- Ну а что скрипело, не буфетная ли дверца? Бэг с изумлением взглянул на Аллейна, поражённый его проницательностью.
- В том-то и дело, мистер, что она.
На этом они распростились. Бэг юркнул в дверь и принялся со скрежетом задвигать засовы.
В гостинице "Стар", куда они тотчас же направились, им сообщили, что накануне вечером мотоциклисты расплатились по счёту и отбыли в неизвестном направлении. Зарегистрированы они были как мистер и миссис Джон Смит.
4
Во дворе за пивной на сырой земле отчётливо виднелись следы мотоцикла. Аллейн измерил их, зарисовал и прикрыл до возвращения Бэйли и Томпсона. Он был уверен, что эти следы полностью совпадут с теми, что обнаружены Фоксом неподалёку от Кроссдайка. Кто-то из служащих гостиницы назвал марку мотоцикла "Ракета", но номера никто не мог вспомнить.
Аллейн позвонил Трои в гостиницу и спросил, не запомнила ли она номер.
Сидя на краешке постели с трубкой у уха, Трои попыталась мысленно восстановить в памяти сценку, происходившую накануне отплытия. Мисс Рикерби-Каррик строчила в своём дневнике, сидя на чемоданчике, Бард и Натуш стояли у причала, Поллок недовольно отошёл в сторону, а машина епископа, доставившая Лазенби, стояла на мостовой. Мотоциклисты прислонились к машине, и их жирные волосы и кожаные костюмы блестели на солнце. Ей тогда ещё захотелось нарисовать их. Трои припомнила их обутые в сапоги ноги, наглые позы, жующие челюсти и руки в перчатках. И мотоцикл. Она напрягла память и сказала: "Кажется, ХКЛ-460".
- Ну и жёнушка же у меня! - воскликнул Аллейн. - Спасибо, родная, спокойной ночи.
Он повесил трубку.
- Объявляем розыск. К этому времени они, конечно, уже бог знает куда забрались, но где-то они есть, и наверняка мы их поймаем.
Он, Фокс и Тиллотсон находились в полицейском участке Толларка, и через минуту все отделения получили по телефону указание начать розыск мотоцикла марки "Ракета", ХКЛ-460, чёрного цвета, с одним или двумя седоками в кожаной одежде, в высоких сапогах, темноволосых. Задержать и немедленно сообщить.
- К этому времени, - заметил Фокс, - они уже перекрасили мотоцикл, подстриглись и влезли в спортивные туфли.
- Оптимистичен, как всегда, - рассеянно буркнул Аллейн. Они разложили на письменном столе газеты и с большой осторожностью поставили на него старомодный, насквозь промокший кожаный чемодан с держащейся лишь на одном кольце ручкой. Сквозь кольца была продёрнута связанная крепким узлом верёвка.
- Мы его вскрыли и просмотрели содержимое, - сказал Тиллотсон. - Потом снова закрыли. Тут совершенно ясно, как было дело. Одним концом верёвки обвязали её талию, а другой пропустили сквозь кольца и несколько раз обернули вокруг ручки и чемодана. Когда ручка сорвалась с кольца, верёвка размоталась, и тело всплыло на поверхность, но унести его вниз по течению не могло из-за набитого камнями чемодана.
- Да, - согласился Аллейн, - по краям отчётливо видны следы верёвки.
- Бельевая верёвка, - заметил, рассматривая её, Фокс. - Стащили они её где-нибудь или с собой привезли? Надо выяснить.
- Может быть, и привезли, - сказал Тиллотсон. - А может, они её подобрали во дворе у Джо. А какая вообще-то разница?
- От этого зависит, можно ли считать их действия преднамеренными, - сказал Аллейн. - Впрочем, этим мы займёмся позже, а пока заглянем-ка ещё раз в чемодан.
Он поднял промокшую крышку.
Кипа скомканной одежды. Три пары туфель, красноречиво говорившие об изуродовавших их ногах. Реденькая расчёска и щётка с застрявшими в ней седыми волосами.
- Все засунуто второпях. Конечно, это складывала не она. Отпечатки вряд ли есть, он слишком осторожен для этого, но проверим. Ба, а это что?
Пять разнокалиберных камней, половинка кирпича, несколько пригоршней гравия. Под ними целлофановый мешочек с аспирином, зубная щётка, зубная паста и распавшаяся на куски "исповедь" Хейзл Рикерби-Каррик.
