- Ты все знаешь в таком же объеме, как и я. - Но все же он задумался. Может, в самом деле что-то ему рассказали и Закари, и Франсин Келлер, а он отбросил эти детали в сторону, как неважные.
- У твоей мисс Келлер еще тот характер, - сказала Джанет. - Надо быть настоящей мазохисткой, чтобы спать с мужиком десять лет, получить от него пинок под зад, уступить свое место десятку девиц - и продолжать оставаться его преданной рабыней.
- Сначала она лелеяла надежды, что он захочет ее вернуть, - проговорил Питер.
- И продолжала надеяться все десять лет? Фу!
Питер ухмыльнулся:
- А что бы ты сделала на ее месте, если бы через десять лет тебя заменили кучей симпатичных курочек?
- Для начала я бы нарожала ему пяток ребят. Я очень плодовита. А если бы он попробовал меня выкинуть, то я бы ему сунула двустволку между глаз!
- Для начала Сэм Селлерс не доверил бы такой вечно беременной особе должность домоправительницы.
- Можешь мне поверить, с такой особой он бы и пикнуть не посмел, - засмеялась Джанет. - И еще получил бы репутацию хама и грубияна!
Морис Бернштейн оказался точен. Его внешний вид не мог не вызвать удивления. Частный детектив не имел ничего общего ни с Хэмфри Богартом, ни с Майком Коннорсом. Он был невысок, толст и лыс; у него была такая бледная кожа, что создавалось впечатление, будто он всю жизнь ел крахмалистую пищу. Курил он беспрерывно, и его короткие толстые пальцы были желтыми от никотина. Он носил очки в металлической оправе, за которыми невинно таращились широко расставленные серые глаза. Должно быть, он толковый специалист, подумал Питер, раз уж Крамер выбрал его. И видит Бог, он совершенно не бросается в глаза. Никому и в голову не придет присмотреться к нему, что, скорее всего, помогает в его работе. Похоже, он несколько смутился, встретив Джанет в обществе Питера.
- Сумасшедший день, - сказал он. - Просто невозможно прийти в себя. Но я думаю, что всем, имеющим отношение к этому делу, крепко достается. - У него был мягкий голос, и говорил он так, словно извинялся за что-то.
- К этому делу? - переспросил Питер.
- К похищению. Убийство Селлерса создало пиковое положение. И что теперь делать? - Бернштейн посмотрел на Джанет так, словно ждал от нее ответа.
Питер объяснил, почему она тут оказалась.
- Могу ли я предложить вам кофе, мистер Бернштейн? - спросила девушка.
- Это было бы прекрасно, - согласился он. Он старается быть вежливым, подумал Питер, с этой незнакомой женщиной. Бернштейн отпустил Джанет легкий поклон. Когда она исчезла на кухне, детектив повернулся к Питеру:
- Я обратил внимание на ваши слова - относительно моей работы на сенатора Вардона и Сэма Селлерса в дополнение к заданиям мистера Крамера.
- А вы… вы в самом деле?
Бернштейн кинул в рот очередную сигарету и с ловкостью фокусника прикурил ее.
- И да, и нет. - Он пожал плечами. - То есть я хочу сказать, что, будь вы врачом, вы же не отказались бы от больного лишь потому, что он деловой конкурент какого-то другого пациента.
- Своеобразная этика, должен признаться, - усмехнулся Питер.
- Вы так думаете? - прищурился Бернштейн. Он присосался к сигарете с такой жадностью, словно это была кислородная подушка. - Я работаю на Уоллеса Крамера около пятнадцати лет. Один из моих лучших клиентов. - Он выпустил клуб дыма. - Первым обратился к моим услугам. Расплачивается как с сотрудником.
- Он же и рекомендовал вас другим, - сказал Питер.
- Над делом Ллойда я работал для него и до процесса, и после.
- Старались что-то выяснить о сенаторе Вардоне?
- Старался найти доказательства, что Вардон подделал свидетельства, которыми потопил Ллойда.
- В то же время вы работали и на Вардона?
