Все персонажи, действующие в этом романе являются вымышленными, и любое их сходство с реальными лицами, живыми или мёртвыми, случайным.
Дороти Л. Сэйерс,
Джилл Пейтон Уолш
Престолы, Господства
- Престолы, Власти, воинство Небес,
Сыны эфира! Или мы должны
Лишиться наших званий и наречь
Себя Князьями Ада?
…………………………..
- Престолы, Силы, Власти и Господства!
Джон Мильтон
Я была рада и глубоко польщена, когда коллеги лорда Уимзи предложили мне описать дело, которым он занимался вскоре после женитьбы в период перемен в своей жизни и жизни его супруги, а также в период пертурбаций в общественной жизни. Я полюбила лорда Питера и восхищалась им с тех самых пор, как познакомилась с ним в мои школьные годы. Как можно было ожидать от человека, родившегося в 1890 году, ему присуща некоторая старомодная манерность, но его немеркнущее очарование идёт от той черты его характера, которую он разделяет с Ральфом Тачитом (в "Женском портрете" ), Бенедиктом (в "Много шума из ничего" ) и даже немного с мистером Рочестером (в "Джейн Эйр" ), но с очень не многими другими в литературе или в жизни: то есть, ему нужна в супруги энергичная женщина, равная ему интеллектом.
Такой необычный союз, как у лорда Питера с Харриет Вейн, естественно вызвал широкое любопытство - любопытство, которое в пределах, диктуемых литературной формой детективного романа и уважением к более раннему летописцу, я и попыталась удовлетворить.
Джилл Пейтон Уолш
Благодарности
Я хотела бы поблагодарить мистера Брюса Хантера и управляющих фондом Энтони Флеминга за то, что они поручили мне завершить "Престолы, Господства".
Я с благодарностью признаю неоценимую помощь доктора Барбары Рейнолдс; дружеское участие мистера Кристофера Дина, председателя, и Банти Паркинсона, архивариуса, Общества Дороти Л. Сэйерс; помощь, оказанную Марджори Лэмп Мид и штатом Центра Марион Э. Уэйд, Уитон-Колледж, Иллинойс; Библиотеки Кембриджского университета; мистера Ричарда Волдука за предоставление мне книги "Потерянные реки Лондона"; миссис Керолайн Коги и миссис Хоуп Деллон за их важные советы по редактуре и Джону Роу Таунсенду за помощь, как всегда и во всём.
1
- Во Франции, - сказал я, - это устроено лучше.
Лоренс Стерн
- Не понимаю я англичан, - заявил месье Теофиль Домье.
- И никто не понимает, - ответил мистер Пол Делягарди, - а они сами меньше всех.
- Я вижу, как они проходят туда-сюда, наблюдаю за ними, говорю с ними, - поскольку не согласен, что они молчаливы и недружелюбны, - но остаюсь в неведении относительно их внутренней жизни. Они постоянно заняты, но я не знаю мотивов, побуждающих их к этим действиям. И меня обезоруживает не их сдержанность, поскольку довольно часто они удивительно общительны, а то, что я не понимаю, где заканчивается их общительность и начинается сдержанность. Говорят, что они очень консервативны, но при этом могут вести себя с ни с чем не сравнимой беззаботностью, и когда вы начинаете их расспрашивать, они, похоже, не имеют никакой жизненной теории, поддающейся определению.
- Вы совершенно правы, - согласился мистер Делягарди. - Англичане не склонны к теориям. Тем не менее, именно по этой причине с нами сравнительно легко жить. Наш консерватизм чисто внешний и легко приобретаемый, но наша философия - человек в целом, и мы не стремимся исправлять таковую в других. Именно поэтому мы разрешаем в наших общественных парках открытое выражение всего разнообразия мятежных мнений - с единственным условием, что никто не должен забываться настолько, чтобы ломать ограду или топтать цветы.
- Прошу прощения, просто я на секунду забыл, что вы тоже англичанин. Вы выглядите совершенно как француз, да и акцент у вас французский.