- Дневник, - сказал Аллейн. - Обращаться с осторожностью. Кто знает, он может оказаться нашим путеводителем.
Глава VIII.
СЛЕДСТВИЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
- Я сейчас немного забегу вперёд и покажу вам фотографию рубцов, оставшихся на трупе вокруг талии и крест-накрест на спине. Вот фотография таких же рубцов на запястьях. Вскрытие определило, что появились они уже после смерти. Как вы предполагаете, от чего они?
- Верёвка, сэр, - высказал своё мнение Кармайкл из второго ряда. - Верёвка, которой привязали к телу чемодан.
- Не совсем точно. Вот эти узкие и глубокие вмятины есть только на спине. Рядом с ними сфотографирована верёвка. Как видите, здесь все совпадает. Тут вы правы, Кармайкл. Но вот выше, на спине, там, где следы образуют как бы подчёркнутую снизу букву X. Что это? Давайте-ка подумаем.
С задних рядов послышались робкие голоса, предлагавшие другие версии.
- Нет, придётся вам ещё пошевелить мозгами, - сказал Аллейн. - Но вернёмся к мистеру Фоксу: не найдя ничего в Кроссдайке, он начал розыски в районе Рэмсдайкской плотины, где было обнаружено тело. Там есть узкий мост, огороженный с одной стороны перилами. Именно сюда подведён сток, по которому вливаются в реку отходы с фабрики моющих средств. Это узкий, заплесневевший, скользкий от мыльной пены мостик. С дороги к нему ведёт бетонная лесенка и посыпанная шлаком дорожка. На колючих ветках кустарника, окаймляющего дорожку, мистер Фокс обнаружил несколько нитей синей синтетической ткани. Той самой ткани, лоскуток которой был найден в Кроссдайке и, как выяснилось позже, был вырван из пижамы погибшей.
На перильцах моста мистер Фокс обнаружил отпечатки рук в перчатках, а на самом мосту, ближе к берегу, - следы, по мнению Фокса, напоминавшие следы на берегу возле Кроссдайка. Вот фотографии тех и других для сравнения. Какой же из всего этого можно сделать вывод? Да, Кармайкл?
- В качестве рабочей гипотезы, сэр, - мрачно сказал Кармайкл, - можно предположить, что тело убитой было передано с палубы теплохода каким-то лицам, которые, вероятно, его уронили и протащили волоком несколько шагов, частично уничтожив таким образом свои следы на берегу. Дальше можно сделать вывод, что тело отвезли на мотоцикле в Рэмсдайк, где его на руках перенесли на мостик и сбросили в воду. Из всего изложенного вытекает, что чемодан с личными вещами убитой был изъят из её каюты и перевезён вместе с телом к мосту, где его заполнили камнями и привязали к телу верёвкой. Затем то и другое было сброшено в воду.
Он сел, застенчиво улыбнувшись Аллейну.
- Так, так, Кармайкл, все верно. Ну а что вы скажете о следах от верёвки?
- Поскольку я не нахожу другого объяснения, - безмятежно отозвался слушатель, - то я предположил бы, что мёртвое тело привязали к мотоциклисту таким образом, что создалось впечатление едущего сзади второго седока.
- Как ни ужасна нарисованная вами картина, - сказал Аллейн, - боюсь, Кармайкл, вы правы.
1
- Да, жутковатая рисуется картина, - сказал Аллейн, осторожно вынимая дневник и кладя его на сложенное полотенце. - Тело привязано к спине мотоциклиста, и, чтобы скрыть верёвку, на труп набрасывают пижамную куртку. Руки убитой, обхватывающие мотоциклиста сзади, связаны у него на животе. Голова её, наверное, мотается все время, ударяя его по плечу. И если бы какой-нибудь поздний прохожий увидел их, он решил бы, что второй седок то ли очень уж нежно прижимается к первому, то ли пьян в стельку.
- А чемодан? - спросил Тиллотсон.
- Его привязали к мотоциклу, а камни Е него положили позже, у плотины.
Фокс подал Аллейну губку, и тот начал осторожно промокать страницы дневника.