- А вы знаете лучший способ что-то разузнать о человеке? - моргнул он серыми глазами за стеклами очков.
- И кроме того, еще и на Селлерса?
Бернштейн кивнул:
- Он был моим постоянным клиентом. Из года в год я выполнял его странные задания. Кто с кем спит; кто кому и за что платит. И все такое. Все, что он использовал в своей колонке. После приговора Джереми Ллойду Селлерс явился в Нью-Йорк для встречи со мной. Узнав, что ему надо, я удивился.
- Собрать как можно больше грязи на сенатора Вардона?
Бернштейн в очередной раз затянулся сигаретой:
- Ага. А судя по тому, как они общались во время процесса, они были друзьями. Селлерс так и трясся от нетерпения. Было совершенно ясно, что Вардон держал его мертвой хваткой, заставив опровергнуть все обвинения в свой адрес. Селлерс же, образно говоря, хотел взять Вардона в такой же оборот. Я объяснил ему, что веду такое же расследование для Крамера и имею перед ним определенные обязательства.
- И Крамер, и я, - сказал он, - мы оба хотим одного и того же. Вы не нанесете ему урона, если будете сообщать мне то, что удастся узнать. Мы оба хотим сломать Вардону хребет.
- Я рассказал мистеру Крамеру о предложении Селлерса, и он был не против, чтобы я получал дополнительный гонорар. Он прикинул, что от Селлерса можно получить сведения, которые иным способом было бы трудно раскопать.
- Кроме того, вы одновременно работали и на сенатора?
- Не совсем так. То есть Вардон появился на сцене несколько позже. Явившись ко мне, он заявил, что ему известно, что я работаю на Селлерса. Он предложил мне приличную сумму за то, что я буду передавать ему всю информацию, предназначенную для Селлерса, - до того, как тот ее получит.
- И вы согласились?
- Не совсем так, - замялся Бернштейн. - Я сказал ему, что если найду нечто, способное в самом деле причинить ему неприятности, то обговорю с ним эту ситуацию. Он засмеялся и ответил, что в таком случае это будет что-то из ряда вон выходящее. Типа - что он спит с премьер-министром Израиля, иначе не стоит и платить. Но, если он признает, что мне удалось разузнать что-то действительно важное, я буду обеспечен на всю жизнь. Я осведомился, может ли он хотя бы намекнуть, каких моих изысканий он опасается. Продолжая смеяться, он сказал, что не собирается вооружать знаниями потенциальных шантажистов. И у меня создалось впечатление, что данные, которые он имел на Селлерса и которые заставили того изменить подход к делу Ллойда, были действительно взрывоопасными. Плюс к этому я понял, что на Вардона имеется столь же горячая информация, а может, еще горячее.
- То есть вы одновременно жонглировали тремя шариками?
- Первым делом я работал на Крамера и лишь затем - на Селлерса. Делал одну и ту же работу, и каждый из них знал, что я работаю на другого. Для Вардона же я лишь изображал видимость деятельности.
- Но если бы вы наткнулись на ту самую информацию типа "тепло-горячо-горячее", вам бы пришлось серьезно разбираться с ним.
Бернштейн пожал плечами:
- Ради него я не стал бы покрывать преступление.
- Питер, - окликнула его из кухни Джанет, - покажи, где у тебя новая банка с кофе.
Питер пошел к ней. Джанет встретила его с той самой банкой кофе в руках. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Хочу заварить еще один кофейник, - громко сказала она, протягивая Питеру клочок бумаги. Это был старый чек из лавки. На оборотной стороне его она написала: "Этот человек не рыбачил вчера на Монтауке. Посмотри на него. Да он пять лет не был на солнце!" Затем она снова сказала громким голосом: - Спасибо, Питер. А то я веду себя тут как слон в посудной лавке.
Скомкав бумажку, Питер сунул ее в карман. Он вернулся к Бернштейну, который только что прикурил свежую сигарету от окурка старой. Можно носить такую шляпу, которая полностью защитит от загара твою физиономию. Но и предплечья и запястья у Бернштейна были такими мертвенно-бледными, словно рыбье брюшко. Таким же было и его лицо.