- Спасибо, - ответил мистер Делягарди. - Фактически, по крови я француз лишь на одну восьмую. Остальные семь восьмых - английские, и доказательством тому то, что я расцениваю ваши слова как комплимент. В отличие от евреев, ирландцев и немцев, англичане рады считать себя даже более нечистокровными и экзотичными, чем они являются на самом деле. Это относится к лепестку романтической чувствительности в английском характере. Скажите англичанину, что он чистокровный англосакс или стопроцентный ариец, и он рассмеётся вам в лицо; скажите ему, что в его далёкую родословную входит смесь из французов, русских, китайцев или даже арабов или индийцев, и он выслушает вас с плохо скрываемым удовольствием. Конечно, чем отдалённей такое родство, тем лучше: больше живописности и меньше социальной неопределённости.
- Социальной неопределённости? Ага! Значит, вы признаёте, что англичанин фактически презирает все другие народы помимо собственного.
- Пока у него не найдётся времени, чтобы их ассимилировать. То, что он презирает, это не другие народы, а другие цивилизации. Ему не хочется, чтобы его называли даго, но если уж он родился с тёмными глазами и оливковым цветом лица, то стремится проследить эти признаки до испанского идальго, выброшенного на английское побережье при крушении Большой Армады. Всё в нас - это чувства и ассоциации.
- Странные люди! - заметил месье Домье. - И всё же, национальный тип предельно чёток. Вы видите человека и сразу понимаете, что он англичанин, но это всё, что вы о нём знаете. Возьмите, например, ту пару за столиком напротив. Он - несомненно англичанин, принадлежащий к классу праздных и богатых. В нём есть немного от военного, и он бронзовый от загара - но это может быть следствием любви к le sport . Глядя на него, можно было бы заключить, что в жизни у него нет интересов кроме охоты на лис, но очевидно, он сильно увлечён своей чрезвычайно красивой спутницей. И всё же, кто знает, он может быть членом парламента, финансистом или автором очень популярных романов. Его лицо ничего не говорит.
Мистер Делягарди бросил взгляд на посетителей, о которых шла речь.
- О да! - ответил он. - Скажите, что вы думаете по поводу его и этой женщины. Вы правы, она - изысканное создание. Я всегда испытывал faiblesse к настоящим светло-рыжим красоткам. Они способны на страсть.
- Думаю, именно в страсти сейчас весь вопрос, - ответил месье Домье. - Я вижу её любовницей, а не женой, - или, поскольку она замужем, не его женой. Если и можно сделать какое-то обобщение относительно англичан, это то, что они считают своих жён само собой разумеющимися. Они не лелеют терпеливо цветок страсти, отсекая ножницами ненужные побеги. Они позволяют ей перерасти в прочную привязанность, плодотворную и естественную, а не декоративную. Понаблюдайте за их разговором. Они или вообще не слушают того, что говорят их жёны, или же следят за разговором с некоей интеллектуальной любезностью, с которой каждый из нас относится к болтливому незнакомцу. Ce monsieur là-bas невнимателен, но по другой причине: он погружён в очарование леди, и его ум сконцентрирован на будущих радостях. Он, как вы говорите, "по уши влюблён", и я заметил, что англичанин совершенно не может скрыть подобное состояние. Он не оказывает внимания, как это делаем мы, каждой женщине, просто считая, что право на это даёт её пол. Если он выказывает преданность, то всё это абсолютно серьёзно. Рискну предположить, что это - тайный побег или, во всяком случае, приключение, - то, чего он не может открыто позволить себе в Лондоне. Здесь, в нашем испорченном Париже, он может позволить себе это без каких-либо помех.
- Согласен с вами в том, - сказал мистер Делягарди, - что это, конечно же, не типичная английская супружеская пара. И верно, что англичанин на Континенте склонен отбросить весь запас английского консерватизма: фактически, поступать так - это тоже часть традиции. Но вы ничего не сказали о леди.
- Она также влюблена, но в то же время осознаёт жертву, которую приносит. Она также стремится отдаться чувству, но, однако, знает, как заставить за собой ухаживать - в конце концов, больше всего рискует тот, кто отдаёт. Но когда она это сделает, это будет с полным отрешением от всего. Бронзовому джентльмену в целом можно позавидовать.
- Ваши наблюдения представляют огромнейший интерес, - сказал мистер Делягарди. - Тем более, что они в большой степени ошибочны, поскольку я, как оказалось, знаю этих людей. Англичане, как вы говорите, непостижимы? Что, например, вы думаете о совсем другой паре в противоположном углу?