- Самая трудная часть задания для мотоциклиста началась по прибытии в Рэмсдайк, - продолжил Аллейн. - Помощника у него, очевидно, не было, и ему пришлось слезть с мотоцикла и отнести страшную ношу - скорей всего, все так же на спине - к мосту. Там он её отвязывает, возвращается за чемоданом, набивает его камнями, потом привязывает чемодан к телу и сбрасывает в воду.
- Слово "гипотеза" ты отметаешь? - иронически осведомился Фокс.
- Почти. Предложи другую версию, более согласующуюся с фактами, и я умолкну. Дай-ка мне что-нибудь твёрдое, чтобы перевернуть страницы. Ага. Теперь губку. Как бы то ни было, именно в это время исчезли мотоциклист с подружкой. Мы знаем лишь, что они расплатились по счёту в гостинице и испарились в ту же ночь или ранним утром следующего дня. Очень возможно, что они прихватили на память сказочно драгоценный амулет работы Фаберже.
- Да ну! Вы в самом деле так считаете? - воскликнул Тиллотсон.
- Это просто догадка, но я готов поспорить, что на теплоходе драгоценности не окажется.
- Может, её унесло течением, когда тело лежало на дне?
- Мне как-то не верится, что убийца мог оставить её на теле.
- Да, пожалуй.
- Если эта штучка действительно так драгоценна, - сказал Фокс, - то, может быть, она и послужила мотивом преступления.
- Или дополнительной наградой.
- А вы не думаете, что этот мотоциклист… - начал Тиллотсон.
- Можете называть его Смитом, - кисло сказал Фокс, - хотя, конечно, он такой же Смит, как я.
- Ну, Смит. Вы не думаете, что он и есть убийца?
- Нет, - ответил Аллейн. - Не думаю. Я считаю, что убили её на теплоходе, а оттуда передали Смиту тело вместе с чемоданом и, возможно, драгоценность тоже. Ну как? Рискнём открыть дневник?
Аллейн осторожно разделил ножом страницы. Чернила почти не расплылись, и большую часть текста можно было разобрать.
- Нерастворимые чернила, - сказал Аллейн. - Честь и хвала изобретателям шариковой ручки.
Аллейн прочёл последнюю запись, ту, что перечитывала за несколько часов до гибели мисс Рикерби-Каррик:
"Ну вот, я опять перестаралась".
Как и она, перевернув страницу, он не обнаружил продолжения.
2
- Она не пишет, какой дорогой возвращалась на "Зодиак", но коль скоро Трои шла по Паромной улице и они не встретились, то, очевидно, мисс Рикерби-Каррик шла другим путём.
- Она могла пройти по Вейланд-стрит.
- Допустим. Она была в спортивных туфлях на резиновой подошве и где-то по дороге зашла в подъезд какой-то лавочки, чтобы вытряхнуть камешек. Именно здесь она услышала беседу двух, а может быть, и трех людей, которая её смертельно испугала. Один из них говорил шёпотом, и его она не узнала. Что касается других, то, очевидно, они были названы на вырванном листе. Моя жена утверждает, что, когда Лазенби вынул из воды дневник, ей показалось, что он держит в левой руке скомканный листок исписанной бумаги. Позже вечером в Кроссдайке мисс Рикерби-Каррик была очень возбуждена и хотела о чем-то посоветоваться с Трои, но у Трои была мигрень, и она рано легла. Мисс Рикерби-Каррик пошла вместе с остальными смотреть развалины, потом Кэли Бард учил её ловить бабочек. Трои видела это из иллюминатора. А после мисс Рикерби-Каррик, оставив своих спутников, вдруг помчалась к реке и возбуждённо кинулась к проходившему мимо доктору Натушу. Кажется, она показывала ему какую-то вещь, которую держала в руке, но, что это было. Трои не разглядела.
- Любопытно, - заметил Фокс.
- Позже Натуш говорил Трои, что мисс Рикерби-Каррик спрашивала его об успокоительных таблетках, которые ей дала мисс Хьюсон.
- А может, она ему показывала эту самую "фубриже"? - спросил Тиллотсон.
- Фа-бер-же, - поправил Фокс. - Но она же носила её на шее, Берт.