- Кофе будет через пару минут, - сказал Питер.
- Прекрасно.
- Хорошо порыбачили?
- Великолепно, - кивнул Бернштейн. - Забыли обо всем на свете. Мир мог стать верх ногами, а мы бы так ничего и не узнали.
- С уловом повезло?
Бернштейн скромно потупился.
- В этом деле я не специалист. Вот у ребят все шло хорошо. Я же выловил лишь немного мелочи, кошке на ужин.
Любой рыболов обязательно упомянет название рыбы, которую он вытащил из воды, подумал Питер. Джанет была права. Если бы этот человек провел весь день на солнце, он бы был красный как вареный рак. Так где же, черт побери, вы были, мистер Бернштейн, в субботу вечером и в воскресенье?
Сидя за столиком в алькове, Питер задумчиво крутил в чашке остывший кофе. Он рассчитывал на помощь Бернштейна. Внезапно он понял, что не доверяет этому человеку.
- Вы предполагали, что я как-то смогу помочь вам? - спросил Бернштейн.
Питер в упор посмотрел на него:
- Мне повезло, что я сегодня могу разговаривать с вами. Ночью кто-то вломился ко мне и расстрелял кровать, на которой я спал.
- Боже милостивый!
- Крамер рассказал вам, что похитители выбрали меня посредником?
- Да.
- Похоже, кто-то не хочет видеть меня в этом качестве. - Питер помолчал. Что бы собеседник ни ответил, это не имело смысла. - Как мы выяснили, мистер Бернштейн, вряд ли сенатора и Селлерса захватили именно в том кинотеатре. Такая попытка была бы слишком рискованной. Слишком велика вероятность, что начнется суматоха. Так что мы склонны думать, что похищение произошло позже и в каком-то другом месте.
- Довольно убедительно. - Бернштейн прищурился, и Питер внезапно увидел, что глаза у него умные и проницательные.
- Крамер убежден, что у Вардона в городе есть какая-то квартира. Может, и коттедж где-то в сельской местности. В какой-то мере это подтвердил и Закари. Зная их любовь к оргиям, я прикидываю: а что, если после кино они и отправились в одно из таких местечек?
Бернштейн улыбнулся:
- Ознакомиться с новейшими теориями секса, а потом постараться претворить их в жизнь? Похоже на них.
- Вы знаете, где находятся эти их гнездышки?
- Коттедж в Вирджинии, - охотно сообщил Бернштейн. - Сенатор им часто пользуется, когда бывает в Вашингтоне. Если и есть квартира, о ней я ничего не знаю. Мы решили, что таковая должна иметься, поскольку сенатор бывал в Нью-Йорке почти каждый уик-энд - но из аэропорта куда-то исчезал. Пару раз я пытался проследить за ним, но он неизменно отрывался от меня. Не оставлял мне никаких шансов на успех.
- Вы знаете Эдварда Закари?
- Не могу сказать, что знаю, - уточнил Бернштейн. - Как-то раз сидели с ним за пивом в Вашингтоне. Мне кажется, он знал, что Вардон обращался ко мне, я рассчитывал на его разговорчивость. Но мне не повезло. Каждое слово приходилось вытаскивать из него буквально клещами.
- Он так предан своему боссу?
- Как собака, - сказал Бернштейн.
- Вы знаете женщину, которая руководит офисом Селлерса?
Бернштейн расплылся в счастливой улыбке:
- Франсин? Конечно, я ее знаю. Нанимая меня, Селлерс сказал, что по всем вопросам я могу обращаться к ней. Франсин получила указание сообщать мне всю информацию о Вардоне, которая поступала к ней.
- И что же она знала?
- Ничего существенного. Она ненавидела Вардона до дрожи из-за того, что в деле Ллойда Селлерс предстал не в лучшем свете. - Бернштейн покачал головой.
- Вы знаете, что она долгое время жила с Селлерсом, после чего он оставил ее и сделал управляющей офисом?
- Она мне рассказывала.
- Значит, вы говорили с ней?