- Светловолосый дипломат с моноклем и решительная брюнетка в оранжевой тафте?
- Он не совсем дипломат, но я имею в виду именно его.
- Что ж, - произнёс месье Домье более уверенным тоном, - я вижу совершенно английскую супружескую пару par excellence. Они очень хорошо воспитаны, особенно мужчина, и могут дать урок застольного этикета всему залу. Он советуется с ней по поводу меню, стараясь, чтобы она получила именно то, что хочет, а себе заказывает блюда исходя из собственных предпочтений. Если она роняет салфетку, он поднимает её. Когда она говорит, он внимательно слушает и вежливо отвечает, но с полным безразличием и почти не глядя на неё. Он абсолютно вежлив и совершенно безразличен, и этому душераздирающему самообладанию она противопоставляет холодность, равную его собственной. Без сомнения, они хорошие друзья и даже приятные партнёры, но в силу привычки, так как они разговаривают гладко и без пауз. Англичане, когда они друг другу не нравятся, редко повышают голос, они становятся молчаливыми. Эти двое, я уверен, не ссорятся ни на людях, ни наедине. Они женаты уже так долго, что любая страсть, которую они когда-либо испытывали друг к другу, давно умерла, но, возможно, она никогда и не была сильной, поскольку женщина не слишком красива, а у него вид человека, для которого красота имеет значение. Возможно, она была богатой, и он женился на ней ради денег. Во всяком случае, он, вероятно, устраивает свои дела втихомолку, а она смиряется с ситуацией, пока нет явных свидетельств неверности, - ради детей.
Прежде чем ответить, мистер Делягарди добавил бургундского в оба бокала.
- Вы назвали мужчину дипломатом, - сказал он наконец, - и вы преуспели в доказательстве, что, по крайней мере, вся его частная жизнь не написана у него на лице. Так получилось, что, я довольно хорошо знаю обе пары и могу сообщить вам факты.
Возьмём первую пару. Мужчина - Лоуренс Харвелл, сын весьма выдающегося и очень богатого королевского адвоката, который умер несколько лет назад, оставив сына чрезвычайно богатым. Хотя он вырос в обычном загородном доме и в среде частной школы, он не сильно увлекается спортом в английском значении этого слова. Большую часть времени он проводит в городе и немного балуется финансированием театральных постановок. Он выглядит загорелым, потому что только что вернулся из Шамони, но, полагаю, он поехал туда скорее, чтобы угодить леди, нежели по своему желанию. Она вовсе не его любовница, а законная жена, и они поженились лишь пару лет назад. Вы правы, что они очень любят друг друга, и пара очень романтична. Жертвы, однако, были с его стороны, а не с её, - то есть если можно считать жертвами средства для завоевания такой исключительной красавицы. Её отец был вовлечён в некоторые мошеннические сделки, которые довели его от значительного богатства практически до бедности и небольшого тюремного срока. Розамунда, его дочь, оказалась вынуждена работать манекенщицей в салоне у одной модной портнихи, когда для её спасения появился Харвелл. Их часто называют самой идиллической - а некоторые даже единственной - парой женатых любовников в Лондоне. Правда, у них пока нет детей, но, возможно, именно это объясняет, что цветок страсти ещё не завял. Они счастливы, лишь когда видят друг друга, и это хорошо, поскольку оба, полагаю, очень ревнивы. Само собой разумеется, у неё масса поклонников, но им ничего не светит, так как её любовный темперамент - быть холодной со всеми кроме одного.
- Повторяю, - сказал месье Домье, - мистеру Харвеллу можно позавидовать. История, конечно, романтическая и отличается от того, что я предположил.
- Всё же по существу, - сказал мистер Делягарди, - вы не слишком ошиблись. Отношения между этими двоими, что бы там ни было, это отношения любовника и любовницы, а не мужа и жены. Другая пара более загадочна и, возможно, ещё более романтична.