- Как бы то ни было, - продолжил Аллейн, - в ту ночь она исчезла и, я убеждён, тогда же и была убита. На следующий день Натуш поделился с Трои своими опасениями относительно её нервозного состояния и почти намекнул, что опасается, как бы она не покончила с собой. Ну, а дальше идут детали, которые я узнал от жены. Вы, Тиллотсон, их знаете, хоть и не все, но большую часть. Я перескажу их вкратце: Поллок сперва работал художником в рекламном агентстве и лишь потом занялся недвижимостью. Он прекрасно пишет шрифты, если дать ему образец.
Натуш хороший картограф.
Мисс Хьюсон видела драгоценную безделушку Фаберже.
Мисс Хьюсон любит раздавать пилюли.
Хьюсоны почему-то были очень раздражены, узнав, что на обратном пути в Толларке они не смогут попасть в магазины. Они наняли в Лонгминстере такси, чтобы иметь возможность пошвырять по лавкам Толларка. В числе покупок, сделанных ими в тот день у Бэга, была написанная маслом картина, предположительно принадлежащая кисти Констебля. Хьюсон сказал мне, что они отправили её в Лондон, в то время как я видел её в одном из их чемоданов.
Мотоциклисты наблюдали за отплытием "Зодиака" из Норминстера, а вечером появились в Рэмсдайке. Трои не уверена, но ей кажется, что треск их мотоцикла она слышала и ночью в Толларке.
Миссис Бэг жаловалась, что во вторник в их дворе.слонялись мотоциклисты. Её внимание привлёк скрип буфетной дверцы.
И она и её сын утверждают, что за несколько дней до приезда Хьюсонов рулона в буфете не было.
У Лазенби нет глаза, и он тщательно это скрывает. Трои кажется, хотя она и не может обосновать свои подозрения, что он не священник. Её точку зрения явно не разделяет епископ Норминстерский, в доме которого гостил Лазенби и на чьей машине он прибыл на "Зодиак". Лазенби утверждает, что он австралиец. Мы отправили отпечатки его пальцев и словесное описание в австралийскую полицию. Такие же отпечатки и описание Хьюсонов мы отправили в Нью-Йорк.
Фокс сделал пометку в блокноте.
- Хьюсоны, - продолжал Аллейн, - привезли с собой чрезвычайно дорогую фотоаппаратуру.
Поллок раздражает Кэли Барда. Мисс Рикерби-Каррик раздражала всех. Кэли Бард раздражает Хьюсонов, Поллока и, возможно, Лазенби.
Поллок и Хьюсоны проявляют расовую нетерпимость по отношению к Натушу, Бард и Лазенби нет.
Предварительный осмотр тела подтверждает теорию, что убийство мисс Рикерби-Каррик было осуществлено путём сжатия сонной артерии из-за спины. Андропулос плыл бы на "Зодиаке", не убей его Артист таким же способом: неожиданным и сильным сжатием сонной артерии, произведённым сзади.
Аллейн рассеянно взглянул на дневник, помолчал и заключил:
- Некоторые из этих сведений, несомненно, имеют большое значение, другие, может быть, никакого. Но как вы думаете, позволяют ли они все вкупе сделать некий общий вывод?
- Я полагаю, что, безусловно, позволяют, - сказал Фокс.
- Это какой же? - поинтересовался Тиллотсон.
- Тайный сговор.
- Я того же мнения, - сказал Аллейн. - Но сговор между кем?
- То есть кто входит в шайку?
- Вот именно. И прежде всего кто главарь? Не Артист ли?
- Мне думается, здесь видна его рука, - сказал Фокс.
Аллейн снова начал переворачивать ножом страницы.
- Не хватает трех, - сказал он, - логично предположить, что именно на них был записан разговор, услышанный ею в подворотне в Толларке. Их вырвали в спешке, а затем сожгли или выбросили за борт. Вырвали либо нечаянно, либо с целью - и концы в воду.
- А сделал это Лазенби, - добавил Фокс.
- Да, если только Трои не ошиблась. Она не уверена.
- Стало быть, подозреваемых у нас пятеро или даже шестеро, - заговорил давно уже молчавший Тиллотсон. - Шестеро, считая шкипера, но это глупо: я несколько лет знаю его, он порядочный человек. Остаются доктор, Бард, Хьюсоны, преподобный отец и Поллок. И, если вы не ошибаетесь, один из них - крупнейший уголовник мира. Но послушайте, - воскликнул Тиллотсон, которому вдруг пришла в голову новая мысль, - если они все заодно, зачем им эта поездка? Ведь не ради удовольствия?