- Вчера днем. Та еще куколка. Не буду скрывать от вас, что попробовал запудрить ей мозги. Дохлый номер.
Питер не мог представить себе, чтобы такая женщина как Франсин, могла без отвращения посмотреть на маленького, толстенького Бернштейна с его мертвенно-бледной кожей.
- Она что-то знает, - сказал Бернштейн. - То есть понимаете, я пытался ее расколоть. Узнал, что она каждый уик-энд бывает в Нью-Йорке. Но так и не смог выяснить, что это за парень, с которым она имеет тут дело.
- Кто платил за слежку?
Бернштейн рассмеялся:
- На мистера Крамера я эти расходы не вешал. Как вам уже известно, я работал на постоянной основе. Мне оставалось лишь представить дело так, что слежка за ней входит в расходы по делу Ллойда.
- Но они себя не окупили?
- Никоим образом, - согласился Бернштейн. - Так чем я могу вам помочь, мистер Стайлс?
- Вы довольно долго и бесплодно искали тайную квартиру Вардона. Так что сомнительно, что вы ее сможете обнаружить в ближайшие несколько часов.
- Никаких следов, - признал Бернштейн. - Но если Закари что-то знает и вы сможете убедить его, что откровенность спасет Вардона, он может и расколоться.
Питер помолчал.
- Начнем сначала. Когда вы только начали заниматься Вардоном для мистера Крамера, еще до процесса, удалось ли вам что-нибудь о нем выяснить?
- Когда Селлерс выпотрошил его, у него могли быть очень серьезные неприятности, - сказал Бернштейн. - Сенат, вне всякого сомнения, взялся бы за его проверку - с возможным исходом в виде импичмента, если вы это имеете в виду. Он носился как курица с отрубленной головой, пытаясь обрести помощь и поддержку. Можете ли вы поверить, что он обратился даже к Франсин Келлер с просьбой о помощи?
- Но она же доверенное лицо Селлерса!
- Вардон пытался делать все, что было в его силах. Он знал историю взаимоотношений Франсин с Селлерсом и предполагал, что она может держать камень за пазухой против него. "Оскорбленная женщина страшнее…" - как там дальше в пословице? Она высмеяла его. Что тут говорить - она предана Селлерсу.
- А что насчет парня, с которым она, по вашим словам, "имеет дело". Ее приятель на уик-энды?
Бернштейн вздохнул:
- Вы же сказали, что говорили с ней. В этой женщине кипит такой темперамент, что, когда Селлерс выставил ее из своей постели, ей пришлось найти мужика на стороне. Но это ничего не значит. Она на сто процентов в команде Селлерса.
- Значит, она высмеяла Вардона? И что он тогда сделал?
- Всего лишь за сутки с ним произошло чудесное превращение, - сказал Бернштейн. - Он стал уверенным, на лице появилась улыбка, все его тревоги развеялись как дым. Он что-то получил на Селлерса, и теперь Селлерс оказался в роли обезглавленной курицы. Ему пришлось дать задний ход. Когда этот прохвост оказался на его стороне, Вардон сумел убедить и остальных играть по своим правилам. Откуда-то, буквально из воздуха, появился хозяин дома во Флориде. Материализовался владелец частного самолета. Из офиса Вардона исчезли все упоминавшиеся документы. Все это означало, что и Закари, и остальные члены его команды готовы вступить в игру. Но ключевой фигурой в ней был Селлерс, и Вардон каким-то образом смог принудить его.
- И вы не имеете представления, как он это сделал?