Мужчина, конечно, прекрасно воспитан, поскольку он - второй сын покойного герцога Денверского и, по случайности, мой собственный племянник. Он немного попробовал себя в дипломатии, как и в большей части других занятий, но это не его профессия: если у него и есть какая-либо профессия вообще, то это - криминология. Он - ценитель красоты в старом вине и старых книгах и, время от времени, выказывал себя поклонником прекрасных дам. Его жена, которая сейчас рядом с ним, романистка, которая до настоящего времени сама зарабатывает на жизнь; приблизительно шесть лет назад её оправдали - в значительной степени благодаря его вмешательству - от обвинения в убийстве её любовника. Мой племянник влюбился в неё с первого взгляда, его ухаживание за ней велось с огромным терпением и продолжалось более пяти лет - они поженились лишь в прошлом октябре и только что возвратились из длительного свадебного путешествия. Не знаю в точности, каковы их отношения в настоящее время, поскольку минуло уже несколько недель с тех пор, как я получил от них последнее известие. Их медовый месяц сопровождался некоторыми осложнениями. В их доме произошло убийство, а взрыв эмоций, связанных с передачей преступника правосудию, оказался весьма тяжёлым испытанием. Мой племянник - человек очень нервный, ранимый и сдержанный, а новоиспечённая племянница - упряма, энергична и независима. И оба исполнены просто дьявольской гордости. В свете с интересом ждут результата этого любопытного матримониального эксперимента.
- А что, все англичане представляются своим невестам в роли Персея? - поинтересовался месье Домье.
- Все были бы не прочь, но не у всех, наверное к счастью, имеется такая возможность. Эту роль очень трудно сыграть без эгоизма.
В этот момент мужчина с моноклем, которому что-то сказал официант, встал и направился вдоль зала ресторана, вероятно, к телефону. Он жестом поприветствовал мистера Делягарди и прошёл мимо, держась очень прямо, быстрым и лёгким шагом хорошего танцора. Пока он шёл, тёмные и довольно красивые глаза его жены следовали за ним со странно сосредоточенным выражением - не озадаченным, не нетерпеливым и не опасающимся, - хотя все три прилагательных пронеслись в голове месье Домье, но только для того, чтобы быть отвергнутыми.
Он произнёс:
- Я был неправ относительно жены вашего племянника. Она совсем не безразлична. Но, думаю, она не до конца в нём уверена.
- Это, - ответил мистер Делягарди, - очень даже возможно. Никто никогда не может быть уверен в моём племяннике Питере. Но полагаю, что и он не совсем безразличен. Если же он разговаривает с ней, не глядя на неё, это означает, вероятно, что у него есть что скрывать - или любовь или ненависть. Я знаю, что оба они сильно изменились за медовый месяц.
- Evidemment, - согласился месье Домье. - Из того, что вы рассказали, мне кажется, что отношения между этими двоими должны иметь в высшей степени деликатную природу, тем более, что ни один из них не первой молодости.
- Моему племяннику идёт сорок шестой, а его жене немного за тридцать. О! Харвеллы нас увидели и, думаю, подойдут. Я знаком с ними лишь поверхностно. Старый Харвелл был другом сэра Импи Биггса, который близко связан с семьёй Уимзи, и я время от времени встречал его сына с женой на различных приёмах.
Месье Теофиль Домье был рад возможности рассмотреть Розамунду Харвелл вблизи. Она относилась к типу, который он полностью одобрял. Дело было не просто в нежности волос цвета красного золота или влажном янтаре чуть раскосых глаз под широкими дугами изящно начерченных бровей, и даже не в ярко-алой линии рта или белизне кожи, хотя всё это имело непосредственное отношение к создаваемому впечатлению. Лицо имело сердцевидную форму, а фигура, контуры которой легко угадывались под платьем в обтяжку, своим очарованием напоминала Венеру Боттичелли. Все эти черты женственности месье Домье оценил по достоинству как признанный знаток. Но то, что взволновало его, была обволакивающая аура женственности, которая кружила голову как аромат выдержанного вина. Он был восприимчив к таким флюидам и удивился, обнаружив их у англичанки, поскольку в англичанках он привык находить или агрессивную бесполость или удушающую материнскую благожелательность, почти в одинаковой степени лишённые соблазнительности. Также и голос, которым миссис Харвелл произнесла банальное "Как поживаете?", был тёплым, звенящим и музыкальным, как перезвон золотых колокольчиков, - голос, в котором слышалось обещание.