертоп мне все рассказал? Упомянутое свидетельство неким образом подтверждает возможную виновность мистера Вогана.
- О боже!
- Успокойтесь, - велел Батлер, небрежно махнув рукой. - Я докажу его невиновность. Тем не менее к тому моменту ваш друг, естественно, сильно затрясся. И выскочил из конторы.
Хью застонал, обхватив руками голову.
- И все же, - продолжал Батлер, - не могу не восхищаться мистером Воганом. Он вырвался из рук четверых полицейских из Сити, скатился по лестнице без пальто, потеряв один рукав пиджака, и растаял в тумане.
- Его нашли?
- Нет. Но вся столичная полиция и полиция Сити пытаются это сделать. Простая порядочность требует, чтобы мы отыскали его…
Батлер прервался, как будто припомнив какой-то свой собственный, чертовски непорядочный поступок, взглянул на Элен, источая любезность, даже нежность, и промурлыкал необычайно ласковым тоном:
- Надеюсь, мадам, вы простите меня, что я столь бесцеремонно утащил вас после довольно щекотливой сцепы, не дождавшись официального знакомства. Хотя уверен, что раньше мы где-то встречались, по крайней мере виделись.
- Д-да, - выдавила Элен первое за все это время слово.
- А! - сказал Батлер. - Вы - мисс Элен Дин? И помолвлены, - он ткнул пальцем в Хью, как в четырнадцатилетнего мальчишку, - с моим юным другом, который сидит перед нами?
- Была помолвлена, - подтвердила она.
При этом последнем адском ударе поверх предыдущих Хью просто взбесился. Только взгляд Батлера заставил его промолчать. Адвокат быстро оглядел обеих девушек.
- Выслушайте меня, мадам, - попросил он, дотронулся до подбородка Элен, повернув ее голову так, что ей пришлось посмотреть на него. - Мы глубоко увязли в безнадежном уголовном деле. У нас сейчас нет времени на женские обиды.
- Пожалуйста, отпустите меня!
- Нет, мадам, не отпущу. Посмотрим, сумею ли я дедуктивным способом выявить причину данной конкретной обиды.
Недостойная попытка Элен пнуть его в голень была заранее разгадана и пресечена.
- Как нам известно, он попросил вас собрать два чемодана, потом совесть ему не позволила втянуть вас в дело об убийстве, он предложил вам забыть о своей просьбе, безусловно успев сообщить, что идет ко мне.
Вы, мадам, - продолжал Патрик Батлер, - не согласились, послушно и героически уложили вещи, помчались к моей конторе в Миддл-Темпл, чтобы продемонстрировать верность и преданность, хотя вас умоляли этого не делать.
- Будьте добры, пожалуйста…
- Нет, мадам. Вы, безусловно, помчались к моей конторе. Мистер Пилки уведомил вас, что ваш жених отправился в Скотленд-Ярд. Отбросив всякие опасения, вы бросились туда же. И как я заключаю, увидели его в объятиях юной персоны, которая сильно смахивает на размалеванную куклу. "Вот, - трагически подумали вы, - награда за мою верность!" И взбесились. Верно, мадам, или нет?
Все верно. Собственно говоря, слишком верно. Если бы точно знать, что у женщины на душе, оказалось бы, что она способна взбеситься в десять раз больше. Но неутомимый барристер не дал Элен времени крикнуть, что это не правда.
- Мадам, - строго сказал он, - вы обошлись с молодым человеком крайне несправедливо. Разве он виноват, что нравится другим женщинам? Если бы вокруг его шеи обвились нужные ему ручки, разве он торчал бы в объятиях, словно пугало на шесте в грязной луже, даже не прикасаясь к самому пугалу и делая вид, будто ничего особенного не происходит? В душе вам известно, что нет. Наконец, позвольте напомнить, что ему грозит серьезная опасность.
Элен попыталась вырваться, но Батлер по-прежнему держал ее за подбородок.
- Опасность?
- Если его найдут - серьезнейшая.
- Ч-что за глупости! Не верю! Вы шутите…
Теперь тон барристера испугал бы любых слушателей историй с привидениями.
- Его повесят за шею, - пояснил Батлер, глядя прямо в глаза Элен, - и он будет висеть, пока не умрет.
Тут даже Пэм встревожилась. За все это время она, то ли из скромности, то ли просто от недомыслия, не произнесла ни слова, поправляя макияж и любуясь собой в маленькое зеркальце.
Патрик Батлер выпустил подбородок Элен, отряхнул руки, откинулся на спинку сиденья и объявил:
- Я закончил, мадам.