Бернштейн отрицательно покачал головой:
- Мистер Стайлс, нам все время приходится иметь дело с одним и тем же. Нам удается что-то узнать о человеке лишь после того, как он по уши влезет или в теневой бизнес, или в политику, или в крупные силовые игры в том же бизнесе, или даже в организованную преступность. Начинается шантаж того или иного уровня. Порой это крупные финансовые сделки, а порой соглашения силовых структур; случается, речь идет о паре лишних голосов при голосовании в вашем местном "Клубе львов". Но неизменно присутствует давление. Кто-то что-то знает о другом человеке и использует эту информацию, чтобы продвигать события в нужном для него направлении. Для шантажиста единственный способ добиваться успеха - это держать язык за зубами. При малейшей утечке жертва уже не видит смысла платить за молчание. Вардон знал о Селлерсе что-то весьма существенное. Он заставил его опровергнуть свою точку зрения, в верности которой тот не сомневался, и поставить под удар свою репутацию журналиста; то, что знал Вардон, заставило Селлерса послушно играть на публике роль его друга, хотя Селлерс ненавидел сенатора. - Бернштейн вынул изо рта сигарету и перевел дыхание. - Это было моей обязанностью, когда я работал на мистера Крамера, выяснить, в чем крылась эта тайна. Но я никак не мог подобраться к ней.
- Вардон так умело скрывал ее?
- Боже милостивый, мистер Стайлс, неужели вы себе не представляете всю картину? Как и мистер Крамер, я думаю, что Джереми Ллойд был абсолютно прав. Данные, которые он собрал на Вардона и передал Селлерсу, полностью соответствовали истине. Но Вардон нашел какой-то рычаг, с помощью которого он сломал Селлерса. Теперь предположим, что он как-то допустил утечку. Терять Селлерсу было уже нечего. Может, ему грозило полное уничтожение, но можно ручаться жизнью, что, если бы Селлерс пошел ко дну, он бы потянул с собой и сенатора, ибо он-то знал, что сведения, переданные ему Ллойдом, были совершенно точны и Ллойд стал жертвой обмана. Если ему было нечего терять из-за утечки сведений, он мог размазать Вардона по стенке. Нет, сэр, то, что Вардон имел на Селлерса, он был готов беречь ценой собственной жизни, ибо, стань это известно всем, жизнь его кончилась бы. - Бернштейн прикурил новую сигарету. Его серые глаза превратились в узкие щелочки. - Вардон должен был знать, что большую часть времени Селлерс посвящает тому, чтобы изменить баланс сил - одержать верх в их борьбе. И конечно, узнай он, что Селлерс мертв, он бы с облегчением перевел дыхание.
Джанет принесла из кухни кофейник со свежезаваренным кофе. Чувствовалось, в каком она напряжении. Питер понял, что она, должно быть, слышала их разговор. Все, что рассказывал Бернштейн, вроде бы подтверждало теорию Питера. Но зачем ему было врать относительно своего воскресного отдыха?
Бернштейн поблагодарил Джанет за кофе и с удовольствием отдал ему должное. Он то и дело переводил взгляд с Питера на Джанет и обратно. Похоже, он ждал каких-то действий с их стороны.
- Что вы искали на Монтауке, мистер Бернштейн? - спросила Джанет.
Бернштейн поставил чашку на стол. Закурил очередную сигарету. Движения его были совершенно спокойны и уверенны.
- Вы ведь уже поняли, что вчера я не был на рыбалке, не так ли? - осведомился он. - Особенно вы, мисс Блейдс. Именно поэтому вы никак не могли найти кофе. Верно? Я обладаю способностью, как радар, улавливать тревогу. И в ту минуту, когда мистер Стайлс вернулся из кухни, я понял, что мне больше не доверяют. Кстати, как вы догадались?
- Отсутствие загара, - сказал Питер.
Бернштейн хмыкнул. Казалось, его ничто не волновало.
- Это доказывает, что я мало времени провожу на свежем воздухе.
- Во всяком случае, в последнее время, - вставил Питер. - Это заметно.
- Значит, вот как это было, - сказал Бернштейн. - Когда впервые объявили о похищении, я ровно ничего не слышал. Да и вообще вчера я весь день был не в курсе дел. Ничего не слышал вплоть до сегодняшнего утра. Я догадывался, что Уоллес Крамер, должно быть, ищет меня. Мне пришлось соврать ему, что я был в таком месте, куда не доходили никакие новости. Мои друзья каждый уик-энд удят рыбу на Монтауке. Я позвонил им и попросил, если кто-то будет интересоваться мной, сказать, что я был с ними. Мы посмеялись, ибо они знали, что я не в состоянии насадить червяка на крючок.