- Нет, конечно, - сказал Аллейн. - Я считаю, что среди оставшихся на борту, кроме шкипера и его семейства, есть ещё один, только один честный человек. Сейчас объясню, почему я так думаю. Дело в том-Коллеги молча выслушали его доводы. Когда он кончил. Фокс тяжело вздохнул.
- Из всего этого можно сделать только один вывод о личности Артиста, не так ли?
- Да, но при одном непременном условии.
- Готов биться об заклад, что мы не ошибаемся. Что мы предпримем?
- Не станем ждать результатов вскрытия, Братец Лис, а воспользуемся ордером на обыск. Сейчас пять минут десятого. Надо поспешить, пока они не спят.
3
Если события и впрямь оставляют неизгладимый след на окружающей обстановке, то заметить его можно не сразу. Даже обагрённые кровью стены комнаты не вопиют об убийстве. Вымойте стены, и комната снова станет просто комнатой. Может пройти немного времени, прежде чем люди начнут думать, что это несчастливая комната, несчастливое место. Или, скажем, несчастливый теплоход.
В салоне "Зодиака" были задёрнуты вишнёвые шторы, горел свет. Приветливо и уютно поблёскивали в речном тумане огни теплохода, казалось, наглухо отрезанного от всей окрестности.
Шесть оставшихся пассажиров были заняты тем же, чем занимались вечером накануне исчезновения мисс Рикерби-Каррик: Хьюсоны, Лазенби и Поллок играли в карты, Кэрли Бард читал, а доктор Натуш, расположившийся, как всегда, чуть поодаль, заканчивал свою карту. За стойкой бара, углубившись в журнал, сидела миссис Тритуэй, шкипер был на берегу, а Том уже спал.
Над баром в рамке висел рисунок Трои. Нелепые фигурки, изображающие созвездия, танцевали вокруг безупречно выполненных Поллоком строчек.
ЗНАКИ ЗОДИАКА
Названия светил бесконечно просты,
Легко их запомнить, ей-ей.
Вот Дева, вот Овен, а там Близнецы,
Стрелец, Скорпион, Водолей,
Вот Рыба и Рак, Козерог и Весы,
Вот Лев и Телец - заучи их скорей.
Девы больше нет. Козерог, в образе которого Трои изобразила себя, в Норминстере, зато здесь, в салоне, сидели все остальные, и среди них убийца и один-единственный ни в чем не повинный человек.
Когда Аллейн и Фокс появились в салоне, картёжники замерли, как в застывшем кадре, потом все снова ожили, будто и не было никакой заминки.
- Простите за назойливость, но такова наша работа. Нам нужно кое-что выяснить, поэтому я попрошу вас некоторое время не заходить в каюты. Надеюсь, мы вас долго не задержим.
- Не заходить в каюты? - после довольно долгой паузы повторил Хьюсон, явно передразнивая Аллейна и нацелившись на него слуховым аппаратом. - Этим вы вежливо даёте понять, что нам предстоит обыск?
- Рад, что это прозвучало вежливо. Да, вы правильно меня поняли.
- А ордер есть? - спросил Поллок.
- Конечно. Хотите взглянуть?
- Да нет, зачем? - устало сказал Бард. - Не дурите, Поллок.
- Мисс Хьюсон, - сказал Аллейн, - если не возражаете, я начну с вашей каюты. Одновременно мистер Фокс осмотрит вашу, мистер Хьюсон.
- Вторично, - кисло вставил Хьюсон.
- Верно. Считайте это простой формальностью.
- Это уж вы считайте. Я считать так не могу.
- Ох, Эрл, я ведь совсем забыла… Послушайте, мистер-Аллейн, придётся мне признаться вам как на духу насчёт той картины. Тут вышло недоразумение: я считала, что брат отправил её, а он думал, что я.
- Черт те что получилось, - сказал Хьюсон, свирепо взглянув на сестру.
- Ужас. А она лежит себе там, где лежала все это время: в моей каюте на самом дне битком набитого саквояжа.
- Подумать только, - сказал Аллейн. - С удовольствием взгляну ещё разок. В последний раз, когда я её видел, она лежала на дне пустого чемодана в освободившейся каюте, которую я, между прочим, запер.
Довольно длительная пауза была прервана тихим смешком Барда.