Элен, по крайней мере с виду, не смягчилась. Однако карие глаза взглянули на Хью, намекая, что она его охотно простит, если он признает себя единственно виноватым. Хью, с другой стороны, был так зол и обижен столь несправедливым к нему отношением, что сидел, словно трость проглотил, скрестив на груди руки.
- Хью, - тихо окликнула его Элен.
Пылкий мистер Батлер, который несся по жизни как смерч, не дал им ни секунды на передышку.
- Слушайте! - наставил он в лицо Хью указательный палец. - Чемоданы! Я вспомнил. Вы упомянули о своей теории, которая якобы может целиком и полностью раскрыть тайну или хотя бы позволит отыскать решение. Скорее всего, это значения не имеет…
- Да? - возопил Хью.
- Да. Так что вы можете нам рассказать?
- Могу рассказать, - закричал Хью, - кто такой на самом деле Абу Испахан! Могу рассказать…
Лимузин резко остановился. Батлер умолк, покачнулся, автоматически ухватившись за колено Элен.
- Продолжим через минуту, - предложил он. - У растопленного камина в моем кабинете. Выходите все!
Джонсон открыл заднюю дверцу. Они стояли перед уединенным домом Батлера на Кливленд-роу, неподалеку от Сент-Джеймс-стрит. Пока выбирались из автомобиля, в дверях появилась маленькая сморщенная старушка. В тумане казалось, будто она слепо щурится, пытаясь прочитать что-то в блокноте для записи телефонов.
- Миссис Пастернак! - крикнул Батлер. - Вы насмерть простудитесь в такую погоду! Немедленно вернитесь в дом.
- Очень хорошо, сэр, - покорно ответила старушка, оставаясь на месте. - Сэр, вы знакомы с мистером Джеймсом Воганом?
Хью, стиснув ручку кейса, рванулся вперед. Адвокат его опередил:
- Я никогда не встречал этого джентльмена, но имя и фамилия мне хорошо известны. В чем дело?
- На протяжении последнего часа, сэр, он звонит сюда каждые пятнадцать минут и, похоже, довольно взволнован.
- Где он?
- В том-то и дело, сэр. Он не говорит. Твердит, что ему хочется одного, - тут миссис Пастернак вновь вгляделась в блокнот, - убить мистера Хью Прентиса.
Глава 6
В маленькой библиотеке, расположенной в дальней части дома, все стены, кроме одной, были до потолка заставлены белыми книжными полками. Батлер и Элен стояли, грея руки над жарко горевшим в топке бревном под каминной полкой работы Адама.
Мягкие светло-каштановые волосы девушки поблескивали в отблесках пламени и рассеянном электрическом свете. Великолепную фигуру подчеркивало облегающее выходное платье, на которое Пэм, развалившаяся перед камином в глубоком кожаном кресле, лениво щурила глаза.
А Элен смотрела на рисунок в рамке, висевший над каминной полкой. Это был черно-белый набросок женской головки, неким странным образом оживлявший всю комнату. Лицо в общем-то нельзя было назвать красивым, однако неотразимое очарование крылось во взгляде, в загадочной легкой улыбке.
- Прелестный портрет, - выдохнула она. - Можно полюбопытствовать, кто это?
Патрик Батлер не отрывал глаз от огня, протягивая к нему растопыренные пальцы.
- Ее звали Джойс, - скупо ответил он. - Единственная женщина, которую я искренне любил.
- Звали? - с живым состраданием переспросила она. - Мне очень жаль… Значит, она мертва?
- Нет. Жюри присяжных признало ее виновной, но невменяемой. Она отбывает пожизненный срок в Бродмуре.
Воцарилось молчание. Никто не нашелся что сказать.
Огонь горел манящими колеблющимися золотистыми язычками. Книги тоже вносили свой вклад, создавая особую атмосферу. Для книголюбов вроде Хью столь богатое собрание криминальной литературы источало зловещий, даже дьявольский дух. Войдя в библиотеку, вся компания словно переступила невидимый порог.
Батлер отошел от камина и взглянул на диктофон, стоявший за одним из кожаных кресел.
- Клянусь святым Патриком! - воскликнул он, на мгновение погрузившись в черное уныние, - тогда он, по обыкновению, проклинал весь белый свет. - Какая разница? Это было много лет назад. Я всегда говорю, что это этюд к портрету викторианской актрисы, игравшей Розалинду с короткой стрижкой. Зачем я вам признался, черт побери? - Помедлив, он потер руки. - Ну ладно. Перейдем к делу. Прентис!
- Слушаю…
- Рассказывайте об убийстве Абу.
- Еще раз?
- Да, еще раз. В музейной суете некогда было осмыслить все как следует.
- А я вообще ничего не слышала, - добавила Элен, повернувшись и посмотрев в глаза Хью. Руки она почему-то держала за спиной.
- Охотно, - согласился Хью, - если вы мне сначала покажете, где можно было бы…
Сняв пальто и шляпу, он по-прежнему оставался в перчатках. Поднял правую руку, принялся стягивать перчатку, но она не снималась - прилипла.
- Кровь засохла, - задумчиво пробормотал он, произведя немалое впечатление на Элен и даже на Пэм. - А еще, - поспешно продолжал он, - разрешите позвонить по вашему телефону, связаться с Джимом Воганом…
- С Воганом?! - воскликнул Батлер, стряхивая с себя мрачность. - Слушайте, старина, вся полиция не имеет понятия, где он находится. Откуда же вам это знать?
- Я не знаю, только догадываюсь. Джиму хватит ума не ходить домой. Он помолвлен с моей сестрой. Ставлю пять против одного, что он прячется у нее. Кроме того, пока мы не узнаем о том самом "новом свидетельстве", ничего сделать не сможем.
Батлер кивнул на дверь между книжными полками.
- В конце коридора, - указал он, - в чулане под лестницей умывальник. Телефон в столовой - первая комната слева. Поторопитесь!
Хью поторопился. Нелегко было содрать перчатку, но он справился, опустив руку чуть ли не в кипяток и обильно намылив, после чего сунул перчатки в боковой карман.
Поспешно возвращаясь назад по узкому коридору восемнадцатого века с черно-белыми мраморными дверями, он никак не мог понять, почему дом кажется таким зловещим. Наверно, потому, что именно здесь разыгралась последняя сцена знаменитого убийства наряду с предпоследними сценами нескольких прочих.
В столовой было темно. Откликаясь на его шаги, звякали призматические стеклянные подвески на люстре. Щелкнув у дверей выключателем, Хью нашел на угловом столике телефон. Позолоченные часы на камине показывали почти половину восьмого.
Моника жила в Хампстеде неподалеку от дяди. Трясущимся пальцем он набрал номер: Хам-5975.
Снова, как у Элен, бесконечно долго гудел гудок. Наконец, послышался ответ.
- Да? - бросил холодный знакомый голос его младшей сестры Моники.
- Это Хью. Мне надо поговорить с Джимом, если он у тебя. У тебя?
- Куда вы звоните?
Он мысленно видел Монику, темноволосую, симпатичную, несколько высокомерную. Была бы, по его убеждению, милой, добросердечной, отзывчивой девушкой, если бы не служила личным секретарем у какого-то важного деятеля из Уайтхолла, которого Хью всей душой ненавидел.
- Моника, это я! Твой брат! Полиция не знает, где Джим, а я могу только догадываться. Но по-моему…
- Вы, наверно, ошиблись номером.
Представив ее растерянной, нерешительной, готовой бросить трубку, он понял, что эта минута - рубеж между успехом и провалом, может быть, между жизнью и смертью.
- Если ты воображаешь, будто какой-нибудь искусный детектив говорит моим голосом, я скажу тебе то, чего не знает никто, кроме твоего родного брата. Когда тебе было лет одиннадцать, у тебя была жутко глупая кукла по имени Кэролайн-Джейн. Ты вечно цепляла ей на нос, а заодно и себе, проволочные лорнеты. Однажды ты собрала гостей на чай, и каждый должен был носить лорнет и выбрать себе фамилию из "Дебретта", а я шлепнул на стол мяч для крикета…
- Не мели чепухи, - пробормотала Моника изменившимся тоном, сдавленным, испуганным, чуть не паническим. - Обожди секундочку.
В трубке послышался шепот, оживленные споры, тяжелое мужское дыхание.
- Дружище, - выдавил Джим неописуемым тоном.
- Джим, прости! У меня не было выбора, но тебе не следовало убегать…
Хью совершил ошибку. В результате возникла пауза, потому что его собеседник, видимо, разинул рот. Хью поспешил загладить промашку:
- Слушай, я вовсе не то имел в виду! Знаю, я сам виноват, удрав первым. - Дальше Хью заговорил спокойно: - Слушай, если дело к завтрашнему утру не раскроется, я сдамся, пусть меня обвиняют в убийстве.
Вновь запыхтело тяжелое дыхание, а потом прозвучал слабый голос:
- Серьезно?
- Конечно! - ответил Хью, продумывая каждое слово. - Дам даже письменное признание. Но что произошло в конторе?
- Я ведь предупреждал тебя, что будет, если рассказать полиции правду!
- Предупреждал. А я все-таки спрашиваю: почему ты удрал?
- Ты в кейс давно заглядывал?
Хью ничего не понял из этой белиберды.